кто такой чичагов в истории при екатерине
Адмирал Василий Яковлевич Чичагов: флотоводец и полярный исследователь
Василий Яковлевич Чичагов – фигура в богатой истории русского флота значительная. Период службы этого адмирала и исследователя пришелся на XVIII век – бурный и знаменательный. Это время было богато на события и личности, которые эти события творили.
Подобно громадам линейных кораблей на Высочайшем смотре, возвышаются герои отечественной истории – сомкнуты их ряды, малы разделяющие интервалы. Василий Чичагов занимает почетное и притом не совсем приметное место в этом славном и плотном строю. Не каждый увидит его вымпел за лесом мачт, не каждый вспомнит его имя, звание и заслуги. Тем не менее этот человек, чья карьера развивалась вовсе не на береговой должности какого-нибудь повелителя чернильниц или провиантских магазинов, заслуживает памяти.
Родился Василий Яковлевич Чичагов в не отличающейся особым достатком дворянской семье недалеко от Костромы 28 февраля (или 11 марта по новому стилю) 1726 года. Древность этой фамилии и обстоятельства жалования ей дворянского звания определить не представляется возможным, поскольку вся соответствующая документация сгорела в 1812-м в пламени московского пожара. Известно лишь, что некто Артемий Чичагов состоял на государственной службе и скончался в 1673 году, оставив трех сыновей. Василий Чичагов приходился этому своему предку праправнуком.
В те далекие времена взрослели быстро, и вскоре на повестку дня был поставлен вопрос о дальнейшем жизненном пути юного отпрыска. До неторопливой и умиротворяющей помещичьей жизни барина образца XIX столетия было далековато – служба для дворян в XVIII веке была делом обязательным. Как и у подавляющего большинства представителей своего сословия, перед Василием Чичаговым было два пути: быть записанным в гвардию либо поступить в какое-нибудь столичное учебное заведение.
Пребывание в столице было признано слишком обременительным для небогатой семьи, и мальчика отправили учиться в расположенную в Москве Навигацкую школу. Созданная Петром I, школа к описываемому периоду утратила монополию на подготовку кадров для военно-морского флота, так как в Санкт-Петербурге вовсю функционировала Морская академия. Тем не менее Навигацкая школа была удобным местом для пристраивания детей небогатых мелкопоместных дворян. Самые прилежные ученики, не утратившие стремления к образованию, имели шанс продолжить обучение в Морской академии.
Василий Чичагов показал себя прилежным и, главное, способным учеником, за что и был отправлен в столицу для продолжения учебы. Свою морскую карьеру юноша начал весной 1742 года, в разгар русско-шведской войны. 10 апреля (21 по новому стилю) Василий Чичагов был распределен на флот гардемарином. Гардемарины в ту пору расписывались по кораблям – после завершения навигации молодые люди возвращались в Кронштадт для теоретических занятий. В 1744 году Чичагов числился в береговой команде. В марте 1745 года за прилежную службу произведен в мичманы. В ноябре 1751 года стал корабельным секретарем, а в марте 1754 года – получил чин лейтенанта.
Начало одного из крупнейших конфликтов середины XVIII века – Семилетней войны – Василий Чичагов встретил, уже проходя службу на фрегате «Архангел Михаил». Весной 1757 года фрегат не только осуществлял крейсирование у берегов Пруссии, но и использовался в качестве посыльного корабля для связи с Данией и Швецией. Решался важный вопрос о вступлении Стокгольма в войну против Пруссии и Англии, и необходимо было четко знать позицию Копенгагена, в чьих руках находились проливы, ведущие на Балтику, – рассматривалась угроза прохода через них британского флота.
В марте 1758 г. Чичагов получил очередное звание – капитан-лейтенанта. В 1761 году он принял активное участие в операции русско-шведского флота во время третьей осады крепости Кольберг, заслужив похвалу вице-адмирала Андрея Ивановича Полянского. В апреле 1762 года Чичагов стал капитаном 2-го ранга. В этом же году командовал линейным кораблем «Святая Екатерина» во время его проводки из Санкт-Петербурга в Кронштадт.
После недолгого правления Петра III, ознаменовавшегося мирным договором с недавним врагом – Пруссией и заключением союзнического соглашения с королем Фридрихом II, на престол при активной помощи гвардейских штыков взошла Екатерина II. Многие офицеры связывали свои карьерные надежды и мечты со столь внезапно начавшимся новым царствованием, однако Чичагову не повезло. По наветам недоброжелателей, которых всегда и везде приводят в неистовство натуры способные и деятельные, он попал в опалу. Вместо мостика линейного корабля Чичагову была поручена миссия по обследованию находящихся в Казани складов с древесиной.
С возложенным на него поручением капитан 2-го ранга справился с присущей ему ответственностью, и сгустившиеся было над его головой тучи стали постепенно рассеиваться. В конце апреля 1764 г. Чичагов получил звание капитана 1-го ранга, а в начале мая Адмиралтейств-коллегия назначила его командиром линейного корабля «Ревель».
Однако 1 июня того же года в карьере Чичагова произошел неожиданный и не последний в его жизни поворот. Новоиспеченный капитан 1-го ранга был направлен в качестве помощника к временно исполняющему обязанности главного командира Архангельского порта капитан-командору П. А. Чаплину. Прежнее лицо, занимавшее эту должность, контр-адмирал А. М. Давыдов незадолго до этого скончался. В ближайшем будущем это назначение обусловило участие Чичагова в одном масштабном предприятии, подробности которого не подлежали излишней огласке.
В 1763 году выдающийся русский ученый Михаил Васильевич Ломоносов закончил свой трактат «Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию». Этот труд в силу важности для государства Ломоносов считал секретным и предназначенным для первых лиц империи. Вскоре ученому удалось получить аудиенцию у Екатерины II. На ней Ломоносов, кроме таких приятных и запоминающихся нюансов, как преподнесение в дар Её Величеству мозаичного портрета и только что напечатанного труда «Металлургия», ознакомил государыню с «Кратким описанием разных путешествий». Обладая незаурядным умом, Екатерина быстро оценила суть идеи, предлагаемой Ломоносовым: отыскать путь через полярные воды в Тихий океан с последующей организацией торговли с восточными странами. Вскоре после означенной высочайшей аудиенции Ломоносову был пожалован чин статского советника с внушительным по тем временам окладом в 1875 рублей в год. Надо думать, что чин и оклад были дарованы Михаилу Васильевичу не только за выполненный с душой мозаичный портрет императрицы.
Ознакомление Екатерины с трудом русского ученого в итоге стало одним из главных импульсов, запустивших процесс, приведший к организации секретной полярной экспедиции. Она должна была на практике доказать возможность морского сообщения с Тихим океаном. Следует отметить, что сама концепция достижения Индии и Китая путем следования через северные, приполярные воды была не нова. Зародилась она в самый рассвет эпохи Великих географических открытий наравне с предположением о существовании Северо-Западного прохода. Путь на восток через Арктику в середине XVI века пыталась нащупать английская экспедиция под руководством Хью Уиллоуби и Ричарда Ченслера. Позже эту же задачу ставил перед собой голландец Виллем Баренц.
Однако суровая Арктика надежно охраняла свои владения от непрошеных гостей, а многих из них упокоевала в своих владениях навсегда. В 1603 году Генри Гудзон смог достичь координаты 80°23″ у западного побережья острова Шпицберген, но, столкнувшись с непроходимыми льдами, был вынужден повернуть обратно. Этот рекорд продвижения на север сохранялся непобитым почти полтора столетия, а вопрос о возможности плавания на Восток через северные воды, поставленный еще во времена Джованни Кабото, оставался открытым.
С давних пор этот суровый регион был известен русским поморам – они неоднократно совершали походы к острову Шпицберген, который именовали Грумантом, ходили к берегам столь негостеприимно встретившей Баренца Новой Земли. И вполне возможно, в несколько приемов добрались и до берегов Аляски задолго до экспедиции Беринга и Чирикова. Ломоносов, сам вышедший из поморов, знал особенности севера не только по книгам. На основании своего научного опыта и переработанного опыта поморов русский ученый предположил, что вокруг полюса нет никакой земли, а в летние месяцы там образуется большая акватория свободной ото льдов воды, используя которую можно было совершить беспрепятственный переход через полюс в Тихий океан.
Соблазн осуществлять торговлю с богатыми странами Востока, минуя очень долгий и трудный маршрут через Атлантику и Индийский или Тихий океан, был слишком велик. К тому же, в Петербурге уже были осведомлены об изобилующих пушным и морским зверем Алеутских островах и других пока что ничейных территориях восточного побережья Северной Америки, куда можно было направить вектор торговой и территориальной экспансии.
К слову говоря, Михаил Васильевич давно уже работал над своей концепцией: еще в 1755 году из-под его пера вышел подробный труд о возможности плавания в Ост-Индию, пользуясь «Сибирским океаном». У некоторых чинов Адмиралтейства подобные идеи вызывали некоторый, и небезосновательный, скепсис, однако внимание, с которым молодая императрица отнеслась к докладу ученого, воодушевило тех, кто был настроен более оптимистически. К числу последних относился не кто иной, как член Адмиралтейств-коллегии, генерал поручик, граф Иван Григорьевич Чернышёв, который и стал впоследствии при полном одобрении сверху главным локомотивом продвижения проекта будущей экспедиции.
Под руководством Чернышёва и выдающегося русского ученого и картографа вице-адмирала Алексея Ивановича Нагаева был составлен план экспедиции. Подготовку плана весьма облегчали подробные и объемные рекомендации самого Ломоносова. Он предлагал отправить в плавание небольшие прочные суда с укрепленной обшивкой и снабженные провиантом на длительное время. Личный состав предполагалось комплектовать из опытных, знающих офицеров и нижних чинов, не понаслышке знакомых с севером и желательно имеющих опыт плавания в северных водах. Ученый подчеркивал необходимость включения в предстоящую экспедицию поморов, которые могли оказать неоценимую помощь своим опытом и знаниями.
Сама экспедиция должна была состоять из двух отрядов. Первый отряд должен был выйти из Архангельска и, двигаясь на север, пройти между Шпицбергеном и Гренландией и достичь приполярных широт, где, по расчетам Ломоносова, должны находиться свободные ото льдов воды. Далее предполагалось беспрепятственно достигнуть Берингова пролива. Навстречу архангельскому отряду планировалось выслать аналогичный из Охотска. Он должен был двигаться на север вдоль дальневосточных берегов, одновременно исследуя и закрепляя за Россией новые территории. Предполагаемая встреча должна была осуществиться в районе Берингова пролива. Были разработаны специальные опознавательные сигналы.
Предприятие начало набирать обороты. Уже 4 мая 1764 года Екатерина II направила Адмиралтейств-коллегии указание начать подбор личного состава, а 17 мая командир Архангельского порта получил приказ подготовить подходящие суда. На острове Шпицберген планировалось оборудовать промежуточную базу – там необходимо было заготовить провиант в нужном количестве и построить жилища для возможной зимовки. Энтузиазм властей был так настойчив и нетерпелив, что, погорячившись, они хотели отправить экспедицию уже в текущем, 1764 году.
Однако, как это часто бывает, когда желание значительно опережает возможности, обстоятельства сложились иначе. Имеющиеся в наличии суда не годились для длительного плавания во льдах, провиант в нужном количестве заготовлен не был, тем более не был перевезен на Шпицберген. Экспедиционные корабли было решено строить в Архангельске по специальному проекту, провизию заготовить в достаточном количестве, избегая нередкого в подобных случаях воровства при отсутствии качества.
За постройкой и снаряжением кораблей экспедиции должен был наблюдать капитан Архангельского порта капитан-командор Петр Авраамович Чаплин, имевший ценный опыт подготовки и участия в 1-й Камчатской экспедиции Витуса Беринга 1727–1729 гг. Судостроительными работами руководил специально нанятый и направленный в Архангельск английский корабельный мастер Джеймс Лэм.
В качестве начальника экспедиции и командира флагманского корабля 25 июня 1764 года Адмиралтейств-коллегия утвердила капитана 1-го ранга Василия Яковлевича Чичагова. Двумя меньшими кораблями должны были командовать капитан-лейтенанты Василий Бабаев и Никифор Панов. В помощь им были назначены три лейтенанта: П. Поярков, П. Борноволоков и Ф. Озеров. Специальным указом императрицы личный состав экспедиции во время ее проведения получал двойное жалование. 1 июля 1764 года Василий Яковлевич Чичагов стал капитаном бригадирского ранга, а капитан-лейтенант Никифор Панов стал капитаном 2-го ранга.
В начале июля командный состав вместе с частью экипажей отбыл в Архангельск. Там уже полным ходом шло строительство трех кораблей, которые, не мудрствуя лукаво, назвали в честь их командиров. Флагманский «Чичагов» имел 16 пушек и 74 человека команды. Экипажи 10-пушечных «Бабаева» и «Панова» насчитывали 48 человек. Борта кораблей были укреплены дополнительной обшивкой, запас провизии был рассчитан на полгода.
Пока перечисленные корабли спешно дооснащались, из Архангельска вышла флотилия под командованием лейтенанта Михаила Немтинова, состоящая из транспорта «Слон» и пяти нанятых поморских судов. Они везли на Шпицберген провиант, разобранные избы, баню, лес и другие материалы. В начале августа эта флотилия достигла бухты Клокбай, или Колокольного залива, где и осуществила плановую выгрузку. Оставив на берегу группу обеспечения из 17 человек для обустройства зимовья, флотилия вернулась в Архангельск.
1 сентября 1764 года корабли экспедиции под командованием капитана 1-го ранга Василия Яковлевича Чичагова покинули Архангельск и встали на зимовку в Корабельной гавани на Кольском полуострове, переименованной Чичаговым в Екатерининскую. Общее количество участников плавания составило 178 человек, включая почти 30 человек опытных поморов-промышленников.
Зимовка в этом издавна известном и удобном месте прошла успешно, и 9 мая следующего, 1765 года экспедиция покинула Екатерининскую гавань и взяла курс на север. Ее встретила неблагоприятная погода с холодным ветром. 16 мая за кормой остался остров Медвежий, за которым корабли увидели первые плавучие льды. По мере продвижения к Шпицбергену количество льда увеличивалось, нередкими были и туманы.
По пути им встретился одиночный промысловый корабль из Гамбурга. Его капитан, который оказался голландцем, посетил «Чичагов» и имел продолжительную беседу с начальником экспедиции и его офицерами. Капитан пожаловался, что ледовая обстановка в этом году очень тяжелая, поэтому его промысел оставляет желать лучшего. Корабль его, несмотря на хорошо укрепленную обшивку, пострадал ото льда и теперь возвращается для ремонта.
16 июня Чичагов и его подчиненные, наконец, достигли бухты Клокбай, где их уже с нетерпением ждали оставленные в прошлом году моряки. Выяснилось, что все они были налицо, хотя зимой страдали от болезней. Встав на якоря, начали погрузку провианта и приведение в порядок кораблей. 26 июня в бухту нагнало много льда, который стал ударяться о борта. По приказу Чичагова экипажи вырубили в стоячем льду каналы-доки вокруг своих кораблей для защиты от стихии.
3 июля, когда появились большие площади свободной ото льда воды, корабли покинули бухту Клокбай и, согласно полученной инструкции, двинулись на запад, постепенно отклоняясь к северу. Вначале Чичагов и его люди видели вокруг себя лишь свободную воду, но 9 июля вокруг кораблей вновь в избытке показался лед. По мере продвижения его становилось всё больше, и не было никаких признаков свободного ото льда приполярного моря. Обстановка ухудшалась, корабли отчаянно маневрировали среди льдов, часто меняя курс.
23 июля 1765 года экспедиция Василия Яковлевича Чичагова достигла координаты 80 градусов 26 минут северной широты, тем самым улучшив остававшийся неизменным почти полтора века результат Генри Гудзона. Однако впереди у русских кораблей были только сплошные ледовые поля.
29 июля Чичагов собрал офицерский совет, на котором было принято решение возвращаться в Архангельск ввиду невозможности продвижения вперед. 20 августа 1765 года три экспедиционных корабля вернулись в Архангельск. Первая попытка пробиться к Тихому океану через северные воды не увенчалась успехом, однако Василий Яковлевич Чичагов был полон решимости повторить свою попытку в следующем 1765 году.
Чичагов, Василий Яковлевич
Содержание
Биография
Ранние годы
Родился адмирал 28 февраля 1726 года в бедной семье под Костромой. Воспитание и образование было домашнее. После поступил и окончил Навигацкую школу в Москве. Дополнительное образование юный Чичагов получил в Великобритании. Обучение завершил в 1742 году, после чего начал свою службу в российском флоте.
Начало карьеры
Свою службу начал гардемарином, прошел все малые офицерские чины на Балтийском флоте, отличился в Семилетней войне, выполняя важные поручения. Затем он служил в Архангельске. В 1765—1766 годах В. Я. Чичагову руководил специальной экспедицией, которая дважды пыталась пройти через Северный Ледовитый океан к Алеутским островам между Гренландией и Шпицбергеном. Русские моряки достигли 80 градусов 26 минут северной широты, побив рекорд Г. Гудзона. Сплошные льды не позволили продвинуться далее. Разумеется, плавания в те годы не могли привести к успеху. Чичагову можно поставить в заслугу уже то, что он без потерь вернул свои суда с экипажами от холодных ледников к родным берегам. Более того, капитан бригадирского ранга доказал, что такая задача невыполнима для кораблей того времени.
Став главнокомандующий Архангельского порта, Чичагов боролся с плохими привычками среди моряков и чиновников. После начала русско-турецкой войны 1768—1774 годов он стремился увеличить характеристики верфей, предложив закладывать вместо 4 сразу по 6 кораблей. Построенные архангельцами флот шёл прямиком на Балтику. В 1770 году туда же вызвали произведенного в контр-адмиралы Чичагова. Он обучал экипажи для кораблей Балтийского флота, в 1772 году одну из подготовленных эскадр смог провести без потерь на Средиземное море. Вернувшись, стал главнокомандующий сначала Ревельского, затем Кронштадтского порта. Благодаря его стараниям и последняя ушедшая на Средиземное море эскадра благополучно достигла цели.
Первые бои в качестве флагмана контр-адмирал Чичагов получил на Черном море. Весной 1774 года эскадра Азовской флотилии под его флагом находилась у входа в Керченский пролив. 9 июня с русской эскадры из 3 фрегатов и 2 «новоизобретенных» плоскодонных кораблей обнаружили турецкий флот. Чичагов принял решение пойти на сближение и обнаружил, что к охраняемому им проливу направляются 5 линейных кораблей, 9 фрегатов, 26 галер и шебек, несколько меньших судов под командованием адмирала. Заметив русскую эскадру, турки двинули на нее отряд из 7 фрегатов, 6 шебек и 4 галер. Остальные двинулись к проливу. Контр-адмирал раскусил их план, повел отряд наперерез и преградил противнику путь, открыв огонь. Турки после перестрелки отвернули. Русские корабли развернулись в проливе. Турецкий флот превосходящий по силам занял позицию у входа и пытался атаковать, но нападения были отражены.
После смерти адмирала С. К. Грейга, Екатерина II назначила Чичагова командующим флотом во время войны со шведами. В этой должности он одержал победы над превосходящими силами противника в Эландском (1789 год), Ревельском (1790 год) и Выборгском сражениях, взяв при этом в плен множество кораблей, фрегатов и других судов, более 5000 солдат и до 200 офицеров, в том числе шведского контр-адмирала. Эти победы принудили шведского короля Густава III к скорому заключению мира.
Последние годы
В последующие годы В. Я. Чичагову не довелось командовать в сражениях, потому что на Балтике у русского флота соперников не осталось. Одно движение эскадр, выводимых адмиралом в море, было настолько внушительным, что никто не решался противодействовать им.
При Павле I Василий Яковлевич выступил против самодурства самодержавного генерал-адмирала, вышел в отставку и прожил в имении под арестом. Император запретил В. Я. Чичагову приезжать в столицу. Умер адмирал 4 апреля 1809 года.Из десяти его сыновей большинство служило на флоте, а Павел Васильевич Чичагов стал морским министром, немало сделавшим для флота той эпохи.
Память
В честь Василия Чичагова названы:
Награды
Литература
Лебедев А. А. В.Я. Чичагов и его роль в истории русского парусного флота. — Гангут, 2011. — ISBN 2218-7553
Галерея
Картина А. Васильева «М.В. Ломоносов и В.Я. Чичагов»
Чичагов, Василий Яковлевич
Скульптурная группа на пьедестале памятника Екатерине II в Санкт-Петербурге
Николай Стариков
политик, писатель, общественный деятель
Адмирал Василий Яковлевич Чичагов.
Главное сражение флотоводца
Адмирал Василий Яковлевич Чичагов. Главное сражение флотоводца
По возвращении из экспедиции по обеспечению вооруженного нейтралитета адмирал Василий Яковлевич Чичагов приступил к работе в Адмиралтейств-коллегии. При этом он формально занимал должность командующего 2-й флотской дивизией. Это были относительно спокойные (по сравнению с предыдущими и будущими) годы службы.
Мало кто сомневался в скорой очередной войне с турками. Отношения между двумя империями оставались более чем напряженными и стремительно портились. Присоединение в 1783 году Крымского полуострова к России было крайне болезненно и враждебно встречено в Стамбуле. Подзуживаемый партией реванша, с одной стороны, и вежливо кивающими послами некоторых западных партнеров – с другой, султан становился все более резким в высказываниях.
На севере обстановка также была далека от спокойствия. Еще десять лет назад, в августе 1772 года под жерлами пушек и при щедром иностранном финансировании король Густав III решил существенно упростить систему государственного обустройства Швеции. Полномочия риксдага были существенно урезаны – он был низведен до совещательного органа, созываемого по приказу монарха. Обожавшему театр королю, очевидно, надоело играть в окружении массовки, и он решил продолжить свое выступление в виде сольного монолога.
Осенью 1787 года началась ожидаемая русско-турецкая война. Как и ранее, на Балтике стали готовить к походу эскадру для боевых действий в Архипелаге, фактически в тылу у турок. Однако, в отличие от прошлой войны, на Черном море Россия имела хоть и небольшие, но уже полноценные военно-морские силы, а не только Азовскую флотилию с её плоскодонными кораблями. Командование новой Архипелагской эскадрой было поручено Самуилу Карловичу Грейгу.
Сведения о вооружении и оснащении русских военных кораблей в Кронштадте и Ревеле шведы использовали в своей информационной подготовке к войне. По всей Балтике были распущены слухи о том, что, дескать, русские готовят свой флот, чтобы внезапно напасть на весьма миролюбивого северного соседа. Под этот шум в Швеции начались мобилизация флота и развертывание армии. Все попытки русской дипломатии подчеркнуть свое миролюбие и уговорить соседей не лезть на рожон к успеху не привели.
Внушительная финансовая помощь от Франции и Турции только укрепляли воинственные амбиции Густава III. В июне 1788 г. шведский король выдвинул России ультиматум: отдать обратно территории в Финляндии, вошедшие в состав России после подписания мирных договоров 1721 и 1743 гг., и всю Карелию. Кроме того, Густав требовал наказать русского посла в Стокгольме графа Андрея Кирилловича Разумовского, поскольку тот сеет смуту и плетет интриги. Настоящей жемчужиной этой сияющей незамутненной глупостью композиции являлось требование возвратить Османской империи Крым. Прочитав этот документ, прусский посол в России граф Келлер высказал серьезные опасения на счет здоровья шведского короля, особенно его психической составляющей. Так началась последняя из трех в XVIII веке русско-шведская война.
Балтика снова в огне
План шведского командования был прост и агрессивен. Вначале русскому флоту до́лжно было навязать сражение в Финском заливе и, после его несомненного победного результата, атаковать и сжечь Кронштадт. В это же время гребной флот осуществил бы десантную операцию с целью захвата Гельсингфорса. Уверенность в успехе базировалась не только на желании Густава III встать в истории в один ряд со своими знаменитыми предками, но и отличным состоянием шведского флота. Полностью боеготовый, снаряженный и укомплектованный обученными экипажами, на начало войны он имел 26 линейных кораблей и 14 фрегатов.
На бумаге русский флот имел 46 линейных кораблей и 15 фрегатов. Однако далеко не все из них находились в боеспособном состоянии. Так что по количеству кораблей силы сторон были в целом сопоставимы. Конкретный план войны со шведами также отсутствовал, несмотря на устойчивое похолодание русско-шведских отношений, начиная с середины 1770-х гг. Возможно, в Петербурге рассчитывали на проблески здравого смысла у короля-театрала. Но Густав жаждал бенефиса – и непременно в Зимнем дворце. Когда началась война, было решено вывести флот в море, найти неприятеля и нанести ему решительное поражение.
После получения сообщения о начале боевых действий русскому флоту было приказано готовиться к выходу из Кронштадта. Во главе него Екатерина II поставила адмирала Самуила Карловича Грейга, который до этого момента являлся командующим так и не состоявшейся Средиземноморской экспедиции. Разумеется, Грейг не мог сразу выполнить поставленную задачу – далеко не все корабли были готовы, а команды – укомплектованы. 28 июня Грейг наконец-то вывел свой флот в море, имея в распоряжении 17 линейных кораблей и 7 фрегатов.
А что же Чичагов? С началом войны главная должность командующего действующим флотом обошла адмирала – императрица назначила Грейга. Василий Яковлевич посчитал себя обиженным из-за того, что ему предпочли иностранца, и сказался больным. Чичагов считал, что своим неназначением он был обязан большой и довольно шустрой «иностранной партии», толкущейся возле русского трона. Тот факт, что не он, а Грейг возглавил флот в новой войне, тем не менее не вызвало неприязни между двумя заслуженными адмиралами. Чичагов высоко оценил победу, одержанную Грейгом у Гогланда, которая фактически сорвала шведский план войны в 1788 году. Неприятельский флот поспешил укрыться за крепкими фортами Свеаборга, Грейг в свою очередь взял этот порт в полную блокаду. Однако во время блокирования порта Самуил Карлович тяжело заболел и 15 октября 1788 года скончался в Ревеле, куда его спешно доставил флагманский корабль «Ростислав».
Принявший командование над флотом контр-адмирал Тимофей Гаврилович Козлянинов вскоре свернул блокаду Свеаборга и отправился на зимовку в гавани Кронштадта и Ревеля. Воспользовавшись полученной возможностью, шведский флот смог перейти в Карлскруну, выскользнув из ловушки.
Вид Свеаборга. Художник С. В. Пен
Кампания 1789 года представлялась в сложившихся условиях весьма не простой. Требовалось объединить Кронштадтскую, Ревельскую эскадры и отряд кораблей под командованием вице-адмирала Вилима Петровича Фондезина, стоявшего в Копенгагене, прежде чем противник, превосходящий каждое из этих соединений в отдельности, сам выйдет в море и атакует. Из всех возможных кандидатур императрица Екатерина II однозначно выбрала Василия Яковлевича Чичагова.
Адмирал прибыл в Ревель для того, чтобы принять участие в похоронах Самуила Карловича Грейга. Вскоре Чичагов получил Рескрипт от 27 ноября 1788 г., согласно которому его назначали командовать Ревельской эскадрой и самим портом. Разумеется, всякую «хворь» у Василия Яковлевича как рукой сняло.
Вверенное ему хозяйство адмирал нашел в весьма запущенном состоянии. Ревельский порт длительное время использовался большей частью в коммерческих целях, преимущественно для вывоза зерна, и в таком качестве мало был пригоден к базированию крупной эскадры. Пришлось заниматься восстановлением и реконструкцией портовых сооружений, был построен водопровод. В городе не было подходящего здания для оборудования госпиталя, и императрица передала для этой цели недавно отремонтированный дворец.
Чичагов много делал для повышения боеготовности вверенной ему эскадры в условиях постоянной нехватки необходимых ресурсов и материалов. Весной 1789 г. Василия Яковлевича вызвали в Санкт-Петербург, где и довели до сведения указ Екатерины о назначении его командующим флотом. Под командованием Чичагова теперь находилась не только Ревельская, но и Кронштадтская эскадра, а также отряд русских кораблей в Копенгагене.
Подготовка к предстоящей кампании шла полным ходом. В мае 1789 г. в Ревель прибыла Кронштадтская эскадра под командованием контр-адмирала Алексея Григорьевича Спиридова, сына героя Чесмы. 2 июля русский флот вышел в море. Чичагов имел в своем распоряжении 19 линейных кораблей, 5 фрегатов, 2 бомбардирских корабля и несколько госпитальных и транспортных судов.
Встреча с противником, который, по данным разведки, уже покинул Карлскруну, состоялась 14 июля у острова Эланд. Шведский флот под командованием герцога Сёдерманландского имел в своем составе 21 линейный корабль и 8 фрегатов, два из которых являлись большими двухдечными. По количеству артиллерии русская сторона имела паритет с противником.
На следующий день 15 июля оба противоборствующих флота выстроились в кильватерные колонны и, следуя параллельно друг другу, завязали перестрелку, которая длилась более 6 часов. С наступлением ночи бой затих сам собой, утром шведский флот, не желая продолжения, ушел в Карлскруну. Потерь в кораблях стороны не понесли, лишь некоторые получили незначительные повреждения. Несмотря на неопределенные тактические результаты, стратегический успех был за русской стороной. Так как шведы ушли, Чичагов беспрепятственно встретил отряд кораблей из Копенгагена, что ощутимо увеличило его наличные силы. Не встретив более врага, в августе русская объединенная эскадра прибыла на Ревельский рейд.
Линейный корабль «Густав IV Адольф». Художник Якоб Хагг
Действия адмирала Чичагова в Эландском сражении вызвали острое недовольство Екатерины II. Императрица предписала Военному совету разобраться с этим делом. В своем письме она указывала, «что шведы атаковали его, а не он их». Бой свелся к ленивой и малорезультативной перестрелке, в результате которой «потерян капитан бригадирского ранга и несколько сот прочих воинов без всякой пользы Империи». К слову сказать, линейный корабль «Дерись», понесший наибольшие потери среди эскадры Чичагова (15 убитых и около 30 раненых), пострадал вовсе не от шведских ядер, а от трех собственных разорвавшихся пушек.
Несмотря на гнев государыни, казавшийся некоторым историкам справедливым, Военный совет, изучив подробности Эландского сражения, вынес оправдательный вердикт, указав, что в данной ситуации Чичагов действовал в рамках данных ему инструкций. Действительно, адмирал беспрепятственно встретил копенгагенский отряд и сопроводил его в Кронштадт, отбив перед этим нападение, впрочем, вялое, шведского флота. Чичагов остался на занимаемой им должности и, как оказалось впоследствии, не зря.
В кампанию 1790 года король-театрал ещё не утратил желания сыграть свой бенефис в Петербурге. Тому способствовали некоторые обстоятельства. Шведский флот за счет довольно щедрых английских субсидий пополнился новыми кораблями. Под давлением Англии и отчасти Пруссии союзная России Дания «выразила сожаление» и вышла из означенного союза. Густав III знал, что Россия воюет на два фронта, и не терял веры в победу. Екатерина II в своем успехе также не сомневалась – её просто раздражала медлительность достижения этого успеха, тем более что с южного театра военных действий регулярно приходили рапорты об очередных победах.
России нужен был решительный перелом в войне со Швецией. От Чичагова и флота под его командованием требовалось надежно прикрыть воды Финского залива, пока русский шхерный флот перережет водные коммуникации, по которым снабжалась шведская армия в Финляндии, а далее, разбуженный от зимней спячки, граф Мусин-Пушкин, командующий сухопутной армией, проявит некоторое подобие решительных действий.
Василию Яковлевичу нелегко дался 1789 год: недовольство императрицы, впрочем, впоследствии нейтрализованное, затем 17 ноября скончался его сын Григорий, бывший при нем адъютантом. В кампанию 1790 года его место занял следующий сын Чичагова – Василий, переведенный из гвардии. Кроме того, ещё один Чичагов-младший, Павел, командовал флагманским линейным кораблем во флоте отца.
Шведы с начала кампании стали проявлять активность. Вышедший из Карлскруны вражеский флот в составе 22 линейных кораблей, 4 фрегатов и нескольких более мелких судов 2 мая 1790 года появился в виду Ревельского рейда. Эскадра под командованием Чичагова, которая стояла на якорях в ожидании подкреплений из Кронштадта, насчитывала 9 линейных кораблей, 5 фрегатов и 2 бомбардирских корабля. Несмотря на ощутимое превосходство в силах, Карлу Сёдерманландскому не удалось достичь хоть какого-то успеха – Чичагов успешно отбил все атаки вдвое превосходящего противника.
Ревельский бой. Художник А. П. Боголюбов
Попытка попробовать на крепость ревельский орех обошлась шведскому флоту в два «сломанных зуба». Один линейный корабль, «Принц Карл», был поврежден и сдался. Второй, «Раксен Стендер», сел на риф и был сожжен собственной командой. Несколько других кораблей получили повреждения. Победа Чичагова была полной – за Ревельское сражение он был награжден Орденом Андрея Первозванного.
Следующий раз Василий Яковлевич встретился с врагом 22 июня 1790 года в Выборгском заливе. Под его командованием были уже и Ревельская, и Кронштадтская эскадры в составе 27 линейных кораблей, 5 фрегатов, 8 гребных фрегатов и некоторого количества более мелких кораблей. В операции также принял участие русский гребной флот под командованием принца Нассау-Зигена. Шведский флот насчитывал 22 линейных корабля, 10 фрегатов и около 200 гребных кораблей и судов шхерного флота.
В результате прорыва вражеского флота из Выборгского залива произошло ожесточенное сражение, итогом которого стала вновь полная победа русской стороны. Король Густав III в этот день лишился 7 линейных кораблей, 3 фрегатов и 54 гребных и вспомогательных судов. Потери личного состава достигали около 2 тыс. пленных и несколько тысяч погибших. Урон русской стороны исчислялся сотней убитых и двумя сотнями раненых. Из-за традиционно осторожной, тщательно просчитанной и неторопливой манеры вести сражения, свойственной Чичагову, шведскому флоту все-таки удалось укрыться в Свеаборге и Роченсальме. Флотоводец не реализовал возможность полностью уничтожить вражеские военно-морские силы и одним ударом выиграть войну. Тем не менее за эту победу адмирал первым из моряков был награжден орденом Святого Георгия I степени.
Последние годы жизни моряк, полярный исследователь и флотоводец прожил в своем имении. При Павле I Чичагов находился фактически в опале – ему не разрешали приезжать в Петербург даже для свидания с сыном. Скончался 4 апреля 1809 года и похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской Лавры. На его памятнике выбиты строки, написанные Екатериной II после Ревельского сражения: «С тройною силою шли шведы на него. Узнав, он рек: Бог защитник мой. Не проглотят они нас. Отразив, пленил и победы получил».
Надгробный памятник В. Я. Чичагову
Обложка: Выборгское сражение. Художник В. М. Петров-Маслаков