dio ronnie james биография
Ронни Джеймс Дио: биография и личная жизнь
Только авторизированные пользователи могут добавлять фотографии.
Авторизация/Регистрация за 10 секунд
Только авторизированные пользователи могут задавать вопросы.
Авторизация/Регистрация за 10 секунд
Содержание (быстрый переход)
Почти все известные рок-музыканты в большинстве своем состояли в слаженных коллективах. Сюда можно отнести солистов Queen, Metallica, Scorpions и многих других. Особняком стоит великий Ронни Джеймс Дио, который был душой сразу нескольких групп, включая Elf, Heaven & Hell, Black Sabbath и Rainbow. Известен он и своим сольным проектом Dio. Кроме того, именно этот рок-музыкант ввел в моду присущий поклонникам тяжелой музыки жест «коза».
Ранняя биография
Будущий музыкант, носивший с рождения имя Рональд Джеймс Падавона, происходит из известного американского городка Портсмут в Нью-Гемпшире. Он появился на свет 10 июля 1942 года в сложное военное время. Впоследствии семья перебралась в штат Нью-Йорк, обосновавшись в Кортленде, где и начала складываться именитая биография будущего артиста. Уже с детства мальчик увлекался музыкой, но по душе ему, как ни странно, была опера. Он наслаждался пением Марио Ланцы и других великих артистов.
Ронни Дио в молодости
Дио обладал приятным бархатистым голосом. Правильно поставить вокал ему помогли дополнительные занятия игрой на трубе. При этом он настолько виртуозно овладел этим инструментом, что получил приглашение выступать в оркестре широко известной в США Джульярдской школы. Юный музыкант отказался, мечтая самостоятельно добиться популярности в музыке.
«Никогда не хотел быть одним из многих»
И все же набожные родители принудили сына к пению в церковном хоре. Но Ронни Дио не оставил мечты о саморазвитии на сцене и уже в 1957 году создал свой первый коллектив под названием The Vegas Kings, которое позже было изменено на Ronnie Dio & The Prophets. Но и на этом эксперименты с названием не закончились. В 1967 году постепенно набирающая популярность группа называет себя уже The Electric Elves, что вскоре сократилось до очень лаконичного Elf.
Музыкальное творчество
Группа отчаянно пыталась завоевать внимание поклонников, выступая везде, где только можно. Однажды на их выступление в баре заглянули Иэн Пэйс и Роджер Гловер из Deep Purple и были сражены наповал энергичностью и напором молодого коллектива. Опытные музыканты вызвались спродюсировать первый альбом Elf, который был выпущен под одноименным названием в 1972 году. Также Elf начали ездить на гастроли вместе с Deep Purple, выступая у них «на разогреве».
Вскоре гитаристу Ричи Блэкмору пришла идея создать новый проект с Ронни Дио. Дуэт получил название Rainbow и просуществовал до 1979 года, выпустив три студийных альбома. Дио решил совершенствовать свои грани творчества и не зацикливаться на чем-то одном. Так он перешел в группу Black Sabbath вместо покинувшего ее Оззи Осборна.
Карьера Ронни Дио в Black Sabbath была недолгой и сошла на нет, по слухам, из-за конфликта со звукорежиссером, у которого было свое виденье относительно звучания голоса Ронни. В итоге музыкант основал новый коллектив и назвал его Dio. В 1983 году вышла первая пластинка Holy Driver, которая «выстрелила» уже на весь мир и сделала из Дио настоящую рок-звезду. Группа оказалась очень плодовитой и за годы своего существования выпустила целых десять альбомов.
Более сорока лет своей жизни Ронни Дио активно занимался музыкой. Все исполняемые песни он написал лично, в том числе сочинив к ним аранжировки. Часто для этого приходилось осваивать все новые и новые инструменты. Так спустя годы он свободно играл на нескольких духовых, гитаре, клавишных и барабанах. Общее количество выпущенных им альбомов перевалило за отметку 50.
Жест «коза» в творчестве музыканта
Многие даже самые преданные фанаты рока не знают, что ставший столь привычным для этого направления жест «коза» ввел именно Ронни Дио. Конечно, пальцы подобным образом складывались людьми и до него, но чаще всего в религиозной сфере. В разных обрядах считалось, что этот жест защищает от нечистой силы. Об этом Дио узнал от своей бабушки-итальянки.
Группа Black Sabbath, в которой выступал Ронни, фактически позиционировала себя именно с нечистой силой. Так вокалисту пришла идея показывать слушателям «козу», словно, защищая их от зловещей тяжелой музыки, которая «лилась» со сцены.
Правда, сам музыкант изначально складывал вместе большой и безымянный пальцы, что более соответствовало классическому «защитному» жесту. Впоследствии фанаты рок-музыки и другие исполнители чуть изменили его, уже оттопыривая большой палец. Получалось нечто похожее на козу – так этот жест используется и сегодня.
Личная жизнь и смерть
Будучи начинающим и молодым музыкантом, Ронни Дио женился на девушке по имени Лоретта Барарди. Своих детей они не завели, но удочерили девочку из приюта, назвав Дэниэлой. Сегодня Дэн Падавона известна как автор остросюжетных книг. Ронни и его жена со временем развелись, и сейчас уже сложно сказать, что послужило причиной этого.
Вскоре в личной жизни Ронни произошли изменения: он вновь надумал жениться. Его выбором стала Вэнди Гаксиола, работавшая концертным менеджером Дио. Их союз продолжался до 1985 года, но и после этого бывшие супруги оставались хорошими друзьями.
В 2009 году у артиста диагностировали рак желудка. Лечение не помогло, и опухоль продолжила свой рост. Несмотря на все больше ухудшающееся самочувствие, Ронни продолжал выступать. В 2010 он даже готовился отправиться в турне вместе с группой Heaven & Hell, образованной несколькими годами ранее из музыкантов, входивших в Black Sabbath. Планы так и не сбылись: легенда рока скончалась 16 мая 2010 года. Похороны музыканта проходили Лос-Анджелесе при участии многих его коллег и огромной толпы фанатов. На церемонии транслировался документальный фильм о Ронни Дио, который внес своим творчеством бесценный вклад в историю рок-музыки.
Факты из жизни Ронни Джеймса Дио
10 июля 1942 родился Ронни Джеймс Дио, один из самых лучших вокалистов в истории рок-музыки. Мы собрали интересные факты о разных этапах его насыщенной творческой карьеры.
Настоящее имя певца – Рональд Джеймс Падавона. Его семья имеет итальянские корни. Согласно некоторым исследованиям, дедушка Ронни, Антонио Падавано, работал на сталелитейном заводе. Он и его жена (бабушка Ронни), родились в Италии.
Свой знаменитый псеводним Ронни выбрал в 60-е в честь известного мафиози Джонни Дио.
Рост Ронни Джеймса Дио – 163 сантиметра. Он был примерно одного роста с Гленном Данцигом из Misfits и на 5 сантиментров ниже Брюса Дикинсона из Iron Maiden.
Ронни всегда был большим поклонником спорта и смотрел соревнования даже во время сочинения песен. В юности он мечтал стать баскетболистом.
Юный Ронни не стремился петь, это было желание его отца, католика. Свою первую ведущую партию будущий рок-герой исполнил в местной церкви: «Это было не то, чем я хотел заниматься, и я не работал над вокалом до тех пор, пока мне не исполнилось 12 лет. Я никогда не хотел петь в хоре. Мне никогда не нравилось быть одним из многих. У меня всегда была сильная воля – даже в возрасте пяти лет я стремился делать всё так, как мне самому хотелось. К счастью, некоторое время мне пришлось делать так, как хотелось кому-то еще».
Ронни никогда не брал уроков вокала. Единственным эпизодом его музыкального образования стали занятия на трубе, которые он начал в возрасте пяти лет. Ронни удалось настолько хорошо овладеть инструментом, что ему предложили обучение в престижной Джульярдской музыкальной школе (Нью-Йорк). Но молодой человек отклонил это предложение, так как к этому моменту все его интересы уже лежали в области рок-н-ролла. Тем не менее, уроки игры на трубе не пропали даром – по словам Ронни, его голос обрёл свою удивительную силу благодаря правильной технике дыхания, которая, в свою очередь, была результатом тех самых занятий на трубе.
В юные годы любимым певцом Ронни был знаменитый оперный тенор Марио Ланца.
Музыкальная карьера Ронни началась в 1957 году в составе любительской группы The Vegas Kings. Тогда он играл на бас-гитаре, а не пел. Но уже год спустя взял на себя лидерские обязанности и исполнил вокал на втором сингле коллектива, который теперь назывался Ronnie & The Redcaps (потом они переименовались в Ronnie Dio & The Prophets).
Ронни был невысокого роста, но он не был самым низким участником группы. Гитарист Ники Пантас обладал ростом примерно 160 сантиметров. Чтобы казаться выше, Ники носил «битловские» ботинки с длинными носами на высоком каблуке. От жары эти носы заворачивались и приобретали вид какой-то сказочной обуви. По этой причине один из друзей в шутку начал называть Ники эльфом, а затем окрестил Ронни и Ники «электрическими эльфами». Однако музыканты не поняли юмора, и в 1967 году группа Ронни Дио стала называться The Electric Elves, затем The Elves, а потом и просто Elf.
Сложись обстоятельства слегка по-иному, и мы вполне могли бы не услышать могучий голос Ронни Джеймса Дио. В феврале 1968 года «Электрические эльфы» попали в автокатастрофу. Ронни вылетел через лобовое стекло и очутился в больнице, где ему было наложено около 150 швов. К сожалению, в этой аварии погиб гитарист группы Ники Пантас.
Ронни впервые познакомился с музыкантами группы Deep Purple в январе 1972 года, после того, как на клубном концерте Elf побывали Роджер Гловер и Иен Пейс. Им так понравилось выступление, что в том же году они взялись продюсировать первый альбом группы Elf. Как вспоминал Дио, «это было прекрасно – два наших героя продюсируют альбом. Всё было очень быстро». По словам Ронни, почти весь альбом был записан живьем в студии. Он пел, одновременно играя на басу.
Ричи Блэкмор, будущий коллега Дио по группе Rainbow, впервые услышал голос Ронни, когда группа Elf выступала на разогреве у Deep Purple. В этот тот момент, по собственному признанию Ричи, у него «по спине побежали мурашки».
Свой первый серьезный хит Ронни неожиданно заработал в 1974 году, когда стал одним из приглашённых вокалистов в проекте Роджера Гловера “The Butterfly Ball”. Номер с вокалом Ронни, “Love Is All”, занял первое место в Нидерландах, а также достиг большого успеха во Франции благодаря анимированному клипу, снятому на песню. Клип взял на вооружение недавно запустившийся канал Antenne 2 и использовал его в качестве своеобразной «затычки» каждый раз, когда в эфире возникали технические сложности. Судя по тому, что вскоре клип полюбился зрителям (особенно детям) эти сложности возникали не так уж редко.
Ронни Джеймс Дио, прямо или косвенно, несет ответственность за уход Ричи Блэкмора из группы в 1975 году. «Я ушел из Deep Purple, потому что я познакомился с Ронни Дио, и с ним было так легко работать», — вспоминал впоследствии знаменитый гитарист. То, что началось с одного трека (“Black Sheep Of The Family”) на планируемом сольном сингле Ричи, вылилось в полноценный альбом группы Ritchie Blackmore’s Rainbow, записанный всего за три недели с Ронни на вокале и музыкантами группы Elf на остальных инструментах.
После ухода из Rainbow Ронни планировал собрать свою собственную группу, но неожиданная встреча с гитаристом Black Sabbath Тони Айомми решила судьбу Дио на следующие два с половиной года. Стоит упомянуть, что эта встреча произошла в баре Rainbow, в честь которой Ричи Блэкмор назвал свою знаменитую впоследствии группу.
Самая первая, «пробная» встреча Ронни с Black Sabbath практически сразу принесла творческие плоды. Тони Айомми показал Ронни гитарный рифф, который он не знал, куда пристроить, а Ронни попросил его подождать минутку, и вскоре сочинил текст – так на свет появилась композиция “Children Of The Sea”, вошедшая на альбом Black Sabbath “Heaven And Hell” – первый, записанный ими без Оззи Осборна, которого выгнали из группы за нездоровый образ жизни.
Дио всегда называл “Heaven And Hell” своим любимым альбомом. «Дело не только в музыке, но и во всём том, что ей сопутствовало. Понимаете, причина, по которой он появился; то, как трудно было его сделать; время, которое на него ушло; люди, которые в этом участвовали; перемены, которые происходили в то время – это всё влияет. Это был альбом, который начал новый цикл для хард-рока, и я очень горжусь этим».
Именно Ронни Джеймс Дио сделал неизменным атрибутом музыки хеви-метал знаменитую «козу». Ронни всегда говорил, что этот жест он перенял у своей итальянской бабушки – оно использовала его против сглаза. Дио начал использовать «козу» вскоре после начала своих выступлений с Black Sabbath. Его предшественник, Оззи Осборн, сделал своим фирменным знаком хипповый жест “peace”, и Ронни решил, что ему нужно каким-то образом сохранить традицию, но в то же время придумать что-то свое. Дио чувствовал, что задача противостояния злым духам как нельзя лучше отражает всю идею группы Black Sabbath.
Одной из самых нелюбимых песен Дио была “Rainbow In The Dark”, которую он сочинил вместе с участниками группы Dio для дебютного альбома их коллектива, “Holy Diver”. Построенная вокруг привязчивого синтезаторного рифа композиция казалась Ронни слишком «попсовой». Когда он осознал, что “Rainbow In The Dark” имеет реальные шансы попасть на альбом, то пошел на решительные меры: вооружившись бритвой, попытался уничтожить своё творение. К счастью, остальные музыканты вовремя его остановили.
В 1999 году Дио со своей группой стал героем популярного американского сериала South Park. В эпизоде №313 «Увлекательная фонетика с обезьянкой» группа Dio исполнила свой знаменитый номер “Holy Diver” на школьной дискотеке. Поначалу Дио отказывался (возможно, полагая, что его героя ожидает участь Кенни), но создатели сериала, большие поклонники группы, пообещали, что всё кончится хорошо – и сдержали своё обещание.
Однажды Ронни едва не лишился пальца из-за садового гнома. В 2003 году он работал в саду и пытался установить скульптуру на покатый склон. И тут тяжелая статуя опрокинулась прямо ему на руку, обрубив кончик большого пальца! Как потом вспоминал Дио, первое, что его испугало в этот момент – невозможность показывать свою знаменитую «козу». Однако вокалист, который всю жизнь пел о демонических ужасах, не растерялся. Он поднял потерянный кусок пальца, принес домой, тщательно отмыл и затем отправился в травмопункт, где, на радость всех металлистов мира недостающая деталь «козы» Ронни была благополучно пришита на свое законное место.
Дио неоднократно подчеркивал, что у него нет желания возвращаться к песням, которые он исполнял в 60-е годы, однако в начале 2000-х годов у него были серьезные планы возродить группу Elf. Он считал, что для того, чтобы Elf смогли поехать в новый тур, им необходимо будет записать новый студийный альбом, включающий новые версии старых песен группы – так как по мнению Ронни, в свое время многим из этих номеров они «не воздали должное».
Ронни Джеймс Дио всегда был заядлым читателем. С юных лет он зачитывался романами Вальтера Скотта и циклом легенд об Артуре и рыцарях Круглого стола. Впоследствии он также любил читать научную фантастику (потому что фантасты зачастую «предсказывают открытия за пять или шесть лет до того, как они произойдут»), книги о спорте («потому что я люблю спорт!») и биографии людей, которые добились успеха (чтобы понять «взгляды на жизнь, которые помогли им добиться успеха и, возможно, использовать их для себя»).
Знаменитый рок-вокалист был также мультиинструменталистом. Среди инструментов, которыми владел Ронни Джеймс Дио, были гитара, бас, барабаны, клавишные, флейта, саксофон, труба, тромбон, французский рожок, гобой и волынка.
Святой ныряльщик: как Ронни Джеймс Дио из поп-музыканта 1960-х превратился в короля хеви-метал
Героев тяжелого рока принято ассоциировать с дешевым пивом и грязными джинсами, но их культура уходит корнями в куда более сложные и неочевидные сферы. Ронни Джеймс Дио в конце шестидесятых пел милые песенки о любви в составе квинтета The Prophets, и потребовался ряд метаморфоз, чтобы гитары заревели, а подпевать ему начал сам дьявол. По просьбе «Ножа» в этой запутанной истории разбирается Гарик Осипов.
Перемена напоминала прыжок хищника
«Стихи я обсуждать не буду, а вот девушка мне понравилась», — говорит главный герой в прологе романтической истории «Еще раз про любовь», в конце которой та самая девушка, мечтая поесть черепашьего супа, сама сгорает внутри самолета.
Тринадцатого февраля дебютному альбому Black Sabbath стукнет пятьдесят. С этим событием совпадает полувековой юбилей деятельности одного плодовитого и остроумного автора, чьи тексты изобилуют отклонениями от темы, подчас куда более интересными, чем сама тема.
Автора звали Ник Тошес, уроженец Нью-Йорка двадцати двух лет, потомок албанских эмигрантов, виртуозный мастер «полива» на одесский манер, блистательный биограф Дина Мартина и Джерри Ли Льюиса, сделавший субъективную мизантропию творческим кредо.
Журнал «Роллинг Стоун» поручил новому журналисту написать рецензию на новый альбом новой английской группы, получив вместо музыковедческого анализа некое подобие «сеятеля» из «Двенадцати стульев», написанного бойким пером албанского одессита в готическом стиле.
Подобно физику из мелодрамы Магидсона, юный обозреватель в данном случае вместо музыкальных впечатлений поделился воображаемым опытом секса со средневековой ведьмой. То есть тем, что навевает особая атмосфера альбома от прозаической аннотации до девицы на обложке, похожей на призрак нечестивой гувернантки в картине «Невинные».
Созданный девятью годами ранее первого «Саббата» по новелле Генри Джеймса, фильм стал новым этапом в области ужасного параллельно кровавым эксцессам студии «Хаммер». Для кинематографа эта работа Джека Клейтона была не менее четким поворотным пунктом, чем альбом «Саббата», о котором Ник Тошес не сказал ни слова конкретно, правильно уловив испускаемые им миазмы.
Аура была сильна настолько, что пластинку можно и не слушать. Какая разница, кто поет и как играют. Суду инквизиции и так всё ясно.
В этой разновидности хоррора задача художника — создать атмосферу, оставляя жуткие подробности на совести зрителя, слушателя и читателя. Самое страшное остается за кадром или в тени, подобно тому, чье громкое сценическое имя стоит в заглавии данного очерка.
В отличие от своего британского коллеги Грэма Боннета, Ронни Джеймс Дио был почти не виден в момент манифестации «Саббата», но обе стихии уже начали сближение друг с другом по нелинейному расписанию звезд и планет.
В нашем рассказе тоже будет немало отклонений во времени и пространстве. Поверьте, так надо. Правильные слова сказаны до нас.
Caveat lector — говорили в таких случаях римляне — «читатель предупрежден». Читатель предупрежден?
«Перемена напоминала прыжок хищника» — сказано в той же повести Генри Джеймса о вторжении сверхъестественного в повседневную жизнь.
Метаморфозы артистов, олицетворяющих свирепый рок, не менее парадоксальны и способны озадачить поклонников, уверенных в беспредельном могуществе врожденных пороков.
Злодеи не отдыхают, это юридический факт, но злодеями не рождаются.
«Злому» периоду «Роллинг Стоунз» предшествовали изящнейшие альбомы городского фольклора и барокко-поп.
Уже названный Грэм Боннет был сладкоголосым протеже братьев Гибб, целомудренно воспевавшим свою единственную Only One Woman.
Быстропалый «пират» Майк Грин смиренно аккомпанировал Хампердинку.
Будущий лидер «Моторхеда» чистым голосом перепевал шансонетку Рэя Дэвиса Dandy.
Старый денди Монти Бабстон шпарил по-английски «Очи черные», прежде чем переключить внимание на промоушен хард-роковых проектов. А крепкий саксофонист Wailing Howie Casey шпарил твисты. Будущий сайдмен Mott The Hoople и промежуточного проекта Lord, Ashton and Paice, подарившего нам — гурманам великолепную Ghost Story.
Роберт Плант адаптировал по-английски шлягеры итальянских композиторов не хуже братьев Уокер и Силлы Блэк.
Неугомонный хулиган и декадент Алекс Харви сидел в оркестровой яме мюзикла «Волосы»…
Но бесы постоянно крутятся где-то рядом, выжидая удобный момент, чтобы вселиться в не совсем грешное или уже не слишком невинное тело жертвы, намеченной владыкой и повелителем легионов тьмы.
В период великого перелома, когда «хип», «дип», «зэп» и «саббат» совершенствовали протезы для будущей геронтократии рок-политбюро, в слове «дио» слышалось только эхо итальянской эстрады. Dio Mio, No! — Лучо Баттисти или Dio Come Ti Amo Доменико Модуньо, значения не имело. Обе вещи по форме и содержанию были чужды поколению юных варваров, жаждущих более острых ощущений прямого действия, предпочитающих «из горлá» или «со ствола» смакованию джазовых коктейлей.
Глэм и хард-рок гальванизировали энтузиазм потенциальных строителей коммунизма с большим запасом. Только происходило это не сразу, а, как сказано, в поэме у Ерофеева, медленно и неправильно.
Синатра с козой
Крикунами в понимании семидесятых не рождаются. По канонам шестидесятых правильные вопли могли издавать в основном чернокожие — Джеймса Брауна было не переплюнуть.
В дальнейшем соул стал более респектабельным и буржуазным, и прерогативой белых вокалистов стала экспрессия иного, если угодно, оперно-ритуального рода. Доживи до этих дней Марио Ланца — кумир Муслима, Элвиса и Дио, он тоже мог бы стать звездой рока с академическим прошлым.
Будучи ровесником Магомаева, юный Ронни начал выступать задолго до появления длинных причесок и экзотических костюмов, исполняя музыку, на первый взгляд диаметрально противоположную той, что прославит его на весь Союз.
Модный обывательский шлягер сильно отличается от того, с чем работают артисты первой молодости. В глазах ровесников Фрэнк Синатра смотрелся ультрасовременно, записывая банальные Strangers in The Night. Частичный отказ от довоенного нафталина был достаточно смелым шагом для консервативного певца.
Репертуар и манера раннего Дио идентичны тому, чем занимались в Фрэнки Валли, Jay and The Americans и другие голосистые профессионалы в годы оккупации американской поп-сцены англичанами.
«Их знали только в лицо» — был и такой фильм. Никто из дальнейших поклонников Дио не знал, как выглядит их будущий кумир.
Тем более не мог об этом знать и драматург Радзинский, сжигая живьем (за кадром, естественно) советскую стюардессу подобно осужденной ведьме в своей пьесе «Сто четыре страницы про любовь». Достойное наказание за блуд с ученым-еретиком по меркам средневекового мракобесия. А ведь более поздний Дио казался его физиономическим двойником. Но, что немаловажно, только тем, кто видел фото того и другого.
В ранней повести Набокова «Отчаяние» иллюзорное сходство персонажей доводит рассказчика до помешательства. Не будем задерживаться на этой опасной теме.
Середина семидесятых стала поворотным пунктом в карьере Голоса без лица. В биографии Синатры аналогичный период принято называть Capitol Years. Козырем Фрэнка была усталость, в чистом теноре Дио прорезался звериный рык. Он не просил, а требовал, сознавая могущество четко артикулируемых заклинаний.
Таким образом «синатра с козой» и «аллегро с огнем» замкнули периметр магического кольца. А говоря серьезно, Walking Alone могла бы стать прекрасным эпилогом прекрасной картины с прекрасной Дорониной в роли летающей жертвы.
Сколь ни кощунственно такое сравнение, но тайный лик демонического солиста был неясен, подобно лику Спасителя на полотнах ряда старинных мастеров.
Как изрекут, о братья,
уста соблазна весть?
и грех — алтарь распятья,
и зла голгофа есть.
И впервые он предстал миллионам наших телезрителей в виде лягушонка, поющего Love Is All под конец одного из выпусков популярнейшей передачи «Кинопанорама».
И никто не знал ни имени, ни лица того, чей голос звучал за кадром, когда на экраны дешевеньких телеков выкатился этот пробный шар из преисподней.
Цирк доктора Дио
«Что же вы стоите? Пожалуйте в лабораторию», — говорит безумный профессор. Итак, мистер Икс со стажем и голосом явился инкогнито, под лягушечьей маской, туда, где на подсознательном уровне давно ожидали столь желанного гостя — в страну, внешне отрицающую существование Бога и Дьявола, а внутренне сверху донизу пораженную самыми дикими суевериями.
Вокальные партии исполняли чернокожий гений Джимми Хелмс, хриплый Тони Эштон — автор стандарта Resurrection Shuffle и один из архитекторов хард-рока — ливерпулец Джон Густафсон, чья Black Ship of The Family станет украшением первой пластинки Rainbow. Эта агрессивная композиция будет первой чужой вещью в репертуаре Блэкмора со времен ранних альбомов Deep Purple.
Представим себе альтернативный мир, в котором Дио не более чем голос из хора, а пластинки «Эльфа» переходят из рук в руки, не вызывая сенсации, вместе с остальными аутсайдерами типа Sir Lord Baltimore, The Crow или Steeplechase. Мир, где Джеймса Бонда заслоняет «господин никто» Богомила Райнова, а «Бременские музыканты» разоряют Диснейленд. Или, допустим, главным героем «Братьев Карамазовых» становится помещик Максимов? В семидесятых были возможны и не такие варианты.
Что было, если бы зеленая маска приросла к лицу артиста, и dio ex machina погрузился на дно, пополнив ряды глубоководных?
Бессмертие в обмен на бесславие не самый худший вариант развязки, когда человеку есть чем заняться. Но в данном случае, завершая очередной этап метаморфозы, зеленая маска свалилась, и народ принял певца как родного.
Безымянный лягушонок, презентованный «Кинопанорамой», нырнул обратно. Через два года после сюжета краткое имя из трех букв заслонило классические «три веселых буквы», за которыми не смолкает смех — смех без улыбки.
Жертвы «Аккорда»
Вскрывая при мне обложку Slade, знакомый барыга обнаружил внутри флаер с рекламой первого альбома Rainbow. Я тут же предложил три рубля. Барыга предложил в нагрузку эластичный пояс под джинсы…
В такой обстановке происходила заброска новых агентов влияния в советскую глубинку.
Тинейджер и человек среднего возраста слушали музыку своего поколения на одной и той же аппаратуре. Ровесник Магомаева и Ободзинского вошел в советские дома, деформируемые вибрацией дешевой электроники. Перепись пластинки «Дип Пёрпл» с моно-проигрывателя «Аккорд» на примитивный магнитофон с одним динамиком — эта патетическая процедура считалась нормой, «элементом» сладкой жизни«. Записью пользовались годами. Иногда она по наследству переходила от брата к брату.
Лакировку действительности осуществляли задним числом — в рассказах «вертушки» становились немецкими, магнитофоны — японскими, техасы — джинсами, а отросшие за три месяца каникул виски и челки — «патлами до плеч».
В столь убогом обществе спектакля дежавю любого рода скорее радовали, нежели бесили. В прологе я оговорился «по фрейду» — Ник Тошес рецензировал не первый «Саббат», а Paranoid, прослушав вместо него пластинку Black Widow.
Когда на закате брежневской эры Дио начнет исполнять материал раннего «Саббата» вместо Оззи, психика местных поклонников окажется под угрозой — зачем они там у себя на Западе бегают туда-сюда, если у нас генсеков не меняют? Доверие к Slade помимо музыки вызывала почти супружеская целостность этого состава. Перестановок и сюрпризов у нас не любили.
В число неприятных сюрпризов неизменно входила любовь шумных рокеров к «нафталину» и старине — типа двурушничают гады, издеваются. Нам играют одно, а сами слушают другое.
С одним моим клиентом случился припадок, когда я показал ему интервью Ten Years After, где все четверо признаются в любви к Синатре. Томми Айомми шокировал фанатов тем, что в колонках его машины играли Бинг Кросби и Дорис Дей. Как будто фюрера застукали отплясывающим семь-сорок под «Полет валькирий». Что, кстати, не так уж и немыслимо.
В шизоидной действительности между «разрядкой», афганом, бойкотом олимпиады, высылкой Сахарова и корейским «Боингом» «свежак» и «нафталин» были понятиями условными.
То и другое звучало, как с патефона. Недаром в одной многословной поэме у Галича мелькает жуткая фраза «а теперь упрятан в ящик под названием „Аккорд“». Недаром на колонки говорили «гробы», а в «Ошибке резидента» на вопрос узника «музыкальной шкатулки» «какое сегодня число?» куратор из ЦРУ отвечает «не имеет значения».
Гурманы ценят как раз такие «масонские» мистификации в духе «Рукописи, найденной в Сарагосе». Когда карты таро подмигивают гримасами Никулина и Крамарова, а вместо пиковой дамы выглядывает Георгий Милляр.
Скажу честно, для понимания тяжелой музыки менее всего необходимо «понимание» как таковое. В этом деле куда полезнее лапидарный энтузиазм Томми Вэнса, ведущего легендарной программы Rock Salad.
Дьявол, сеющий плевелы
Пёплоцентризм семидесятых сродни утопической модели мира, где побеждает «пражская весна», прилетают марсиане, академик Сахаров стал волшебником изумрудного Горького.
На смену идеям Томаса Мора и Кампанеллы в моду вошел утопический антикоммунизм. Каждый по-своему и, само собой, негласно, трансформировал постылую действительность.
Через дорогу от театра имени Щорса на проспекте имени Ленина стоял гастроном «Белочка». Щорсовцы ходили туда за вином в мундирах немцев, махновцев, петлюровцев и белогвардейцев.
Взрослые с завистью, а дети с восторгом любовались этим парадом машинистов сцены, не веря своим глазам.
Ценилась четкость стиля и саунда. В этом плане Rainbow были безупречны. Музыка группы не эпатировала, а приучала к дисциплине. С одной стороны, в ней отсутствовала небрежность ранних «забойщиков» типа MC5, с другой — порядком надоевшие «вести с полей», хлопковых плантаций Луизианы, в виде блюзовых страданий.
В рафинированной тяжести Блэкмора и его отборных коллег формально преобладало бремя белого человека. Правда, кумиром Коузи Пауэлла был черный ударник Коузи Коул. Но кому в ту пору пришло бы в голову проводить джазовые параллели…
Трилогию сотрудничества Блэкмора и Дио завершает грандиозный Long Live Rock-n-roll, записанный с участием клавишника Дэвида Стоуна из превосходной канадской арт-группы Symphonic Slam. Если не ошибаюсь, имя этого яркого музыканта в других проектах не фигурирует.
Я не силен в ложном музыковедении, и формулирую, как умею — чеканная точность Run With The Wolf и Do You Close Your Eyes представляется мне продолжением линии Never Before, Smooth Dancer и ряда других неувядающих шедевров второго состава DP. Таким путем из казалось бы штампов, рождается классика, способная впечатлить того, кто слышит ее впервые много лет спустя. Так напоминают о себе посреди мертвой натуры ложно умершие.
Портрет выходит из рамы
Классический вокал не любили отождествлять с роком, опасаясь параллелей, ведущих к преждевременной старости. В четырнадцать лет молодость видится катастрофически короткой, а жизнь невыносимо долгой. Кто-то, отметив оперную колоратуру Купера, был встречен гробовым молчанием.
Оккультизм также не был столь популярен, как сейчас. В свободном доступе гуляло несколько официально изданных книг — «Огненный ангел», «Эликсиры сатаны», бульварный «Трон Люцифера» и, естественно, «Мастер», затмивший Ильфа и Петрова числом афоризмов. Но читатели романов редко увлекались шумной музыкой. А классику предпочитали слушать в оригинале, и стоила она в десятки раз дешевле фирменных пластов Rainbow или Nazareth.
Юнцы крутились вокруг магнитофона как потенциальные изменники родины возле иностранцев. Но контакта не возникало. Дьявол не появлялся.
То есть при всей конкретике гитарных риффов, ораторской фразировке с учетом малейших оттенков, тяжелый рок стимулировал абстрактное мышление советского подростка, которому хотелось и буржуазных, и номенклатурных прелестей одновременно. Образ молодого человека, растратившего казенные либо подброшенные деньги, не думая о последствиях, хорошо известен мировой литературе. Достаточно вспомнить «Портрет» — сочинение г-на Гоголя.
Самые прочные пакты заключаются во сне, предостерегают нас компетентные органы.
Хорошо знакомые люди в сновидениях часто выглядят невнятно, их лица скрыты под капюшоном штормовки или монашеским клобуком. В таком виде слоняется по вагону матерый шпион Дункель из фильма «По тонкому льду».
Сегодня мы имеем возможность слушать вокальные партии отдельно. Голос тоже инструмент, и его воздействие зависит от мастерства обладателя. В сентиментальной песенке шестидесятых и в металлическом гиньоле голос Дио звучит выделенно из вроде бы близкой, но недосягаемой сферы.
Сбежав от Инквизиции, он, меняя модели летательных аппаратов, облетел Вселенную, чтобы посадить свой Phantom в сумеречной зоне СССР.
Эпидемия металла совпала с андроповскими строгостями. Шумное и крепкое стало музыкой поколения, не заставшего «Битлз» и «Стоунз».
Действительность не имела ничего общего с тем, что звучало с бобин и пластинок, гримасничало на плакатах внутри жилищ. Конфликт представлений, идейный диссонанс между инфантильным иконоборчеством и позитивным атеизмом достиг апогея. Любоваться этим со стороны было крайне забавно.
Ракеты и танки катились по Красной площади под немецкие марши, а в шесть утра из радиоточек играл «Заратустра» Рихарда Штрауса.
Вскрытие мощей
Гражданское досье человека средневековья выглядело безупречно — не хипповал, не бунтовал. Сомнительные лавры «клуба 27» также миновали благородно лысеющую голову маэстро. С возрастом он еще больше стал походить на Синатру. Разумеется, в глазах тех, кто знал, как выглядит Синатра после сорока. В Союзе таких было единицы, и едва ли те, кого волновал Фрэнк, знали, кто такой Дио. Строго говоря, ситуация остается прежней и поныне, несмотря на влиятельный блок экспертов и эрудитов.
Но и «радзинский» from hell по-прежнему просматривался сквозь сценический грим периода Holy Diver.
Когда тебе ставят задачу охарактеризовать настоящего артиста, впечатления оказываются важнее «фактов». Показать в привлекательном виде внешнюю сторону явления с помощью одних и тех же слов — дело пустяковое. Но без личных воспоминаний нет явления, нет события. Личность растворяется в толпе. Память выветривается.
Пара невнятных слов в полемике за кружкой пива говорит больше самой продуманной рецензии.
Впечатлениям этим много лет. Не все метафоры принадлежат мне, за ними опыт анонимов с нулевой репутацией. Центробежное стремление уйти от «реальности» скорее компрометирует, нежели возвышает автора.
Аналогии с кинематографом неминуемы. В сети гуляет видеосъемка пожилого Дио в провинциальном храме. Молебен больше похож на финал «Влечение к вампиру», когда бессмертные и неуязвимые невозмутимо ждут развязки в охваченной пламенем сельской церквушке.
Какие бы манипуляции ни мерещились зрителю ролика, руки Маэстро скрещены на груди.
И небо снова полыхает так, словно «там, в вышине открылась заслонка огромной печи».