кто такой фарцовщик в ссср
Советские фарцовщики — акулы рынка СССР
Фарцовщики в СССР были практически культовыми людьми. Фарцовкой в своё время занимались известный бизнесмен Тиньков и продюсер Айзеншпис. За «фарцу» можно было легко сесть в тюрьму или даже быть приговорённым к смертной казни.
Имена и контакты фарцовщиков передавались из уст в уста как заветный пропуск советскому человеку в мир красоты, моды и хотя бы видимого материального благополучия.
Как работали фарцовщики и кем они были? Фактрум заглядывает под полы секретной «фарцы».
Серьёзный бизнес
Страсть к модной одежде у советского человека была обострённой — то ли в силу ограничений и запретов, то ли в силу менталитета. Однако лёгкая промышленность СССР никак не могла её удовлетворить: в магазинах продавался только ширпотреб, товары широкого потребления, — аббревиатура, навсегда ставшая синонимом вещей плохого качества и непритязательного внешнего вида. Носить советский ширпотреб было совсем немодно и обидно, всеми путями, по блату, люди стремились достать что-то хотя бы чехословацкое. Особый шик — если удавалось отхватить итальянскую обувь или американские джинсы. Такие вещи мгновенно покупались, даже с переплатой в 10–15 рублей. И продавали это всё короли запрещёнки — фарцовщики.
Фарцовщики — настоящее порождение стиляг. Расцвет этого чисто советского явления приходится на конец шестидесятых-семидесятые годы. Правительство и партия жестоко преследовали и наказывали «спекулянтов», торгующих «запрещёнкой», однако это не останавливало уникальный бизнес — слишком высок был спрос советских граждан на красивые и качественные заграничные вещи. А бизнес был действительно серьёзным — с профессиональной квалификацией, чётким разделением труда и обязанностей и многотысячными оборотами.
Фарцовщиков делили на профессионалов и любителей. Первые обычно для отвода глаз числились на каком-нибудь советском предприятии, а на самом деле активно занимались обменом и перепродажей товаров. Вторые фарцевали время от времени, «толкая» каким-то случайным образом попадавшие к ним через знакомых вещи. Обычно фарцовщиками становились люди, время от времени оказывающиеся за границей, — стюардессы, моряки дальнего плавания, спортсмены, артисты и люди культуры, студенты и даже партийные чиновники. Дефицитный зарубежный товар покупался поштучно и втридорога перепродавался ими за железным занавесом.
Гостиничная система фарцовки
Настоящими «рассадниками» фарцовки становились крупные гостиницы, где останавливались иностранные туристы и появлялись вожделенные заграничные вещи. В гостиницах «бизнесом» занимался весь персонал — от горничных до руководства, за каждым были закреплены определенные правила, и система работала как часы. У горничных алкоголь можно было обменять на импортную мелочь — зажигалки, галстуки, чулки, пакеты. У администраторов — достать пальто или джинсы. А вот официанты были на особенном счету — они обменивали спиртное и икру на электротовары, радиотехнику и также, конечно, одежду и обувь. Напрямую продажами персонал гостиниц не занимался, опасаясь уголовного преследования. Только обменом. Вся добыча из рук барменов переходила перекупщикам, а потом заработанное на всех делилось администратором.
По сути, гостиничный персонал наравне со стюардессами, моряками и дальнобойщиками были своеобразными «добытчиками» товара. Продажей же чаще всего занимались уже другие люди на местах, организовывая подпольные магазины на квартирах, доступ куда был только «по знакомству».
Жаргон фарцовщика
За одну сделку фарцовщик мог заработать среднюю месячную зарплату советского служащего. Выглядели «бизнесмены» соответствующе: курили дорогие зарубежные сигареты, пили виски, одевались, конечно же, так же в «фарцу» и сыпали жаргонными, якобы на английском, словечками. «Шузы» — обувь, «лопатник» (от финского «lompakko») — «кошелёк», «фирма́», «самострок» (подделка под «фирму»). Существовал и собственный кодекс чести фарцовщика. Например, постоянному клиенту нельзя было «впарить самострок» или продавать совсем уж с большой наценкой. Такое допускалось только со случайным покупателем.
Постепенно, ближе к перестройке, на фарцовщиков стали всё чаще закрывать глаза, и полулегальные точки с продажей тех же джинсов и лосин можно было найти практически в центре областных городов. Закончили свою деятельность фарцовщики с развалом Советского Союза, и постепенно само это определение ушло из обихода, но, конечно, никогда не забудется ни одним гражданином СССР.
Фарцовщики в СССР
Как и почему появились фарцовщики?
Для начала несколько слов о социально-экономической ситуации в СССР в те годы. Эпоха фарцовщиков началась примерно с 1957 года, после проведения в Москве Фестиваля молодёжи и студентов, и продлилась более 30-лет, практически до последних дней существования СССР.
Почему вообще появились фарцовщики? СССР практически не вёл торговли товарами широкого потребления с западными странами, в результате чего советские граждане были лишены возможности купить товары производства мировых брендов, это касалось практически всего — от жевательной резинки до автомобилей. Аналогичные товары, производимые в самом СССР (если они были), не отличались изяществом и по всем статьям проигрывали западной продукции. При этом в Союзе было немало людей, которые хотели одеваться модно и стильно, и свободную нишу рынка заняли фарцовщики.
Фарцовщики разными путями добывали товары западного производства, после чего продавали их советским гражданам. Практически у всех фарцовщиков был свой круг покупателей, состоящий из «стиляг и хиппи», ну или просто из тех, кто хотел себе купить что-то модное и интересное.
Откуда фарцовщики брали товары?
Каким образом добывались товары? Здесь могли быть разные источники — во первых, это гостиничная и окологостиничная фарцовка, а также фарцовка гидов. Как нетрудно догадаться из названий, в покупке или обмене вещей у иностранцев были плотно задействованы гостиничные сотрудники и гиды. Во вторых — это фарцовка шофёров-дальнобойщиков и фарцовка моряков торгового флота. Первый тип фарцовки был больше развит в крупных городах, вроде Москвы, Ленинграда или Киева, а второй — в приграничных и морских, например во Владивостоке, Одессе. Какие товары были популярны у фарцовщиков и что они давали иностранцам взамен? Исключительной популярностью пользовались фирменные джинсы, фирменные туфли (особенно «на манной каше» либо на каблуке), кроссовки («адидас» либо «найк»), любая другая фирменная одежда, украшения, пластинки с музыкой, жевательная резинка. Взамен фарцовщики давали иностранцам красную и черную икру, всякие сувенирные расписные тарелки с хохломой, юбилейные рубли, а также советские водку и коньяк. Ещё у иностранцев большой популярностью пользовались значки с советской либо олимпийской символикой.
В позднем СССР среди «торговой фарцы» российского Приморья была также популярна различная японско-корейская аудиотехника, которую моряки массово выменивали в портовых городах на указанные выше советские товары, а еще часть «западной» продукции везли с собой возвращающиеся из Афганистана — там «дефицит» для последующей перепродажи в Союзе покупали на рынках-дуканах либо просто везли отбитое на караванах снабжения у моджахедов.
У фарцовщиков существовал собственный интересный сленг, который частично родился в довоенной Одессе (с развитой приморской торговлей и контрабандой), а затем также частично перешел в сленг «братков» из девяностых — к примеру, названия валюты «капуста» и «грины» пошли именно от фарцовщиков. Ещё из интересных слов — «шузы» (обувь), «лопатник» (пошло от ленинградских фарцовщиков, часто общавшихся с финнами, «lompakko» по-фински это «кошелек»), «фирма́» (предметы фарцовки), «самострок» (подделка под фирму). Был и определенный кодекс чести — «впарить самострок» или сделать слишком большую наценку для постоянного клиента считалось неэтичным, но такие вещи вполне допускались со случайными разовыми покупателями.
Борьба государства с фарцовщиками.
Торговля, предпринимательство, бизнес и любые другие деловые инициативы были в СССР монополизированы государством, люди были лишены права заниматься чем-то по-своему выбору, а частная инициатива наказывалась. Не стали исключением и фарцовщики — советская пропаганда старалась всячески очернить фарцовщиков в стиле «сегодня ты играешь джаз, а завтра родину продашь!»
Почему так происходило? С самых первых дней своего существования советская власть упразднила частную собственность и начала формировать класс зависимых советских людей, все желания и потребности которых должны были контролироваться государством — вне государственной системы вы не должны были иметь средств к существованию. По задумке авторов, в итоге должен было получиться некий «советский народ», который только и занят тем, что думает о строительстве коммунизма, а на насущный быт должен был наплевать. В реальности же советским людям приходилось решать все те же вопросы, что и людям в «капиталистических» странах, просто сделать это было намного сложнее. Так появлялись такие специфически советские вещи, как дефицит, продажа «из-под прилавка для своих» и фарцовка.
Пойманным фарцовщикам давали тюремные сроки «за спекуляцию» — что, впрочем, не сильно останавливало сам процесс фарцовки, просто риски закладывались в конечную цену товара, увеличивая её для конечного потребителя. В самом конце 1980-х годов, в последние годы существования СССР люди получили возможность выезжать за границу в «шоп-туры», и фарцовка стала сходить на нет — все те же вещи, что продавали фарцовщики, стали массово появляться на вещевых рынках и в кооперативных магазинах. А после 1991 года фарцовка исчезла вовсе, так как в ней пропала рыночная потребность.
«Бомбить с югом, взять пусера и скинуть в комок»: Как работали и жили советские фарцовщики
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Фарцовка дальнобойщиков
Иностранные вещи на чёрный рынок СССР в большом количестве поставляли шоферы-дальнобойщики, которые были работниками существовавшего тогда Cовтрансавто. Они использовали простую и раскрученную схему: вывозили из страны спиртные напитки и сигареты, золото и сувениры, а в скандинавских странах или в так называемых дружественных социалистических государствах меняли всё это на игрушки, обувь, одежду, а порой и на предметы ширпотреба.
Товар надёжно прятали в машине, а по возвращению домой сдавали оптовикам, с которыми у них была договоренность. Понятно, что некоторую часть оставляли для себя, потому жена дальнобойщика могла похвастаться югославскими сапогами, а дети – немецкими куклами. Все это было достаточно опасно, потому что водителя могли поймать с поличным и отстранить от поездок – этот факт, например, отражен в известном фильме «Интердевочка». Но не все дальнобойщики были такими наивными, как герой из фильма. Многие сколачивали на этом деле нешуточные состояния.
Моряки-торгонавты
Кажется, какую выгоду можно получить, продав бутылку водки? Все просто: средняя цена в СССР за нее была 3 рубля, а продать в той же Скандинавии можно было за 15 долларов. Прибыль составляла примерно 14 долларов, на которые можно было купить массу мелких вещей, которые реализовывались в СССР в разы дороже. Прибыль моряков-торгонавтов могла составлять до 150 рублей с 10 вырученных долларов. Средняя зарплата в стране при этом была на уровне 120 рублей в месяц.
Система фарцевания в гостиницах «Интурист»
В гостиницах, где останавливались иностранные гости, процветала так называемая гостиничная фарцовка, в которую был вовлечен обслуживающий персонал.
Система была четко отлажена, и у каждого участника существовали свои функции. Горничные меняли спиртное на различные мелкие импортные вещички – зажигалки, колготки, галстуки. Администраторы по этажам в основном занимались дорогой одеждой – джинсами, пальто, куртками. Самые большие обороты были у официантов, которые меняли икру, водку и коньяк на одежду и электронику.
Продажей вещей персонал не занимался. Горничные сдавали добычу администраторам, официанты – барменам, а те уже перекупщикам. Чаще всего главным был администратор, он и распределял вырученные деньги между всеми участниками.
Организаторы розничной продажи
Дальнобойщики, моряки и персонал гостиниц добывали товар, но продажей занимались другие люди, скупщики или посредники. Забирая оптовые партии, они организовывали своеобразный розничный магазин, проще говоря, продавали вещи на квартире.
Многих фарцовщиков можно было узнать издалека. Они считали себя не спекулянтами, а яркими представителями особой субкультуры: одевались модно, курили иностранные сигареты, пили виски и другие западные напитки, были в курсе музыкальных новинок, говорили на англизированном жаргоне. Видимо, так фарцовщики представляли себе настоящих американцев.
Уже прибыв на квартиру, можно было узнать, что именно и по каким ценам предлагается. Конкуренции практически не существовало, наоборот, продавцы старались помогать друг другу, обменивались клиентами (не бескорыстно, конечно).
Места, где можно было продать вещи почти легально, возникли примерно в середине 80-х годов в крупных городах. Например, в Ленинграде это была галерея универмага Гостиный Двор, где можно было по высокой цене купить и вожделенные джинсы, и сапоги-луноходы, и яркие пакеты, и лосины, и многое-многое другое. Но после этого фарцовка просуществовала не слишком долго.
Сленг фарцовщиков
Имели свои прозвища и представители разных стран. Жители ФРГ – бундеса, а туристы из ГДР – дедероны. Югославов называли югами, итальянцев – алерами, американцев – штатниками, финнов – турмалайненами.
Непосвященный человек вряд ли понял бы фразу: «Бомбил тут с югом, взял пусера, чтобы скинуть в комок, это не самострок, а клевая фирма». Если перевести на нормальный язык, то это будет означать: «Вступил тут в деловые отношения с туристом из Югославии, взял кофты, чтобы сдать в комиссионный магазин, это не подделка, а хорошие фирменные вещи».
Сегодня фарцовка – это просто воспоминание. Огромное количество магазинов, возможность ездить за границу, интернет-торговля сделали эту профессию неактуальной.
Фарцовщики всегда работали в связке с валютчиками. Последние жили на широкую ногу и их не страшила даже советская власть. Подробнее.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Как жили и работали советские фарцовщики
Первыми окно в соблазнительный мир материального благополучия в советское время открыли фарцовщики. Что полезного мы можем узнать из их опыта и почему это важно именно сейчас, выяснил Егор Мостовщиков. К слову, на Первом канале как раз стартует новый сериал на эту же тему — «Фарца».
Как-то вечером, двадцать пять лет спустя после того, как развалился Советский Союз и в фарцовщиках, рыцарях запрещенки, вроде бы пропала необходимость, в московском кафе встречаются известный галерист Дмитрий Ханкин и известный поэт Андрей (Орлуша) Орлов. Ханкин приезжает позже, Орлов встает из-за стола и приобнимает галериста. Потом Ханкин нагибается и поднимает с пола пачку сигарет Marlboro Classic и протягивает ее Орлову: «Не твое?» Орлов довольно кивает и радостно восклицает: «Вот! Вот именно так это все и делалось, нужен был только повод, любая мелочь, чтобы заговорить с фромом, чтобы не нападать на него с вопросами, а сразу же стать ему полезным. Дальше — уже дело техники». Ханкин тоже кивает: «Да-а-а, так оно все и было, в старые времена-то». Галерист и поэт садятся за столик в тени, заказывают пиво и зеленый чай и начинают неспешно вспоминать свои давно уже минувшие фарцовщицкие деньки.
Все тогда знали прикуп и понимали, чем рискуют. Если ты был фарцовщиком, то есть утюжил или бомбил, то мог оказаться в милиции. Тебя мог задержать КГБ. Ты мог очутиться в специальном изолированном помещении, которым были оснащены все гостиницы для интуристов. Все вокруг тебя превращалось в уши и глаза, все было против тебя — гэбисты в штатском, дежурные взводы милиции, даже швейцары — швейки, — и те выискивали тебя в толпе. Черт возьми, да если бы ты стал крупным фарцовщиком и спекулянтом, тебя и расстрелять могли, как Яна Рокотова. Рокотов по прозвищу Косой и его друзья в 1960-е создали столь крупную сеть скупки валюты и вещей у иностранцев, что при задержании у них изъяли полтора миллиона долларов наличными и золотом — это что-то около нынешних двенадцати миллионов, — заработанных в стране, в которой не только миллионеров быть не могло, но и сам обмен валюты карался тюрьмой до пятнадцати лет. Косого, Червончика и Дим Димыча расстреляли по жесткому настоянию Хрущева, в назидание другим. Но все знали прикуп и все равно играли в эту игру.
Бывшие фарцовщики о своем занятии говорят с придыханием: это было как Бойцовский клуб. Ты облачался в закос и выходил на вальяжную охоту за интуристами и их приданым.
1983 год, «журналист» Орлов, одетый в форму, добытую у самого Уэйна Грецки после интервью для «МК». Справа: зима 1982 года, Орлуша с Джульеттой Шаплонд, студенткой Института русского языка имени Пушкина
Советскому Союзу не нужны были иностранные санкции, чтобы запрещать импортные продукты и продовольствие: полки магазинов и так стояли пустые, во всем был сплошной дефицит. Столетние очереди за едой, одинаковая типичная одежда, одинаковый образ жизни, одинаковое все. Все было настолько скучно, что с выставки «200 лет США» советские граждане тащили домой одноразовые стаканчики и плакаты — ничего подобного у них не было. Пластинка жвачки Wrigley’s в школе уходила по десять копеек, потом перепродавалась по пятнадцать и жила несколько дней: ее жевали, на ночь клали в чашку с чаем, чтобы наутро мертвая жвачка зажила новой жизнью. Даже дурацкий туристический буклетик из Румынии с замком и рыцарем, вроде той макулатуры, которую сейчас стопками раздают бесплатно в любой гостинице, в школе немедленно превращался в реликвию. Фарцовщики умели в этом дефиците достать все, о чем только можно было мечтать: джинсы, значки, импортную одежду, иностранные книги, зарубежную музыку, сувениры, мелочи, сигареты, алкоголь, технику, журналы. Все, на что сегодня и внимания не обратят, тогда моментально превращалось в карго-культ. А карго-культ отлично продается.
Фарцовщики были протобайерами, эрзац-хипстерами и несли западные бренды и явления в советский народ. Они утюжили интуристов: общались, забалтывали, развлекали, обхаживали, втирались в доверие, показывали город, помогали весело провести время и в результате оставались с кучей капиталистических реликвий. Покупали, или выменивали, или получали просто так, оставляли что-то себе, а что-то отправляли в дальнейшее путешествие по Советам — перепродавали в подвалах, дворах, квартирах, сливали в комиссионные магазины. Фарцовщики были своего рода трендсеттерами — дефицит, который они доставали, хотели заполучить все. И после себя они оставили не только дивные воспоминания и все еще частично используемый сленг, но и навык, который никогда не будет лишним.
Четверть века прошла, а Андрей Орлов и Дмитрий Ханкин до сих пор помнят все в подробностях: места, приемы, добычу, сленг. Орлуша одет так же, как и в 1970-е годы, когда он фарцевал: светлые вельветовые брюки, поло с длинными рукавами Ralph Lauren в красно-белую полоску, солнечные очки Ray·Ban Wayfarer. Ханкин фарцевал в 1980-е и был тогда полупанком, ходил в майках Ramones и черном британском пальто с замененным на кожаный воротником. Он и сейчас одевается брутально, но спокойнее: черные штаны с массивной цепью, черная майка с надписью God Bless, очки в тоненькой черной оправе, большой кожаный браслет на одной руке и большие часы — на другой.
Поэт внимательно оглядывается по сторонам, сканирует помещение. Вон сидит девушка в платье, чистая алёра — итальянка; вот там девушка в простеньком приталенном сарафане — прибалтийка или пшек, полька. Все остальное — совок, совок, совок. Ни тебе стейцев (американцев), ни бритишей (британцев), ничего. Сплошь невнятные бесформенные аляповатые платья, неказистая обувь, на спинках стульев висят пластиковые пакеты с новыми виниловыми пластинками и одеждой. Как же так, удивляются Ханкин и Орлов: двадцать пять лет доступа к любым товарам, а совки как были совками, так ими в основном и остались. Ничего не меняется. И даже пакеты, вот же самое удивительное, пакеты! Орлуша мечтательно прикидывает: вот если бы у человека была машина времени, надо было бы немедленно отправиться обратно в 1970-е, взять с собой тонну красивых пластиковых пакетов с надписями и стать миллиардером. Пакеты в то время носили гордо и долго, как ботинки Red Wing — приобретение на века. Пакеты брали в ресторан и институт, их прошивали лентами, чтобы укрепить, и мыли. Джинсы Montana в фирменном пакете Montana продавали на десять рублей дороже.
Мир тогда делился на фромов и совков. В Москву приезжали фромы — стейцы (США), бундеса (ФРГ), пшеки (Польша), дыровцы (ГДР), южки (Югославия), бритиша (Великобритания) и финики, или турмалайцы (Финляндия). Московская фарцовка крутилась в основном между Пушкой – Яшкой – Краской – Ногой – Рашкой – Белкой и ША-2. Пушка — это Пушкинская, Яшка — Театральная площадь, которая тогда была площадью Свердлова, Китай-город раньше назывался площадью Ногина, снесенную гостиницу «Россия» называли Рашкой, гостиницу «Белград» — Белкой, Красную площадь — Краской, а аэропорт Шереметьево-2 — ША-2.
Гостиницу «Россия» открыли в 1967 году, и она сразу же попала в Книгу рекордов Гиннесса как крупнейшая гостиница в мире: четыре с лишним тысячи койко-мест. Гордость Советов, сама гостиница с трудом тянула на четыре звезды: номера тесные, интерьер убог и скучен. В 1977-м «Россия» горит, гибнет сорок два человека, пожар до сих пор считается одним из страшнейших мировых пожаров гостиниц. Пожар даже попал на советские марки – гордость, опять же. Именно после этого пожара во всех гостиницах для интуристов ввели закрытый режим для посещения.
Утюги — фарцовщики — неспешно прогуливались по верхней галерее ГУМа и смотрели: ага, идет интуристская группа, через двадцать пять минут они будут у часового отдела. Все это походило на рыбалку — утюг спокойно спускался, и начиналось шоу. «Ой! Вам не помочь? Вы ищете часы «Ракета Ноль»? Нет в магазине? Слушайте, тут такое дело: купил отцу как раз такие, по руке не подходят, а мама сказала, что убьет, если не верну деньги, не хотите?» Бинго.
Фарцовщик ходил в гостиницу для интуристов, потому что там было все, что ему могло пригодиться: бар, хорошие напитки, импортные сигареты и очень много фромов. Совкам в гостиницу было не попасть, но фарцовщики умудрялись. Главный фокус всегда выполняла chapka-hat, ушанка, завязанная на веревочку под подбородком, с двумя кокардами на лбу. Фотоаппарат или пустой кожух от него на груди, идешь вперед с непробиваемой, великолепной улыбкой лучезарного идиота — все вокруг отказываются верить, что это может быть наш человек: и улыбается, и вообще, кто так носит эти дурацкие шапки?
Фарцовка в идеале всех должна была оставлять довольными. Ты даешь то, что хочет иностранец, и получаешь взамен то, что хочешь ты. Утюги помогали приезжим, могли показать город, рассказать о жизни в стране и продать вот этот солдатский советский ремень с пряжкой со звездой или позвать на домашнюю вечеринку, взяв символическую плату за закуску и попросив прихватить фирменного алкоголя. Куда лучше, чем ходить на экскурсии под присмотром КГБ.
Как-то раз за Орловым от гостиницы «Космос» бежала переводчица и требовала «отдать сапоги иностранцу»: фарцовщику Орлуше американец из Денвера подарил свои казаки Tony Lama, самой известной марки мужских сапог.
Мужчина с радостью подарил будущему поэту сапоги и пошел белыми носками по грязи, а Орлов залез в кусты, немедленно выбросил свои кедики и пошагал как новый человек. Ханкин до сих пор помнит, как в 1982 году он три дня тусил с делегацией детей из американской глуши: «Отличные ребята были. Пьянка трехдневная, все закончилось тем, что они выглядели как группа военнопленных — в шинелях не по размеру, шапки тоже, куцые рукава, радуются, улыбаются, машут». Типичный пример фарцовщицкой работы: Андрей Орлов жил какое-то время в Ялте, каждый день выходил с десятью рублями в кармане, и ему надо было любыми способами достать блок импортных сигарет, чтобы продать их за двести рублей. Однажды ему попался сектантский пастор, и Орлов сорок минут со слезами ему рассказывал, что сам он из точно такой же секты, только сибирский филиал, их преследуют, но вот он чудом попал в гостиницу, приехал на тайный семинар, но ему нужно дать взятку в гостинице — блок Marlboro. Сорок минут театра, слез и криков «Иисус любит меня!» — и сигареты его.
Разумеется, везде есть свои подонки, и мир фарцовщиков полон мифов о красивом кидалове. Скажем, вы работаете на заводе и с коллегами хотите купить себе джинсы. Коллектив собирает свои сбережения и передает вам, потому что у вас связи и вы в теме. Вы находите выход на специального знакомого дельца, тот привозит вас к своему специальному знакомому дельцу, у которого как раз есть джинсы. Стучитесь в неприметную дверь, ее открывает мужчина в халате, тапочках, с чашечкой чая. Внутрь не зовет — делами, как-никак, заниматься дома не хочется, да и вообще. Вот джинсы, пара для демонстрации, отлично, давайте деньги, сейчас мы все вынесем. Ваш связной и хозяин квартиры скрываются за дверью. И вот стоите вы на улице, ждете, смотрите по сторонам, потом вам начинает казаться, что что-то не так. Вы толкаете дверь, она открывается, а там никакой квартиры, только сквозной проход через двор дома.
За вечер фарцовщик мог заработать двести рублей и потом целый месяц ничего не делать. Либо валюту обменять и забрать «комиссию», либо продавать полученные вещи везде, где можешь. Орлов договорился с уборщицей гостиницы «Интурист» и собирал целые библиотеки книг, которые туристы забывали или оставляли. Книжки уходили по одиннадцать рублей, литература вроде «Архипелаг ГУЛАГ» по двадцать пять рублей. Но это если фарцевать для себя. Для Орлова и Ханкина это скорее хобби, а не работа — бывали ведь и такие профессиональные ребята, которые каждый день в девять утра уже в центре, на ногах, контактировали. «Это были крупные люди, которые работали с ментами, преступниками, рисковали, получали реальные сроки, — объясняет Ханкин. — Валюта, утюжка, спекуляция, серьезные дела. Контрабанда, продажа икон, снабжение уезжавших людей ценностями вроде яиц Фаберже и прочее.
Финские водители на Выборгской трассе кидали в определенном месте пустое колесо, а в нем слитки золота банковские. Мощные люди, легендарные. А для нас это был фан». Проблем хватало — не только органы, так еще и «люберецкие» и другие банды в ватниках и ботинках «Прощай, молодость» стали нападать на фарцовщиков, отнимали все что могли. Но ведь все знали прикуп.
Утюг состоял из закоса, иначе ничего не имеет смысла. Закос — это когда ты одеваешься в импортные вещи и тебя никак нельзя принять за своего. «Свой» дефицит не годился. Например, если даже в магазинах появлялась партия финских сапог, достать которые было почти невозможно, фарцовщик их надеть не мог. Потому что милиционер не должен был видеть «иностранца» в сапогах, как у его брата. Надо было избегать смешения стилей и подходов к одежде — нельзя было быть наполовину бундесом, а наполовину стейцем. Утюг одевался круто, на зависть остальным, и chapka-hat была лишь важным дополнением — без нее не работал основной закос, но и шапка без закоса совсем не то.
Пока рядовые совки стояли в ГУМе в очереди за югославской обувью, фарцовщики со второго этажа высматривали фромов, за которыми не было кагэбэшного хвоста