Гимнастка мухина что с ней
«Разбивайся, это никого не интересует». Страшная травма гимнастки Мухиной: вместо Олимпиады – паралич на 26 лет
Елена Мухина – звезда советской гимнастики, которая так и не выступила на Олимпиаде.
За две недели до открытия Москвы-1980 она получила травму позвоночника и провела остаток жизни в постели: почти полному параличу и так предшествовали многочисленные травмы, мысли об уходе из спорта и тяжелые отношения с деспотичным тренером.
Исполнила элемент, который потом запретили; а когда победила на ЧМ – расплакалась от разочарования
Мухина пришла в гимнастику поздно, поэтому поэтому нарабатывала растяжку и разучивала базовые элементы ускоренно – помогла любовь к спорту. Под руководством Александра Эглита удалось быстро выполнить норматив КМС, взять золото чемпионата Москвы.
Когда Елене было 14, Эглит позвал тренера из сборной – Михаила Клименко, тот уже работал со своим братом Виктором и привел его к золоту Олимпиады-1972. Клименко взял Мухину к себе, хотя до этого тренировал только мужчин.
Сразу стало понятно, что козырем Мухиной будет запредельная сложность. Девушка покорно выполняла все наставления Клименко, хотя порой было очень тяжело: «Сама я человек очень безвольный. Приходилось как-то заставлять, убеждать себя, преодолевать. Сначала это делал мой тренер, потом я сама», – вспоминала гимнастка.
Ставка на суперэлементы сработала – всего через два года после перехода к Клименко Мухину рассматривали как кандидата на поездку в Монреаль-1976. Не взяли на Игры только из-за нестабильности – тем более в сборной СССР и без нее был богатый выбор: Ольга Корбут, Нелли Ким, Людмила Турищева.
Уже через год на Евро Мухина превратилась в главную звезду спортивной гимнастики: минимально проиграла многоборье олимпийской чемпионке Наде Комэнеч, зато взяла три золота на снарядах. Руководство румынской сборной даже велело своему лидеру досрочно покинуть турнир, видя такое преимущество советской спортсменки.
Тогда же Мухина показала невероятный элемент, названный в ее честь, а после запрещенный.
«Петля Мухиной» на брусьях – это усложненная «петля Корбут»: девушка становилась ногами на высокую перекладину, делала сальто назад с винтом, затем цепляясь за нижнюю перекладину, шла на переворот и возвращалась на верхнюю – тоже с винтом.
Петля Корбут – запрещенный трюк в гимнастике: девочка с косичками боялась его до тошноты, но все-таки исполняла
«Получилось нечто фантастическое. Зрители ахают и закрывают глаза, а Мухина, как в цирке, взмывает над брусьями и словно порхает в воздухе. Однажды Лена сказала: «Когда я делаю свою петлю, то мне нисколько не страшно. А вот когда смотрю выступление, записанное на кинопленку, тогда почему-то пугаюсь – неужели это я?» – рассказывала в автобиографии Нелли Ким.
«Петля Мухиной» – на 3:44
На ЧМ-1978 Мухина приехала уже лидером и подтвердила статус: взяла три золота, в том числе главное – в абсолютном многоборье. А на пьедестале заплакала, но не от радости:
«На чемпионат мира я ехала прощаться со спортом. Я больше не выдерживала. Не столько физическую нагрузку, сколько психологическую. Физически сил у меня было не так много, вылезала я только на технической подготовке и на эмоциональном сосредоточении.
Когда я встала на пьедестал, было жуткое разочарование: я поняла, что я чемпионка прошедшего чемпионата мира. Что вот я сойду с этого пьедестала – и все надо начинать сначала. Я хотела уйти, но внутри было ощущение, что никто меня не отпустит. Поэтому во время гимна были слезы разочарования».
«По-человечески это было жуткое унижение. Из меня сделали дерьмо»
У Мухиной было несколько причин завершить карьеру. Первая – череда серьезных травм.
В 1975-м во время Спартакиады народов СССР она неудачно приземлилась на голову, отрабатывая элемент. Рентген показал отрыв остистых отростков шейных позвонков – поворачивать голову при такой травме почти невозможно, пришлось носить ортопедический ошейник. Гимнастку положили в больницу, но каждый день к ней приходил Клименко и забирал на тренировку в зал. Тогда Мухина впервые почувствовала слабость, которая уже не покидала ее до конца карьеры.
Во время подготовки к ЧМ-1977 гимнастка так ударилась боком о брусья, что по нижней жерди пошла трещина. Мухиной показалось, что ребра сломаны, но посидев на матах несколько минут, она встала и доделала тренировку.
«В полубессознательном состоянии отработала еще и вольные, и бревно. Когда стало совсем плохо, подошла к тренеру, но он лишь процедил сквозь зубы: «Ты вечно ищешь повод ничего не делать», – рассказывала Мухина.
Осенью 1979-го она вышла на показательные соревнования на турнире в Англии и сломала ногу; загипсовали на 1,5 месяца, а когда сняли – выяснилось, что кости разошлись. Гипс наложили снова, и уже на следующий день Клименко настоял на том, чтобы Мухина вернулась в зал. Она приступила к тренировкам, но приземлялась на одну ногу. Через два месяца после окончательного снятия гипса гимнастке удалось полностью восстановить программы с ультрасложными элементами.
После перелома и тяжелого восстановления Мухина в очередной раз задумалась об уходе из спорта – не попала на ЧМ потеряла стабильность и желание тренироваться. Выступление на московской Олимпиаде было под вопросом: чемпионат страны Елена пропустила, а в июне на Кубке СССР заняла лишь 14-е место.
«Распад СССР – эйфория: люди дождались независимости». Интервью звезды Олимпиады-80, гимнастки Нелли Ким (в ее честь назвали Нелли Фуртадо)
«Она не была претендентом на золото Игр. Она вообще в команду не попадала. А Михаил Клименко очень хотел стать тренером олимпийской чемпионки – а тогда точно знали, что команда выиграет Олимпиаду. Он заставлял ее, а у нее безумно болела нога», – рассказывала Лариса Латынина.
С одной стороны, Клименко был опытным тренером, новатором гимнастики, фанатично любил спорт. В то же время многие называли его деспотом – он не давал поблажек, не обращал внимания на психологическое состояние учеников. Когда Мухина возвращалась после перелома, Клименко заставлял ее экстренно сбрасывать вес – девушка бегала кроссы по ночам, а утром приходила на тренировку в зал.
«Тогда это было какое-то кошмарное рабство. Речь не шла о том, хочу или не хочу, а о том – могу или нет. Ну не можешь – а кого это интересует? Надо – иди и делай. Я говорю: я сейчас просто пойду и разобьюсь. Ответ: разбивайся, это никого не интересует.
Это то, что касается непосредственно спорта, а чисто по-человечески это было жуткое унижение. Из меня сделали просто дерьмо, так и говорилось: ты дерьмо, а все, чего ты достигла, это я».
За две недели до Олимпиады получила травму спины и больше не вставала
Последний шанс попасть на Игры-1980 у Мухиной оставался на сборе в Минске – его проводили за несколько недель до Олимпиады. Узнав, что его ученица, вероятно, не отберется, Клименко полетел на один день в Москву – уговаривать руководство.
На сборе тренер максимально усложнил программу Мухиной: на вольных она выполняла мужской элемент «сальто Томаса» – полтора сальто с поворотом на 540 градусов и приземлением головой вниз в кувырок. Перед отъездом Клименко сказал Елене делать прыжок только в поролоновую яму.
Она приехала на сбор с больными коленям и голеностопами, воспалением кисти. Не раз говорила тренеру, что ей не хватает высоты и скорости для опасного сальто – и, несмотря на все это, 3 июля вышла на помост.
«В тот день Лена неважно себя чувствовала, но тренер настоял, чтобы она сделала прогон, показала всю программу с максимальной сложностью в вольных упражнениях», – рассказывала двукратная чемпионка Игр Лидия Иванова, не уточняя, о каком тренере речь.
Мухина пошла и на «сальто Томаса», но прыжок не получился – то ли она раньше раскрылась, то ли не докрутила винт и рухнула на землю.
«Я разбежалась, оттолкнулась, а дальше, как во сне: вижу, к ковру, на котором я разминалась, бегут люди. Оказывается, это они ко мне все бегут. Хочу встать, а встать не могу, хотя голова ясная. Хочу рукой пошевелить – не могу. И тут откуда-то мысль: наверное, это катастрофа».
«Проблемы Лены начались не за несколько недель до Москвы-80, а за год или раньше: ее заставляли делать сложнейшие элементы. Их делали все главные соперники, и чтобы побеждать – требовалось нечто новое. А Лена не была готова – просто физических сил не хватало; я это видела и удивлялась, зачем же ее заставляют.
Не вспомню последний турнир – то ли Спартакиада народов СССР, то ли чемпионат Союза: Лена падала почти на каждом снаряде. Если не падала, то очень плохо приземлялась», – вспоминала в интервью Sports.ru Нелли Ким.
«Не позволю, чтобы гимн СССР звучал на Олимпиаде». Трагедия чемпионки, которая ненавидела коммунизм
Мухина получила перелом позвоночника с повреждением спинного мозга – очень серьезная травма, нужна немедленная операция. Но в Минске не нашлось специалиста – в итоге оперировали Мухину по одним сведением через день после падения, по другим – через три.
Повреждения спинного мозга оказались необратимыми – Елену парализовало. Оставалась небольшая подвижность в плечах и локтях, но двигать руками и ногами было невозможно, а те малейшие движения, которые Мухина все-таки делала, доставляли ей невыносимую боль.
«Я несколько раз видела свое падение во сне. Видела, как меня выносят из зала. Понимала, что рано или поздно это действительно произойдет. Я чувствовала себя животным, которое гонят хлыстом по бесконечному коридору. Но снова и снова приходила в зал. Наверное, это судьба. А на судьбу не обижаются».
Около года Мухина провела в спинальном отделении московской больницы. Там ей восстанавливали подвижность конечностей, но занятия приносили боль и слезы, а когда наметилось ухудшение в состоянии почек, от тренировок отказались. Там же Елена смотрела Олимпиаду – уговорила медсестер принести в палату телевизор.
«В свое время, когда я очень уставала, мечтала о моменте, когда можно будет полежать столько, сколько хочется, почитать. Чтобы никто не доставал, чтобы никто не трогал. Желание осуществилось – я легла. Я могу лежать, я могу читать, и меня никто теперь не трогает. Но какой ценой?»
26 лет провела в постели без движения, но не разлюбила спорт
После затяжного лечения и многочисленных операций Мухина поняла, что из больницы надо выписываться, менять отношение к жизни.
«Конечно, поначалу я страшно жалела себя. Особенно когда впервые после травмы вернулась домой, откуда уходила на своих ногах, и где все по-прежнему предполагало присутствие человека на ногах», – вспоминала она.
Елена поступила в Московский институт физкультуры. К ней приезжали преподаватели, читали лекции, а после экзаменов летом 1984-го вручили диплом. Мухина смотрела все соревнования по спортивной гимнастике, обсуждала с экспертами, делала замечания и давала советы.
И в то же время боролась с бытовыми неудобствами – бабушке, которая ее вырастила, было сложно ухаживать за парализованной девушкой. На помощь приходили подруги по команде, юные спортсменки из ЦСКА, студентки института физкультуры.
После трагедии Мухиной выделили двухкомнатную квартиру, а к пенсии по инвалидности со временем прибавилась президентская. В 1982-м во время визита в Москву президент МОК Хуан Антонио Самаранч навестил Мухину и вручил ей высшую награду олимпийского движения – олимпийский орден.
Елена почти не давала интервью, зато принимала посетителей – в конце жизни она обратилась к религии, а еще верила, что может распознать любое заболевание.
Мухина потеряла мать в раннем детстве, а отец объявлялся после трагедии лишь ради денег. Еще одним предательством Елена считала отношение Клименко: после той травмы он покинул клуб и сборную и отправился в Италию. Говорили, что он тяжело переживал происшествие с Мухиной, но так ни разу и не навестил ее.
Когда Клименко вернулся в Москву, Елена категорически отказалась от встречи, а ее состояние тут же ухудшилось. Она ушла из жизни в декабре 2006-го – после 26 лет неподвижности. Тренер пережил ученицу на год.
«Мне жалко Клименко, он жертва системы, член клана людей, которые «делают свою работу». Все вокруг меня были нейтральными наблюдателями и соблюдали тишину. Позже они говорили, что я была не готова исполнить тот элемент. Но они были безмолвны. Никто не останавливал человека, который забыв про все, неистово тренировался».
«Если хочу жить, то из больницы надо бежать» Она выиграла чемпионат мира, но в 20 лет стала инвалидом
Советская гимнастка Елена Мухина к 18 годам стала абсолютной чемпионкой мира и готовилась участвовать в Олимпийских играх 1980 года. Выполняя на тренировке рискованный элемент, спортсменка получила перелом шеи и на всю жизнь осталась парализованной. О трагедии Мухиной рассказывает «Лента.ру».
Запрещенный прием
За месяц до Олимпиады-80 самая перспективная на тот момент гимнастка СССР Елена Мухина не была уверена, пройдет ли в состав национальной сборной. Травмы, наступающие на пятки конкурентки, недопонимание в отношениях с тренером отдаляли спортсменку от заветной золотой медали. Нужно взять себя в руки и больше тренироваться, думала 20-летняя Мухина.
Ее наставник Михаил Клименко уехал пробивать спортсменке место в сборной, и Елена вынуждена была заниматься самостоятельно. Она продолжала упорные тренировки и, чтобы выглядеть увереннее конкуренток, решила взяться за сальто Томаса. Этот элемент, впоследствии запрещенный, состоит из поворота через себя и сложнейшего (полтора сальто с поворотом на 540 градусов) прыжка, приземление которого происходит не на ноги, а головой вниз, в кувырок.
Исполняя роковой элемент, гимнастка неудачно оттолкнулась, ей не хватило высоты, и вращение получилось неполным — она врезалась спиной в помост. Мухину сразу увезли в больницу, где врачи поставили страшный диагноз: перелом шейного отдела позвоночника.
Спинной мозг спортсменки был сдавлен, а значит, она в любой момент могла умереть. Нужно было срочно проводить операцию. Но, по слухам, Мухину удалось прооперировать только на третий день, хотя по другим данным ею занялись сразу же, без проволочек. Так или иначе, 20-летняя гимнастка попрощалась со спортом: ее полностью парализовало.
Победить за счет упорства
Елене с ранних лет пришлось быть сильной. В пять лет она потеряла родителей, ее воспитывала бабушка Анна Ивановна. В отличие от большинства девочек, мечтавших стать артистками, Лена с детства хотела стать гимнасткой. Когда в школе объявили набор в секцию, она побежала записываться первой. «Однажды на уроке появилась мастер спорта Антонина Павловна Олежко и говорит: кто хочет заниматься в гимнастической секции — поднимите руку. Я чуть не закричала от радости», — вспоминала Мухина.
Девочка поразила тренеров работоспособностью и желанием добиваться результата. Мухину, единственную из школы, пригласили в «Динамо», к тренеру Александру Эглиту. Потом он перешел работать в ЦСКА и забрал Лену с собой. Там ее и заметил Михаил Клименко. Подполковник в запасе, главный тренер гимнастов ЦСКА, он отличался строгим, по-настоящему армейским характером. До этого Клименко тренировал только мужчин, однако, заметив упорство Мухиной, взялся за нее.
Подполковник чувствовал, что скромница и тихоня Мухина очень работоспособна и талантлива, и за два года сумел вырастить из девочки профессиональную гимнастку. Клименко подготовил для своей 16-летней подопечной очень сложную программу, которую она довела до совершенства. Ей прочили место в составе национальной команды на Олимпиаде-1976 в Монреале. Однако на Игры гимнастка не попала. За полгода до соревнований Лена получила серьезную травму позвоночника, и спортивное руководство оставило Мухину за бортом сборной СССР.
Фото: Дмитрий Донской / РИА Новости
Спортсменка не хотела сдаваться, и с травмой, в ортопедическом воротнике, упорно продолжала тренироваться. Клименко не запрещал ей заниматься. Несмотря на риск для здоровья, девушка сумела оправиться от перелома и быстро вернулась к прежнему высочайшему уровню.
Успех
Самоотверженность Мухиной принесла свои плоды. В 1976 году спортсменка стала второй в многоборье на чемпионате СССР и Европы. На континентальном первенстве в Чехии Мухина выиграла три личные золотые награды. Именно в Праге гимнастка впервые выполнила впоследствии ставшее для нее роковым сальто Томаса.
В 1977 году, окрыленная первыми успехами, спортсменка тренировалась еще больше. На одном из занятий, выполняя опасный элемент, она сильно ударилась о брусья, однако и не подумала уйти из зала и отработала программу почти в бессознательном состоянии. Усилия Мухиной не прошли даром: она стала лучшей гимнасткой СССР. В 1978 году ее отправили на чемпионат мира во Францию, где спортсменка блистала на помосте. Там Елена Мухина стала абсолютной чемпионкой мира, встав в один ряд с великими советскими гимнастками Галиной Шамрай, Ларисой Латыниной и Людмилой Турищевой
Гимнастка Нелли Ким вспоминала о том мировом первенстве: «Абсолютной победительницей стала Лена Мухина — настоящая чемпионка, без всяких оговорок. Самая сложная программа, виртуозность, мягкость, женственность. Вернулись в Москву — октябрь, осень, холодно, а у нас у всех весна в сердцах и улыбки до ушей. Но, конечно, Мухину и Андрианова (Николай Андрианов — один из самых успешных гимнастов в истории сборной СССР — прим. «Ленты.ру») встречали особенно торжественно — они же абсолютные чемпионы!»
Мухина на том чемпионате оставила позади пятикратную олимпийскую чемпионку — румынскую звезду Надю Команечи. Россиянка попала в финал на трех снарядах из четырех, завоевала серебро на брусьях и бревне и разделила золото в вольных упражнениях с двукратной олимпийской чемпионкой Монреаля Нелли Ким.
После чемпионата мира Мухина начала готовиться к главному турниру жизни — домашним Олимпийским играм. В 1979-м она сломала ногу и была вынуждена ходить в гипсе, но, по настоянию Клименко, продолжала тренироваться. Когда девушка работала на снарядах, то приземлялась на одну ногу — здоровую. Из-за нагрузок сломанные кости не срослись. Однако спортсменка, вопреки здравому смыслу, через два месяца после снятия гипса вновь выполняла сложные комбинации, оставаясь в зале до глубокой ночи.
Фото: Игорь Уткин / ТАСС
Начало конца
Не сумев до конца восстановиться после травмы, Мухина поехала на предолимпийские сборы в Минске — последние в ее профессиональной карьере. У Лены болели голеностопы и колени, началось воспаление руки, да и психологическое состояние было тяжелым: пошли слухи, что она снова останется без Олимпиады.
Напряженная атмосфера, царившая вокруг Мухиной, не прошла для нее бесследно. По воспоминаниям коллег, в последние до роковой тренировки дни гимнастка была усталой и заплаканной. У чемпионки мира ни на что не хватало сил. При этом Клименко отказался менять программу Мухиной, которая оставалась сложнейшей в мире.
Тренер лелеял мечту об олимпийских медалях и, оставив Мухину тренироваться в Минске самостоятельно, поехал биться в кабинетах начальства за то, чтобы Елену включили в основной состав олимпийской команды. Перед отъездом у Мухиной и Клименко состоялся откровенный разговор. Она умоляла убрать из программы сальто Томаса, говорила, что ей не хватает скорости и высоты для его выполнения, но тренер был непреклонен.
«Я несколько раз видела свое падение во сне, — вспоминала впоследствии Мухина. — Видела, как меня выносят из зала. Понимала, что рано или поздно это действительно произойдет. Я чувствовала себя животным, которое гонят хлыстом по бесконечному коридору. Но снова и снова приходила в зал. Наверное, это судьба. А на судьбу не обижаются».
Говорят, что Клименко, уезжая, запретил Мухиной исполнять на самостоятельных тренировках сальто Томаса, однако Лена все же решилась на рискованный элемент.
Взаперти
После падения Мухина перенесла множество операций. Через какое-то время у нее начали отказывать почки. Каждый раз врачи с трудом выводили спортсменку из послеоперационной комы. «После всех этих бесчисленных операций я решила, что если хочу жить, то из больницы надо бежать, — рассказывала Мухина. — Тогда же поняла, что надо кардинальным образом менять отношение к жизни: не завидовать другим, а учиться радоваться тому, что мне доступно. Иначе можно сойти с ума».
Фото: Игорь Уткин / ТАСС
Как и в годы профессиональной карьеры, Мухина решила идти до конца. Превозмогая боль, она научилась самостоятельно садиться, пользоваться столовыми приборами, писать печатными буквами. Уметь держать ручку в руках было особенно важно, ведь Елена решила получить высшее образование. Она победила и здесь — успешно окончила Московский институт физкультуры.
По воспоминаниям знакомых, неподвижная гимнастка часто уходила в мир фантазий, где она была здоровой и сильной. Мухина верила, что у человека несколько жизней, уверяла, что видит прошлое и будущее человека, и с удовольствием рассказывала об этом.
В 1983 году к Мухиной приехал тогдашний президент Международного олимпийского комитета Хуан Антонио Самаранч и вручил ей высшую награду олимпийского движения — Олимпийский орден, несмотря на то, что спортсменка так и не побывала на заветных Играх. Однако минута славы ее не порадовала. Она отвечала на вопросы журналистов, но понимала, что вскоре снова останется совсем одна.
Сразу после трагедии Клименко перебрался в Италию. По возвращении в Москву тренер захотел встретиться с бывшей подопечной, однако Мухина наотрез отказалась. Она не винила его в случившемся, но общаться с ним не захотела.
Мухина умерла 22 декабря 2006 года в своей квартире. Истощенная 26-летней неподвижностью, она скончалась от сердечной недостаточности. Легендарной гимнастке было 47 лет.
«Спрячьте мои руки от Самаранча. ». Близкие люди рассказывают о том, как прожила свои последние 26 лет гимнастка Елена Мухина
40 дней назад не стало знаменитой советской гимнастки Елены Мухиной. Она умерла 22 декабря 2006 года в пять часов вечера в своей московской квартире близ метро «Петровско-Разумовская». У организма, истощенного 26-летней неподвижностью, просто закончились силы бороться за жизнь. Елене шел всего лишь 47-й год.
ЖИЗНЬ ПЕРЕЛОМИЛАСЬ НАДВОЕ
История, как известно, не терпит сослагательных наклонений. Но как хочется отмотать пленку назад — остановить Лену, решившую в тот роковой день 3 июля 1980 года потренироваться самостоятельно…
Накануне кто-то с оказией из Москвы привез на белорусскую базу «Стайки», где национальная команда проходила последний перед московскими Играми сбор, слух: мол, Мухина не попадает в олимпийский состав. Одна из самых реальных претенденток на золото в абсолютном зачете, гимнастка, которую откровенно побаивается сама румынка Надя Команечи — за бортом сборной?! Может, случайная неудача на чемпионате мира-79 тому причиной? Или осенняя травма?
Жесткий и амбициозный Михаил Клименко немедля рванул в столицу отстаивать свою ученицу. А Лена (наверное, любая 20-летняя девчонка сделала бы то же самое) решила не терять времени. «Ударный», никем в мире не исполнявшийся элемент на вольных упражнениях — полтора сальто назад с поворотом на 540 градусов в кувырок вперед — должен был стать, по их с тренером мнению, козырной картой на Олимпиаде.
— Я разбежалась, оттолкнулась, а дальше, как во сне: вижу, к ковру, на котором я разминалась, бегут люди. Оказывается, это они ко мне все бегут. Хочу встать, а встать не могу, хотя голова ясная. Хочу рукой пошевелить — не могу. И тут откуда-то мысль: наверное, это катастрофа. Привезли меня в больницу, суют в нос нашатырный спирт, а я в полном сознании и кручу головой — не надо мне его давать. — это потом, уже в московской больнице, Лена рассказала одному из самых близких ей людей – старшему тренеру сборной Москвы по спортивной гимнастике Тамаре Андреевне Жалеевой, которая останется самой близкой до конца ее дней.
Роковой прыжок, окончившийся переломом шейного позвонка, переломил жизнь 20-летней девочки Лены Мухиной надвое: до и после.
«После» оказалось на шесть лет длиннее…
«В ТАКОМ ПОЛОЖЕНИИ ДОЛГО НЕ ЖИВУТ»
Рассказывает Тамара Жалеева, заслуженный тренер СССР, чемпионка мира (1954) в командном зачете:
— Вечером 3 июля 1980 года мне позвонили из Минска и сказали, что Лена на тренировке неудачно упала и потянула мышцы спины. Решили поберечь, как потом выяснилось, мои нервы, чтобы я в ту ночь спала спокойно. Звонок из Минска, конечно, встревожил, но не настолько, чтобы драматизировать ситуацию. Лена приучила нас к своим травмам (последняя случилась не далее как осенью 1979 года на показательных выступлениях в Англии, где она сломала ногу) и к тому, что готова выступать с любой из них. Тот роковой прыжок, кстати, она тоже выполняла с незалеченной травмой голеностопа, которая не позволила ей как следует оттолкнуться в разбеге…
Правду о том, что на самом деле случилось на базе «Стайки», я узнала только утром 4-го. До сих пор не могу отделаться от мысли, что все, может быть, сложилось для Лены иначе, если бы ей сделали операцию не на третий день после случившегося, а на следующий. Ну что уж теперь об этом говорить.
Мы встречали ее на Белорусском вокзале, когда через две недели после операции Лену привезли в Москву. Неподвижное тело выносили через окно поезда, чтобы, не дай бог, еще больше не навредить.
Около года она провела в спинальном отделении 19-й городской клинической больницы на Красной Пресне, а потом в категоричной форме запросилась домой. Нет, не от отчаяния и безысходности! Упаднических настроений у нее не было никогда. Она верила в будущее, все 26 лет, которые провела в полной неподвижности, не теряла надежду, что обязательно встанет на ноги и будет ходить. По крайней мере, в депрессивном состоянии я ее ни разу не видела, хотя с какого-то момента, думаю, Лена стала понимать, что чуда уже не произойдет. Но вслух об этом не говорила никогда…
Уже после ее смерти одна из журналисток написала, якобы с моих слов, что последние дни Лена много думала о смерти, о том, где и как быть похороненной… Очень обидно было такое читать, потому что это неправда! Такого я сказать не могла, потому что об этом никогда не говорила сама Лена. Лишь однажды, где-то за четыре месяца до смерти, я спросила у нее: «Лен, ты почему в этом году все время болеешь? Давай заканчивай с этим…». А она вдруг отвечает: «Тамара Андреевна, я ведь уже 26 лет лежу. В таком положении так долго не живут». Но все равно это было сказано с улыбкой: мол, не волнуйтесь – выкарабкаюсь…
Она жила полноценной при такой травме жизнью. Очень много читала, наверстывая то, что не успела сделать во время занятий спортом. ЦСКА, за который Лена выступала, установил в ее квартире тарелку спутникового телевидения, и она не пропускала ни одной интересной передачи, не говоря уже о трансляциях соревнований по гимнастике. Была абсолютно в курсе дел, происходящих в нашем виде спорта. Постоянно что-то анализировала, имела на все свое мнение. Пыталась даже рекомендовать некоторым спортсменкам какие-то элементы в программу, музыку для вольных упражнений. Лидия Гавриловна Иванова, олимпийская чемпионка 1956, 1960 годов, которую сейчас часто приглашают комментировать гимнастические соревнования, рассказывала, что после каждой трансляции Лена непременно звонила ей и они подолгу обсуждали выступления наших гимнасток.
Прикованная к постели, она закончила институт физкультуры, защитила кандидатскую диссертацию…
Рассказывает Нина Лебедева, методист по лечебной гимнастике и массажу спинально-мозгового отделения 19-й городской больницы:
— Оперировал Мухину профессор Аркадий Владимирович Лившиц, нейрохирург с мировым именем (до эмиграции в Израиль он работал в нашей больнице). Специально с этой целью летал в Минск. Оттуда позвонил, сказал, что операция прошла удачно. Удачно – это значит, удалось спасти жизнь.
Вопрос, действительно, тогда стоял так: будет Лена жить или нет? У нее случился анатомический разрыв, а это – перелом шейных позвонков с повреждением спинного мозга. То есть к моменту операции начались необратимые процессы. Я не раз потом слышала разговоры о том, что не надо, мол, было делать Мухиной операцию, достаточно было привезти ее в Полтавскую область к знаменитому доктору Касьяну, тот вправил бы позвонки и все. Полная чушь! Анатомический разрыв – это, повторюсь, не только повреждение позвоночного столба. При такой травме пострадавший обречен на неподвижность, а без операции – на верную смерть…
Как только Лену поместили в наше отделение, мы начали с ней заниматься: заново учиться стоять, сидеть, держать карандаш в руке… И одновременно – бороться за ее жизнь, потому что у таких больных, постоянно находящихся в горизонтальном положении, и почки страдают…
Но знаете, что поразило меня в первую очередь? Ее руки. Я никогда раньше не видела таких хрупких детских ручек (в свои 20 лет она выглядела на 15) с огромными «производственными» мозолями…
Лена была практически неподвижна. Как в фантастическом романе про голову профессора Доуэля: лишь легкие движения плечевого сустава, которые к тому же причиняли ей резкие боли. Плюс – едва заметная жизнь в локтевых суставах…
С этих позиций мы и начали работать: через боль и слезы, через ее врожденную упертость и капризный характер. Разрабатывали суставы, потому что если их не трогать, они зарастают. Но все равно, нетрудно себе представить, какую реакцию у Лены вызывала, например, очередная выливавшаяся на нее ложка супа при попытке есть самостоятельно.
САМОЕ ГЛАВНОЕ — ЛЮДИ
Рассказывает Тамара Жалеева:
— Полная обездвиженность в течение двадцати шести лет! Ни сидеть, ни стоять. Даже ложку она не могла держать самостоятельно. Наверное, в таком состоянии в самом деле нельзя было столько прожить, если бы все эти годы ей не оказывали помощь. А Лену с первого же дня не оставили один на один с бедой. Участие в ее судьбе приняли ЦСКА, спорткомитеты СССР и Москвы. В частности, по ходатайству московского спорткомитета Моссовет очень быстро поменял ее однокомнатную квартиру на улице Часовой на двухкомнатную у метро «Петровско-Разумовская».
Эту квартиру общими усилиями приспособили к жизни новой хозяйки. Сделали специальный пандус к балкону, чтобы можно было вывозить ее на свежий воздух. Купили кровать с противопролежневым матрацем, коляску. Когда Лена начала заниматься по системе Валентина Дикуля, установили специальный тренажер. К пенсии по инвалидности со временем пробили персональную президентскую…
Но самое главное – это, конечно, люди, которые были постоянно рядом с ней и окружали каждодневной заботой. Маму Лена потеряла еще в трехлетнем возрасте. Отношения с отцом, который завел другую семью, мягко говоря, не складывались. А 70-летней бабушке Анне Ивановне одной, естественно, было не по силам ухаживать за парализованной внучкой…
Лидия Иванова, в то время государственный тренер по спортивной гимнастике, обратилась к руководству Первого медицинского института с просьбой выделить студенток, патронажных сестер для ухода за Мухиной. На комсомольский клич откликнулись многие: Нина, Сима, Галя — эти девочки, даже окончив институт, остались с Леной до конца ее дней.
Рассказывает Нина Лебедева:
— В середине 80-х появилась методика Валентина Дикуля, которая мне очень понравилась. Она, в частности, подарила надежду на то, чтобы действующий плечевой сустав сохранить на долгие годы, накачав его с помощью атлетической гимнастики. Но, увы, с Леной эта методика не прошла, хотя начинала она ею заниматься даже с некоторым фанатизмом. Едва ли не последнюю надежду в ней видела. Но большие физические нагрузки, которые предусматривала методика Дикуля (а я, честно говоря, еще щадила Лену), снова вызвали проблемы с почками, поэтому от нее пришлось отказаться…
А едва ли не на следующий день в одном из популярных изданий появилось интервью с Валентином Дикулем, который якобы утверждал: его методика не сработала только потому, что столкнулась… с ленью Елены. Я очень хорошо знаю Валентина Ивановича: не мог он такое сказать!
Кстати, о публикациях… Почему Лена однажды смертельно обиделась на журналистов? Я никогда не говорила с ней на эту тему. Могу только предполагать, что это случилось после того, как я первый месяц начала укладывать ее на живот. Полчаса на животе с упором на локти, голова отведена чуть назад. Боль адская. В те дни, когда происходят эти процедуры, отделение напоминает камеру пыток. Крики, как в застенках гестапо. Но это тот самый случай, когда надо делать больно ради добра – чтобы суставы, как мы говорим, не склеивались.
Так вот, я положила перед рыдающей Ленкой обрывок какой-то газеты, чтобы она не заливала слезами простыню. И вот когда бедняжка, что называется, срослась с болью, поймала так называемую «мертвую точку», в палату неожиданно заглянул журналист. Откуда он взялся, ведь в больнице строгий пропускной режим? А через несколько дней появилась статья о том, что яркое апрельское солнце светит в окно, а Лена Мухина, удобно устроившись на больничной койке, подперев голову руками, читает свежий номер газеты…
После травмы она избегала любой публичности. Вычеркнула из своей жизни многих, оставив только самых близких. Боялась: вдруг что-то очень личное станет достоянием общественности, кто-то неожиданно придет и увидит ее беспомощность, ее парализованные руки, которыми она некогда гордилась…
В больнице сразу же отгородилась от всех незримой, но очень плотной стеночкой, практически ни с кем из товарищей по несчастью не общалась. В то же время они, сами того не подозревая, помогали ей: глядя на них, Лене, на мой взгляд, становилось легче, поскольку эти люди не имели даже десятой доли того, что было у нее. А ее даже в спинальный центр в крымский город Саки отправляли на специальном военном самолете. Она умела сравнивать.
Я помню 1982 год, когда тогдашний президент МОК Хуан Антонио Самаранч изъявил желание навестить дома Лену, чтобы вручить ей международный олимпийский орден. Какой же сумасшедший стресс она тогда пережила! Мы два дня подбирали ей достойную кофточку, в которой не было бы видно ее рук…
В последние годы Лена пришла к религии, очень жалела о том, что раньше никто не мог объяснить ей доступно важнейшие для нее вещи. И только специальная литература подсказала, что Господь ничем ее не обидел, поскольку заставляет страдать только тех, кого любит. Увлеклась философией, астрологией, парапсихологией, лежа в кровати, искала пути спасения себя и других. Искренне поверила в то, что Бог наделил ее целительными способностями экстрасенса: в какой-то период даже принимала больных…
Рассказывает Нина Лебедева:
— Однажды она вдруг сказала мне: «Я себя больной не считаю. Я не больная, поскольку чувствую себя очень комфортно. И еще неизвестно, плохо это или хорошо, что такое со мной случилось… Не будь этой травмы, может быть, было бы больше беды. Много лет назад я шла по Ленинградке на тренировку, и вдруг подходит ко мне девочка, больная церебральным параличом, просит автограф, а я была не в духе и отфутболила ее: «Уйди, уродка!». За это Бог меня и наказал…»
Представляете, она столько лет носила в себе это воспоминание…
«ЛЕНОЧКА ДУШОЙ ЕЙ ПРИНАДЛЕЖАЛА»
Рассказывает Тамара Жалеева:
— С 2000 года рядом с Леной постоянно была ее тезка Лена Гурина, в прошлом тоже гимнастка, с которой они когда-то выступали вместе. У Гуриной была семья, но, расставшись с мужем, она посвятила себя подруге. Она ей душой принадлежала. Я ее как-то спросила: «Леночка, тебе не тяжело?» — «Нет, — говорит, — напротив, приятно, что нужна Ленке. Мне кажется, в моей жизни стало больше смысла и света, оттого что помогаю ей…»
Они были очень дружны. Помимо душевного родства у них, бывших гимнасток, были и общие интересы. И умерла Лена у нее на руках.
Я заходила к ним 21-го, а Леночка Гурина говорит: «Лена заснула, просила ее не будить». Так я и ушла, не попрощавшись. Ничего не предвещало беды, хотя сердце немножко щемило. А на следующий день Леночки Мухиной не стало…
ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ВЕЛИКОЙ ГИМНАСТКИ
Утром 22 декабря Лена проснулась и пожаловалась подруге на плохое самочувствие: «Силы меня покидают». — «Может быть, ты что-нибудь поешь?» — предложила Гурина. «Не хочу, дай лучше водички». Попила и закрыла глаза, как будто снова постаралась заснуть. Так было всегда, когда она болела. Но ближе к полудню Лена стала медленно уходить. Появились хрипы. Гурина вызвала «неотложку», попыталась собственными силами помочь: стала делать массаж рук, как полагается при сердечной недостаточности, но улучшения не наступило. Не смогли ничего сделать и врачи…
О последнем дне знаменитой гимнастки мне, со слов Гуриной, рассказала, Жалеева и настоятельно просила не разыскивать Елену и не звонить ей. «Все равно она откажется от интервью, — сказала Тамара Андреевна. – В свое время Лена Мухина, обидевшись на журналистов, дала себе слово больше не общаться с ними и попросила Гурину тоже ничего не рассказывать. Лена обещала и теперь ни за что не нарушит обещания. Я знаю…»
Елена Вячеславовна МУХИНА
Одна из сильнейших гимнасток мира конца 70-х годов. Родилась 1 июня 1960 года в Москве. Заслуженный мастер спорта. Абсолютная чемпионка мира и чемпионка мира в командном зачете (1978). Серебряный призер чемпионата мира-1978 (брусья, бревно, вольные упражнения). Победительница Кубка мира-1977 (брусья, бревно). Чемпионка Европы-1977 (брусья, бревно, вольные упражнения). Обладательница серебряной медали чемпионата Европы (1977) в многоборье. Бронзовый призер чемпионата Европы (1977) в опорном прыжке. Абсолютная чемпионка СССР (1978). Чемпионка СССР (1978) в командном зачете и в упражнениях на брусьях. Чемпионка СССР (1977) в вольных упражнениях. Награждена орденом «Знак Почета» и серебряным знаком Олимпийского ордена МОК.
С 1980 года инвалид. Умерла 22 декабря 2006 года. Похоронена на Троекуровском кладбище в Москве.