кто такой прокуратор в мастере и маргарите
Каким на самом деле был прокуратор Понтий Пилат, который мог спасти Христа: Злодей или благодетель
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Понтий Пилат был назначен на должность управляющего иудейской провинцией в 26 году н.э. римским императором Тиберием. Пилат принадлежал к привилегированному сословию всадников, второму сословию в государстве после сенаторского. В своей жажде власти он не останавливался ни перед чем: будь то кровавое подавление восстаний иудеев или трата священных денег из сокровищницы храма на строительство водопровода. Пилат был весьма умелым управляющим по римским меркам. Несмотря на ненависть иудеев к нему как к оккупанту, нельзя отрицать того, что на своей должности префект сделал для города Давида очень много.
В 1894 году британскими археологами была обнаружена древняя аллея. Согласно их словам, две тысячи лет назад эта аллея была вымощена по приказу римского префекта Понтия Пилата. На протяжении шести лет исследователи вели археологические раскопки. Дорога или путь пилигрима ведёт к Силоамскому тоннелю и Храмовой горе. Оба этих объекта имеют огромное значение для последователей иудаизма и христианства. Согласно преданию, когда строили дорогу, Иисус сумел исцелить слепого человека, отправив его искупаться в бассейн Силоама.
Исследователи полагают, что Понтий Пилат решил создать дорогу посреди древнего города, чтобы увековечить свое имя с помощью масштабного строительного проекта. Но, к сожалению, увековечил он себя в истории человечества как чиновник, руководивший судом над Иисусом Христом и лично приказавший его распять.
Неоднозначное сложное дело, казавшееся таким простым на первый взгляд, чуть не стоило на тот момент Пилату должности. Иудеи хотели смерти Иисуса. С одной стороны, уступить им — это проявить слабость, а проявить твёрдость значило нарваться на очередную жалобу императору, который безжалостно расправлялся с плохими управляющими. Положение было весьма затруднительным.
Пилат попытался передать дело Ироду Антипе, правителю Галилеи, потому что Иисус был оттуда родом. Не удалось. Тогда прокуратор предложил иудеям освободить Иисуса в честь Пасхи – это было традицией. И это тоже не удалось. Толпа потребовала освобождения Вараввы, который был мятежником и разбойником, и распятия Христа. Как не старался Пилат поступить правильно, но он также очень старался спасти себя и угодить толпе. И, хотя и считал обвинения против Иисуса надуманными, потребовал принести воды, вымыл руки и объявил себя невиновным в его смерти.
Последний достоверно известный эпизод в карьере Пилата был также связан с кровавым событием. По словам Флавия, много вооруженных самаритян собралось у горы Гаризим в надежде отыскать священные сосуды, которые якобы зарыл там Моисей. В дело вмешался Пилат, его отряды устроили настоящую бойню. Самаритяне пожаловались Луцию Вителлию, римскому легату в Сирии. Счёл ли тот, что Пилат зашел слишком далеко, не известно. Но он приказал Пилату ехать в Рим, чтобы тот ответил перед императором за свои действия. Однако, прежде чем Пилат прибыл в столицу, Тиберий умер.
Пилат был упрямым, своевольным и жестоким человеком, но оставался в должности управляющего десять лет — дольше, чем большинство других прокураторов. Отношение к нему всегда было неоднозначным. Одни считают Пилата трусливым и малодушным, ведь защищая свои интересы, он подверг невинного человека (о чём знал) мучениям и распятию. Другие возражают, говоря, что обязанностью Пилата было не столько утверждать справедливость, сколько поддерживать общественное спокойствие и защищать интересы Римской Империи. Но, посмотрим правде в глаза, несмотря на все заслуги пятого прокуратора и его неудачи, если бы не встреча с Иисусом, имя Понтия Пилата никто бы и не вспомнил, как и имена четырёх предыдущих римских наместников провинции Иудея.
Если вам интересна данная тема прочтите об этом нашу статью
По материалам thevintagenews.com
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Кто такой Понтий Пилат
Существовал ли Понтий Пилат на самом деле?
Понтий Пилат — это действительно существовавший исторический персонаж, и доказательства его существования были найдены в 1961 году. Если раньше в существовании Понтия Пилата не сомневались только христиане, верующие в слова из Священного Писания, то находка итальянских археологов в Палестине развеяла сомнения последних скептиков. Мраморная плита с текстом, где было имя и должность Понтия Пилата не оставила повода для недоверия. Впрочем, и до этого несколько древних историков упоминали Понтия Пилата в своих трудах.
Понтий Пилат
Многие думают, что Понтий — это имя, а Пилат — фамилия. На самом деле, фамилия — это Понтий. Фамилия раньше указывала на принадлежность к определенному роду, в данном случае к древнему клану Понтиев. Понтии были потомками самнитов. После войны с римлянами большинство самнитов погибло, но некоторые из тех, что остались, смогли влиться в римское общество. А Пилат — это не имя, а прозвище, которое означает «метатель копий». Очевидно, Понтий Пилат был связан с военным делом.
Прокуратор Понтий Пилат
Должность Понтия Пилата можно было описать как должность префекта, что и было написано на табличке, найденной итальянскими археологами: «Понтий Пилат — префект Иудеи», если бы не тот факт, что он исполнял еще и обязанности прокуратора, то есть разбирался с гражданскими делами, такими, как дело Иисуса Христа, по крайней мере, в самом начале.
Как Понтий Пилат относился к Иисусу
После того, как синедрион приговорил Иисуса к смерти, Он был заключен в темницу как опасный преступник. К Понтию Пилату Иисуса привели ранним утром, сидя в судейском кресле, Пилат обратился к Иисусу:
— Правда ли, что Ты Царь Иудейский?
— Ты говоришь. — Ответил ему Иисус.
Выслушивая крики собравшихся, Понтий Пилат говорил Иисусу:
— Разве не слышишь, сколько свидетельствуют против тебя?
Но Иисус не стал отвечать.
Тогда к Пилату подошел слуга и передал, что жена умоляет Понтия Пилата сохранить жизнь Иисусу. Она просила «отпусти этого Праведника. Он невиновен». Она увидела сон, в котором было сказано, что Пилат навлечет на себя беду, если не отпустит Узника.
Почему Понтий Пилат не помиловал Христа?
Что случилось с Пилатом после Распятия Христа?
Несмотря на то, что Понтий Пилат удовлетворил требования толпы, в 36-ом году кто-то все же пожаловался на него за что-то. Это недовольство стало причиной отставки. Понтий Пилат переехал в Рим, о его дальнейшей судьбе ничего неизвестно. Зато его жена Клавдия Прокула крестилась и стала христианкой.
Зачем имя Понтия Пилата упоминается в «Символе Веры»?
Упоминание Понтия Пилата в «Символе Веры» говорят о том, что христиане, основываясь на Писании, верят в достоверность его существования и во все, что было описано в Новом Завете. Задолго до фактических доказательств, христиане утверждали истинность всего, что сказано в Библии.
Образ Понтий Пилата в романе «Мастер и Маргарита»
В романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» образ Понтия Пилата далек от своего реального прототипа. Понтий Пилат по свидетельствам был холодным, жестоким, расчетливым человеком, прославившимся жестокими казнями. Несмотря на попытку освободить Иисуса, он не был добрым и даже немного сентиментальным. Такой образ — это восприятие автора романа.
Исторический экскурс
Краткое содержание романа «Мастер и Маргарита» позволяет узнать основные события произведения. Писать книгу Булгаков начал еще в начале 1920 года и работал над ней до конца своих дней.
Многие персонажи вызывали немало споров среди читателей. Кто-то считал, что Иешуа Га-Ноцри имел реальный прототип из Библии — Иисуса Христа. Но между ними есть существенная разница. Для создания Понтия Пилата Булгаков изучал богословскую и историческую литературу. В список источников входит рассказ Франса «Прокуратор Иудеи».
Особенность булгаковского Пилата в том, что он не может забыть Иешуа. Когда начальник тайной службы докладывает ему о последних минутах жизни Га-Ноцри, Понтий меняется. При упоминании трусости как главного порока прокуратор начинает говорить хрипло.
Литературоведы прослеживают личную связь между Булгаковым и Понтием. Писатель признается в своей личной душевной слабости, которая терзала его многие годы.
Важные моменты
В романе «Мастер и Маргарита» Понтий Пилат занимает одно из центральных мест. Он является пятым прокурором Иудеи и принадлежит к знатному сословию. В его руках находится власть, он решает судьбу множества людей. Он занимается судебными разбирательствами и руководит римской армией.
Описание Понтия Пилата позволяет лучше узнать его. Внешность прокуратора самая обычная, он ничем не выделяется. У него желтоватый оттенок кожи и выбритое лицо без намека на щетину. Он почти облысел, но это не смущало его.
Мигрень — вот от какой болезни страдал Понтий Пилат. Она доставляла ему массу неприятных ощущений. Мужчину раздражает то, чем он занимается, и город Ершалаим вместе с жителями. По этой причине прокуратор часто раздражается и срывается на окружающих людях.
Во второй главе романа «Мастер и Маргарита» Понтий появляется в белом плаще с красным подбоем. У него была шаркающая походка, которая выдавала в нем кавалериста. Он сидел в кресле как каменный из-за сильной мигрени. Ему предстояло решить дело Иешуа Га-Ноцри.
Весь его облик показывал власть и силу, но никто не знает, что у прокуратора на душе. О его детстве мало что известно: его отцом был король-звездочет, а мать была дочерью мельника. Родители были уверены, что их сын станет великим человеком.
Понтий был отважным и мужественным воином. У него сорванный голос, так как ему приходилось бывать в серьезных сражениях. Империю осаждали германцы, и Пилату приходилось с ними сражаться. Кентурион Крысобой и другие воины были обязаны жизнью Понтию. Его прозвали Золотым копьем, он никогда никого не предавал.
Прокурора не волновали люди, которым он выносил смертный приговор. В городе он вынужден находиться по долгу службы. Поэтому ему приходится заниматься рутинной работой:
Власть не радует его, и он ненавидит свою деятельность. Иешуа проницательно заметил, что единственное близкое существо для прокуратора — это собака Банго.
Характер героя
История Пилата воспринимается читателями неоднозначно. Он выглядит как деспотичный человек, который неоднократно называет себя жестоким. Понтий был очень умным и образованным. Он владел тремя языками:
У него не было жены и детей. Мужчина полностью отдавал себя службе. Прокуратора считали злым и нелюдимым. Люди часто называли его свирепым и опасным. Встреч с Понтием старались избегать. Из-за частых приступов мигрени, которые доставляли сильные страдания, Пилат был склонен к вспышкам гнева.
Надменность делала его суровым и грозным. На войне он проявлял себя как храбрый и отважный человек, который защищал своих подчиненных. В ситуации с Иешуа Га-Ноцри он проявил трусость. В этот момент прокуратор ненавидел свой титул и невозможность что-то изменить.
Пилат приказал казнить Иешуа, но это решение приносит ему только муки. Он думает над словами Га-Ноцри, который всех считал «добрыми людьми». Понтий же слишком хорошо видел настоящую сущность человека. В Долине Дев Марка Крысобоя едва не разорвала толпа германцев, видел прокуратор и другие преступления. Все это позволило ему потерять веру в людей.
Понтий узнал, что Иешуа избили за проповеди, бандиты убивали солдат, а Иуда в итоге предал Га-Ноцри. Пилат не верит словам арестанта о том, что настанет царство истины. Прокуратор давно потерял веру в людей. Вся его жизнь наполнена страданиями и грустью, мучениями.
Понтий был глубоко одиноким и несчастным человеком. Замкнутость и титул вынуждали его выносить нелегкие решения. Наказание Иешуа далось ему нелегко, так как философ словно видел настоящего прокуратора. Уставшего и больного человека, который мечтает о покое.
Все это принесло Пилату муки совести, раздумий и вечные терзания. Все, что он смог сделать — это приказать, чтобы арестанта убили быстро и без мучений. После этого прокуратора будет терзать раскаяние на протяжении «двенадцати тысяч лун».
Понтия будет мучить бессонница. Он обречен жаловаться на свою должность и на отсутствие покоя. Вместе с ним страдает его собака. Мужчина хочет наконец-то пройти по лунной дорожке и продолжить беседу с Иешуа.
Воланд заметит, что Маргарите нет смысла просить освободить прокуратора. За него уже вступился сам Иешуа, который попросил Левия Матвея передать его просьбу. Воплотил ее Мастер, который ограничился коротким: «Свободен!».
Так Понтий Пилат смог исполнить свое давнее желание о покое и прогулке по лунной дорожке.
Проблематика романа
Анализ произведения «Мастер и Маргарита» позволяет лучше понять всех героев. Писатель делает обращение через них к читателям и позволяет задуматься о разных вещах. Понтий предстает как властный и жестокий человек, но общение с Иешуа меняет его.
До этого прокуратор считал себя одиноким и несчастным человеком, так как всем окружающим людям был важен его титул, а не сущность. Высокое положение не помогало ему, его жизнь была скудна.
Соперником Понтия Пилата стал Иешуа Га-Ноцри, но противоположные взгляды позволили им стать собеседниками. У прокуратора свой интерес к философу, так как тот избавляет его от мигрени. Но он не предпринимает попыток спасти арестанта от казни. У него была уверенность в том, что помилуют Иешуа.
Понтий начинает понимать, что он несчастливый и должность ему противна. После смерти Га-Ноцри он ясно осознает, что главный его порок — это трусость. Это чувство было связано с его положением. Прокуратор понимал, что если он откажется наказать Иешуа, это будет воспринято как попытка пойти против власти.
Но убийство Га-Ноцри было своеобразным судом над Пилатом. Он обрек себя на вечные страдания и муки, которые не давали ему покоя. Мужчина получил бессмертие, которое не делало его счастливым. Даже его собака была вынуждена томиться вместе с ним. Веками предстояло Понтию думать над тем, что же ему помешало спасти Иешуа.
Через прокуратора Булгаков показывал две важных проблемы. Первая — это высший нематериальный суд, который будет свершен над каждым человеком. Никто не сможет избежать его, всем придется ответить по заслугам. Вторая — это возможность получить прощение. Понтий Пилат раскаялся в своем поступке, осознал ошибку и через две тысячи лет стал свободным.
Роман «Мастер и Маргарита» наполнен неоднозначными персонажами. Нельзя однозначно утверждать, кто из них плохой, а кто хороший. Портрет каждого героя содержит множество деталей. Произведение лучше читать несколько раз в разное время, так как это позволит лучше понять его смысл.
В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат.
_______________________________________________________
М.А. Булгаков. «Мастер и Маргарита». Роман. Гл. 2. «Понтий Пилат»
Воспользовался ли из Анналов Тацита богатым материалом из жизни римских императоров Булгаков? Воспользовался в самой незначительной и не слишком актуальной для романа мере. Так в «Мастере и М-те» на балу у сатаны император Нерон и Гай Калигула («герои» повествования Тацита) теряются в массе других злодеев. На этом пока оставляем в покое Тацита. Но может быть, Булгаков воспользовался другими древними свидетельствами? Кто из ближайших к Тациту по времени историков ещё упоминает Пилата? УПОМИНАЮТ ДВОЕ: Филон Александрийский (ок. 20 г. до н.э. — ок. 50 г. н.э.) и Иосиф Флавий (37 г. н.э. — ок. 100 г. н.э.).
* * *
«О ПОСОЛЬСТВЕ К ГАЮ», глава 40: «О д н и м из людей Тиберия был Пилат, ставший наместником Иудеи, и вот, не столько ради чести Тиберия, сколько ради огорчения народа, он посвятил во дворец Ирода в Иерусалиме позолоченные щиты; не было на них никаких изображений, ни чего-либо другого кощунственного, за исключением краткой, надписи: мол, посвятил такой-то в честь такого-то. Когда народ всё понял — а дело было нешуточное, то, выставив вперед четырех сыновей царя. стал просить исправить дело со щитами и не касаться древних обычаев.
ТОТ (Пилат) стал упорствовать, ибо был от природы жесток, самоуверен и неумолим; тогда поднялся крик: “Н е п о д н и м а й мятеж, не затевай войну, не погуби мира! Бесчестить древние законы — не значит воздавать почести самодержцу! Да не будет Тиберий предлогом для нападок на целый народ, не хочет он разрушить ни один из наших законов. А если хочет — так скажи об этом прямо приказом, письмом или как-то иначе, чтобы мы более не докучали тебе, избрали бы послов и сами спросили владыку”.
Последнее особенно смутило Пилата, он испугался, как бы евреи в самом деле не отправили посольство и не обнаружили других сторон его правления, поведав о. бесчинствах, злобе, беспрерывных казнях без суда, ужасной и бессмысленной жестокости. И этот человек, чье раздражение усугубило природную гневливость, оказался в затруднении: снять уже посвященное он не отваживался; к тому же он не хотел сделать хоть что-нибудь на радость подданным; но вместе с тем ему были отлично известны последовательность и постоянство Тиберия в этих делах.
Собравшиеся поняли, что Пилат сожалеет о содеянном, но показать не хочет, и направили Тиберию самое слезное письмо. Тот, прочитав, как только не называл Пилата, как только не грозил ему! Степень его гнева, разжечь который, впрочем, было непросто (сиё удивительное «открытие» целиком на совести Филона!) описывать не буду — события скажут сами за себя: Тиберий тотчас, не дожидаясь утра, пишет Пилату ответ, где на все корки бранит и порицает за дерзкое нововведение, и велит безотлагательно убрать щиты и отправить их в Цезарею. » — события древним историком изрядно художественно подкорректированы!
После добровольного удаления Тиберия на остров Капри фактический правитель Рима Сеян в 31 году по указу Тиверия вдруг казнён якобы за заговор против императора, свидетельством чему было только обвинение самого Тиверия: со всевластным императором не спорят! Даже имя Сеяна было приговорено к забвению. Поэтому, видимо, Филон и не называет Сеяна: не было его никогда. Что создало некоторые проблемы историкам будущего.
ИСТОРИЯ И ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ВЫМЫСЕЛ. В деле о свидании Пилата с Каифой мы сталкиваемся с парадоксом: с противоречием между историей, как сухой хроникой событий и художественным произведением, работающим через эмоциональное подключение читателя. Для символического описания вражды Рима с Иудеей в романе необходимо была схватка двух известных исторических персонажей именно в год казни Иисуса. Для этого Каифа и Пилат подходили: при всей дипломатичности внешних отношений у них едва ли имелись поводы для симпатии к друг другу.
В романе подчёркивается: Пилат при выставлении щитов (или значков по Иосифу Флавию) с вензелем императора в Иерусалиме даже не присутствовал. Резиденция прокуратора располагалась во дворце Ирода Великого, в городе Кесарии, откуда он и управлял Иудеей посредством гонцов (на что времени требовалось значительно больше, чем при звонке по мобильнику!).
_____________________
В РИМЕ по закону почитались изображения лучшего из людей – кесаря императора. А в Израиле строго запрещались изображения не только людей, но и животных. Таким образом в случае с любым выставленным символом императора получалась дуэль: божество Иегова против до обожествления почитаемого императора.
ИОСИФ ФЛАВИЙ (ок. 37 — ок. 100 н.э.) — ЕВРЕЙСКИЙ ИСТОРИК И ВОЕНАЧАЛЬНИК, известен дошедшими до нас на греческом языке трудами — «Иудейская война» (о восстании 66—71 годов) и «Иудейские древности» — история евреев от сотворения мира до Иудейской войны. Флавий рождён в аристократической священнической семье в 37 г. н.э. — именно в год смещения с должности правителя Иудеи и Самарии Понтия Пилата. Следовательно, мог знать недавнее прошлое из уст очевидцев своей среды: близких к Каиафе, то есть.
Из Флавия узнаём, что при Тиберии его наместником в Иудее был некий Валерий Граат. За 11 лет наместничества он сместил-поменял 4-х первосвященников. Избегая длинных цитат, действия Грата можно бы прокомментировать так: «Я, р и м л я н и н, не имею правовходить в ваш иудейский храм, но мне это и не нужно. Всё равно евреи будут делать то, что я хочу, или я их. » После возвращения Грата в Рим от него следующему прокуратору Пилату «в наследство» достался первосвященник Иосиф, прозванный Каиафой, которого Грат не успел сместить. Следовательно. Следовательно Каиафе разумно было хоть внешне дружить с новым наместником. Обратимся отрывку сочинения самого Флавия.
ИОСИФ ФЛАВИЙ «ИУДЕЙСКАЯ ВОЙНА» Книга 2. Гл. 9: 2-4: «2. В Иудею Тиберий послал в качестве прокуратора Пилата. Последний приказал однажды принести в Иерусалим ночью изображение императора‚ называемое римлянами signa >.
Когда наступило утро‚ иудеи пришли в страшное волнение; находившиеся вблизи этого зрелища пришли в ужас‚ усматривая в нем нарушение закона (так как иудеям воспрещена постановка изображений в городе); ожесточение городских жителей привлекло в Иерусалим многочисленные толпы сельских обывателей. Все двинулись в путь по направлению к Кесарии к Пилату‚ чтобы просить его об удалении изображения из Иерусалима и об оставлении неприкосновенной веры их отцов. Получив от него отказ‚ они бросились на землю и оставались в этом положении пять дней и столько же ночей‚ не трогаясь с места (с точки зрения физиологии – весьма сомнительно!)
Тогда Пилат велел смешаться с толпой переодетым в гражданское солдатам. Которые, рассеивая толпу, многих поранили и нескольких убили. Правдоподобно. Но, если речь идёт о храмовых деньгах, отчего ни слова о первосвященнике Каиафа? В последнем труде Флавия – в «Иудейских древностях» задним числом сгущены краски жестоких деяний Пилата, но убрано неправдоподобное пяти дневное лежание народа. Сравним?!
«ИУДЕЙСКИЕ ДРЕВНОСТИ. КНИГА 18» ГЛ. 3: 1-3: «1. КОГДА ПРЕТОР ИУДЕИ ПИЛАТ повел свое войско из Кесарии в Иерусалим на зимнюю стоянку, он решил для надругания над иудейскими обычаями внести в город изображения императора на древках знамен. Между тем закон наш возбраняет нам всякие изображения. Поэтому прежние преторы вступали в город без таких украшений на знаменах. Пилат был первым, который внес эти изображения в Иерусалим, и сделал это без ведома населения, вступив в город ночью. Когда узнали об этом, население толпами отправилось в Кесарию и в течение нескольких дней умоляло претора убрать изображения.
Пилат не соглашался, говоря, что это будет оскорблением императора, а когда толпа не переставала досаждать ему, он на шестой день приказал своим воинам тайно вооружиться, поместил их в засаде в здании ристалища, а сам взошел на возвышение, там же сооруженное. Но так как иудеи опять возобновили свои просьбы, то он дал знак и солдаты окружили их. Тут он грозил немедленно перерубить всех, кто не перестанет шуметь и не удалится восвояси. Иудеи, однако, бросились на землю, обнажили свои шеи и сказали, что они предпочитают умереть, чем допускать такое наглое нарушение мудрого закона. Пилат изумился их стойкости в соблюдении законов, приказал немедленно убрать из Иерусалима [императорские] изображения и доставить их в Кесарию».
Что Пилат ночью тайно велел внести значки императора – правдоподобно: евреи и в прошлом восставали против подобного, и жестоко платились за это. Но если Пилат желал оскорбить, тогда не логичнее было бы внесение значков днём на виду. Скорее всего префект «пропихивал» римский обычай: увидят утром уже установленные значки – побузят и смирятся. Вышло не так гладко, как он предполагал. Б ы в а е т!
ПРОДОЛЖИМ ЦИТИРОВАТЬ «ИУДЕЙСКИЕ ДРЕВНОСТИ»: «2. З а т е м Пилат соорудил водопровод в Иерусалиме. На это он употребил деньги святилища. Водопровод питался ключами, находившимися на расстоянии двухсот стадий от города. Однако население воспротивилось этому, и много десятков тысяч иудеев собралось около рабочих, занятых сооружением водопровода, и стало громко требовать, чтобы наместник оставил свой план. Как то обыкновенно бывает в таких случаях, некоторые из них позволили себе при этом оскорбить Пилата ругательствами (важная деталь не слишком большой «мирности» и покорности евреев!). Последний распорядился переодеть значительное число солдат, дал им дубины, которые они должны были спрятать под платьем, и велел им окружить толпу со всех сторон.
Толпа, в свою очередь, получила приказание разойтись. Но так как она продолжала поносить его, то он подал воинам условный знак и солдаты принялись за дело гораздо более рьяно, чем то было желательно самому Пилату. Работая дубинами, они одинаково поражали как шумевших мятежников, так и совершенно невинных людей. Иудеи, однако, продолжали держаться стойко; но так как они были безоружны, а противники их вооружены, то многие из них тут и пали мертвыми, а многие ушли, покрытые ранами. Таким образом было подавлено возмущение. »
ПРОБЛЕМА В ТОМ, что самовольное взятие Пилатом храмовых денег совершенно не правдоподобно! Без открытого взлома храма (что не преминул бы зафиксировать тот же Флавий!) Пилат туда даже войти не мог: подтверждённый Тиверием закон строжайше воспрещал иноверцам – не иудеям переступать порог храма под угрозой казни. С л е д о в а т е л ь н о, деньги были изъяты с согласия. первосвященника Каифа?! Без него либо его ближайших приближённых никак! Первосвященник и прокуратор вынуждены были договорится: им это было и выгодно, дабы обоим удержаться на своих местах подольше. Но едва ли первосвященник уступил прокуратору храмовые деньги с радостью!
ВОПРОС: могли ли местные протестующие иудеи не знать, что храм не осквернён и деньги взяты с ведома храмового начальства?! Едва ли могли не знать. Следовательно, их протест был направлен и против руководства храма тоже, что, выгораживая «своих», тактично обходит историк Флавий. Каифа и его преемникам было выгодно перед своим народом всё задним числом «свалить на Пилата. Не удивительно и то, что и последующая вызванная жестоким избиением самарян отставка Пилата в начале 37 г. н.э., повлекла и смещение со своего поста и Каифа: его дальновидная хитрость на сей раз его же и подвела. Потому как избиение самарян без первосвященника на втором плане действия тоже не обошлось.
______________________________
ИЗБИЕНИЕ САМАРЯН. СОГЛАСНО ФЛАВИЮ ДЕЛО БЫЛО ТАК: «1. Т а к ж е и самаряне не удержались от возмущения. Их смутил некий лживый человек, который легко во всем влиял на народ. Он побудил их собраться к нему на гору Гаризим, которую они считают особенно священною. Тут он стал уверять пришедших [отовсюду] самарян, что покажет им зарытые здесь священные сосуды Моисея.
Самаряне вооружились, поверив этой басне, и расположились в деревушке Тирафане. Тут к ним примкнули новые пришельцы, чтобы возможно большею толпою подняться на гору. Однако Пилат предупредил это, выслав вперед отряды всадников и пехоты, которые, неожиданно напав на собравшихся в деревушке, часть из них перебили, а часть обратили в бегство. При этом они захватили также многих в плен, Пилат же распорядился казнить влиятельнейших и наиболее выдающихся из этих пленных и беглецов.
2. К о г д а этим дело кончилось, представители верховного совета самарян явились к бывшему консулу Вителлию (с 35 по 39 гг. н.э.), который теперь был прокуратором сирийским, и стали обвинять Пилата в казни их погибших единоплеменников, говоря, что последние пошли в Тирафану вовсе не с целью отложиться от римлян, но для того, чтобы уйти от насилий Пилата.
Тогда Вителлий послал Марцелла (после Пилата префект Иудеи в 36-37 гг.), одного из своих приближенных, в Иудею, чтобы принять там бразды правления, Пилату же велел ехать в Рим для ответа перед императором в возводимых на него обвинениях. Проведя в Иудее десять лет, Пилат поехал в Рим, так как не смел ослушаться приказания Вителлия. > Но раньше, чем Пилат успел прибыть туда, Тиберий умер. » («Иудейские древности» Кн. 18. Гл. 4: 1-3)
«3. ПОСЛЕ ЭТОГО (после избиения самарян) ВИТЕЛЛИЙ. ПРИБЫЛ В Иерусалим как раз во время праздника Пасхи. Так как он был встречен радушно, то Вителлий. разрешил держать первосвященническое облачение и все к этому относящееся в храме, предоставив надзор и охрану этих вещей священнослужителям, как то было некогда раньше. (облачение находилось у римлян, которые выдавали его первосвященнику только на праздники 3 раза в год).
Вителлий разрешил иудеям хранить облачение у себя и запретил вмешиваться в это дело начальнику стражи. Этим он расположил народ в свою пользу. Затем он сместил первосвященника Иосифа Каиафу и назначил на его место Ионатана, сына бывшего первосвященника Анана. После этого Вителлий вернулся обратно в Антиохию» («Иудейские древности» Кн. 18. Гл.3:3) – обычная история об обычной смене власти.
У наместника Сирии Вителия были не имеющие отношения к Пилату серьёзные полномочия от Тиверия: этими полномочиями Вителий воспользовался более широко (за это судьба и с ним самим скоро зло пошутила!). Кроме того, смерти старого и больного Тиберия приходилось ожидать: пока ещё Пилат доедет. Естественно, и первосвященника Вителий сменил по себе.
СВИДЕТЕЛЬСТВО ФЛАВИЯ ОБ ИИСУСЕ НЕОТДЕЛИМО ОТ СВЕДЕНИЙ О ПИЛАТЕ. В «ИУДЕЙСКИХ ДРЕВНОСТЯХ» сразу после истории со значками императора и водопроводе идёт свидетельство Иосифа Флавия об Иисусе (то самое, с упоминания которого Берлиозом начинается «Мастер. ») – Книга 18. Гл.3:3:
И ТОЛЬКО В ХХ В. НАШЛАСЬ ЕЩЁ И ДРУГАЯ РУКОПИСЬ СО ВСТАВКОЙ ТЕКСТА ИЗ ИОСИФА ФЛАВИЯ: «Всемирная история» христианского епископа Агапия, жившего в Х в. в Египте, где тогда уже господствовал ислам. Согласно средневековой традиции Агапий излагал мировую историю от Сотворения мира и до его последних дней с обильными цитатам историков – предшественников.
Цитирует Агапий и Иосифа Флавия. В переводе с арабского, на котором писал Агапий, цитата получается такая: «В это время был м у д р ы й ч е л о в е к по имени И и с у с. Его образ жизни был похвальным, и он славился своей добродетелью; и многие люди из числа иудеев и других народов стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и смерть; однако те, которые стали его учениками, не отреклись от своего учителя. О н и р а с с к а з ы в а л и, будто он явился им на третий день после своего распятия и был живым. В соответствии с этим он-де и был Мессия, о котором пророки предвещали чудеса. »
Текст кажется похожим на традиционную версию этого отрывка из «Иудейских древностей» Иосифа Флавия. Но в своих главных акцентах текст этой цитаты от Агапия отличен от ранее известного варианта:
Ценная рукопись Агапия была дважды открыта. Впервые она была издана в Париже еще в 1910 г. профессором арабистом Тартусского университета Александром Васильевым на арабском и с переводом на французский. Тогда на эту публикацию не обратили внимания. Вторично и уже с огромным интересом вариант свидетельства о жизни Иисуса от Агапия открыт в начале 1970-х гг. Вот тогда окончательно и разъяснилось, что до сего момента в Европе переписывалась, а затем издавалась (на греческом языке с 1544 г.) и переводилась только под корректированная христианам версия текста Иосифа Флавия. Отсюда возникли и сомнения в подлинности.
___________________________________________________
ТЕПЕРЬ НЕ ПОРА ЛИ НАМ ВЕРНУТЬСЯ на Патриаршьи пруды? По форме Миша Берлиоз оказывается прав: да, есть вставка – подчистка. По сути – история о христианских вставках лишний раз подтверждает существование Иисуса вместе с Пилатом. Не верующий в Христа редактор советского Миша Берлиоз существование Пилата не отрицает, возможно, считая сей вопрос несущественным. Поэтому Берлиоз и слышит от Воланда историю именно о Пилате: не надеется ли Воланд, что так для Берлиоза история будет более правдоподобна?!
По народным поверьям дабы призвать дьявола, надо хоть чертыхнуться – три раза. По тем же поверьям поведение прибывшего в наш мир чёрта либо дьявола в определённой степени зависит от личности его призвавшего. Это как в «Фаусте» Гёте: ты – мне душу, а я до смерти исполняю все твои желания. Когда же призывание было, а договора о продажи души за определённую мзду не было, поведение дьявола грозит быть непредсказуемым, вот и получил Берлиоз непредсказуемую «интересную историю» начавшуюся с рассказа о Пилате и кончившуюся попаданием самого Берлиоза под трамвай.
Ну, тут уж Берлиоз, знаете-ли сам виноват: разве он «Фауста» не читал?! Нарком ПРОСВЕЩЕНИЯ Луначарский знаменитую поэму Гёте своей рукой переделал в революционную пьесу, где доктора Фауста изобразил типичным народным тираном. П р о с т и т е, мы слегка отвлеклись от древних историй!
ВОПРОС: знал ли Булгаков о парижском открытии рукописи Агапия в 1910 г.? – остаётся открытым: вполне мог знать, а мог и сам до истины докопаться через сравнение текстов Тацита и Флавия, соответственно вместе с автором романа мог «знать» и его персонаж Берлиоз.
И уже с большой вероятностью мог знать о версии текста Агапия первый безбожник СССР нарком просвещения А.В. Луначарский: с 1904 по 1915 находясь в дореволюционной эмиграции, Луначарский только в 1915 г. выехал из Парижа в Швейцарию. И все воспоминания приписывают будущему наркому бурный интерес ко всем новейшим открытиям. Другой вопрос, что на манер Каифы, Луначарскому – уже Наркому просвещения не всегда выгодно было признаваться в чём-то.
___________________________________________________
Только Пилата-де, да другого наместника Иудеи Вентидия Кумана (в 52 г.), отстранили от должности за злоупотребления. Как выясняется из труда самого же Флавия, Кумана наказали за недостаточную жестокость, благодаря которой самаряне чуть не учинили новое восстание. Позицию Рима здесь можно обозначить: хоть добро твори, хоть жестокости, – чтоб было всё спокойно и никто бы не жаловался. Вместе с не попавшим в тон императору Куманом при нём иудейского первосвященника тоже в цепях отправили в Рим объясняться (Иос. Фл. Иуд. древн. Кн. 18. ГЛ. 4: 2; Кн. 20. Гл. 6: 1—3). Помиловали – только в ссылку отправили Кумана, спасся от казни и первосвященник.
При постоянных волнениях в Иудее и префекты, и позже – прокураторы (суть должности одна), и первосвященники менялись в среднем через 2- 4 года. Особенно должность перфекта была отнюдь не «сахарной». Заметим ещё, что казнь Иисуса у Иосифа Флавия особых эмоций не вызывает: он просто обозначает ответственность Пилата в данном случае. Казнь Иисуса – ничто в сравнении с притеснениями правоверных евреев.
________________________________________________________
— И т а к, — заговорил негромко Пилат, — что можете вы сказать мне о настроении в этом городе? Можно ручаться, что беспорядки более не угрожают?
— Ручаться можно, — ласково поглядывая на прокуратора, ответил гость, — лишь за одно в мире — за мощь великого кесаря.
— Да пошлют ему боги долгую жизнь, — тотчас же подхватил Пилат… — Так что вы полагаете, что войска теперь можно увести? Послезавтра я… и сам уеду, и — клянусь вам… я отдал бы многое, чтобы сделать это сегодня.
— Прокуратор не любит Ершалаима? —добродушно спросил гость.
ПИЛАТ + ИСТИНА. Эмоции и сомнения о правомочности содеянного начинают одолевать Пилата уже в христианских Евангелиях. Именно е в а н г е л и я вносят в картину перед казнью Христа значительную поправку: уступив евреям, Пилат тут же сделал ответный ход: демонстративно умыв перед толпой руки, провозгласил:
«”НЕВИНОВЕН Я В КРОВИ ПРАВЕДНИКА СЕГО; Смотрите вы.” – “И отвечая весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наши”» (Мтф. 27:24, 25). Давайте рассудим этот поступок как без сомнения бывший: как бы это выглядело?
В далёкие от нас времён распятия Иисуса времена к ещё не обесцененным рекламой символическим жестам вроде умывания крови с рук относились серьёзно. Ещё того серьёзнее относились к возложению пролитой крови на потомков: «И о т в е ч а я (на жест и слова Пилата) весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших. » Весь народ сей момент так дружно сказать не может: за него могут сказать избранные представители, как это обычно бывает и бывало. Кто же эти избранные представители: уж не опять ли первосвященник с окружением.
Простая толпа была дальше за оцеплением римских солдат (что чётко отражено в Мастере). И вот тогда без всякой апелляции к высшей истине сцена становится вдвойне правдоподобной: «Д а б у д е т распят!» – желание храмовой знати в первую очередь. Тогда с политической точки зрение пилатово умывание рук переводится как: «В с в о и х беспорядках вы сами виноваты. И не я – наместник, а вы сами будете отвечать перед кесарем!»
Подозревавшему двойную игру Каиафы (надо ли много ума самому играющему также?!) римскому наместнику было разумно напоказ – на всякий случай – отмежеваться от него. Мы не отрицаем, что умыванием рук Пилат мог апеллировать одновременно и к высшей истине. Но ведь – «Что есть истина?» – вопрос остаётся по сей день открытым. Евангелия открывают нам вариант приближающегося к истине события, так сказать, за пределами политики. А еврейские историки могли совершенно исключить из своих сочинений жест умывания по уже оговорённой выше причине: к выгоде своих, без открытой лжи просто умалчивали невыгодное первосвященникам. Но был кто-то помнящий: сохранивший и передавший эту память. От них эпизод и попал к евангелисту, цель которого была противоположна еврейским историкам: ради очернения евреев Пилат в Евангелиях изображается чуть ли не провидцем.
Он выждал некоторое время, зная, что никакою силой нельзя заставить умолкнуть толпу, пока она не выдохнет все, что накопилось у нее внутри, и не смолкнет сама. И когда этот момент наступил, прокуратор выбросил вверх правую руку, и последний шум сдуло с толпы. Тогда Пилат набрал, сколько мог, горячего воздуха в грудь и закричал, и сорванный его голос понесло над тысячами голов: «Именем кесаря императора!»
Голос произносящего приговор прокуратора «летит» над толпой: видеть его могут не все, слышать крик – очень многие. Кто не разобрал: тому перескажут. Пилат – наивысшая точка толпы, которой он кричит. Хотя сам Пилат себя в этой толпе грязных фанатиков не мыслит. С этой точки зрения Пилат на помосте – контрастен в современной части романа молчащему памятнику Пушкина в Москве. Пушкин-памятник уже знает Истину, до которой каждый доходит сам, и за которую часто платят не чужою – своей жизнью.
ГЛУПОЕ ВОЗРАЖЕНИЕ: Пилат мог умыть руки перед толпой прямо на помосте. Простите! Но о такой бездарной, пошлостью отдающей мещанской мелодраме вместо великолепной ершаламской части «Мастера и Маргариты» и говорить не хочется! Это как раз в духе удивительных своею претендующей на вселенский символизм бездарностью пьес наркома Луначарского. Но не в духе Михали Булгакова.
_______________________________________________________
«НЕ ВИНОВЕН Я В КРОВИ ПРАВЕДНИКА СЕГО» (Мф 27:24) – слово «праведник» попало в в текст евангелий как мнение самого евангелиста – христианина.
«НЕ ВИНОВЕН Я В ЭТОЙ ОСКВЕРНЯЮЩЕЙ ПРАЗДНИК КРОВИ!» – так могло в действительности звучать. Потому, как действительно был обычай отпускать одного из смертников на Пасху: и римские прокураторы делали это ради своей популярности. Отпускал осуждённых и Пилат, о чём дружно сообщают все четыре евангелиста. Если же прокуратор не особенно виновен в казни Иисуса, тогда виновны сами евреи. Среди которых рьяно ратовал за приговор Каифа. Как же он мог допустить, чтобы после этого Пилат преступника отпустил?! Зададим этот же вопрос наоборот: а мог ли Каифа Пилату запретить. Точно такая же и в наше время у политиков дружба-как перетягивание каната.
_____________________________________
К.Р. поэт, потомственный военный, тонко чувствующий политическую обстановку и искренне и глубоко верующий христианин. Как военный и политик К.Р. пытался представить царственному племяннику Записку, что подобная обстановка в стране неизбежно приведёт к кровавым последствиям. Племянник мер никаких не принял.
К.Р. вводит в трагедию из Иосифа Флавия сюжет с казнью в Риме выдвигавшего Пилата сенатора Сеяна: Пилат в реальной опасности. Не будь казни Сеяна, он бы помиловал Иисуса. И Пилат отступается:
Г о л о с 1-го фарисея. На крест!
Г о л о с 3-го. Распни!
Г о л ос П и л а т а (с горькой насмешкой). Царя ли вашего распну?
Г о л о с 3-го фарисея. Не нужно Царя нам!
Г о л о с с а д д у к е я. Царь у нас единый: кесарь.
Г о л о с П и л а т а (после молчания)
Я умываю руки в знак того,
Что неповинен я в крови невинной.
За Праведника вам держать ответ!
Г о л о с н а р о д а. Пусть кровь Его на нас и детях наших!
Как видим, трагедия К.Р. «нечаянно» бьёт и по положению дел в России: у чиновников были основания для запрета трагедии! Каждое крупное литературное произведение рождает аналогии с настоящим моментом: в «роли» фарисеев оказался запретивший трагедию Святейший синод, и едва не ещё более жёсткая критика била в «в лоб» царю. (Увы! не прошибло!)
Мораль от фарисеев ясна, и можно сделать вывод, что Пилат мог бы, как до него Валерий Грат, сместить первосвященника. И как после него сделал Альбин, Пилат мог бы помиловать Иисуса. Кажется, что теоретически мог бы, потому что всех тонкостей дела мы уже никогда не узнаем. За пределами взвинчивания эмоций избранного народа Израиля в древности и теперь на христианских сайтах Пилат не выглядит особо кровожадным: не кровожаднее Каифы, самих евреев и всех прочих императорских чиновников Рима.
ВОПРОС: А НУЖЕН БЫЛ В «МАСТЕРЕ» ПИЛАТ – ПРОСТО РИМСКИЙ СТАВЛЕННИК и не более? Кого бы он своей фигурой символизировал – римскую знать–чиновничество. Тогда в философский роман Булгакова превращается в просто исторический: слабый, потому как сведений мало, и вторичный, потому как многие уже обрабатывали эту тему. И Булгаков уходит в сторону и от древних историков, и от Евангелий, и вообще от политики:
Версию Евангелий Булгаков обновил по методу Достоевского: Пилат – просто страдающий человек; Пилат как символ ч е л о в е ч е с к о г о страха перед властью, именно поэтому Пилат и – наивысшая точка толпы, которой и за которую он кричит толпе желанные слова. Именно поэтому кричащий Пилат на помосте противопоставлен молчащему памятнику Пушкина в московской части романа.
В «МАСТЕРЕ» ПИЛАТ есть как бы символ страха погибнуть за истину – олицетворяющий страх всего человечества во все времена символ: «Пилату показалось, что исчезли розовые колонны балкона и кровли Ершалаима вдали, внизу за садом, и все утонуло вокруг в густейшей зелени Капрейских садов. И со слухом совершилось что-то странное-как будто вдали проиграли негромко и грозно трубы и очень явственно послышался носовой голос, надменно тянущий слова: «Закон об оскорблении величества. «» – или 58-я статья о врагах народа. Психологически здесь без разницы.
Так вот путём аллюзии в сознании должных бы помнить «Годунова» читателей Пилат в романе оказывается на лобном месте своей совести. Пилат вдруг оказывается в роли «маленького человека»!
ВЕРА И ПОЛИТИКА. В романе оба – и Каифа, и Пилат – политическими средствами пытаются решить вопрос за пределами политического. Каифа фанатично защищает старую веру с собою вместе: так и должно было быть в те далёкие времена, как представляется. Временный выигрыш для Каифы здесь возможен и состоялся. Пилат же уловками пытается утвердить уже мерцающую ему истину. Это уже совершенно безнадёжно. Когда же человек поборет в Пилате политика будет уже поздно:
Булгаков делает всё, чтобы указать: евангельский сюжет берётся им ещё до его канонизации Евангелиями. В романе отражён взгляд на Иисуса не читавшего ещё не написанных Евангелий, но тянущегося к невыразимой истине Пилата просто как человека. И вслед за ним любого человека.
__________________________________________