кто такой саади у есенина
Спутницы Есенина и Саади
У Сергея Есенина было только одно семейное гнездо – две комнаты с окнами во двор в квартире № 2 на Литейном проспекте в доме № 22 в Санкт-Петербурге. Это было первое и единственное «собственное» жилье поэта. И до и после он живет неустроенно. У кого-то ночует, скитается по приятелям и знакомым, снимает номера в гостиницах. Квартиру на Литейном осенью 1917 года Есенин снял для своей семьи. Пока она состояла из двух человек – самого поэта и его жены Зинаиды Райх.
Кого любил Есенин? Больше всех он ненавидел Зинаиду Райх. Эту женщину, и которую он ненавидел больше всех в жизни, ее – единственную – он и любил. У него другой любви не было. Все остальные спутницы жизни поэта были не счастливыми с поэтом, как и он сам.
С Анной Романовной Изрядновой Есенин состоял в гражданском браке до 1915 года. В 1914 году у них родился сын Юрий. 23 декабря 1925 года, накануне своего отъезда в Ленинград, он пришел к Анне проститься. Просил не баловать и беречь сына. Чувствовал себя плохо и сказал на прощание: «Наверное, умру…»
С известной танцовщицой Айседорой Дункан, Есенин знакомится в Москве осенью 1921 года, в начале мая 1922 года они зарегистрировали свой брак. Ходили слухи, что это брак по расчету. Они были разными людьми в возрасте, в культуре, в привычках и во взглядах на искусство. Дункан не научилась говорить по-русски, а Есенин не желал объясняться ни на каком ином языке.
Трудно складывались отношения в скандальной семье Сергей Есенин – Айседора Дункан. Здесь зависимой стороной была Айседора. Она влюбилась в Есенина с первого взгляда. Его же притягивала к ней только ее слава. Есенин писал в письме к одному из своих друзей : «У нее нет не только виллы, о которой она врала, но даже маленькой виллочки. Одни ножки, да и те старые». Айседора была старше Есенина на 18 лет. Он особенно много пил в годы их брака. И, по собственному его признанию, только в пьяном угаре мог заставить себя лечь с ней в постель. Устраивал ей бесконечные истерики, порой душил. Заставлял танцевать, когда в гости приходили его друзья, даже если она не хотела. А посреди танца вдруг одергивал и кричал: «Брось задницей вертеть! Ведь старуха! Сядь. Лучше я буду стихи читать».
Она послушно садилась. Есенин был его господином, ее повелителем. Она целовала руку, которую он заносил для удара, и глаза, в которые чаще, чем любовь, горела ненависть к ней. Она бегала за ним, он тысячу раз уходил от нее с свертком белья к друзьям. Но часа через два туда от жены прибывал швейцар с письмом. Есенин давал лаконичный и непреклонный ответ. Еще через час появлялся секретарь танцовщицы. Наконец, к вечеру врывалась она сама. Опускалась на пол возле стула, где сидел ее ненаглядный, и нежно произносила: «Ангел!» Есенин хлестал отборной бранью. А однажды грубо оттолкнул ее ногой: «Поди ты…» Айседора улыбнулась еще нежнее и еще нежнее произнесла: «Сергей Александрович, лублу тебья». Кончилась все одним и тем же. Сверток с движимым имуществом забирался, и Есенин возвращался к жене на Пречистенку. В августе 1923 года турне по Европе и Америке заканчивается, они возвращаются в Россию и Есенин порывает с Айседорой.
Осенью 1923 года, в Москве, Есенин вступает в гражданский брак с Галиной Артуровной Бениславской. Она несла тяжелую ношу забот о Есенине, о всей его жизни – от печатания его стихов, раздобывания денег, забот о здоровье, больницах, охраны его назойливых кабацких «друзей» до розысков его ночами в милиции. Говорят, что в момент расставания с Галиной Есенин вышел из ее комнаты и сказал: «Ну, теперь уж меня никто не любит, раз Галя не любит».
Софья Андреевна Толстая была внучкой писателя Льва Толстого. В начале июля 1925 года Есенин женится на нее. «Сейчас с Соней другое… Совсем не то, что прежде», – так писал сам Есенин и мечтал наладить семейную жизнь. Но она получилась другой.
Сергей Есенин писал:
«Мы в России девушек весенних,
На цепи держим, как собак,
Поцелуям учимся без денег,
Без кинжальных хитростей и драк».
«Спой песню, моя дорогая,
Ту, которую пел Хайям. »
В 1925 году вместе с женой Софьей приехал в Баку, и настаивал чтобы его познакомили с восточными, именно ширазскими поэтами. Но где Шираз, где Баку?! Да и в ту пору поэтов пишущих на классический восточный манер не осталось: эмигрировали.
Не разрешили ему ехать в Персию, еле успокаивали, обманным путем привели в поселок Мардакяны, города Баку. А он думал, что действительно находится в Иране. Здесь он создал серию лирических стихотворений под названием «Персидские мотивы», «Стансы», «Баллада о 26-ти» и др. А «Шагане, ты моя, Шагане!» занимает отдельное место в золотом фонде золотого поэта!
(Из цикла «Персидские мотивы»)
Ты сказала, что Саади
Целовал лишь только в грудь.
Подожди ты, бога ради,
Обучусь когда-нибудь!
Ты пропела: «За Евфратом
Розы лучше смертных дев».
Если был бы я богатым,
То другой сложил напев.
И не мучь меня заветом,
У меня заветов нет.
Коль родился я поэтом,
То целуюсь, как поэт.
Сергей Есенин из восточных творителей больше всех симпатизировал Саади Ширази, за чувства духа которого готов был пройти пешком горы, леса, джунгли, чтобы научиться создавать прелести любви. Потому, что он не доволен был сам собой, своим даром передачи самых нежных чувств до тонкостей.
Как ни странно, и великий восточный поэт Саади был вынужденным скитальцем, очень красивым по внешности человеком, но прожил примерно сто лет, в конце жизни жил аскетической жизнью в горах, и в достатке. Сохранились его записи.
«Саади властитель мира, но царства он отвергнет,
Быть рабом у ног любимой мне дороже во сто крат…»,
Он говорит, что «женщина – свеча горящая, которая получила искру от мужчины, и горит». «Ты сияющий светильник, я терплю покорно муку, душу выжгет мне огонь…»
«Ради прихоти твоей я готов пойти на плаху, за тебя погибнуть рад».
И еще: «Ты подо мною, я балдею на вершине, сверкающей белизною…!»
Это все от того, что аскетизм запретил интим с женщиной. Аскет по законам шариата должен был вдалеке находиться от женских душ. Почему закрываются женщины на Востоке под паражей и чадрой? Да потому, что не каждому положена посмотреть на ее красоту, эта красота не продается и не выставляется на показ, чтобы чужая грязь не попадала на личико ее. Пророк Мухаммед говорил: « Рай находится под ногами матерей». Ноги ее стоит поцеловать ради счастливой божественной любви, и женщина всю жизнь должна выполнять все его требования по вопросам интимной жизни.
2. 017 Саади Ширази
Саади Ширази
(между 1203 и 1210 гг. — 1292 г.)
В России поэта прописал Есенин: «Ты сказала, что Саади целовал лишь только в грудь, подожди ты, бога ради, обучусь когда-нибудь!» Полное имя его — Мушрифаддин ибн Муслихиддин Абдулла из Шираза; Саади — прозвание (техаллус).
Как-то Саади поджидал в книжной лавке продавца. Зашел человек и попросил «чего-нибудь из Саади». На вопрос поэта, что ему нравится у Саади, посетитель ответил: «Да он забавный парень!» Саади подарил ему книгу и отказался от денег: «Я — Саади, и выше «забавного парня» для меня награды нет!»
Прежде чем стать «забавным парнем», поэту пришлось поскитаться по свету. Мало найдешь поэтов, кому выпало в жизни столько мытарств, и кто в странствиях не опустился, а возвысился, не стал скупым на слова мизантропом, а остался шутником, изрекающим истины:
Умен ты или глуп, велик ты или мал,
Не знаем мы, пока ты слова не сказал.
А еще он говорил: «Тот, кто не желает поднять упавшего, пусть страшится упасть сам, ибо, когда он упадет, никто не протянет ему руку». Не правда ли, мысль иная, чем у Ницше: «Падающего — толкни», да и учит иному. После его стихов тянет не к суициду, а к радостям земной жизни.
Биография поэта до обидного мало известна, но ее можно восстановить по историям, рассыпанным в его произведениях, иногда как жемчуг, а чаще, как зерна.
Саади родился около 1205 г. в Ширазе (Южный Иран). Три равных периода по тридцать лет составили его жизнь — школьный, скитальческий и шейхский, а знания и странствования помогли стать «мужем истины».
Прозвище «Саади» (т.е. Саадов) произошло от имени фарсского атабека (князя) Саада ибн-Зенги (1195—1226 гг.), при дворе которого служил муллой рано умерший отец поэта. Атабек принял участие в судьбе сироты. Когда тот подрос, отправил его в Багдадское медресе, основанное Низам-аль-Мульком.
Юноша много учился у суфийских шейхов, проникался их аскетическими идеалами, стал членом суфийского братства. На всю жизнь он остался верен своим учителям и их идеям, а еще музыке, от которой те тщетно пытались исцелить его.
Саади рано начал писать жизнерадостные стихи. Но в учебу и поэзию ворвалась проза жизни: лавина монгольского нашествия с востока буквально стирала Древний Восток с лица земли. В 1226 г. Саад ибн-Зенги был убит. Саади бежал в одежде дервиша и на тридцать лет покинул родину.
Куда только не бросала его судьба! Сколько он сносил халатов, знают, наверное, только сбитые пары обуви. Побывал он и в далеком туркестанском городе Кашгаре, и на малоизвестном острове Киш в Персидском заливе. Но в каком бы направлении он не шел, обязательно заворачивал в Мекку. По подсчетам Саади был там не менее 14 раз.
Приключения начались в Индии, где в Суменате он попал в плен к огнепоклонникам, и, чтобы выжить, принял их веру. Но как только подвернулся удобный случай, бежал, убив камнем стражника.
В Дамаске и Баальбеке ему, как блестящему знатоку классического арабского языка, предложили стать муллой-проповедником. Достойное было место, но «охота к перемене мест» повлекла его в дальнейшие приключения. Уединившись в пустыне под Иерусалимом, он, было, предался святой жизни, как был схвачен крестоносцами и отправлен на сирийское прибрежье, где в Триполи был принужден в кандалах рыть окопы для крепости.
Там его увидел один знакомый ростовщик из Алеппо и выкупил за 10 золотых динаров. Свободным Саади был лишь по пути от стен крепости до дома ростовщика. На правах «хозяина» тот тут же женил поэта на своей безобразной и сварливой дочери.
Спасаясь от «радостей» семейной жизни, Саади сбежал в Северную Африку. Через какое-то время он оставил и ее, пересек всю Малую Азию и очутился в родном Ширазе (1256 г.), в единственном оазисе мирной жизни той эпохи. Позади (и вокруг) были разоренные, выжженные монголами города и селения. Преемник Саада его сын атабек Абу-Бекр Кутлуг (1226—1260 гг.) откупился золотом от вторжения чингисхановских орд и тем спас Фарс, целую область Ирана, от уничтожения, а своих подданных от смерти и рабства.
Саади остался в Ширазе навсегда. Поселился он в подгорном монастыре на окраине Шираза, где стал вести уединенную жизнь, посвятив себя литературному творчеству. Изредка его посещали князья, вельможи и лучшие люди города. Как член суфийского ордена Накшбандийя, он поддерживал тесную связь со «Столпом Века» шейхом Шахбуддином Сухраварди, основателем собственной школы, и одним из величайших суфиев всех времен Наджмуддином Кубра.
Так завершился период скитаний Саади. Скупые почти телеграфные строки сохранившейся биографии поэта могли бы стать фабулой романа о средневековом графе Монте-Кристо, обретшем, правда, в результате скитаний не материальные, а одни лишь духовные богатства. И начался заключительный период, принесший поэту мировую славу.
В 1257 г. Саади преподнес Абу-Бекру написанную им поэму «Бустан» («Фруктовый сад»). Ему же он посвятил и написанную в следующем году поэму «Гулистан» («Розовый сад»), по словам самого поэта, «горькое снадобье правдивых наставлений».
Испытав на себе всю бренность мира, Саади рекомендовал мирянам жить в мире, не пристращаясь к нему, сознавая его превратность, и быть ежечасно готовым к потере земных благ. В эпоху монгольского лихолетья это не могло не содействовать славе Саади.
После смерти Абу-Бекра в 1260 г. в княжестве сменилось шесть атабеков, а с 1284 г. Шираз подпал под власть иль-ханов Ирана, и вновь воцарилась смута.
Саади скончался в Ширазе 9 декабря 1292 года. «Без даров иду к тебе, Владыка! — сказал Саади. — Я по уши погряз в грехах своих, и у меня деяний нет благих… Я беден, но надежду я таю и верю в милость вышнюю твою».
На воротах, ведущих в сад, где находится гробница поэта, надпись: «Земля, в которой погребен Саади Ширази, источает запах любви».
Слава Саади в странах Азии безмерна. Поэмы «Бустан» и «Гулистан» уже сотни лет формируют моральные и этические воззрения сотен миллионов людей в Индии, Персии, Пакистане, Афганистане и Центральной Азии, став для тюркской и индийской литературы образцами для подражания.
Саади — также автор религиозно-философских «Пяти межлисов», «Тарджибанда» (цикла из 22 любовных газелей), четырех сборников газелей; есть у него еще песни, касыды, послания, притчи, «наставления царям» — всего «лирика» занимает две трети «Дивана» поэта.
Саади стал первым персидским поэтом, которого еще в XVII в. узнали на Западе. Его произведения послужили источником многих западных легенд и аллегорий, особенно в немецкой литературе. Его поэзией восхищался Гёте. В настоящее время «Гулистан» переведен уже почти на все языки Европы и Ближнего Востока.
Первый рукописный перевод на русский язык с немецкого «Деревной сад» был сделан еще в XVII в., а с французского в 1796 г. («Приятное и полезное препровождение времени»). В период 1826—1836 гг. отрывки из его произведений печатались почти во всех крупных литературных журналах. Наиболее полные переводы принадлежат И.Н. Холмогорову, А.А.Фету, Ф.Е. Коршу, С.И. Липкину, Н.И. Гребневу.
Творения Саади оказали огромное влияние на корифеев поэтического слова России — А.С. Пушкина, А.А. Фета, С.А. Есенина.
Ты сказала, что Саади…
Ты сказала, что Саади
Целовал лишь только в грудь.
Подожди ты, Бога ради,
Обучусь когда-нибудь!
Ты пропела: «За Ефратом
Розы лучше смертных дев».
Если был бы я богатым,
То другой сложил напев.
Я б порезал розы эти,
Ведь одна отрада мне —
Чтобы не было на свете
Лучше милой Шаганэ.
И не мучь меня заветом,
У меня заветов нет.
Коль родился я поэтом,
То целуюсь, как поэт.
Статьи раздела литература
Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».
Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.
Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.
Электронная почта проекта: stream@team.culture.ru
Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».
В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».
Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.
«Персидские мотивы»: образ милой Шаганэ в лирике Сергея Есенина
Как-то мы рассказывали об истории создания стихотворения «Шаганэ ты моя, Шаганэ…». Сергея Есенина вдохновила на написание этих строк встреча, оставившая в его сердце светлые и теплые воспоминания. Сегодня нам хотелось бы более подробно рассмотреть цикл стихотворений «Персидские мотивы», в котором не раз встречается образ «милой Шаганэ».
Сергей Есенин. Фото: stihi.ru
«Персидские мотивы» были написаны Сергеем Есениным во время нескольких его поездок на Кавказ — с осени 1924-го по август 1925 года. Поэт никогда не бывал в Персии, но был увлечен персидской поэзией.
В первой четверти XX века русские переводчики активно обращались к поэзии Омара Хайяма и Саади. Их произведения были уже достаточно широко представлена на русском языке. Под очарование их строк вряд ли мог не попасть и Есенин. С творчеством Фирдуоси он, возможно, познакомился по переводам избранных мест из «Шахнамэ», а также по балладе Генриха Гейне «Поэт Фирдуси» в переводе Льва Мея.
В 1920 году Есенин поездом добирается до Кавказа. В 1921-м он приезжает в Ташкент в дни праздника Ураза-байрам. В 1924-м поэт предпринимает новую поездку на Кавказ, а оттуда — ставит цель увидеть Персию. Помогал ему в этом предприятии Пётр Чагин, близкий друг Есенина и в те годы редактор газеты «Бакинский рабочий». Проводя время в ожидании своего дальнейшего путешествия, Сергей Есенин жил то в Баку, то в Тифлисе. Побывать в Персии поэту так и не удалось.
По воспоминаниям писателя Николая Вержбицкого, Есенин был очарован книгой «Персидские лирики X–XV веков»: «Он ходил по комнате и декламировал Омара Хайяма».
В октябре 1924 года Сергей Есенин пишет первые два стихотворения будущего цикла «Персидские мотивы» (всего в него в дальнейшем войдут 15 стихотворений) — «Улеглась моя былая рана…» и «Я спросил сегодня у менялы…». Тогда же листки рукописи со стихотворениями были им отправлены Галине Бениславской, его другу и литературному секретарю.
В декабре Есенин, уже ранее предпринимая попытку попасть в Константинополь, вновь загорается этой идеей. С этой целью он отправляется в Батум. Поездка в Константинополь вновь не удается.
Во время своего пребывания в Батуме зимой 1924/1925 года Есенин и знакомится с Шаганэ Тальян, учительницей литературы, ставшей прообразом персиянки Шаганэ. В воспоминаниях Шаганэ Нерсесовны, которые мы можем прочитать в книге Владимира Белоусова «Сергей Есенин» (глава «Шаганэ ты моя, Шаганэ…»), узнаем об их первой встрече.
Шаганэ Тальян. Фото: libmir.com
«Как-то в декабре 1924 года я вышла из школы и направилась домой. На углу я заметила молодого человека выше среднего роста, стройного, русоволосого, в мягкой шляпе и в заграничном макинтоше поверх серого костюма. Бросилась в глаза его необычная внешность, и я подумала, что он приезжий из столицы.
…В Батуме я снимала одну комнату вместе с сестрой Катей, 23-летней девушкой, тоже учительницей. Нашей непосредственной соседкой была массажистка Елизавета Васильевна Иоффе, которая дружила с нами, особенно с Катей. Она знакома была с Повицким, журналистом.
В тот же день вечером Иоффе ворвалась к нам в комнату со словами: „Катра, Катра, известный русский поэт хочет познакомиться с нашей Шаганэ“. Есенин с Повицким были в это время у нее. Мы пошли. От нас и гостей в крохотной комнатке Иоффе стало невозможно тесно. После того как мы познакомились, я предложила всем идти гулять в парк. Больше подробностей этой первой встречи я не могу вспомнить.
На следующий день Есенин с Повицким опять зашли и предложили нам принять участие в литературном вечере, где мы могли бы встретить и других их знакомых. Вечер должен был состояться на квартире Повицкого, в которой жил и Есенин. Мы решили прийти.
…На следующий день, уходя из школы, я опять увидела его на том же углу. Было пасмурно, на море начинался шторм. Мы поздоровались, и Есенин предложил пройтись по бульвару, заявив, что не любит такой погоды и лучше почитает мне стихи. Он прочитал „Шаганэ ты моя, Шаганэ…“ и тут же подарил мне два листка клетчатой тетрадочной бумаги, на которых стихотворение было записано. Под ним подпись: „С. Есенин“».
Впервые образ персиянки Шаганэ мы встречаем в стихотворении «Шаганэ ты моя, Шаганэ…». Лирический герой Есенина обращается к ней, как к своему другу, которому он может поведать свои печали, рассказать о своей родине, о той девушке, которая так ему напоминает ее.
Далее мы встречаем Шаганэ в стихотворении «Ты сказала, что Саади…». В нем Есенин восхищается ее красотой, говорит о своих чувствах.
Ты сказала, что Саади
Целовал лишь только в грудь.
Подожди ты, Бога ради,
Обучусь когда-нибудь!
Ты пропела: «За Ефратом
Розы лучше смертных дев».
Если был бы я богатым,
То другой сложил напев.
Я б порезал розы эти,
Ведь одна отрада мне —
Чтобы не было на свете
Лучше милой Шаганэ.
И не мучь меня заветом,
У меня заветов нет.
Коль родился я поэтом,
То целуюсь, как поэт.
В стихотворении «Голубая родина Фирдуси…» лирический герой прощается с Персией и своей Шаганэ, но обещает сохранить память о ней навек. Вот отрывок из него:
Я сегодня пью в последний раз
Ароматы, что хмельны, как брага.
И твой голос, дорогая Шага,
В этот трудный расставанья час
Слушаю в последний раз.
Далее Есенин возвращается к «милой Шаганэ» в стихотворении «Руки милой — пара лебедей…», посвященном любви. В нем поднимается тема несовместимости чувства любви и пути поэта.
Я не знаю, как мне жизнь прожить:
Догореть ли в ласках милой Шаги
Иль под старость трепетно тужить
О прошедшей песенной отваге?
Шаганэ Тальян вспоминала о последней встрече с Есениным: «Вечером, накануне отъезда, Сергей Александрович пришел к нам и объявил, что уезжает. Он сказал, что никогда меня не забудет, нежно простился со мною, но не пожелал, чтобы я и сестра его провожали. Писем от него я также не получала».
В «Персидских мотивах» Есенина в последний раз мы встречаем образ прекрасной персиянки в стихотворении «Отчего луна так светит тускло…».