Геостратегическая территория что это
Геостратегический регион
Геостратегический регион
Геостратегический регион — участок местности, обладание которым даёт существенное военное или экономическое преимущество. Такими районами являются:
Джон Арбетнот Фишер, предложив концепцию британского империализма, объявил такие геостратегические точки (в скобках — соответствующие колонии):
Геополитика
Пути снабжения — один из важнейших объектов геополитики: альтернативные маршруты могут быть непрактичны или вообще не существовать. В частности, именно из-за Суэцкого канала была развязана Шестидневная война.
Полезное
Смотреть что такое «Геостратегический регион» в других словарях:
ГЕОСТРАТЕГИЧЕСКИЙ РЕГИОН — часть территории Земного шара, имеющая глобальную значимость для поддержания стабильности, безопасности и мира, прежде всего, с точки зрения формирования, реализуемости военных угроз, осуществления системы мер по их предупреждению и нейтрализации … Юридическая энциклопедия
РЕГИОН ГЕОСТРАТЕГИЧЕСКИЙ — ГЕОСТРАТЕГИЧЕСКИЙ РЕГИОН … Юридическая энциклопедия
РЕГИОН ГЕОСТРАТЕГИЧЕСКИЙ — (англ. region лат. regio) пространство, образующееся вокруг государства или группы государств, играющих ключевую роль в мировой политике. В Р.г. помимо территорий регионообразующих стран входят зоны их контроля и влияния. Число таких регионов… … Политология: словарь-справочник
Геостратегическая точка — Геостратегическая точка, или геостратегический регион географический объект, область или территория, обладание которой даёт существенное военное или экономическое преимущество, а значит и геополитическое преимущество. Содержание 1 История… … Википедия
Санитарный кордон — (фр. cordon sanitaire) обобщающее геополитическое название группы лимитрофных государств[1], созданной под эгидой Великобритании и Франции[2] после распада Российской империи вдоль европейских границ Советской России и сдерживавшей… … Википедия
Зачем Астрахани статус геостратегической территории
Тут возникает вопрос: а сколько это в деньгах? Отвечаем: много.
Фото: Редакция «МК в Астрахани»
У Астраханской области есть все шансы получить новый статус «Геостратегическая территория». Напомним, что о необходимости получения регионом нового статуса «МК в Астрахани» сообщал еще в июне этого года.
Сейчас в России данный статус имеют 22 региона: Крым, Севастополь, Дагестан, Ингушетия, Чечня, Бурятия, Якутия, Камчатка, Приморье и другие.
Зачем же Астрахани нужен этот статус? Важный для регионов документ как «Стратегия пространственного развития Российской Федерации до 2025 года» был утвержден 13 февраля 2019 года. Именно там обозначена формулировка «геостратегические территории». Она вошла в план мероприятий и была обозначена как «новый механизм развития территорий».
Как сообщает «Блокнот Астрахань», расшифровку статус имеет весьма пространную, а именно: «территория в границах одного или нескольких субъектов Российской Федерации, имеющая существенное значение для обеспечения устойчивого социально-экономического развития, территориальной целостности и безопасности Российской Федерации, характеризующаяся специфическими условиями жизни и ведения хозяйственной деятельности».
Получается, что любой субъект Российской Федерации может претендовать на получение данного статуса, однако региону необходимо доказать, что он достоен присвоения этого статуса, так как у него есть ряд проблем, которые он не в состоянии самостоятельно решить в силу определённых обстоятельств.
В Астраханской области одной из такой проблем является водопровод, который на постоянной основе прорывает, а на некоторых участках и вовсе не дает воду астраханцам. Напомним, что по заявлению властей на реконструкцию сетей требуется колоссальная сумма в 70-80 миллиардов рублей. Таких денег у Астрахани нет, но они появятся, если на 20 лет забыть про строительство дорог, парков, школ, детских садов и других объектов.
Помимо проблем Астрахань должна будет доказать свою важность для геополитических и экономических сфер страны, а также способность не только получать, но и грамотно осваивать выделенные средства. При этом региону необходимо будет отчитаться за ранее полученные средства и поведать о том, что региональные программы также достаточно хороши.
Когда Астрахань докажет федеральному центру о необходимости присвоения данного статуса, она начнет вносить свои предложения на выделение средств на самое необходимое. Под это будут формироваться индивидуальные программы. К примеру, для Дальнего Востока, Калининграда, Крыма и Севастополя были разработаны государственные программы социально-экономического развития.
Такое может быть и в Астрахани. Тут возникает вопрос: а сколько это в деньгах? Отвечаем: много. К примеру, программа «Государственная программа развития региона Дальнего Востока» подразумевает получение суммы свыше 10 триллионов рублей. Эти средства направят на развитие добычи полезных ископаемых, нефтегазохимии, транспорта, сельского хозяйства, лесной и рыбной промышленности, судостроения, логистики.
Приоритетная геостратегическая территория – это вам не Каспийская столица
Астраханцы любят ругать свой город за неустроенность, но, скорее всего, это потому, что мы переживаем за него. В глубине души каждый наверняка хотел бы, чтобы Астрахань можно было гордо звать Каспийской столицей. Но на столицу она, увы, пока не тянет. Потому и попытки называть ее так встречают сопротивление.
Некоторые примерно так же восприняли и новый статус, на который претендует Астраханская область – приоритетная геостратегическая территория. То есть как нечто почётное, чего Астрахань не заслуживает. На самом деле это, как говорят в Одессе, две большие разницы.
Чего нам не хватает для столицы
Нижнее Поволжье исторически находилось на перекрестке важнейших торговых путей, недаром именно здесь располагались столицы древних государств – Хазарского каганата, Золотой орды, Астраханского ханства. Важное геостратегическое положение регион занимает и сейчас.
Лозунг «Астрахань – Каспийская столица» возник в период подготовки к празднованию 450-летия города. Шло масштабное строительство и благоустройство, и казалось, что Астрахань действительно обретет столичный блеск и размах. Однако неустроенность осталась. Стоит шагнуть в сторону от красивых центральных улиц – и она является во всей красе: мусор, собаки, разбитые тротуары…
Что нужно, чтобы Астрахань действительно приобрела столичный лоск? Разумеется, в первую очередь деньги.
Приоритетная территория – в чем отличие?
И тут мы переходим к приоритетной геостратегической территории. Как бы громко это словосочетание ни звучало, на самом деле это – не почетное звание. Приоритетная геостратегическая территория – это та территория, которая крайне важна с точки зрения устойчивого развития, целостности и безопасности России и требует повышенного внимания. Статус присваивается субъектам и макрорегионам не за то, что они достигли каких-то небывалых экономических успехов. За примерами далеко ходить не надо. Крым, где, помимо текущих вопросов, пришлось срочно решать проблемы жизнеобеспечения – энергетики, водоснабжения, транспортной доступности. Дальний Восток, где отток населения принял уже угрожающие масштабы. Северный Кавказ, который процветающей территорией не назовешь.
Почему нам нужна индивидуальная программа развития?
Внутренние резервы региона практически исчерпаны – сказал губернатор Игорь Бабушкин журналистам на брифинге. Что это значит в цифрах?
Ну ладно, прошлый год был особый. Но ситуация плачевна в разрезе не только 2020-го. По объемам расходов консолидированного бюджета на душу населения (45,8 тыс. руб., без учета субвенций) Астраханская область в 2020 году заняла предпоследнее место в РФ. В 2019 году мы были и вовсе на последнем, 85-м. Объем налогов, собираемых на территории региона, с каждым годом растет (исключение – пандемийный 2020-й). При этом доля, остающаяся в распоряжении региона – падает. Сегодня только один рубль из трех, заработанных в Астраханской области, остается в распоряжении региона. Для сравнения: в Краснодарском крае территории достается 66%, в Ростовской области – 65%, в Волгоградской – 49%, в среднем по России – 48%.
Почему так происходит, известно. Дело в так называемом федеральном налоговом маневре в отношении компаний, ведущих добычу на морском шельфе, который ударил по Астраханской области. Если в среднем по России доля налога на прибыль от добычи полезных ископаемых, остающаяся в распоряжении субъекта, составляет 73%, то в Астраханской области – всего 8%.
Перспектива возврата нефтяных налогов в Астрахань туманна. С этим вопросом в адрес главы государства обращались неоднократно, в том числе и губернатор Игорь Бабушкин. Однако на данный момент ответ отрицательный.
Конечно, ушедшие в Москву налоги частично возвращаются в регион. В виде нацпроектов, федеральных госпрограмм. Это позволяет строить поликлиники и корпуса больниц, ремонтировать дороги, приводить в порядок дворы. Но это все же точечное решение проблем. По нацпроекту БКД реконструируется Милицейский мост – но в регионе 160 мостов находятся в аварийном и предаварийном состоянии и требуют срочного ремонта. Мы рассчитываем за счет нацпроекта «Экология» модернизировать Северные и Правобережные очистные сооружения. Но где взять денег на замену ветхих сетей водоканала, износ которых приблизился к 90%, из-за чего астраханцы то сидят без воды, то тонут из-за прорывов канализации? А ведь, помимо дорог и коммуникаций, надо решать вопросы развития региона – транспортная инфраструктура, создание производств, рабочих мест – для которых тоже нужны инвестиции.
Это и есть ответ на вопрос, для чего нам нужна индивидуальная программа и статус приоритетной геостратегической территории.
Астраханская область движется к статусу приоритетной геостратегической территории
В городе появились баннеры «Астраханской области – статус приоритетной геостратегической территории». Новое и еще непривычное словосочетание вызывает интерес, но многим до сих пор не понятно: что за статус и для чего он нужен?
После майского мощного информационного всплеска упоминаемость «приоритетного» статуса Астраханской области резко снизилась. Многие, вероятно, решили, что это был всего лишь громкий лозунг. Однако словосочетание периодически «всплывает» в публикациях, проанализировав которые, можно сделать вывод, что работа по присвоению региону указанного статуса ведется, хоть и без громкого освещения в СМИ.
Итак, Астраханская область незаметно для широкой публики движется к статусу приоритетной территории. Осталось понять, куда она движется и зачем?
Обычно геостратегические территории или точки выделяют в общемировом масштабе. Это те, контроль над которыми даѐт экономическое и политическое преимущество, позволяет контролировать пространство – например, важные каналы, проливы, острова.
Понятие «геостратегическая территория России» впервые появилось в Стратегии пространственного развития страны до 2025 года (СПР), утвержденной в 2019 году. В документе выделяется две категории геостратегических территорий: приоритетные и приграничные. К приграничным относятся, понятно, все субъекты, имеющие границу с другими государствами. Для них, кстати, Стратегия никаких особых преференций не выделяет. А вот приоритетным территориям отдается… простите за тавтологию, приоритет. В самой СПР, правда, об этом сказано в общих словах и довольно обтекаемо: содействие повышению конкурентоспособности региональных экономик, расширение практики использования существующей и создание новой инфраструктуры, опережающее развитие экономики и социальной сферы темпами выше среднероссийских.
Но в Плане реализации Стратегии пространственного развития России, утверждённом распоряжением правительства РФ от 27 декабря 2019 г. №3227-р, есть более конкретные формулировки. Например, такие пункты, как:
— подготовка предложений по приоритетному финансированию в программах государственной корпорации развития «ВЭБ.РФ» и акционерного общества «Российский экспортный центр» проектов по созданию (модернизации) экспортно ориентированных производств, а также по приоритетному рассмотрению заявок субъектов Российской Федерации, отнесенных к приоритетным геостратегическим территориям;
— внесение изменений в распределение субсидий и иных целевых трансфертов бюджетам субъектов Российской Федерации из федерального бюджета в части приоритетного учета перспективных экономических специализаций субъектов, а также приоритетного рассмотрения заявок субъектов Российской Федерации, отнесенных к приоритетным геостратегическим территориям;
— подготовка предложений по докапитализации региональных фондов развития промышленности субъектов Российской Федерации, отнесенных к приоритетным геостратегическим территориям Российской Федерации, а также к субъектам с низким уровнем социально-экономического развития.
То есть тут уже чётко прописано, что речь идёт о дополнительном, приоритетном финансировании из федерального бюджета. Более того, в перечень приоритетных территорий вошли те, для которых ранее были разработаны индивидуальные программы развития – Крым и Севастополь, Дальний Восток, Северный Кавказ, Калининградская область. После принятия Стратегии пространственного развития эти программы корректируются – как правило, в сторону увеличения финансирования. Так, в один только Крым до 2024 года планируют влить больше триллиона.
Конечно, есть нацпроекты, есть федеральные программы, и Астраханская область в них участвует. Но существуют лимиты, выделяемые на эти программы, и методики распределения субсидий между субъектами, и тут, как говорится, выше головы не прыгнешь. Статус приоритетной территории как раз и позволяет получать прямое (и немалое) финансирование, минуя методики и лимиты.
О важном геостратегическом статусе Астраханской области, как форпоста на Каспии, говорится при каждом удобном случае. А вот приоритетным ее положение, увы, не назовешь. При всем богатстве природы и недр уровень жизни астраханцев по многим показателям ниже среднероссийского. Отток населения из региона растет. И решить все эти проблемы с помощью только внутренних резервов региона невозможно – как сказал губернатор Игорь Бабушкин на брифинге для местных СМИ 28 июля, они практически исчерпаны.
О том, почему область находится в таком положении и чем поможет ей статус приоритетной геостратегической территории, мы расскажем в следующих публикациях. Продолжение следует.
Важнейшей проблемой любого нового знания является отсутствие необходимого для его раскрытия и описания языка, терминов, понятийного аппарата. Отринув политэкономию, нельзя современную ситуацию адекватно и точно описать языком экономикс, в нем само понятие кризиса подразумевает цикличность, и капитализм развивается бесконечно. Вот и не видят современные экономиксисты структурного кризиса – надо подождать и все само рассосется. И так во всем.
Как было верно отмечено в комментариях к предыдущим статьям, я избегаю придумывать новые термины и дефиниции, предпочитая расширять и/или смещать акценты уже существующих. Собственно, все гуманитарное знание так и строится, посмотрите эволюцию таких понятий как человек или власть, с античных времен до наших дней. Столкнувшись с явлением, более широким или немного иным, чем описано кем-либо ранее, а в ином случае делать сборку не имеет смысла, приходится выбирать из существующих, наиболее близкое понятие.
Обнаруженное и требующее объяснения явление первично, а используемый термин вторичен. По этой причине не имеет смысла рассуждать про несоответствия моего описания идеям других, весь смысл как раз в этих отличиях. Я регулярно объясняю сей факт, но каждый раз находятся люди, что с упорством, достойным лучшего применения, начинают собирать реферат из википедии (они даже указывают ее в виде источника!), полностью теряя смысл, что заключен в статью.
Но вернемся к основному вопросу. Я не буду описывать Историю геостратегических учений, это каждый может почитать сам, покажу лишь тот минимум, что должен знать каждый образованный, интересующийся геополитикой, будущим мира и страны человек. Этот минимум заключается в логике формирования идей, ведь эта логика закладывает ограничения и четко показывает направления и необходимость дельнейшего развития геостратегии.
Классическое представление о геостратегии
Знакомство с геостратегией лучше всего начинать с концепции Хаусхофера о разделении мира на панрегионы. Его теория формировалась в период становления империализма, когда в мире образовалось несколько центров сил и пустого места для экспансии практически не осталось. Колониальные империи начали активно толкаться локтями, для развития требовались новые территории и ресурсы, но они были заняты. Возникла реальная необходимость размежевания и раздела мира, снижения напряженности и вероятности конфликтов.
Изначально у Хаусхофера была привязка к меридиальному делению мира на панрегионы (большие регионы) – на севере центр, на юге периферия. В последствии он немного скорректировал разделение мира, «ограничив» интересы России ее территорией и определив Индию в панрегион Японии, волшебство.
Разделение мира на панрерионы по Хаусхоферу (позднее)
После окончания Второй мировой войны мир колониальных империй почил в бозе, определяющим стало противостояние оставшихся двух центров: СССР – США, и среди концепций геостратегии наибольший вес набрали более актуальные новым условиям представления.
В основе моделирования биполярного противостояния СССР и США легло противоречие – «море-суша», где Хартленд – крепость людей суши, по Маккиндеру, территории и богатства недоступные для морских держав. Спикмэн внес свои коррективы, ключевым в противостоянии стал контроль за прибрежными территориями – Римлэнд, но противостояние все так же осталось биполярным.
Излишне говорить, что это был взгляд чисто морских держав на «правильное» устройство мира.
Разделение мира на регионы по Спикмэну
Собственно эти идеи лежат в основе геополитики США и западного мира с середины 20-го века. Вот только, в текущих реалиях эта модель устарела и потеряла актуальность. Если начать определять роли исходя из базовых принципов, то Китай теперь надо рассматривать как самый что ни есть хартлэнд, а Россия становится толи вторым хартлэндом, то ли римлэндом. У остальных геополитических проектов нет собственного смысла существования, они лишь поле битвы. А Фининтерн (правые глобалисты) вообще отсутствует на карте «море-суша», прям как тот суслик – которого не видно, а он есть.
Собственно, это тот краткий минимум, которого хватит большинству. Вот только не нужно обманываться простотой объяснения, чтобы не сложилось впечатления, что вся геостратегия сводилась к объяснению текущих геополитических противоречий и раскладов. Все намного сложнее. Проводились серьезные научные исследования, вопрос пристально изучался, вот только теперь эти детали интересны разве только историкам от науки. Мир изменился, и факторы, ключевые для предыдущих моделей, перестали быть актуальными.
Таким образом, разделение мира на большие регионы было объективным отражением геополитических процессов, аппетитов больших игроков и географии. Но время не стоит на месте, условия изменились, можно и нужно создавать новые модели, актуальные для современного мира и будущих десятилетий, в рамках которых предыдущие теории станут частными случаями.
Новый взгляд на геостратегию
В основе разделения мира на макрорегионы лежит представление о доминирующем влиянии географии на контуры границ, принципы хозяйствования и основы культуры. Собственно это очевидно и по приставке «гео» в словах геополитика и геостратегия. Вот только мир становится меньше, теснее и доступнее, ранее значимые естественные преграды и расстояния перестают играть какую-либо роль, культурные особенности народов размываются и смешиваются. Можно ли продолжать использовать модели, в основе которых лежит уровень цивилизации первой половины 20-го века?
Новых принципов и закономерностей в геостратегии за прошедшие десятилетия не появилось, но произошло смещение акцентов и влияния отдельных факторов. Более динамичное развитие событий привело к тому, что ранее считавшиеся неизменными и статичными явления вдруг обрели подвижность, и их значимость серьезно возросла. И наоборот, ранее важное потеряло вес.
Влияние физической географии, климата, обеспечения ресурсами, т.е. территории, все еще остается наиболее важным фактором, вот только моря и горы, что сто лет назад воспринимались в качестве практически непреодолимых преград, теперь не более чем красивые картинки, проплывающие за окном или иллюминатором. Отправить контейнеровоз через пол мира может быть экономически выгоднее, чем покупать в соседнем городке, а масштабная евангелизация Кореи или сатанизация Европы – уже не вызывает удивления.
Панрегион, именно термин Хаусхофера мне кажется более актуальным существующим реалиям, должен рассматриваться как территория, являющаяся естественным ареалом зарождения и существования геополитического игрока. Который, в свою очередь, представляет из себя державу (далее будет сказано про типы держав), способную вести три типа войн: вооруженная (война Ареса), торгово-экономическая (война Афины) и психоисторическая (война Аполлона).
На рисунке показаны факторы, играющие ключевую роль в определении панрегиона и формирования геополитического игрока. В основе, как и ранее, лежит география, климат и обеспеченность ресурсами. Для ведения войны Ареса требовалось, чтобы панрегион был защищен естественными границами, а внутренняя военная связанность была выше внешней. Собственно так и формировались хартлэнд и римлэнд. Военная связанность внутри сухопутных и морских стран шла по разным транспортным путям. Для одних внутренними и безопасными были дороги, для других водные пути. Вот только технологии развивались, и нет теперь внутренних коммуникаций – войны ведутся за сотни/ тысячи километров, а география перестала быть какой бы то ни было защитой. Ничего не мешает сухопутной державе уничтожать океанические флоты противника, а морской державе делать тоже самое с сухопутной инфраструктурой.
Экономическая связанность всегда была важным фактором, вот только развитие технологий и информационный обмен позволяют торговать со всем миром, даже не имея морских портов, да и Северный морской путь перестает быть непроходимым. Ситуация с психоисторическими смыслами еще серьезнее – смешение набирает обороты. Процессы изменения идентификации народов ранее занимали столетия, теперь все намного быстрее и проще – посмотрит, что творится на территории бывшей Украины.
Модель гестратегии первой половины 20-го века
В последние десятилетия психоисторическая война воспринималась исключительно как дополнение к торгово-экономическому противостоянию, элемент гибридной войны, что является ошибкой. Вообще термин «гибридная война» мне не очень нравится, более правильный термин – геостратегическая война, понимая, что борьба идет по все трем направлениям, но с разной интенсивностью.
Есть еще один важный аспект, который не выводился из предыдущих моделей – третий тип державы – наднациональная/ сетевая держава, которая предпочитает использовать средства из войны Аполлона.
Типы держав
Если рассматривать страны в контексте ведения трех типов войн, то для континентальных стран характерен примат войны Ареса, а вот для морских в приоритете торгово-экономическая война. Вспомните, что говорил Бисмарк о войсках Британии и постоянные требования эмбарго со стороны Британии ко всем потенциальным союзникам. Но у нас есть еще война Аполлона и есть отдельный вид держав, незамеченных в предыдущих рассмотрениях – наднациональные/ сетевые.
Геостратегические типы держав
Британия, как национальное государство, проиграло сетевым венецианским структурам, да и Ост- и Вест- индийские компании были сетевыми структурами. Ватикан, интернационалы, да собственно современный Фининтерн (правые глобалисты) являются типичным примером сетевой/ наднациональной державы. Ни одна из этих структур не укладывается в традиционные геостратегические модели мира, лишь как часть континентальных или морских держав.
Это дополнение совсем по-другому раскрывает противостояние разных типов государств – континентальная держава проигрывает морской, морская – сетевой, а сетевая – континентальной. Последнее требует пояснения – особенность континентальной державы заключается в жестком контроле за территорией и наличием силовых ресурсов, это позволяет просто вырезать представителей сетевой державы в очень короткий промежуток времени. Филип IV против тамплиеров или Сталин против Коминтерна – результат был нужным, понятно, что отдельные хвосты остались, но вред от них был на порядки меньше, чем если бы сетевиков не трогали.
В настоящее время мы наблюдаем интересное противостояние Фининтерна (сетевой державы) и промышленных элит США (все больше проявляющих черты континентальной державы) на территории последней. А вот у Британии (морской державы) проблем с ЕС и Фининтерном будет много больше, что не может ни радовать. Посмотрите, как аморфная европейская бюрократия выкручивает островитянам руки – любо дорого посмотреть.
Тенденции
Описанное выше разделение стран/ государств/ держав на три типа, исходя из предрасположенности к определенному типу войны, актуально для настоящего времени, но перестанет таким быть в будущем для претендующих на значительны суверенитет. В предыдущих статьях я описывал, что геополитическому игроку необходимо будет иметь ресурсы для ведения всех трех типов войн, что способствует унификации.
Геополитический игрок будущего будет сочетать в себе черты континентальной, морской и сетевой державы, чем естественнее и органичнее это будет, тем лучше для его будущего. Попытки строить долгосрочное доминирование на одном типе ресурса обречены на провал.
В этой логике совсем по-другому раскрываются стратегии России, включающие в себя развитие морского (торгового) направления и идеологии/ религии (психоисторических смыслов). Это не блажь автора, а насущная необходимость будущего мира. Если вам говорят, мы исключительно континентальная многокультурная (читай без идеологическая) держава и нам не нужны ни флот, ни идеология, это или вредитель, или дурак, или политолог.
Как формально выделить потенциальные панрегионы? Надо взять физическую, экономическую и этнокультурную карты и совмещать их в поисках устойчивых регионов. Далее смотрим на обеспеченных ресурсами для всех трех видов войн территориях очагов пассионарности – народов с высокой пассионарностью. Если есть – это и будет панрегион, нет – территория для экспансии. Не удивительно, что границы панрегионов близки к исторически максимальным границам империй.
С сетевыми державами ситуация интереснее, где границы и территории Фининтерна? Если взять карту мира, то во всех крупных городах будут его представительства – этакие точки и кляксы на карте.
Таким образом, важнейшей особенностью панрегионов в будущем станет развитие ресурсов и возможностей для ведения всех трех типов войн, без этого перспектив не будет.
Заключение
В ближайшие годы мы будем наблюдать интересную картинку – мир будет распадаться на крупные регионы (панрегионы), границы которых не всегда будут совпадать с традиционными представлениями классиков геостратегии. Мир постоянно меняется, а представления большинства о геополитике и геостратегии так и продолжают оставаться на уровне шаблонов и моделей 20-го века. Люди просто не понимают, что те правила, что лежали в основе предыдущей картинки мира уже давно ушли в прошлое.
Более комплексное и системное рассмотрение позволяет рассмотреть картину в целом, добавив к влиянию географии, еще и развитие науки, технологий и информационно-культурный обмен. В результате деление мира, переход территорий между панрегионами, а что даже более важно, встраивание в общую логику сетевых держав, получают свое логичное объяснение.
В ближайшее время обособление отдельных панрегионов будет продолжаться, плюс важную роль будет играть унификация панрегионов в части возможности вести как вооруженную, так и торгово-экономическую войну, ну а уникальные психоисторические смыслы будут тем элементом, что будет обеспечивать различия и многообразие в пределах человечества.