Глокая куздра что это значит
Глокая куздра
«Гло́кая ку́здра ште́ко будлану́ла бо́кра и курдя́чит бокрёнка» — искусственная фраза на основе русского языка, в которой все корневые морфемы заменены на бессмысленные сочетания звуков.
Несмотря на это, общий смысл фразы понятен: некоторое, определенным образом характеризуемое, существо женского пола что-то сделало определённым образом с другим существом мужского пола, а затем начала (и продолжает до настоящего момента) делать что-то другое с его детёнышем (или более мелким представителем того же вида). Фраза создана для иллюстрации того, что многие семантические признаки слова можно понять из его морфологии.
Пример был предложен академиком Л. В. Щербой в 1930-е (в 1928 году?) и использовался на вводных лекциях к курсу «Основы языкознания». Широкую известность эта фраза приобрела после публикации научно-популярной книги Льва Успенского «Слово о словах».
Согласно устному рассказу Ираклия Андроникова, исходно (в конце 1920-х годов) фраза звучала: «Кудматая бокра штеко будланула тукастенького бокрёночка».
Содержание
Интересные факты
См. также
Примечания
Литература
Ссылки
Полезное
Смотреть что такое «Глокая куздра» в других словарях:
Глокая Куздра — … Википедия
Куздра — «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка» искусственная фраза на основе русского языка, в которой все корневые морфемы заменены на бессмысленные сочетания звуков. Несмотря на это, общий смысл фразы понятен: некоторое, определенным … Википедия
Бокр — «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка» искусственная фраза на основе русского языка, в которой все корневые морфемы заменены на бессмысленные сочетания звуков. Несмотря на это, общий смысл фразы понятен: некоторое, определенным … Википедия
Абсурд — Абсурд ♦ Absurde Не отсутствие смысла. Например, слово «затмение» ничего не означает, но ничего абсурдного в нем нет. И наоборот, то или иное высказывание может быть абсурдным лишь при условии, что оно что то означает. Воспользуемся… … Философский словарь Спонвиля
Структурная лингвистика — категория, позволяющая приоткрыть завесу над механизмами создания и передачи информации от человека человеку, а также “промывания мозгов”. Например, бессмысленная фраза Глокая куздра будланула бокра и кудрячит бокренка после некоторого… … Теоретические аспекты и основы экологической проблемы: толкователь слов и идеоматических выражений
СМЫСЛ — способ представления денотата в знаке (см. ЗНАК) (определение Готтлоба Фреге). Это означает, в частности, что у знака может быть несколько С. при одном денотате, то есть том предмете, который этим знаком обозначается. Например, имя Аристотель… … Энциклопедия культурологии
Абстрактное кино — Специфическая область кинематографа: явление пограничное и экспериментальное по отношению к самому киноискусству (изобразительному в своей основе), связано с ним не столько по художественной специфике, языку и назначению, сколько по общему… … Энциклопедия культурологии
Пифагоровы штаны — … Википедия
Бармаглот — У этого термина существуют и другие значения, см. Бармаглот (значения). Запрос «Jabberwocky» перенаправляется сюда; см. также другие значения. Бармаглот Jabberwocky … Википедия
Щерба, Лев Владимирович — Щерба Лев Владимирович Дата рождения: 20 февраля (3 марта) … Википедия
Куздра
«Гло́кая ку́здра ште́ко будлану́ла бо́кра и курдя́чит бокрёнка» — искусственная фраза на основе русского языка, в которой все корневые морфемы заменены на бессмысленные сочетания звуков.
Несмотря на это, общий смысл фразы понятен: некоторое, определенным образом характеризуемое, существо женского пола что-то сделало с другим существом мужского пола, а затем начала (и продолжает до настоящего момента) делать что-то другое с его детёнышем (или более мелким представителем того же вида). Фраза создана для иллюстрации того, что многие семантические признаки слова можно понять из его морфологии.
Пример был предложен академиком Л. В. Щербой в 1930-е (в 1928 году?) и использовался на вводных лекциях к курсу «Основы языкознания». Широкую известность эта фраза приобрела после публикации научно-популярной книги Льва Успенского «Слово о словах».
Согласно устному рассказу Ираклия Андроникова, впервые (в конце 1920-х годов) фраза звучала: «Кудматая бокра штеко будланула тукастенького бокрёночка».
Интересные факты
См. также
Ссылки
Полезное
Смотреть что такое «Куздра» в других словарях:
Глокая куздра — «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка» искусственная фраза на основе русского языка, в которой все корневые морфемы заменены на бессмысленные сочетания звуков. Несмотря на это, общий смысл фразы понятен: некоторое,… … Википедия
Глокая Куздра — … Википедия
Бокр — «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка» искусственная фраза на основе русского языка, в которой все корневые морфемы заменены на бессмысленные сочетания звуков. Несмотря на это, общий смысл фразы понятен: некоторое, определенным … Википедия
Структурная лингвистика — категория, позволяющая приоткрыть завесу над механизмами создания и передачи информации от человека человеку, а также “промывания мозгов”. Например, бессмысленная фраза Глокая куздра будланула бокра и кудрячит бокренка после некоторого… … Теоретические аспекты и основы экологической проблемы: толкователь слов и идеоматических выражений
Абсурд — Абсурд ♦ Absurde Не отсутствие смысла. Например, слово «затмение» ничего не означает, но ничего абсурдного в нем нет. И наоборот, то или иное высказывание может быть абсурдным лишь при условии, что оно что то означает. Воспользуемся… … Философский словарь Спонвиля
Свирь река Олонецкой и С.-Петербургской губерний — река Олонецкой и С. Петербургской губерний, вытекает из юго западной части Онежского озера и впадает в юго восточную часть Ладожского озера Длина 200 верст, из которых на протяжении 190 верст, от пристани Вознесенье до соединения с каналом… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Свирь, река Олонецкой и С.-Петербургской губерний — река Олонецкой и С. Петербургской губерний, вытекает из юго западной части Онежского озера и впадает в юго восточную часть Ладожского озера Длина 200 верст, из которых на протяжении 190 верст, от пристани Вознесенье до соединения с каналом… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
СМЫСЛ — способ представления денотата в знаке (см. ЗНАК) (определение Готтлоба Фреге). Это означает, в частности, что у знака может быть несколько С. при одном денотате, то есть том предмете, который этим знаком обозначается. Например, имя Аристотель… … Энциклопедия культурологии
Абстрактное кино — Специфическая область кинематографа: явление пограничное и экспериментальное по отношению к самому киноискусству (изобразительному в своей основе), связано с ним не столько по художественной специфике, языку и назначению, сколько по общему… … Энциклопедия культурологии
ДЕНЬ АНГЕЛА (1980) — ДЕНЬ АНГЕЛА, СССР, Ленфильм, Сад, 1980, ч/б, 8 ч., 2102 м., 76 мин. Трагифарс, социально ироническая притча. По одноименному рассказу М.Коновальчука. «День Ангела» первый очерк сельяновского «всеединства». Центр и средоточие его образ большого… … Энциклопедия кино
Глокая куздра
Полностью искусственная фраза на основе русского языка, в которой все корневые морфемы заменены на бессмысленные сочетание звуков
В данной фразе каждое отдельное слово ничего не значит. Его просто не существует, оно вымышленное. Однако все вместе они странным образом приобретают некоторый смысл. И всякий человек, в достаточной степени владеющий русским языком, сможет его понять.
А второе действие продолжается к настоящему моменту: что такое «курдячит» нам неизвестно, но то, что это глагол настоящего времени несовершенного вида, позволяет заключить, что действие это не закончено.
Более того, действия эти она производит над некими бокрами. Что такое бокры мы, опять же, не знаем, но понимаем, что скорее всего, они особи одного биологического вида, и один из них взрослый бокр, а второй маленький бокрёнок.
Удивительно как много можно рассказать, с помощью ничего не значащих слов, правда?
Это касается не только русского языка. Конечно, не каждый язык относится к флективному типу (как наш), тем не менее собственная грамматическая система есть у каждого. И ее понимание не менее (а, скорей даже, и более) важно для понимания языка, чем словарный запас. Так что если вы учите какой-либо иностранный язык, важно понимать, что простое заучивание значений отдельных слов бессмысленно.
Это о том, что грамматические конструкции помогают понять общий смысл по признакам, свойственным частям речи?
Как насчет вот этого:
Слегка о прошлом гонорея
Сказала: «Каравай меня!»
Прикрыв глаза и батарея.
Её весь вечер он вокзал,
от страсти аж оранжерея,
сандал, портал и просто трал,
её экстаза портупея.
Возня синхронно и идея,
всю ночь они горизонтали,
И лишь под утро, ассамблея,
Мало того, эта самая куздра явно недобрая.
Есть и такой всем известный вариант:
Варкалось. Хливкие шорьки
И хрюкотали зелюки,
Как мюмзики в мове.
Вот уже прошло лет 15, мне скоро тридцать, а я только сейчас допёр о каком «Бокре» шла речь в сериале «Каменская» сезон N серия такая же )). Был там персонаж положительный.. Стукач вроде. Бокр.
P.S. он умер (шепотом)
Лев Успенский, «Слово о словах».
опять языкознание, универ, отпусти меня.
глупая девка однажды полюбила мужика и нянчит ребенка
Автор кагбэ намекает на то чтобы не путали тся и ться.
Мне кажется есть что то схожее с Глокой куздрой)
Кому интересно почитайте произведение Константина Мелихана. » Маклохий и Альмивия».
Хотите я тут маслица подолью совсем с другой стороны? 100% Вы об этом и не думали!
Ща полыхнет! 😉
Эта фраза может с таким-же успехом относиться и к украинскому языку.
А о чем это нам говорит?
Как менялось звучание цифры «два» в индо-европейской группе языков
Жрать или есть.
Сегодня с женой опять сошлись..
Она жрать,Я есть. Начал вспоминать, откуда у меня антипатия к слову жрать. Вспомнил. В конце 80-х, мои родители держали свиней. Зарплаты не хватало,подработать было проблематично,заводили хозяйство. И вспомнилось как мама,с кухни, иногда говорила: Лёня,ты свиньям пожрать дал? Если да,иди садитесь за стол есть..
Карта: «небо» в языках Европы
Среднеанглийское ski, skie, sky происходит от древнескандинавского корня ský (“облако”), что восходит к праиндоевропейскому корню *(s)kewH- со значениями “прикрывать; скрывать, прятать, затенять”. Карты для слова «облако» пока нет, но она напрашивается.
А вот латинское caelum, вероятно, наследует праиталийскому *kailom, от праиндоевропейского *keh₂i-lom (“весь, целый, полный”). А в таком случае, романское небо роднится с русским целый.
Проект семь пятниц на неделе 294. День придумывания новых слов
Я считаю, что язык должен развиваться и мы должны пускать к себе новые иностранные слова и слова из молодежного жаргона, но не все. Круто, когда появляется новое явление, которому еще нет определения в наших широтах, и язык перерабатывает иностранный термин, немного его видоизменяет для удобства, и в копилку великого и могучего падает новое слово. Но зачем нам новые слова для определения старых понятий? Всю жизнь тефтели были тефтелями, а тут на тебе — митболсы, блин, встречайте в каждом меню. И все эти лонгсливы (футболка с длинными рукавами) с фрэшами (свежевыжатые соки) туда же.
Об отношении к заимствованиям
Мои ученики обычно очень радуются, встречая такие слова как «vestibule» («вестибюль»), «optimiste» («оптимист»), «rôle» («роль»), или «maquillage» («макияж»). Добрую половину лексики французского языка нам можно даже специально не запоминать.
Сегодня эти пара тысяч слов, так называемых галлицизмов, воспринимаются более чем естественно, не правда ли? А есть ли для них исконно-русские аналоги?
Когда-то филолог и адмирал А.С. Шишков назвал процесс заимствования «лишающею всякого рассудка страстию к францускому языку».
В своём «Рассуждении о старом и новом слоге российского языка» он пишет:
Вот выдержка оттуда же с конкретными примерами:
. безобразят язык свой введением в него иностранных слов, таковых например как: моральный, эстетический, эпоха, сцена, гармония, акция, энтузиязм, катастрофа.
Наверное, эта терпимость к греческому и неприятие французского похожи на то, как легко воспринимаются сегодня те же вестибюли и роли, но встречаются в штыки английские заимствования.
Критикует Шишков и калькирование, например, о слове «влияние» он пишет, что нельзя его использовать с предлогом «на», как скопировали с французского («influence sur»). Дело в том, что слово это происходит от глагола «лить, течь» (лат. «fluere») с приставкой «в» («in»), то есть означает «вливание» (то же чередование, как «излияние» и «изливание»). Так вот, а в русском языке после слова «вливать» требуется предлог «в», значит нужно было бы говорить «влиять во что-то», а не «влиять на что-то».
А вот что писал Шишков о детях и подростках:
Какое знание можем мы иметь в природном языке своем, когда дети знатнейших бояр и дворян наших от самых юных ногтей своих находятся на руках у французов, прилепляются к их нравам, научаются презирать свои обычаи, нечувствительно покупают весь образ мыслей их и понятий, говорят языком их свободнее нежели своим, и даже до того заражаются к ним пристрастием, что не токмо в языке своем никогда не упражняются, не токмо не стыдятся не знать оного, но еще многие из них сим постыднейшим из всех невежеством, как бы некоторым украшающим их достоинством, хвастают и величаются?
Думаю, это некоторым образом похоже на то, что иногда нет-нет да и пронесется в мыслях о множестве английских словечек, употребляемых в молодежном сленге, а также, местами, о столь уважаемой ими американской культуре (или любой другой, не_русской).
Мало кто оценил идеи Шишкова в то время, да и мы с вами видим, что все необходимые слова язык в себе оставил.
А ненужные постепенно уходят в прошлое. Например, заимствованное слово «оказия» воспринимается уже намного более устаревшим, чем наше (на самом деле более древнее) «случай». «Адюльтер» тоже вряд ли сейчас услышишь, всё больше исконная «измена». Вряд ли кто-то сейчас на полном серьёзе употребит и такие слова как «дебош», «ридикюль», «саквояж», или «вакация» («отпуск»).
В общем, наверное, не стоит быть Шишковыми, но и не стоит слишком уж увлекаться заимствованиями. Всё хорошо в меру, как всегда, а истина посередине.
А вы когда-нибудь видели згу?
Думаю, фразу «ни зги не видно» мы, если и не употребляем активно сами, то точно все знаем с детства.
Первое разочарование нас настигнет, если мы откроем словарь древнерусского языка. Там никакой «зги» нет. Возможно, именно поэтому у нас до сих пор нет точного ответа на данный вопрос, и мы вынуждены разбирать многочисленные версии маститых лингвистов.
Первой версией обычно считается следующая: слово «зга» происходит от «стега», что значит «дорога». Самым известным однокоренным словом «стеги», наверное, является слово для обозначения пути, избранного человеком («стезя»).
Полагают, что слово «стега» раньше выглядело как «стьга». В таком случае её развитие пошло по двум путям: в одном случае «ь» превратилась в «е», и «стьга» стала «стегой», а в другом исчезла, и стала «згой». Второй случай вполне реален, например, когда-то слово «истьба» так же стало «избой».
Тогда выражение «ни зги не видно» приобретает следующий смысл: так темно, что не видно дороги. Логично? Логично.
К тому же, в этимологическом словаре Николая Горяева, изданном в 1896 году, утверждается, что существует диалектный вариант «стеги не видно», вместо «ни зги». Потебня упоминает и белорусский вариант: «сьцегi не вiдно».
Однако не смотря на то, что по фонетическим законам слово «стега» прекрасно превращается в «згу», Д.К. Зеленин в своих «Этимологических заметках» (1903) писал:
Сам Д.К. Зеленин разработал другую версию. Он предполагал, что слово «зга» означает «искра», и приводил в доказательство региональное «згинка» («искорка»), а также редкий глагол «пазгать» (в т.ч. «ярко гореть, пылать»).
Эта версия подтверждается тем, что иногда встречающийся вариант «зги божьей не видно» можно сопоставить с расхожим «свету божьего не видать».
Что же это может быть?
На этот вопрос ответа не было даже у самого русского народа во времена Даля. В его словаре можно встретить множество самых разных объяснений.
Давайте попробуем сопоставить факты, которые выяснили к этому моменту.
Для начала, вспомним, что с точки зрения фонетических законов, слово «стьга» легко превращается в «зга» (если смотреть только на форму слова).
Также вспомним о существовании глагола «пазгать», который значит «сечь», и происходит от «пастьгать», а значит родственен и глаголу «стегать» (коня, например).
Добавим сюда то, что в региональных вариантах существует слово «стёжка» в значении «плеть», и слово «стёг» в значении «палка».
Так что «стегой» вполне могли называть не только дорогу, но и предмет, которым погоняли коня. А если ночная тьма была особенно непроглядной, то даже этот предмет в своей собственной руке было не видно.
Та же логика присутствует и в хорватском выражении «ни прст се пред оком не види» («и пальца перед глазами не видно»). То есть предмет опять же находится на расстоянии вытянутой руки, и даже является рукой.
Такой версии придерживается, в частности, Г.И. Магнер, рекомендую к прочтению его подробную статью.
А вам какая из версий больше нравится?
Немного об изменениях в языке
Автор: Виолетта Хайдарова.
Мне тут предложили написать про молодёжный жаргон. Типа «вот наши бабушки и дедушки слушают этих молодых и ничего не понимают. Какой кринж? Какой лол? Сделай им словарик, переведи, им интересно будет». И знаете, что? Я сразу вспомнила все эти бесчисленные «словарики молодёжного жаргона», которые мне как филологу, да и просто любопытствующему попадались повсюду. И в каждом – в каждом, Карл! – встречалось сакраментальное «шнурки в стакане». Если кто-то вдруг чудом уберёгся от этого сакрального знания, то я скажу: «шнурки в стакане» означает «родители дома». Не знаю, использовал ли кто-то в реальности это выражение. То есть я немного поспрашивала друзей, большинство о нём не слышало, один человек сказал, что когда-то давно такое использовалось, но редко и в юмористическом контексте, а один прямо заявил, что узнал о нём от тётушки, которая таким образом решила «приблизиться к молодёжному жаргону», и воспринял не иначе как бред.
Да, и правда. «Шнурки в стакане» – это квинтэссенция того, как журналисты и прочие далёкие от того самого реального слоя общества, которое они описывают, пытаются сымитировать его понимание. Это выражение очень образное, яркое, необычное… Прекрасное для того, чтобы показать экзотику. Вот только жаргон – это не экзотика, а повседневная речь. И когда исследователи начинают перечислять красивые необычные слова и показывать на них, мол, вот, смотрите, как говорит молодёжь, это выглядит так, будто европеец приехал в Африку и фотографируется на фоне женщин в ярких бусах и кольцах на шее или мужчин с костями в носу. А эти негры после рабочего дня идут к своим грязным халупам без бус и костей и начинают вести реальную жизнь.
А вот почему нужно идти в тот самый гугл и узнавать значение новых слов, если молодёжь как бы уже давно придумала свой сленг – это уже вопрос поинтереснее. Казалось бы: ну вот появилось жаргонное обозначение для слова «деньги» – бабки. Отлично же. Но нет. Возникают всё новые и новые обозначения: капуста, лавэ, кэш, то же бабло, ещё множество названий… Зачем? Обозначение есть и оно уже жаргонное. А потому что реальный жаргон меняется быстрее, чем мода на подиумах. Это основа и главный признак любого сленга. То, ради чего он вообще появляется на свет.
Сейчас мы понимаем эти слова, потому что воровской жаргон пронизал все общество, а школьником и студентом в свое время был почти каждый. Но изначально они создавались именно для того, чтобы с помощью речи выделить своих и отличаться от чужих. И здесь начинается проблема. Как только сленговые словечки становятся достоянием широких кругов населения, они – что? Правильно, перестают выполнять эту самую свою основную функцию. Подросток, желающий дистанцироваться от замученного бытом общества, не станет использовать выражения, которыми пользуются его родители, он придумает свои. И возьмёт их он из тех источников, которые ему кажутся максимально далёкими от мира взрослых. Так мы приходим к ещё одному типу жаргонных выражений – пришедшим из субкультур.
И вот тут мы приходим к одной из главных характеристик языка, той самой, которая делает его таким богатым, но и таким запутанным, а ещё заставляет вчерашних бунтарей и неформалов чувствовать себя… устаревшими что ли. Эта характеристика – избыточность. В языке имеется огромное число способов сказать одно и то же. И во многом это происходит как раз из-за смены тех самых молодёжных жаргонов, носители которых вырастают, забирают с собой во взрослый литературный и не очень язык самые удачные слова, а их дети придумывают новые для тех же явлений. И если вы думаете, что так начало происходить совсем недавно, то нет. Мы уже не говорим «очи», «перси», «ланиты» – все эти слова сменились на «глаза», «грудь», «щёки», хотя, казалось бы, зачем? За вековую историю языка эти части тела никак не менялись, чтобы им давалось новое название. Однако те же «глаза» в разное время были и «веждами», и «зенками», и «шарами», и «буркалами», и «моргалами», и так далее. Но старое название уже кажется выцветшим, недостаточно выразительным – и вот ему на замену уже готово новое. Поэтому когда сейчас мы видим какое-нибудь «шеймить» вместо «стыдить» или «скилл» вместо «навык», не стоит торопиться осуждать использующих такие слова. И тем более не надо переживать за то, что таким образом язык обеднеет или «испортится». Ведь именно эта постоянная смена лексики и есть один из основных признаков жизни языка.
Автор: Виолетта Хайдарова (@vetyk).
А ещё вы можете поддержать Кота рублём, за что мы будем вам благодарны.
Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.
Подробный список пришедших донатов вот тут.
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!
Что позволяет увидеть «глокая куздра» академика Л.В. Щербы
Выработку ответов на поставленные выше вопросы начнём с эпизода, описываемого Львом Васильевичем Успенским (1900 — 1978) в его книге «Слово о словах» (1954 г.):
«Много лет тому назад на первом курсе одного из языковедческих учебных заведений должно было происходить первое занятие — вступительная лекция по “Введению в языкознание”.
Студенты, робея, расселись по местам: профессор, которого ожидали, был одним из крупнейших советских лингвистов. Что-то скажет этот человек с европейским именем? С чего начнёт он свой курс?
Профессор снял пенсне и оглядел аудиторию добродушными дальнозоркими глазами. Потом, неожиданно протянув руку, он указал пальцем на первого попавшегося ему юношу.
— Ну, вот… вы… — проговорил он вместо всякого вступления. — Подите-ка сюда, к доске. Напишите… напишите вы нам… предложение. Да, да. Мелом, на доске. Вот такое предложение: “Глокая…” Написали? “Глокая куздра”.
У студента, что называется, дыхание спёрло. И до того на душе у него было неспокойно: первый день, можно сказать, первый час в вузе; страшно, как бы не осрамиться перед товарищами; и вдруг… Это походило на какую-то шутку, на подвох… Он остановился и недоумённо взглянул на учёного.
Но языковед тоже смотрел на него сквозь стёкла пенсне.
— Ну? Что же вы оробели, коллега? — спросил он, наклоняя голову. — Ничего страшного нет… Куздра как куздра… Пишите дальше!
Юноша пожал плечами и, точно слагая с себя всякую ответственность, решительно вывел под диктовку: “Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка”.
В аудитории послышалось сдержанное фырканье. Но профессор поднял глаза и одобрительно осмотрел странную фразу.
— Ну вот! — довольно произнёс он. — Отлично. Садитесь, пожалуйста! А теперь… ну, хоть вот вы… Объясните мне: что эта фраза означает?
Тут поднялся не совсем стройный шум.
— Это невозможно объяснить! — удивлялись на скамьях.
— Это ничего не значит! Никто ничего не понимает…
И тогда-то профессор нахмурился:
— То есть как: “никто не понимает”? А почему, позвольте вас спросить? И неверно, будто вы не понимаете! Вы отлично понимаете всё, что здесь написано… Или — почти всё! Очень легко доказать, что понимаете! Будьте добры, вот вы: про кого тут говорится?
Испуганная девушка, вспыхнув, растерянно пробормотала:
— Про… про куздру какую-то…
— Совершенно верно, — согласился учёный. — Конечно, так! Именно: про куздру! Только почему про “какую-то”? Здесь ясно сказано, какая она. Она же “гло-ка-я”! Разве не так? А если говорится здесь про “куздру”, то что за член предложения эта “куздра”?
— По… подлежащее? — неуверенно сказал кто-то.
— Совершенно верно! А какая часть речи?
— Существительное! — уже смелее закричало человек пять.
— Именительный падеж… Род — женский. Единственное число! — послышалось со всех сторон.
— Совершенно верно… Да, именно! — поглаживая негустую бородку, поддакивал языковед. — Но позвольте спросить у вас: как же вы это всё узнали, если, по вашим словам, вам ничего не понятно в этой фразе? По-видимому, вам многое понятно! Понятно самое главное! Можете вы мне ответить, если я у вас спрошу: что она, куздра, наделала?
— Она его будланула! — уже со смехом, оживлённо загалдели все.
— И штеко притом будланула! — важно проговорил профессор, поблёскивая оправой пенсне. — И теперь я уже просто требую, чтобы вы, дорогая коллега, сказали мне: этот “бокр” — что он такое: живое существо или предмет?
Как ни весело было в этот миг всем нам, собравшимся тогда в той аудитории, но девушка опять растерялась:
— Ну вот это уж никуда не годится! — возмутился учёный. — Этого нельзя не знать. Это бросается в глаза.
— Ах да! Он — живой, потому что у него “бокрёнок” есть.
— Гм! Стоит пень. Около пня растёт опёнок. Что же, по-вашему: пень живой? Нет, не в этом дело. А вот, скажите: в каком падеже стоит тут слово “бокр”? Да, в винительном! А на какой вопрос отвечает? Будланул-а — кого? Бокр-а! Если было бы “будланула что” — стояло бы “бокр”. Значит, “бокр” — существо, а не предмет. А суффикс “-ёнок” — это ещё не доказательство. Вот бочонок. Что же он, бочкин сын, что ли? Но в то же время вы отчасти встали на верный путь… Суффикс! Суффиксы! Те самые суффиксы, которые мы называем обычно служебными частями слова. О которых мы говорим, что они не несут в себе смысла слова, смысла речи. Оказывается, несут, да ещё как!
И профессор, начав с этой смешной и нелепой с виду “глокой куздры”, повёл нас к самым глубоким, самым интересным и практически важным вопросам языка.
— Вот, — говорил он, — перед вами фраза, искусственно мною вымышленная. Можно подумать, что я нацело выдумал её. Но это не вполне так.
Я, по крайней мере, не знаю, что они могут значить.
Но к этим выдуманным, “ничьим” корням я присоединил не вымышленные, а настоящие “служебные части” слов. Те, которые созданы русским языком, русским народом, — русские суффиксы и окончания. И они превратили мои искусственные корни в макеты, в “чучела” слов. Я составил из этих макетов фразу, и фраза эта оказалась макетом, моделью русской фразы. Вы её, видите, поняли. Вы можете даже перевести её; перевод будет примерно таков: “Нечто женского рода в один приём совершило что-то над каким-то существом мужского рода, а потом начало что-то такое вытворять длительное, постепенное с его детёнышем”. Ведь это правильно?
Значит, нельзя утверждать, что моя искусственная фраза ничего не значит!
Нет, она значит, и очень многое: только её значение не такое, к каким мы привыкли.
В чём же разница? А вот в чём. Дайте нескольким художникам нарисовать картину по этой фразе. Они все нарисуют по-разному, и вместе с тем, — все одинаково.
Другие нарисуют “куздру” как тигрицу, которая сломала шею буйволу и теперь грызёт буйволёнка. Кто что придумает! Но ведь никто не нарисует слона, который разбил бочку и катает бочонок? Никто! А почему?
А потому, что моя фраза подобна алгебраической формуле! Если я напишу: а + х = у, то каждый может в эту формулу подставить своё значение и для х, и для у, и для а. Какое хотите? Да, но в то же время — и не какое хотите. Я не могу, например, думать, что х = 2, а = 25, а у = 7. Эти значения “не удовлетворяют условиям”. Мои возможности очень широки, но ограничены. Опять-таки почему? Потому, что формула моя построена по законам разума, по законам математики!
Так и в языке. В языке есть нечто, подобное определённым цифрам, определённым величинам. Например, наши слова. Но в языке есть и что-то похожее на алгебраические или геометрические законы. Это что-то — грамматика языка. Это — те способы, которыми язык пользуется, чтобы строить предложения не из этих только трёх или, скажем, из тех семи известных нам слов, но из любых слов, с любым значением.
У разных языков свои правила этой “алгебры”, свои формулы, свои приёмы и условные обозначения. В нашем русском языке и в тех европейских языках, которым он близок, главную роль при построении фраз, при разговоре играет что? Так называемые “служебные части слов”.
«Глокая куздра», придуманная Л.В. Щербой, представляет собой очень продуктивное наглядное пособие, которое позволяет многое, включённое в тематику настоящей главы, показать непосредственно, а кроме того позволяет подойти к ряду других значимых вопросов и получению ответов на них.
Прежде всего, необходимо обратить внимание, что предложение, составленное из самих по себе бессмысленных слов, всё же выражает некий смысл, который Л.В. Щерба передал русским языком так: “Нечто женского рода в один приём совершило что-то над каким-то существом мужского рода, а потом начало что-то такое вытворять длительное, постепенное с его детёнышем.”
По сути это — иллюстрация того, что морфологические [5] и грамматические языковые конструкции сами по себе порождают некий смысл, который можно назвать контекстуальным, определяемый именно ими, а не значениями корней слов, входящих в предложение. Это обстоятельство выявилось в чистом виде, не затенённом сложившимися исторически словарными значениями слов предложения, именно благодаря отсутствию смысловых значений у корней слов, на основе которых Л.В. Щерба построил своё наглядное пособие по языкознанию.
Но это же обстоятельство означает, что при употреблении естественных для языка слов, в основе которых лежат смысл-содержащие корни, следует быть точным: как в подборе слов (включая и избрание одного из многих возможных синонимов), так и в «оснащении» корней приставками, суффиксами, окончаниями; в избрании того или иного порядка слов в предложении и в расстановке пунктуационных знаков либо интонаций и пауз в изустной речи, поскольку морфология, грамматика языка оказывают своё воздействие, некоторым образом дополняя или изменяя словарные значения слов.
Кроме того, специфическая фонетика языка вызывает те или иные эмоции, которые также оказывают воздействие на осмысление текста (речи) читателем (слушателем). Это проявилось и в эпизоде, который описал Л.В. Успенский: Л.В. Щерба, приводя примеры того, как разные художники могли бы проиллюстрировать его повествование «о куздре», не привёл ни оного примера, в котором эта «куздра» проявила бы свою некую созидательную сущность. Причина возникновения образных представлений о «куздре» именно как о несозидательном явлении, на наш взгляд, — эмоции, которые вызывает звучание фразы, непосредственно воздействуя на бессознательные уровни психики.
Сказанное также касается формирования абзацев и текстов в целом из предложений, которые в реальном контексте оказывают воздействие на передачу смысла как предшествующими, так и последующими фрагментами текста. Всё это обуславливает точность выражения смысла и возможности извлечь вложенный смысл из текста (речи) без искажений, запрограммированных неточностями словоупотребления, морфологическими и грамматическими ошибками и общими ошибками в построении структуры текста (речи).
При этом надо отметить, что одно и то же содержание по-разному воспринимается из текста и из устной речи вследствие того, что текст и изустная речь по-разному форматируются «тактовыми частотами»:
· длина предложений в изустной речи обусловлена, прежде всего, частотой дыхания: мало кто может произнести фразу продолжительностью в несколько вздохов так, чтобы вдох приходился на паузы между словами и не разрывал бы фразу на бессмысленные фрагменты; в большинстве случаев продолжительность фразы не больше, нежели продолжительность выдоха;
Вследствие того, что эти тактовые частоты, управляющие выдачей информации из психики индивида во внешний мир, при написании текста и в изустной речи не совпадают друг с другом, их несовпадение — одна из причин, почему с одной стороны — предварительно написанные речи в большинстве своём не являются шедеврами ораторского искусства и аудитория плохо воспринимает их смысл, в сопоставлении их с речами, произносимыми от души и ориентированными непосредственно на конкретную аудиторию; а с другой стороны — тексты стенограмм шедевров ораторского искусства воспринимаются хуже, нежели воспринимаются сами речи в период их произнесения в определённых исторических обстоятельствах.
По этим же причинам из текстов в оригинальном авторском форматировании, в принципе, можно извлечь больше информации и она будет менее искажена, нежели из текстов, форматирование которых было изменено в процессе издания, тем более это касается случаев, если изначально тексты были рукописными. [7]
Кроме того, при молчаливом чтении «про себя» люди в их большинстве нечувствительны к фонетическим и мелодическим огрехам, которые обнажаются при чтении того же текста вслух. [8] При этом надо понимать, что замена вызывающих неприятие по своему звучанию слов на другие слова в ряде случаев влечёт за собой потерю точности выражения смысла в предложении. Поэтому для сохранения точности передачи смысла и обеспечения благозвучности речи необходимо не заменять одни слова в структуре предложения на другие, а формировать иные по своей структуре и звучанию предложения.
Сделав это отступление в область психологической подоплёки личностной культуры изустной и письменной речи, вернёмся к фразе о деяниях «глокой куздры». Более глубокое её понимание, нежели то, что дал студентам Л.В. Щерба в своей лекции, не представляется возможным. Причины невозможности более содержательного понимания ясны из последующего повествования Л.В. Успенского: слушатель и читатель предложения про деяния «глокой куздры» не знает, какие образы в своей психике следует сопоставить словам предложенного ему текста.
И даже если бы попросить разных художников проиллюстрировать фразу «про куздру», то вряд ли они смогут сделать это хотя бы так, как представил студентам Л.В. Щерба: кому-то «куздра» умозрительно может видеться как стихийная сила; кому-то — как представитель фауны, но скорее всего — фауны не реальной, а некой сказочной; кто-то уже определил её в «гномихи» из толкиенского Средиземья [9] ; а кто-то пренебрежительно именует «куздрой» свою жену, в которой разочаровался за долгие годы совместной жизни; но скорее всего большинство художников отвергнут предложение стать иллюстраторами этой фразы.
Т.е. полная неопределённость или отсутствие образов, образных представлений, с которыми в психике индивида необходимо однозначно связать морфологические и грамматические конструкции языка, полностью исключает возможность понимания придуманной Л.В. Щербой фразы. Это отличает повествование «о куздре», например, от общеизвестных строк А.С. Пушкина:
Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.
Тот или иной зимний пейзаж встаёт из стихов А.С. Пушкина перед внутренним взором помимо воли, вследствие чего они в наивысшей степени понятны в культуре России почти всем.
· Понятие — как явление в психической деятельности индивида — образуется на основе установления в личностной психике определённого взаимного соответствия языковых конструкций того или иного языка и субъективных образных (а также и музыкальных [11] ) представлений о Жизни, свойственных личности. Т.е. понятие как явление в психической деятельности индивида включает в себя: 1) языковые конструкции, 2) субъективные образы («музыку» в самом общем значении этого слова), 3) определённость взаимного соответствия языковой конструкции и образов (т.е. «понятие» = «определённые языковые конструкции» U «определённые субъективные образные представления»).
Причём в данном случае речь идёт не только об исторически сложившихся языках народов, но и об искусственных и специфических языках науки и других отраслей деятельности, таких как математика в её приложениях к решению практических задач, профессиональные слэнги (жаргоны) и разного рода языки-шифры, назначение которых скрыть информацию от посторонних (т.е. фраза про «глокую куздру» в неком языке-шифре может быть однозначно понимаемой).
· Соответственно, миропонимание как явление в психической деятельности личности это — совокупность понятий и система взаимосвязей между ними, существующие в психике индивида.
· А мировоззрение как явление это — совокупность субъективных образно-музыкальных представлений о Жизни и система взаимосвязей между ними, существующие в психике индивида.
При выраженном выше понимании таких явлений в психике индивида как «понятие», «миропонимание», «мировоззрение» становится ясным, что способность к взаимопониманию разными людьми друг друга основывается:
· со стороны пишущего (говорящего) — на его навыках закодировать свои субъективные образно-музыкальные представления о предметной области, ставшей темой повествования, в общепринятых языковых средствах или же — развить языковые средства в тех случаях, когда имеющиеся в культуре общества языковые средства не позволяют закодировать образные представления адекватно;
· со стороны читающего (слушающего) — на его навыках на основе восприятия им языковых конструкций (родной речи, иностранного языка, языка моделей на основе математического аппарата и т.п.) построить в своей психике образно-музыкальные представления о явлениях жизни, достаточно хорошо совпадающие с образно-музыкальными представлениями автора текста (речи), повествующего о тех же явлениях.
Структурная и содержательная идентичность мировоззрения и миропонимания многих людей, являющаяся основой их взаимопонимания, непрестанно воспроизводит единство общества; при этом специфика тех или иных множеств людей в аспекте содержания и структуры мировоззрения и миропонимания, складывающаяся в пределах этой общей для всех идентичности, выражается в наличии в обществе того или иного множества социальных групп, характеризуемых большей частью по внешне видимым признакам профессионализма, социального статуса и т.п.
В этом состоит социальная роль мировоззрения и миропонимания индивидов и той составляющей культуры общества, на основе которой вырабатываются мировоззрение и миропонимание новых поколений.
Главная задача при изучении курса
«Основы социологии»
Соответственно сказанному выше задача изучающих курс «Основы социологии» — не запомнить сходу и не вызубрить как можно больше различных текстов на темы социологии и её отраслей, а сформировать свои собственные, адекватные Жизни образно-музыкальные представления о предметной области социологии, её отраслей, а главное — о методологии познания и творчества.
Если это не получается сделать умозрительно, то надо не стесняться, а рисовать картинки.
Собственно для того, чтобы так определённо показать задачу студентов при освоении любых учебных курсов, нам пришлось заняться рассмотрением проблем психологии не с общего обзора, а с частного вопроса о том, что представляют собой такие явления в психике личности, как «понятие», «миропонимание», «мировоззрение».
[1] Профессор ошибся по крайней мере в одном слове: по-венгерски «bоkr» («bоkоr») — куст…