кто такой резидент в медицине
Резидентура или как учат врачей
Врачебная резидентура — это стандартная форма обучения врачей после медицинского института, принятая во всех странах с развитым здравоохранением. Длительность резидентуры от 3 до 7 лет в зависимости от специальности врача.
Во время резидентуры врач обязан самостоятельно, подчеркну самостоятельно, сделать определенное количество манипуляций и операций, отработать заданное количество часов в разных отделениях, сдать сложные экзамены. Только после этого, он считается врачом специалистом и имеет право работать самостоятельно.
Чтобы было понятнее хирург для успешного окончания резидентуры обязан сделать самостоятельно, 300 операций по удалению аппендикса и 20 резекций желудка (на практике цифры отличаются, они просто для примера). Пока это количество операций не выполнено — врачом специалистом резидент стать не может и самостоятельно практиковать тоже.
Понятно, что уровень врачей и после резидентуры отличается: одну и ту же операцию один резидент делает за 2 часа, а другой за 4. Но вопросов о том способен ли доктор сделать ту или иную операцию не возникает.
И так резидентуру — это чётко формализованная система получения врачебных навыков. Лучших способов обучения врачей специальности пока не придумали.
У меня вопрос и к читателям и к представителям Минздрава, которые вероятно посещают страницу ЭХО Москвы:
Как вы думаете, почему при множестве сетований на уровень врачебного образования, у нас резидентуры нет даже, как пилотного проекта?
И заодно совет чиновникам, занимающимся здравоозранением: врачебная резидентура — это, то чем реально нужно заниматься, без этого адекватного врачебного образования не будет.
В Америке профессор ассистирует ученику, а не ученик профессору
Мы продолжаем разговор о докторах и медицине в Америке с доктором Иваном Антатольевичем Даренковым.
Мы говорили о системе медицинского образования как одной из наиболее ярких черт самой американской медицины. Что еще отличает американскую подготовку врача от нашей, российской?
Правильно ли я понимаю, что резиденты урезаны в своих правах?
Иерархия определяется ответственностью?
Да, чем старше резидент по годам обучения, тем больше он может делать и за большее, тем самым, отвечает, и тем суровее последствия ошибок.
Принцип американской медицины заключается в знаменитом «не навреди» и заботе о жизни. При нарушении этого принципа врачи в Америке несут огромную, не сравнимую с врачами в других странах, юридическую и монетарную ответственность. Поэтому десятки тысяч долларов каждый практикующий американский врач ежегодно выплачивает на страхование от возможных ошибок. У каждого резидента есть своя учебная лицензия и специальная учебная страховка, выплачиваемая госпиталем, в котором резидент учится. У аттендинга же страховка во много раз дороже.
Принципиальная разница в американской школе обучения, по сравнению с российской и немецкой (мне довелось один год ординатуры по обмену проработать в Германии), заключается в следующем:
У любого резидента ответственности меньше, чем у старшего врача, однако работает и делает он всегда больше, чем аттендинг.
В первом интервью мы говорили о связке учитель-ученик. Вот что тут надо подчеркнуть: в Америке дают делать тому, кто «не умеет» (под неусыпным надзором!), но обязательно дают. В каждой резидентской программе есть список того, что резиденту обязаны давать. Только так можно реально, быстро и четко научиться. Баланс таков: ты-ученик и ответственен (лицензия, штрафы и юридические дела) сам за свои действия, а с другой стороны, вернее как бы сверху над тобой – учеником, нависает старший врач со своей ответственностью, но и знанием тоже! Резидент делает, а старший врач отходит, подключаясь только на критическом этапе и контролируя. Все отдано резидентам. Пройдя «огонь, воду и медные трубы», резидент становится сам по себе независимым. Возникает спокойная деловая уверенность. «Смогу», а не «может быть, смогу».
Что же могут делать резиденты?
Резиденты делают абсолютно все: назначают лекарства, проводят манипуляции, на последних годах резидентуры сами проводят операции, естественно под контролем профессора, который только ассистирует.
Все как в Российской ординатуре, но прав, а значит и ответственности, несравненно больше. Резидент должен полностью составить план лечения. Старший врач надзирает и проверяет, но делаешь ты, резидент, ты должен все знать: какая обстановка на «западном фронте», есть ли перемены? Ибо в общих чертах все прописано, диспозицию генералы вроде прописали (интернет, книги, на каждом году резидентуры экзамены дважды). Но ты должен все правильно приложить в каждом конкретном случае, а еще для контроля и поучения другим представить историю пациента кратко, ярко и доходчиво. В одном предложении. В Америке профессор ассистирует ученику, а не ученик профессору.
А кто такой русский ординатор?
Он почти как резидент, но прав намного меньше и, главное, они не утверждены.
В России старший врач (тот же аттендинг) во многих случаях сам формулирует план лечения, при этом ординатору многое подносится «на блюдечке». Обучение хотя и происходит, но оно не активное, а больше пассивное, как на лекции. Кроме этого, во многих случаях, особенно сложных, старший врач сам этот план и осуществляет. Таким образом, чаще ординатор ассистирует профессору, а не наоборот. Распределение ответственности происходит неравномерно и всегда отвечает старший врач.
Профессор как бы не может доверить до конца ординатору. Сговор как бы получается. Ординатор понимает старшего и соглашается с тем, что «пока не могу, не научился. Пускай профессор сделает, в конце концов напортачу – а ему отвечать». Профессор больше заботится о пациенте, чем о своем ученике, для него важнее лечебный процесс, а не учебный. Поэтому нет как бы заботы о «школе», следующем поколении, которое ты, профессор, выучил.
В резюме каждого профессора в США специальная графа: мои ученики. Сколько их, где они сейчас работают, чего добились. Эта графа обновляется каждый год. Мне постоянно звонят с мест моего обучения и просят послать мое резюме.
Хочу привести примеры.
Я был в программе по трансплантологии в штате Вирджиния. Первый год, молодой доктор из России, южный американский штат, огромный университетский госпиталь – с вертолетами и т.д. Давали делать все. Я даже один летал органы забирать. С первого дня мне было сказано встать к хирургическому столу. (Сознание терял от ужаса ответственности, кстати, больше внутренней, чем внешней).
А они (старшие) – «давай, ты можешь, ну вот посмотри как анастомозы кладешь, у тебя ведь нет тромбозов. Начинай с почек». Через месяц (всего лишь. ): «Давай сегодня ночью пересаживай печень» (продолжительность пересадки печени в среднем 16 часов, технически превосходит даже нейрохирургические операции по сложности). И только советы: «не размахивай иглодержателем, вены, которые шьешь, глубоко внутри. Ассистент (профессор) руками держит печень. Потом гнали на 2-3 часа спать: «давай бипер, мы прикроем. » Потом опять подымался к операционному столу. Я работал несравненно большее количество часов, чем все вместе взятые аттендинги в отделении.
А вот воспоминания об опыте в России… Никогда в жизни не забуду, как один профессор в уютной ординаторской мне сказал: «У тебя слишком хорошо получается, мне не выгодно тебя учить, пойми меня правильно: ты ведь у меня пациентов забирать будешь. Ты лучше своей лапароскопией занимайся. Это твое, а это мое». Кстати, я ему очень благодарен за откровенность. Не разорвал с ним отношения. Я его понял. Да и против системы не попрешь.
Итак. Процесс обучения резидента в США абсолютно уникален: он порождает очень мощное желание работать. Ибо с одной стороны, резидент работает на госпиталь, помогает, «спасает» больных. С другой стороны, резидент работает лично на себя, на свое образование, на получение личного опыта и знаний. Важно подчеркнуть, что резидент обязан делиться этим своим личным опытом и знаниями с младшими (даже на год) резидентами. Именно поэтому институт резидентуры такой сильный и мощный. Это тончайшая система получения уникального врачебного образования и одновременно воспитание ответственного, организованного, гибкого мыслителя и эффективного менеджера. А только таким в современном «быстром» обществе, плавающем посередине моря информации (сейчас не касаемся таких тем, как врачебная этика, призвание, альтруизм) – так вот таким именно может и, по-моему, должен быть современный врач.
Что такое резидентура: кому и зачем стоит этим заниматься?
В одной из наших предыдущих публикаций мы рассказывали о том, как врач может подтвердить свою специальность в Польше. Сейчас речь пойдет о резидентуре – получении специализации заново.
Резидентура в Польше выглядит так же, как и во всех других европейских странах. По сути, это получение узкой врачебной специализации. Если, например, в Украине специализацию врачи получают в интернатуре, продолжительность которой в среднем 1,5 года, то в странах ЕС и США резидентура длится 4–6 лет. В Украине врачи-интерны получают «минималку» либо ничего, а в ЕС и США врач-резидент получает хорошую зарплату, и не только. Но обо всем по порядку.
Врач-резидент в Польше – это специалист, который получил 6-летнее медицинское образование, прошел нострификацию и сдал языковой экзамен (если речь идет о враче-иностранце не из страны ЕС), прошел последипломную стажировку и сдал заключительный экзамен LEK.
Резидент работает в определенной сфере медицины, например хирургии, гинекологии, терапии и т. д., на основании трудового договора, заключенного с больницей, которая уполномочена предоставлять резидентские места. Финансирование осуществляет Минздрав и Фонд труда. Кроме того, больница может доплачивать резиденту, и часто именно так и происходит, поскольку лечебное учреждение заинтересовано, чтобы резидент остался на 5 лет и дольше.
Количество резидентских мест, финансируемых Министерством и Фондом труда, ограничено, и решающее значение для поступления в резидентуру имеет результат LEK. Однако в связи с тем, что в Польше наблюдается существенный дефицит узкопрофильных специалистов, есть возможность поступить в резидентуру, финансируемую воеводством, или договориться о получении специализации за счет больницы. В этом случае достаточно набрать 56 % правильных ответов на LEK.
Врач-резидент выполняет весь спектр обязанностей
Врач-резидент выполняет весь спектр обязанностей врача-специалиста в данной области по месту резидентуры, а также имеет право свободно практиковать вне места резидентуры, но как врач первичного звена – на скорой помощи, врачом общей практики в амбулатории или врачом-ассистентом. Врача-резидента контролирует руководитель специализации – квалифицированный специалист в данной области.
Продолжительность обучения специальности составляет 4–6 лет. По окончании резидентуры надо сдавать экзамен, состоящий из тестовой и устной части, которые проходят в разные дни. То есть сначала врач сдает тесты, включающие 120 вопросов. Для позитивного результата надо набрать 60 % правильных ответов. И только потом следует устная часть, которая состоит из 4–6 вопросов.
Интересно, что в Польше специализация врачей двухуровневая. Например, сначала врач получает специализацию по общей хирургии, а затем, при желании, может получить специализацию второго уровня по онкологической хирургии.
Что касается возраста врачей, которые поступают в резидентуру, то это, как правило, специалисты старше 30 лет. Почему? Потому что в настоящее время после окончания университета или нострификации диплома врачи предпочитают некоторое время практиковать в первичном звене. Это дает возможность быстро заработать и набраться ценного опыта работы с пациентом.
Однако со временем большинство врачей выбирают резидентуру, потому что после ее окончания доходы специалиста существенно увеличиваются, особенно если он занят в сегменте частной медицины.
P. S. Пойти в резидентуру может как врач после студенческой скамьи, так и зрелый доктор, который долго мечтал получить хорошую специальность, но не имел такой возможности на родине. Главное, что в Польше резидентура хорошо оплачивается, а право на врачебную практику (PWZ), полученное после окончания последипломной стажировки и сдачи LEK, дает врачу-резиденту возможность получения дополнительного заработка в первичном звене.
Как я сдала один из самых сложных экзаменов в мире и поступила в медицинскую резидентуру в США
Мне сложно придумать, с чего начать свой рассказ, так как на достижение этой цели ушло почти 4 года, а на то, чтобы решиться поставить себе такую цель у меня ушла почти вся жизнь.
Предыстория
История с поступлением в американскую резидентуру началась одним летним вечером, когда муж как бы невзначай спросил меня: “А не хочешь ли ты переехать в США?” Я немного напряглась, так как знаю, что в нашей семье от слов до дела доходит очень быстро. Например однажды он спросил, как я смотрю на переезд из Ростовской области в Москву, и через пол года мы уже обустраивались в однокомнатной квартирке в Новокосино. Еще как-то раз он спросил, не хотела бы я пробежать полумарафон, оказалось, что хотела и, внезапно через несколько месяцев я обнаружила себя на финише “Осеннего грома”. А однажды он поинтересовался, не хотела бы я сменить задолбавшую меня работу в фармкомпании на работу в сфере IT. И угадайте, что произошло? Да, я человек с медицинским образованием, научилась составлять семантические ядра, заниматься аналитикой посещаемости сайтов и устроилась в SEO-компанию. Как вы поняли, в нашей команде муж — дерзкий идейный
вдохновитель, а я — склонный к авантюризму исполнитель. И вот, как раз когда я только вошла во вкус на новой работе, был задан этот исторический вопрос про переезд в США.
Не буду томить описанием всех своих сомнений, сразу скажу, что в итоге я согласилась, но на принятие этого решения у меня ушло около двух месяцев. Все это время главным вопросом для меня было то, чем я могу там заниматься, кроме как сидеть дома. Изучив рынок, я поняла, что без американского образования я смогу отлично вписаться только в ряды официантов или бездомных. Получать американское образование было слишком дорого и мне оставалось только одно: подтверждать уже имеющийся у меня диплом — медицинский.
Надо сказать, что с медициной у меня “все сложно”. Мечта стать патологоанатомом появилась у меня лет в 13 под влиянием сериала “Секретные материалы”. Мне никогда не было интересно лечить, скорее хотелось изучать “что внутри” и разгадывать тайны нашей маленькой плотской вселенной. Вопросов на тему профориентации с тех пор у меня не возникало и я, как по накатанной, пошла по ступеням медицинского образования. Но где-то по пути я несколько раз свернула не туда и выпустилась из университета врачом-гастроэнтерологом. С первого рабочего дня я всеми чакрами чувствовала, что это не мое, и ради безопасности пациентов ушла из медицины вообще. Вот такая краткая предыстория и сказ о том, как я сбилась с пути и забыла о своем предназначении.
Мотивы
И вот, переезд в другую страну! Самый частый вопрос, который мне задают на эту тему: “Почему Штаты? И зачем вообще куда-то переезжать?” Первое время я пыталась говорить красивыми словами, сыпала экономическими терминами, выдумывала какие-то истории о “невероятных карьерных возможностях”. Но потом мне это надоело, и я стала отвечать честно: “Мне просто интересно!”. На момент постановки цели я ни разу не была в Штатах. Но мы с мужем много путешествовали по миру и я понимала, что с нашим характером мы сможем прижиться где угодно. А уж пара программист + врач — это просто формула успеха, поэтому мы решили, что игра стоит свеч!
Сейчас я думаю, что определяющим фактором в принятии решения для меня все-таки была возможность вспомнить о своей мечте стать патологом, о том, к чему у меня действительно лежит душа и в чем, возможно, мое предназначение. Моя основная мотивация была в том, чтобы воплотить все это в жизнь так, как я никогда бы не смогла сделать это в своей родной стране.
Постановка цели
Итак, однажды пришло время формировать цель, выстраивать какую-то последовательность действий. И здесь я столкнулась с первой сложностью. Оказалось, что подтверждение медицинского диплома в США — не такая уж популярная тема в России и знают о ней только избранные. У меня не было никаких знакомых или даже знакомых знакомых, которые хотя бы краем уха слышали об этом. В интернете, даже на официальных сайтах, информация была запутанной и вызывала только больше вопросов — это был чистый хаос! Я поняла только то, что моя ординатура в Штатах не зачитывается и специализацию в любом случае нужно получать заново. Для этого нужно сдать какие-то нереально сложные и дорогие экзамены под названием USMLE, а потом пройти какой-то супер-конкурентный отбор в резидентуру (это аналог нашей ординатуры). Но с чего начать, как готовиться и кому платить было неясно, все это приходилось выковыривать из недр интернета по маленьким кусочкам.
И, когда я уже начала впадать в панику из-за нагромождения информации, мои знакомые бегуны посоветовали попробовать поставить себе цель на SmartProgress. Они обычно там ставили себе цели на забеги и вели дневник подготовки. Мне структура сервиса подходила идеально, и я решила постепенно составлять этапы, которые должны привести меня к желаемому. Так родился мой блог. Я тогда еще не знала, какие тесные отношения у меня с ним сложатся, сколько слез я пролью, описывая все свои неудачи, сколько поддержки я там найду и сколько полезной информации там накопится для следующих поколений сдающих USMLE.
Вкратце этапы цели выглядели так:
Таймлайн у меня был растянут на 2 года, я думала, что смогу в него уложиться, наивная. Все выглядело просто и местами понятно, поэтому поначалу я еще не осознавала, в какую серьезную игру я начинаю играть и каких страшных жертв мне это будет стоить.
Жертвы. Ой, точнее “Ресурсы”.
Первой жертвой стала работа. Я поняла, что не смогу совмещать ее с подготовкой к
экзаменам. Почему? Да потому что среднее время подготовки к первому экзамену равняется 12 месяцам! Мне не хотелось терять столько времени и я решила готовиться фулл-тайм. Я садилась за учебники где-то в 9 утра и вставала в 6 вечера, то есть у меня был полноценный рабочий день. Но даже с таким режимом на подготовку к первому экзамену у меня ушло 18(!) месяцев вместо запланированных 10. Из-за этого мне пришлось 2 раза переносить дату экзамена, чтобы доползти до своих целевых баллов.
Экзамены
Экзамены USMLE считаются одними из самых сложных экзаменов в мире. Этих экзаменов всего 4: Step1, Step2 CK, Step2 CS и Step3. Первые три обязательны для подтверждения медицинского диплома, а последний можно сдавать уже в резидентуре. Американские студенты сдают их во время обучения в мед школе, для них это обычная проверка полученных знаний. Для меня же это стало проверкой на прочность, так как на момент начала подготовки я не была студенткой уже 5 лет и не помнила, ни того, что проходила в университете, ни того, как нужно продуктивно учиться. Тем более на неродном языке!
Почему эти экзамены такие сложные? Step1 и Step2 Clinical Knowledge сдаются в виде
тестов, которые длятся 9 и 8 часов соответственно. Представьте себе тест, который длится 9 часов. Даже если бы нужно было просто складывать двузначные числа все это время, то и в этом случае было бы тяжко, но тесты устроены гораздо сложнее, порой в них даже сам вопрос является неочевидным и его нужно вычислять с помощью дедукции, а уж ответы больше похожи на заклинания из некрономикона, особенно если это связано с биохимией. Это не такие тесты, ответы к которым можно просто заранее вызубрить и ждать, когда тебе попадется выученный вопрос. Нет, содержание тестов держится в строжайшем секрете, они регулярно обновляются и с каждым годом становятся все сложнее.
Step2 Clinical Skills отличается от остальных экзаменов, он практический. Ты должен за
ограниченное время осмотреть 12 пациентов, которых играют актеры, поставить им диагноз, проконсультировать и заполнить историю болезни. Потом твой перфоманс оценивают по трем параметрам: разговорный английский, качество медосмотра и навыки общения с пациентом, которым в российских медвузах учат крайне условно. Да, очень важно создать атмосферу доверия, вовремя успокоить пациента и сказать “Я понимаю, через что вы проходите, и сделаю все, что могу, чтобы помочь вам”. Нужно объяснять каждое свое действие, спрашивать разрешения прежде чем коснуться тела пациента и обязательно мыть руки до и после этого. Помимо всего этого этикета нужно еще успеть понять, что же с пациентом не так.
Самый последний Step3 — еще один тест, но он длится не несколько часов, а целых два дня. С перерывом на сон конечно. Теперь вы понимаете, что мне предстояло?
Трудности подготовки
Все три года моей подготовки (именно столько у меня ушло на сдачу всех экзаменов USMLE) можно описать двумя словами: “долго” и “мучительно”. Нет, иногда я конечно получала какое-то удовольствие от учебы, от того, что узнаю что-то новое, что начинаю разбираться в каких-то сложных и уникальных вещах, качество получаемых мной знаний было на порядок выше, чем то, чему я училась в университете. Но вы только представьте, как это, 3 года подряд каждый божий день заниматься самообразованием, вкладывать в него все свои деньги, жертвовать другими своими интересами, и все это без каких-либо гарантий, что это вообще выстрелит. Атмосфера ненадежности и неуверенности усугублялась еще и тем, что сроки все время сдвигались, подготовка давалась мне сложнее, чем я рассчитывала, я никак не могла дойти до своих целевых баллов. В итоге, после 18 месяцев подготовки к первому
степу, я решила, что пора это прекращать и идти сдавать, как есть.
Сдала я плохо. Мой балл был ниже среднего, что-то типа тройки с минусом в мире USMLE. Такой результат не был для меня неожиданным, но он все равно сильно пошатнул мою уверенность в себе. Мне всегда казалось, что я сообразительная и что у меня отличная память, но либо я ошибалась, либо экзамен был совсем не об этом. В любом случае тут я поняла, что нужно менять свое отношение к подготовке и переходить из режима “авантюра” в режим “все серьезно”. Я решила взять реванш на втором экзамене.
Готовилась я к нему 6 месяцев, на этот раз четко уложившись в срок. И это была совсем другая подготовка. Я перестала заниматься дома и стала ходить в Тургеневскую библиотеку. Приходила к открытию и уходила под вечер. Учебники, тесты, бесконечные флеш-карты, несколько кофейных стаканов на столе и мирное библиотечное шуршание — так прошли те пол года. И проверочные тесты показывали значительный прогресс. Я была очень воодушевлена и полна надежд.
Как же было горько потом узнать, что сдала я гораздо хуже всех прогнозов! Балл за второй экзамен оказался всего лишь чуть выше предыдущего. И мне сложно описать, что я почувствовала, когда увидела эти цифры на экране. Даже сейчас, когда я это пишу, у меня наворачиваются слезы. В тот момент во мне как будто что-то потухло и внутри начала расползаться черная дыра. Никогда в жизни я столько не работала и не вкладывала столько сил во что-то, это был уникальный для моей жизни случай полной самоотдачи и напряжения всех своих возможностей. И что я получила в результате!? Балл ниже среднего, о котором большинство людей даже стесняется рассказывать!
У меня началась депрессия. Несмотря на то, что я уже зарегистрировалась на третий
экзамен и начала оформление на практику в Америке, я не хотела ничего этого делать, у меня не было на это энергии. Мне стало казаться, что эти баллы оценивают мою личность и что это не они, а я — “ниже среднего”. Плюс ко всему с такими баллами шансов попасть в резидентуру у меня почти не оставалось, так как скоры — ключевой фактор при отборе кандидатов.
В таком состоянии я пробыла около месяца. Из режима “все серьезно” я перешла в режим “все тлен”. Мой бедный муж наблюдал за моим отчаянием и помогал, как мог. Для него эта история тоже была большим стрессом и стоила ему многих жертв.
Мой катарсис
Но после ночи всегда приходит рассвет. Дав себе время на оценку ситуации, не принуждая себя как можно быстрее что-то решать, я потихоньку начала возвращаться к адекватному восприятию происходящего. К тому моменту я занималась USMLE уже 2 года, самые сложные экзамены я сдала и мне оставался только один самый “простой”. Я решила, что если я не попытаюсь его сдать, то просто потеряю остатки уважения к себе и буду всю жизнь думать о том, какую возможность упустила.
На подготовку к практическому экзамену я потратила чуть больше месяца. Это была очень безрадостная подготовка ради галочки, весь мой энтузиазм к тому моменту совершенно потух. Мне просто хотелось скорее дойти до конца. Вы когда-нибудь смотрели марафон? Там всегда есть люди, которые уже почти добежали до финиша, они видят его перед собой, но не могут ступить и шагу, потому что они окончательно выдохлись. Вот так я себя чувствовала. Но вы наверное видели и то, как таких уставших бегунов подхватывают пробегающие мимо более энергичные ребята и просто доносят их до финиша. Таким человеком для меня стал мой стади-партнер. Этот человек наверное даже не знает, как он мне помог тогда, но если он читает, то наверное поймет, что я говорю именно о нем.
Результат третьего экзамена я ждала почти 2 месяца. Это время я решила не терять зря и устроилась на практику в Штатах. Мне же нужно было где-то достать 3 рекомендательных письма. Я устроилась на 3 недели в отделение Патологии в одном госпитале недалеко от Чикаго и еще на 3 недели в частной патологической лаборатории в пригороде Атланты. И эти 6 недель перевернули мой мир!
Меня удивило, как ко мне относились врачи и весь персонал больницы: со мной общались на равных, им интересно было меня учить и я ни разу не почувствовала себя чужой. Когда я ходила на собрания врачей, мой аттендинг мог обратиться к спикеру и сказать: “Доктор, у нас здесь сегодня студент, не могли вы рассказать ему поподробнее о том лечении, которое вы предлагаете?” И этот доктор, такой весь солидный, поворачивался ко мне и спокойно, даже с энтузиазмом объяснял детали терапии!
Первую неделю я просто изучала теорию и наблюдала, как работают ассистенты патолога, которые вырезают из органов кусочки ткани для их подготовки к микроскопическому исследованию. Затем настал час, когда мне дали в руки скальпель и доверили самой препарировать плаценту. В тот самый момент со мной произошло что-то очень важное. Я почувствовала, что наконец нашла себя. Я была в том месте, в котором я должна быть, и делала то, для чего я родилась! Это звучит ужасно пафосно, но для меня это было чудесным открытием, этаким божественным лучом света, который озарил мне весь последующий путь. В тот день я ехала домой, заливаясь слезами счастья и благодарности. В тот день вся эта история наконец обрела для меня смысл.
Безумству храбрых поём мы песню!
К концу практики я узнала, что сдала третий экзамен.Это окончательно убедило меня в том, что удача на моей стороне и нужно ковать пока горячо. Да, удача мне была очень нужна! С моими баллами, давнишним годом выпуска, большим перерывом в работе и отсутствием грин карты я была не самым конкурентоспособным кандидатом. Чтобы хоть как-то украсить свое резюме я решила сдать последний,четвертый, экзамен, который обычно сдают уже в резидентуре.
Когда пришел результат, то балл меня уже совершенно не волновал, я стала к этому
абсолютно пуленепробиваема. Тогда я уже познала дзен и понимала, что меня определяют не эти цифры, а то, насколько я уверена в том, что иду своей дорогой. Эта дорога определенно была моей и я была решительно настроена дойти до конца.
Со своими данными я не рассчитывала на интервью. Вся статистика говорила о том, что кандидатов вроде меня могут пригласить только по ошибке, так что я планировала найти временную работу, а потом попробовать поучаствовать в борьбе за оставшиеся после Матча места. Каким же было мое удивление, когда всего через два дня после отправки документов мне пришло первое приглашение! Ребята, счастливее меня могли быть только шахтеры, которых вытащили из замурованной шахты!
Но это было только начало! В итоге меня пригласили на целых 4 интервью, и я провела в Америке 2 месяца, катаясь по разным штатам и больницам, чтобы пройти в них собеседование. О том, как я готовилась и как проходили эти интервью, я в красках
рассказывала на страничке своей цели на Смартпрогресс. Меня тогда поддерживало очень много людей и я безумно благодарна за то вдохновение, которое мне эта поддержка давала. Все то время мне казалось, что я внутри какого-то фильма, все вокруг было нереальным, слишком хорошим, чтобы быть правдой.
Мой сезон интервью закончился в декабре. Оставалось только ждать марта, когда будут объявлены результаты. Три месяца ожидания! Никогда время не тянулось ТАК ДОЛГО! Я старалась не сидеть без дела и писала любовные письма в программу, в которую я хотела попасть больше всего. Но все равно еще оставались шансы, что я не попаду вообще никуда. Об этом я старалась не думать и не строила планов на случай неудачи.
Вы наверное уже поняли, что никаких запасных планов мне не понадобилось. У меня все получилось! И сматчилась я именно в ту программу, которая мне понравилась больше всех! Момент получения результатов был наверное самым сильным эмоциональным переживанием в моей жизни. У меня было ощущение, что я добилась чего-то за гранью своих возможностей, чего-то, о чем я даже и не смела мечтать.Большую часть жизни я считала, что я недостаточно хороша для каких-то серьезных достижений, у меня никогда не было честолюбивых амбиций или особых способностей. Что у меня было, так это тяга к приключениям и какой-то внутренний компас, который подсказывал мне, где эти приключения искать.
Вся эта история очень изменила меня. Я научилась воспринимать неудачи, как часть пути, а не как его конец. Я поняла, что никакие цифры и баллы не могут измерить объем моей личности. Выяснилось, что даже когда кажется, что шансов нет, один все-таки может найтись, нужно только хорошенько поискать. Еще нужна капелька бесстрашия. Попробуйте разочек рискнуть, и вы увидите, как много неожиданных возможностей откроется перед вами. Посмотрите фильм “Всегда говори Да”. О, я смотрела его миллион раз! Он очень близок мне по духу. Может быть и вас он вдохновит согласиться на что-то, от чего вы раньше отказывались. А может быть таким вдохновением для вас станет моя история.
Сейчас моя цель на смартпрогресс уже на этапе завершения. Мне осталось только оформить некоторые документы и совсем скоро я смогу начать идти к новой цели, решать еще более сложные задачи. Вы можете присоединиться и следить за всеми этими приключениями на моей страничке. Впереди у меня 4 года обучения в резидентуре в Портленде, штат Орегон, а дальше… дальше, целая жизнь, полная непредсказуемости!
Вам понравилась статья?
Подпишитесь на нашу рассылку и получайте новые статьи на email.
Периодичность: 1 письмо в неделю. Обещаем спамить не будем 🙂