Гринфилд в образовании что это
Гринфилды как будущее образования обсудили на конференции Проекта 5-100
20-21 сентября на базе Школы перспективных исследований Тюменского государственного университета (ТюмГУ) прошел семинар-конференция, посвященный возможным трансформациям вузов в рамках Проекта «5-100». Главной темой стало создание гринфилдов – новых образовательных и исследовательских институций, которые становятся драйверами коренных изменений всего университета.
Цель Проекта 5-100, в котором участвует 21 вуз, улучшить конкурентные позиции ведущих российских университетов на глобальном рынке образовательных услуг и исследовательских программ. Однако университеты – традиционно консервативные организации, где изменения происходят неторопливо и понемногу. Современное общество, напротив, постоянно трансформируется, поэтому университетам, которые не хотят отставать от общественных изменений, приходится идти на решительные меры. Одна из таких мер – создание гринфилдов, новых научно-образовательных подразделений, которые возникают не на основа существующих, а с нуля, и работают по другим правилам. Понятие «гринфилд» (от английского green field, «зеленое поле») – довольно разноплановое, и применять его можно по отношению к разным областям человеческой жизни, будь то бизнес или образование. Однако его суть не меняется: речь всегда идет о новом начинании, возникшем, образно говоря, «в чистом поле».
За время действия Проекта 5-100 университеты-участники открыли у себя значительное количество новых лабораторий и исследовательских центров. Однако участников дискуссии интересовали не новые исследовательские институции как таковые, а лежащие в их основе новые типы организации исследовательской деятельности, потенциально способные не только увеличить показатели научной продуктивности, но и изменить сложившееся понимание задач, смысла и форматов исследовательской деятельности. «Создание гринфилдов – это всегда большое искусство и мужество ректора, – уверен заместитель председателя совета по повышению конкурентоспособности ведущих университетов Российской Федерации среди ведущих мировых научно-образовательных центров, научный руководитель Московской школы управления «Сколково» Андрей ВОЛКОВ. – Если пользоваться медицинской метафорой, это имплант, который мы вставляем, и он должен прижиться. И всё больше российских вузов начинают такой эксперимент».
Участники дискуссии – руководство и специалисты вузов по стратегическому планированию, научной, инновационной, образовательной и международной деятельности, HR и PR – ознакомились с апробированным опытом ТюмГУ в создании принципиально новых образовательных и исследовательских институций – Школы перспективных исследований (SAS) и Института экологической и сельскохозяйственной биологии (X-BIO), а также обсудили, как экстраполировать подобные гринфилды на весь университет. На примере гринфилдов разного типа собравшиеся эксперты постарались определить, что необходимо сделать для того, чтобы новые институции приносили в университет по-настоящему новые нормы деятельности, чтобы эти нормы не деградировали со временем и чтобы гринфилды не оставались изолированными исключениями, мало влияющими на остальной университет.
Для того чтобы успеть за изменяющимися технологиями и рынком труда и повысить свои позиции в национальных и международных рейтингах, в Санкт-Петербургском политехническом университете Петра Великого лучшим инструментом ускоренного развития сочли создание такого гринфилда, как Институт передовых производственных технологий (ИППТ). Доклад на эту тему представил заместитель директора по инновациям и предпринимательству ИППТ Сергей САЛКУЦАН.
«Наша задача была создать новый тип института внутри университета, действующий по другим правилам. Он не является для университета инородным с точки зрения тематики, но с точки зрения организационных решений и формата работы он иной. Поэтому мы считаем себя гринфилдом», – пояснил спикер. ИППТ изначально стал стратегической академической единицей Политехнического университета. В 2018-м на его базе появился Центр компетенций НТИ «Новые производственные технологии». Сегодня Центр развивает крупнейший в России проектный консорциум в области новых производственных технологий, объединяя в нем лидеров науки, образования и промышленности. Сергей Владимирович рассказал об опыте и шагах реализации модели этого локального гринфилда, дальнейших планах его развития и масштабирования.
Как один из новых форматов обучения в Политехе организована проектная деятельность, также устроенная по схеме локального учебного гринфилда. Об этом рассказала доцент Высшей школы киберфизических систем и управления Института компьютерных наук и технологий (ИКНТ) СПбПУ Надежда ЦВЕТКОВА.
Опыт СПбПУ в реализации проектной деятельности оказался востребованным и вызвал большое количество вопросов. На что могут быть ориентированы такие программы, как обеспечить их принципиальное отличие от существующих и организовать их взаимодействие с браунфилдами – все это вызвало живой интерес собравшихся.
Материал подготовлен Медиа-центром СПбПУ. Текст: Инна ПЛАТОВА. Фото: пресс-служба ТюмГУ
«Сколково»: Как спасти российское образование?
Одной из основных тенденций в образовании авторы исследования называют «цифровую революцию». Онлайн-курсы (МООС – массовые открытые онлайн-курсы) пользуются в развитых странах бешеной популярностью, и даже российские студенты стараются от иностранных коллег не отставать (только в Coursera сегодня обучаются более 120 тысяч наших соотечественников).
На этом фоне традиционные университеты, «браунфилды» (от англ. brownfield – возделанное поле), становятся все менее востребованными и уступают свои лидирующие позиции «гринфилдам» (от англ. greenfield – зеленое поле) – образовательным проектам, созданным с нуля на основе новейших технологий.
Это пока незаметно в России, которую бум образовательных технологий почти не затронул. И в то время как ведущие зарубежные университеты активно создают и продвигают свои «гринфилды», российские вузы «по-прежнему продолжают конкурировать за государственные бюджеты и платных студентов, > действуя в логике «браунфилда»».
Поэтому, как предупреждают эксперты «Сколково», для России и ряда других стран «существует реальный риск пропустить очередную технологическую революцию». Они предложили пять основных возможностей, которые дадут нам «шанс выйти на передний край развития глобального образования».
1. Формирование зоны онлайн-образования в России
Для начала эксперты предлагают адаптировать для российских студентов лучшие зарубежные онлайн-курсы: либо по тем компетенциям, которые требуют российские работодатели, но не дают наши же вузы, либо по «приоритетным направлениям развития науки, техники и технологии». А параллельно с этим создавать собственную МООС-платформу с курсами, которые будут однозначно востребованы (обязательные языковые курсы для мигрантов, аттестация для поступления на госслужбу или общие интернет-курсы для нескольких университетов).
2. Продвижение лучших российских программ на зарубежных МООС-платформах
Таким способом, по мнению авторов исследования, Россия сможет, наконец, встроиться в международное образовательное пространство (чего она никак не может добиться, участвуя в рейтингах лучших университетов мира). Ученые предлагают разрабатывать первые российские курсы «исключительно на английском языке» в тех сферах, где «Россия традиционно сильна»: к ним авторы отнесли некоторые отрасли математики и физики, художественную литературу, культуру и искусство.
3. Перевод региональных вузов на технологические рельсы
По мнению экспертов, большинство российских вузов, расположенных в регионах, «испытывают жесточайшую нехватку квалифицированных кадров». «Несмотря на это, они продолжают предоставлять студентам полный пакет образовательных программ, часто не имея возможности обеспечить их качество», – говорится в докладе. Ученые предлагают внедрять в российские вузы онлайн-курсы, чтобы студенты могли обучаться по ним, а затем сертификаты о прохождении этих программ засчитывались бы вузами. Так студенты смогут получать качественные знания, находясь вдалеке от передовых образовательных центров.
4. Развитие индивидуального обучения
Ученые «Сколково» предлагают дать российским учащимся возможность самостоятельно выстраивать собственную траекторию обучения: благодаря ваучерам на прохождение онлайн-курсов за счет государства и работодателей, льготным образовательным кредитам и тьюторам для начинающих пользователей МООС-платформ.
5. Запуск инкубатора для российских стартапов
«Подобный инкубатор в России должен поддерживать образовательные проекты, предоставляя предпринимательским командам необходимую образовательную экспертизу, маркетинг и продвижение разработок», – говорится в исследовании. По мнению экспертов, именно это даст России шанс за 3-5 лет «поймать формирующуюся волну и перейти на новый технологический уклад, став лидерами глобального образования».
Понятно, что эти рекомендации предназначены скорее для профессионалов, работающих в сфере образования: для чиновников, руководителей вузов, молодых предпринимателей и продвинутых педагогов. Но и нынешним школьникам, студентам и выпускникам вузов можно сделать кое-какие выводы: чтобы стать востребованным специалистом, недостаточно получить диплом конкретного вуза и необязательно вообще его получать.
Как новые подходы к развитию университетов меняют образование
Один в поле не воин?
Понятие «гринфилд» (от английского green field, «зеленое поле») – довольно разноплановое, и применять его можно по отношению к разным областям человеческой жизни, будь то бизнес или образование. Однако его суть от перемены слагаемых не меняется: речь всегда идет о новом начинании, возникшем, литературно говоря, «в чистом поле».
Гринфилд может как появиться самостоятельно, буквально на пустом месте, так возникнуть внутри уже существующей организации, если в ней оказывается выделена для него специальная «пустая» зона, свободная от влияния организационного окружения. Если создание новых проектов в бизнесе – ситуация достаточно обыденная, то в сфере образования гринфилды до сих пор редкость: новые университеты появляются сравнительно редко, а выделение зоны для гринфилда внутри существующих университетов требует незаурядной административной воли, не говоря о существенных материальных затратах.
«Первый вариант, это когда внутри сложившегося вуза создается с нуля новая школа, это всегда большое искусство и мужество ректора. Создается она так, чтобы работать внутри по новым правилам. Если пользоваться медицинской метафорой, это будет имплант, который мы вставляем, и он должен прижиться. И все больше российских вузов сейчас начинают такой эксперимент», — рассказал «Газете.Ru» директор института общественных стратегий, научный руководитель Московской школы управления СКОЛКОВО Андрей Волков.
По его словам, вузы идут на такие эксперименты не ради развлечения, а чтобы выжить в конкурентной борьбе – например, чисто технический институт уже не может конкурировать с целостными университетами, и поэтому ему приходится создавать новые направления, для которых у него ничего нет. «И он с нуля порождает новую структуру, без опоры на существующую внутри часть. Эта первая, магистральная линия создания гринфилдов, и, я думаю, что она будет только расти», — уверен Андрей Волков.
Второй подход – это когда в чистом поле, с нуля, не связанный ни с чем, возникает новый проект. Такое явление, по словам Андрея Волкова, является еще более редким, чем возникновение гринфилдов на базе существующих вузов.
«Оно очень интересно везде и всем в мире, потому что фактически гринфилды – это такие пионеры, разведчики. Они двигаются на переднем крае, и если они не погибли (что происходит довольноп часто), то они становятся образцами, маяками того, как можно работать по-другому. Вот в чем их рискованная и одновременно великая роль», — уверен эксперт.
За образованием — в Тюмень
Создание гринфилдов требует приложения неординарных и систематических усилий. Самое сложное – создать основания для того, чтобы люди, которые пойдут учиться или работать в гринфилд, поверили не традиционному бренду, скажем, МГУ или СПбГУ, а новой, только что возникшей институции. Зато гринфилд позволяет сделать то, что невозможно в условиях браунфилда, то есть площадки, которая уже «застроена». А именно – установить новые правила и принципы работы, коллектива, высшей школы или конкретного института. Это главная причина для создания гринфилда – он позволяет не долго и мучительно менять старое, а постараться сразу построить что-то совершенно новое.
Радикальные гринфилды, которые принципиально отличаются от окружающих их браунфилдов по принципам своей деятельности – редкое явление; удачные примеры, появившиеся в России в за последние 30 лет, можно пересчитать по пальцам. Один из них – Школа перспективных исследований (SAS), открывшаяся 2 года назад в Тюменском государственном университете (ТюмГУ). По словам Андрея Волкова, несмотря на свой скромный возраст, этот гринфилд уже «гремит» в образовательной среде России благодаря своему подходу к работе.
Создание Школы перспективных исследований (SAS) – результат трехлетней предварительной проектно-аналитической работы коллектива университета, нацеленной на преобразования образовательной и исследовательской деятельности ТюмГУ, говорит ректор ТюмГУ Валерий Фальков. По его словам, проект стал возможным во многом благодаря привлечению к созданию и руководству Школой экспертов с опытом работы в междисциплинарных структурных подразделениях лучших университетов нашей страны и мира.
Вот что сказал «Газете.Ru» директор SAS Андрей Щербенок, обладатель степени кандидата наук (СПбГУ) и степени PhD (Университет Калифорнии в Беркли), несколько лет работавший в Колумбийском университете в Нью-Йорке и Шеффилдском университете в Великобритании: «Обычно университеты развиваются вегетативно: например, из давно существующей образовательной программы выделяется подпрограмма, которая становится самостоятельной, либо несколько программ сливаются в одну, более широкую. Даже в тех случаях, когда возникает что-то новое – например, технический университет открывает программу по экономике – эта новая программа часто отличается от существующих тематически, но не структурно, и не оказывает на остальной университет значимого влияния».
В результате, как отмечает эксперт, университеты хронически не успевают за изменяющимися технологиями и рынком труда, и не могут рассчитывать на быстрое повышение своего места в национальных и международных рейтингах. Лучшим инструментом ускоренного развития он считает создание таких гринфилдов, как SAS.
В SAS есть бакалавриат по 7 направлениям подготовки (пяти социогуманитарным, прикладной информатике и биологии), а также магистерская программа по медиапроизводству; студентам выдают дипломы государственного образца. На этом сходства с обычным российским университетом заканчиваются.
В отличие от них, в SAS работают профессора из 10 стран, 3/4 которых получили докторскую степень (PhD) в университетах из первой сотни основных мировых рейтингов QS и THE. Соответственно и содержание образовательных программ, и стилистика обучения ближе к этим университетам, чем к советско-российской традиции, рассказывает Андрей Щербенок. Необычно и то, что после второго курса студенты Школы могут сменить направление подготовки – ведь зачастую абитуриенты еще не готовы сделать осознанный выбор будущей профессии.
Отличается и подход SAS к организации образовательного процесса: 80% занятий в школе проходит в формате семинаров в группах менее 20 человек, а более 1/3 учебных дисциплин студенты выбирают самостоятельно. Наконец, профессора SAS занимаются исследованиями не на традиционных дисциплинарных кафедрах, а в составе мультидисциплинарных исследовательских проектов, которые теснее связаны с реальными проблемами, не вписывающимися в рамки той или иной дисциплины, отмечает руководитель SAS.
«SAS открылась всего два года назад, но это – самый международный бакалавриат в России, полностью англоязычный, который всерьез претендует на разворот части миграционного потока высокоуровневых абитуриентов «на Восток». Уже сейчас у талантливого абитуриента есть основания поехать для продолжения образования не только в Москву или Санкт-Петербург, но и в Тюмень», — говорит Андрей Щербенок. Правда, попасть в Школу перспективных исследований не так уж просто: она принимает менее 100 студентов в год (55 мест – бюджетные).
«Мы будем считать задачу выполненной, когда лучшие абитуриенты со всей страны, имеющие возможность поступить на бюджет в ВШЭ и другие ведущие столичные университеты, поедут вместо этого в SAS», — говорит Щербенок.
ТюмГУ готов делиться своим опытом с другими университетами и учиться у них: 20–21 сентября 2019 года в Школе перспективных исследований (SAS) пройдет XXVIII семинар-конференция Проекта 5-100 «Научно-образовательный гринфилд как инструмент трансформации университета». На конференции будут обсуждаться самые разные аспекты университетских гринфилдов, от образования и исследований до кадровой политики и стратегий позиционирования.
По мнению Андрея Щербенка, чтобы гринфилд стал подлинным драйвером развития вуза, он должен соответствовать нескольким требованиям. Во-первых, он должен быть мультидисциплинарным – включать в себя дисциплины, представленные в остальном университете. «Скажем, создание инженерной школы, даже очень хорошей и необычной, вряд ли повлияет на историков, экономистов или биологов. Однако если рядом с существующими появятся другие историки, экономисты и биологи, работающие на более высоком уровне, игнорировать их будет сложно».
Во-вторых, гринфилд должен основываться на новых принципах, которые могут быть со временем распространены на весь университет. Например, индивидуализация образования – это принцип SAS, который сейчас распространяется на все институты ТюмГУ. Университет не может нанять сотни профессоров со всего мира – но он может внедрить те принципы обучения, носителями которых выступают такие профессора в гринфилде, говорит Щербенок. В-третьих, гринфилд должен соблюдать баланс между изоляцией и открытостью: он не должен ассимилироваться под остальной университет, иначе он перестанет быть гринфилдом, но должен быть открыт для всех, кто готов прийти в него за лучшими практиками и экспертизой.
Признаки «правильного гринфилда» обсудят в ТюмГУ
20–21 сентября 2019 года в Школе перспективных исследований (SAS) Тюменского государственного университета (ТюмГУ) пройдет XXVIII семинар-конференция Проекта 5-100 «Научно-образовательный гринфилд как инструмент трансформации университета».
«Гринфилд» (от английского green field – зеленое поле) – понятие, широко применяемое в международной практике управления в различных сферах от бизнеса до образования. В противовес «браунфилду» (от англ. brown field – возделанное поле), который подразумевает развитие уже освоенного пространства (модернизация и повышение эффективности), гринфилд предполагает создание новой инфраструктуры и возможность для реализации проектов «с нуля».
Создание гринфилдов – новых лабораторий и исследовательских центров внутри вузов – необходимый элемент стратегии развития университетов-участников Проекта 5-100. Однако не любая новая структура способна стать настоящим драйвером трансформации. На конференции ведущие эксперты обсудят необходимые и достаточные условия для того, чтобы университетские гринфилды не только уверенно развивались сами, но и становились драйверами университетских преобразований. Директор Школы перспективных исследований Андрей Щербенок, обладатель степени кандидата наук (СПбГУ) и степени PhD (Университет Калифорнии в Беркли), считает создание гринфилдов вызовом системе образования, так как университеты – очень инертные организации и традиционно изменяются вегетативно.
По мнению Андрея Волкова, заместителя Председателя Совета по повышению конкурентоспособности ведущих университетов Российской Федерации среди ведущих мировых научно-образовательных центров, создание гринфилда требует мужества от ректора, который берет на себя ответственность по созданию структуры, работающей по новым правилам, не свойственным остальному университету.
В рамках Проекта 5-100 ТюмГУ пошел на такой решительный шаг и создал гринфилд — Школу перспективных исследований (SAS).
Школа существует уже третий год и реализует принципиально новую для российской системы высшего образования модель свободного образования, а также экспериментальную в контексте мировой академии модель организации междисциплинарных исследований.
SAS является «внутренним бенчмарком» – живым примером, который способствует масштабным изменениям во всем Тюменском государственном университете. Школа разворачивает принципиально новые для университета образовательные, исследовательские и административные процессы, демонстрируя возможность изменений. Вместе с тем SAS сохраняет необходимый уровень автономии, свойственный «правильному гринфилду».
Организаторами конференции выступают Проектный офис Проекта 5-100 и Тюменский государственный университет. К участию в конференции приглашаются руководители и специалисты вузов по стратегическому планированию, научной, инновационной, образовательной и международной деятельности, HR и PR.
Семинары-конференции Проекта 5-100 проводятся ежеквартально с целью оказания содействия в реализации программ повышения конкурентоспособности университетов Проекта 5-100 через обмен опытом, обсуждение наиболее успешных кейсов университетов, анализ достигнутых результатов и повышение компетенций сотрудников российских вузов. Семинар-конференция – это уникальная дискуссионная площадка для обсуждения глобальных трендов, обмена опытом и презентации новейших решений, которая объединяет ведущих экспертов в сфере высшего образования, представителей университетов и органов государственной власти.
Место проведения: г. Тюмень, Школа перспективных исследований ТюмГУ.
Гринфилд или браунфилд: Где и как создавать инновационную площадку для стартапов Статьи редакции
Генеральный директор новосибирского «Академпарка» Дмитрий Верховод написал для ЦП колонку и объяснил, какие преимущества имеют инновационные площадки, сформированные в научно-технической среде, по сравнению с «новоделами».
Один из первых вопросов, на который отвечают инноваторы при запуске инновационного кластера — по какой схеме его создавать: гринфилд или браунфилд? Все делать с чистого листа или строить на каком-то уже существующем фундаменте?
Безусловно, в обоих случаях есть как серьезные плюсы, так и минусы. «Сколково» и «Иннополис», например, решили идти по первому пути. А вот у нас с самого начала не было никаких сомнений, что у «Академпарка» большие шансы на успех именно благодаря тому, что здесь есть, вероятно, главное — плодородная сформировавшаяся научно-образовательная среда. И мы считаем, что это — уникальный кейс, преимущество, которое нас очень отличает от других. Но делая столь громкое заявление, безусловно, надо его обосновать.
Думаю, никто не станет спорить с утверждением, что главное при создании инноваций — плодотворная экосистема. Собственно, над ее формированием и трудятся уже упомянутые и многие другие кластеры инноваций. Из чего, если совсем уже упрощать, она состоит? Из науки, которая дает основу для инноваций, и образования, которое обеспечивает кадры.
На формирование таких центров нужны даже не годы, а десятилетия. Так вот в Новосибирске такая система уже существует, и не первый десяток лет. Здесь надо немного рассказать о том, как строился Новосибирский государственный университет. НГУ был очень своеобразным для СССР учебным заведением. Построено оно было, по сути, теми же людьми, что создавали МФТИ — один из лучших технических вузов по любым меркам — и отчасти по его образу и подобию.
В итоге в Новосибирске был создан первый университет, целиком и полностью сфокусированный на генерации научно-технических кадров. А вокруг НГУ сложилось целое созвездие научно-исследовательских институтов, которые сумели дать свету огромное число разработок — я говорю про Академгородок (частью которого является «Академпарк»). Так что у нас есть главное — я вообще уверен, что инновационную экосистему невозможно создать без большой науки и образования.
Это подтверждают и успешные мировые примеры. Самый яркий, естественно — Кремниевая долина. Сформировалась она в первую очередь на базе благодатной среды — Стэнфорд стал колыбелью для многих успешных компаний. Отсюда вышло колоссальное число ярких предпринимателей, а выпускники университета нарасхват не только в Долине и в США, но и во всем мире.
Существуют и другие — пусть и чуть менее известные, но тоже легендарные кластеры — Гарвард и MIT в Бостоне, Карнеги Меллон в Питтсбурге. Все это — в первую очередь научные-образовательные центры с успешной историей, которая складывалась многие десятки лет. И уже на этой базе вырастали большие инновации. Параллели с НГУ, на мой взгляд, очевидны.
Критики могут сказать, что наука и образование еще не гарантия коммерческого потенциала. Однако в защиту моего основного тезиса много примеров — и это не считая Кремниевой долины. Выпускники НГУ сумели пополнить ряды не только классных ученых, но и успешных предпринимателей.
Скажем, компания «Тион», которая была создана аспирантом университета Дмитрием Трубицыным. Еще четыре года назад это был небольшой стартап с выручкой в несколько миллионов рублей, сейчас их оборот — больше миллиарда рублей в год. Это одна из самых быстрорастущих компаний в России. И эти люди — на сто процентов воспитанники той самой среды, о которой я говорю.
Что важно, основатели не утратили связь с университетом — запустили, например, для школьников Турнир юных физиков. В итоге новосибирцы стали основой для российской сборной, которая в 2013 году вошла в топ-30 на всемирной олимпиаде, а еще через год заняла второе место в Великобритании.
Из более молодых компаний отмечу «Appercode» — один из самых известных российских стартапов последних лет. Чтобы было ясно, что это не какие-то случайные разовые истории — сейчас в «Академпарке» более 300 компаний с общим оборотом порядка 17 млрд рублей. Не вижу в этом ничего удивительного — среда воспроизводит сама себя, и далеко не первый год.
Я думаю, что создание инновационных экосистем возможно и в «чистом поле» и могу только пожелать успеха коллегам, но наш опыт говорит, что «браунфилд» во многом более эффективный путь. Например, когда мы создавали «Академпарк», то это с самого начала была не какая-то абстрактная конструкция, бизнес-парк, который надо будет кем-то заселить. Мы создавали территорию под совершенно конкретных людей, которых мы знали — это те самые несколько сотен компаний, о которых я чуть раньше и написал. Это «Тион», это «Appercode», это многие другие.
Что важно, и на этом этапе среда продолжает воспроизводить себя: более зрелые предприниматели передают опыт более молодым. И те прислушиваются к ним с гораздо большим доверием — потому что это не какие-то абстрактные внешние эксперты, это люди, которые несколько лет назад точно так же были выпускниками того же университета или сотрудниками тех же лабораторий. Я думаю, это залог успеха.