кто такой саба сазонов
Саба Сазонов: «На отборе в „Газпром“-Академию был в майке сборной Бразилии. Меня так и внесли в список — „бразилец“»
Интервью защитника сине-бело-голубых — о грузинских корнях, голевом чутье и желании сыграть против Артема Дзюбы.
— Саба, вы встретили день рождения на сборах с главной командой! Во-первых, поздравляем! Во-вторых, как это было?
— Спасибо! Это лучший праздник за все 19 лет. В моей жизни уже были поздравительные тоннели, но меня никогда еще лично не били Малком, Артем Дзюба, Сергей Богданович. Это приятные ощущения! Тем более мне по приезде такой ритуал не устраивали, так что отстрелялся за два раза. Прочувствовал, что тоннель полностью соответствует уровню команды — уже не детский, а профессиональный, бьют сильнее (смеется). Надеюсь, у меня много их еще впереди — за дебютные матчи с основой, забитые голы.
— Как будет звучать поздравление на грузинском языке?
— Гилоцавт дабадэбис дгхэс!
— Повторить с первого раза вряд ли удастся. Расскажите о ваших грузинских корнях.
— Я наполовину грузин по маминой линии. Родители познакомились в Петербурге, куда мама переехала из Грузии, — у них, кстати, 29 января был праздник, 20 лет со дня встречи. Папа был младше, влюбился в нее, начал ухаживать, добиваться. Через год родился я, еще через год — мой брат Давид. А меня назвали Саба — мама с папой решили: раз у сына будет русская фамилия, Сазонов, то имя должно быть грузинское.
Я очень люблю Грузию, скучаю по ней. Уже третий год не получается съездить туда из-за плотной занятости, а теперь и пандемии. А в детстве мы с братом даже некоторое время жили там — родители специально делали так, чтобы мы чувствовали себя как дома в обеих странах и оба языка были для нас родными.
Когда ты маленький, быстро все впитываешь, поэтому в Грузии ощущали себя абсолютно своими. В пять лет я там даже пошел в первый класс. Потом была смешная история: мы с братом вернулись в Петербург, и он какое-то время говорил только по-грузински. И вот он ходит, рассказывает что-то папе, а папа ничего не понимает. Пришлось мне стать переводчиком.
У меня тоже был случай, когда я спутал языки. В школе, уже в Петербурге, попросили перевести какую-то фразу с английского. Класс молчит, а у меня в голове сразу все сложилось — тяну руку вверх, встаю и отвечаю. На меня все смотрят удивленно, просят повторить. Я повторяю — и тут понимаю, что перевожу с английского на грузинский.
Мама родом из Самтредиа, но родня разбросана по всей стране: от Тбилиси до Батуми. Куда бы ты ни приехал, заходишь в любой дом, а там, скорее всего, твой какой-нибудь четвероюродный брат по линии сестры маминой бабушки. И как только слышат, что ты сын Нино Нишнианидзе, сразу усаживают за стол, на котором такое количество еды, которое в России можно было бы съесть за месяц. И отказаться нельзя — это неуважение, да и вкусно (улыбается).
— Какое ваше любимое грузинское слово?
— Генацвале. Для себя я понимаю его значение, но мне очень сложно объяснить по-русски, что это. Это не просто «дорогой друг» или какое-то другое уважительное обращение. Скажем так, я употребил бы его в приятной обстановке, в окружении близких мне людей, в момент, когда мне было бы очень хорошо и тепло на душе.
— Почему вы выбрали футбол?
— Мама — профессиональная спортсменка-волейболистка, но при этом всегда близко общалась с футболистами, лично знала многих грузинских игроков и очень любила этот вид спорта. Футбол был ей близок, поэтому в шесть лет родители отдали меня в «Смену». До этого я играл только во дворе — и в России, и в Грузии. Была ли разница? Конечно! В Грузии мы бегали с моими двоюродными братьями и их друзьями, там более эмоционально, как в Бразилии, играют за счет сердца, чутья. Однажды родители отдали меня, десятилетнего, потренироваться с профессиональной командой — парням было лет по двадцать. После тренировки на пляже там все купались в море. Незабываемые ощущения.
Первым моим тренером был легендарный Владимир Васильевич Вильде. К сожалению, в 2019 году его не стало. Владимир Васильевич внес огромный вклад в мое становление как футболиста, до последнего дня поддерживал меня, и я всегда буду благодарен ему за это. Мне очень не хватает его доброй улыбки, позитива.
Когда «Смена» стала «Газпром»-Академией «Зенита», среди молодых футболистов заново проводился отбор. Помню его, будто это было вчера — я приехал туда в форме сборной Бразилии, еще старой, желтой. Было много детей, разные упражнения, смотрели на скорость, технику. Потом начали зачитывать список тех, кто прошел отбор, а моей фамилии нет. Я начал переживать, но, оказалось, меня записали как «бразилец». Дмитрий Владимирович Васильев так и сказал: «Нам бразилец нужен». С этой фразой я прошел отбор. С первой попытки!
— Самое яркое футбольное воспоминание из детства?
— Поездка на турнир в Хельсинки. Нас поселили в семьях футболистов клуба «ХИК», и я жил у вратаря — мы до сих пор на связи. Дружная обстановка, радушные люди, мы с ним вместе даже успели потренироваться. И самое интересное — на этом турнире один из матчей мы играли против «ХИК». Идет первый тайм, счет 0:0, я начинаю атаку от своих ворот. Играю в стенку с опорником, продвигаюсь, обыгрываю одного соперника. Еще одна стенка — теперь уже с центральным нападающим, который медлит, не отдает обратно, а я уже набрал скорость и кричу ему: «Давай!» Он все же успевает вернуть мяч, я выхожу один на один — и точно пробиваю прямо над вратарем, у которого живу. Я счастлив, команда поздравляет, тренер — Константин Валентинович Линев — в восторге. Позже тот гол признали одним из лучших мячей «Газпром»-Академии.
— Свои вещи после этого обнаружили на улице?
— Я думал об этом, но вратарь довольно стойко все перенес. По дороге домой просто молчал, а загрустил — это было видно — только после того, как меня похвалили его родители.
— При таком голевом чутье пробовали себя в атаке?
— Я всегда играл в защите, просто начинал справа на фланге. У меня высокая скорость, таким рослым я еще не был, и тренерская задача была — взять мяч и на своей скорости по бровке протащить и подать или ударить. Когда начал вытягиваться, меня переставили в центр обороны. Если игра того требовала, то отправляли в центр нападения. На тренировках, где отрабатывались прострелы или фланговые атаки, было удобно — мы постоянно были рядом с нападающими и слышали все, что им говорит тренер, знали все их хитрости. Это очень помогало: играя защитником, ты понимал, как действуют нападающие, и наоборот.
— Как вы узнали, что поедете на сборы с главной командой?
— За несколько дней до отправления мне сообщили, что я лечу с основой в Дубай, но накануне отъезда позвонили и сказали, что планы изменились и мне нужно готовиться к сборам с «Зенитом»-2. Поэтому я спокойно прошел медосмотр, провел несколько тренировок и ждал вылета в Турцию 23 января. 22-го числа был выходной, и я решил выспаться как следует. В 11:40 меня будит отец со словами: «Ты летишь в Дубай». Думаю, где-то я это уже слышал. «Какой Дубай, завтра же в Турцию». — «Собирайся давай, до вылета меньше четырех часов!»
Я не то что встал с кровати — взлетел! Никак не соображу, что собирать, бутсы тут, щитки там. В общем, побросал вещи в чемодан, отец прогрел машину, закинул меня в аэропорт. Там сразу куча вопросов — страховка, тест на ковид, обратный билет… и пропустили в самолет! Пока с Мишей Погореловым добирались через Москву в Дубай и проходили все границы и новые тестирования, приехали в отель глубокой ночью, легли спать около четырех, а к девяти утра уже на завтрак. Потом тренировка — и сразу в бой. На следующий день был матч с «Пахтакором».
— Вам, как вновь прибывшему, были какие-то особенные указания?
— Все по классике: сказали, главное — играть уверенно и подсказывать. Думаю, с этой задачей я справился — весь матч не затыкался вообще! Мы провели хорошую игру, было комфортно. В центре опытные Магомед Оздоев и Вильмар Барриос, со мной в паре Дмитрий Чистяков, слева на фланге Дуглас Сантос. Я тогда сразу понял — налево можно даже не смотреть, оттуда ни подач, ничего не будет. Дуглас — очень классный защитник, техничный и надежный.
Все друг другу подсказывали, причем я Барриосу сначала говорил что-то по-русски, только потом понял, что ребята ему на испанском кричат, тогда и я начал по-испански. Ждал углового, чтобы забить, но так и не дождался. По поводу стандартов — в каждой команде они свои, трудно приехать накануне и за одно занятие все их запомнить. Поэтому перед матчем с «Пахтакором» минут по пять рассматривал каждую картинку, вслух проговаривал тактику, чтобы точно все уложить в голове.
Интересным, когда только приехал, было осознание происходящего. Я думал — еще неделю назад смотрел на всех этих ребят по телевизору и иногда пересекался на базе. А тут заходишь, здороваешься со всеми, тренируешься и играешь вместе — круто же! Жаль, на первом сборе не было Артема Дзюбы, потому что я от всех, кого знаю, слышал, что он ставит корпус так, что к нему не подобраться. И мне было интересно сыграть против него.
— В чем главная сложность для вас здесь?
— Наверное, в том, что все нужно делать лучше, быстрее. Темп совершенно другой. Но больших трудностей я не испытываю — мы в «Зените»-2 у Владислава Николаевича Радимова столько бегаем, нагрузки там такие колоссальные, что сил нам хватает на весь сезон отрабатывать в прессинге каждый матч по 90 минут. Поэтому физически я готов. А вот в плане технического оснащения и скорости принятия решений в первые дни здесь было непросто. Например, немного другие открывания, к которым нужно привыкнуть, — тут очень помогает подсказ партнеров. Я рад, что парни заставляют тебя думать быстрее. Ты понимаешь, что, если чуть промедлишь или задумаешься, ситуация на поле сразу изменится не в твою пользу.
— Что вам говорили перед вторыми сборами?
— Нам сразу сказали, что они будут более тактическими. Для меня это тоже интересно и увлекательно — так приходит понимание игры, легче подсказывать. Цель у меня амбициозная — попасть в основу. Понимаю, что это сложно, но я постараюсь все для этого сделать. Еще хотелось бы забить в одном из матчей со стандарта — я это делать умею прекрасно. Нужно только найти шанс и воспользоваться им.
Саба Сазонов: «Меня воспитал „Зенит“, и я этим горжусь»
Защитник сине-бело-голубых Саба Сазонов — о дебюте за «Зенит»-2, подсказках Гасилина и Рукаса и сравнениях с ван Дейком.
— Вам недавно исполнилось 18 лет. Как оцениваете свои достижения, которых добились?
— Очень рад, что играю за «Зенит»-2, но надо продолжать расти и совершенствоваться. Стараюсь каждый день доказывать свой уровень. У нас очень хороший коллектив, поэтому мне приятно тренироваться и играть с такими парнями. Сначала я участвовал в матчах за молодёжный состав, потом перешёл в «Зенит»-2 и стал привлекаться в ЮФЛ.
— Как вспоминаете те матчи, которые провели в Юношеской Футбольной Лиге?
— Игры были хорошие, играли против качественных соперников. Первый матч я провёл против «Строгино». Тогда же, в самом конце первого тайма на 46-й минуте, я забил свой единственный мяч в ЮФЛ. Честно говоря, с этим связана интересная история. У моего одноклубника был день рождения. Перед матчем я ему сказал, что если забью, то прибегу отмечать гол с ним. Просто у меня было предчувствие. Наша команда в конце тайма начала спокойно играть, а я пытался всех зарядить на атакующую игру. Когда назначили угловой у ворот соперника, я пошёл в штрафную и поверил, что смогу забить. Так и вышло: гол отпраздновал с именинником.
— Перед стартом сезона у вас не было ощущения, что ЮФЛ — интересный турнир, но немного детский? Складывалось впечатление, что вы его переросли.
— Да, мне всегда интереснее играть с более взрослыми парнями. С «Зенитом»-2 мы играем в ПФЛ — это хорошая лига. Есть команды, в которых ребята старше лишь на пару лет. Но чаще против нас играют футболисты, которые старше нас, у которых гораздо больше опыта, потому что они играли в разных чемпионатах. В некоторых моментах они действуют агрессивнее, а в некоторых, особенно в важных моментах, могут действовать хладнокровно.
— Ваш дебют в стартовом составе «Зенита»-2 пришёлся на важную игру с «Велесом». Как вспоминаете этот матч? Когда узнали, что будете в старте на такую ответственную игру?
— Узнал за две тренировки до игры, потому что Владислав Николаевич Радимов начал нас наигрывать в не очень привычной схеме — с тремя центральными защитниками. Для первого матча сыграл достаточно спокойно. Командовал, подсказывал партнёрам, но, к сожалению, проиграли. Пропустили, кажется, на 83-й минуте. Нам с парнями показалось, что был офсайд, но мы уже ничего изменить не можем. Всё я равно был рад, что Владислав Николаевич доверил мне этот матч.
— Как произошёл переход из молодёжки во вторую команду? Ведь сезон вы начинали под руководством Константина Зырянова.
— Я помню, что пришёл на матч «Зенита»-2 с «Долгопрудным» в качестве зрителя. Наслаждался тогда игрой нашей команды и выступлением Антона Заболотного. Он для меня пример — игрок премьер-лиги. Я смотрел матч с трибуны и очень хотел попасть в «Зенит»-2. Каждый день тренировался, совершенствовался и через время мне сообщили, что я наконец перехожу. Я был очень счастлив.
— Многие считают, что для молодого футболиста нет ничего страшного в том, чтобы проводить всего 10-15 минут в составе клуба ПФЛ. Так ли это?
— Любое время, которое тебе дают на поле, ты должен использовать, чтобы показать свой уровень. Особенно, когда тебе 17 или 18 лет.
— Расскажите о своих взаимоотношениях с Алексеем Гасилиным. Вас же связывает давняя история?
— Когда я был молодым и учился в Академии «Зенита», Лёша уже дебютировал за основной клуб. Ему тогда было 16 или 17 лет. Он пришёл к нам на занятие по психологии. Мы смотрели на него с восхищением. Он говорил, что важна психология, нужно совершенствоваться и работать каждый день. В результате мы сможем достичь тех же успехов, что и он. Я это запомнил, а спустя несколько лет мы с ним встретились в «Зените»-2. Мы оба вспомнили эту историю с хорошими эмоциями.
— В «Зените»-2 есть опытные ребята, например, Томас Рукас, который поиграл в том числе и в Португалии. Что он советует парню, которому исполнилось 17 лет?
— В некоторых моментах Томас советует играть хладнокровнее. Иногда сделаем какое-то упражнение на тренировке, он подойдет и скажет: «Играй быстрее» или «Действуй чуть-чуть медленнее, больше подсказывай партнерам», или «Обрати внимание на того игрока, находись с ним ближе». Так же часто помогает и Алексей Гасилин. Когда на тренировке делал передачи, он подходил и советовал играть быстрее и находить адресата чуть раньше, несмотря на то, что играл против меня. В этом плане они молодцы. Рад, что играю в одной команде с такими легендами.
— Вашу пластичность и любовь к борьбе видно издалека. Вы всегда играли в обороне и получали удовольствие?
— Да, я всю жизнь защитник. В «Смене» начинал и полевым игроком, и вратарем, но когда тренировки начались пересекаться, мне сказали выбрать что-то одно. Мне интересно играть в поле, как минимум, зачем пропадать моей скорости, на воротах она не нужна, поэтому вратарские качества я отбросил. Я выступал и справа, и слева, играл центрального защитника, но иногда тренеры любили ставить меня в центр нападения, например, когда команда проигрывала. Я выступал в роли высокого игрока — тарана в чужой штрафной.
— Приятно, что сейчас пришла мода на рослых, пластичных защитников. Все постоянно говорят о Вирджиле ван Дейке — это пример для подражания?
— Мне очень часто парни говорят, пересматривая матчи, что я — второй, российский Вирджил ван Дейк.
— Вирджил ван Дейк прошёл разные этапы карьеры, ранее многие сомневались, что у него менталитет топ-защитника. Что в психологической установке нужно иметь центральному защитнику у нас в стране?
— Не могу сказать точно. У нас проводят много индивидуальных тренировок, на которых учат играть на опережение. Существуют и позиционные занятия, на них показывают, как правильно перемещаться по полю, то есть играть тактически грамотно. Само собой в каждом игровом моменте уделяется внимание прыжкам, борьбе, но главное — это трудолюбие и желание играть.
— Вас учат угадывать, в какой момент и куда нужно сместиться?
— Объясняют, но у каждого футболиста все по-своему. Есть люди, которые способны читать игру. Я делю их на две категории. Первые могут предугадать одну передачу, а вторые могут предвидеть на два-три шага вперёд. Это хорошая способность, она помогает.
— У нас в стране существует убеждение, что молодой защитник не верит в себя, боится, но есть живой пример — парень из нашего города, играющий сейчас за ЦСКА — Вадим Карпов. Вы пересекались с ним в юношеских турнирах?
— Да, мы пересекались в детстве. Это очень интересная история. Вадим играл у нас в Академии «Зенита» четвертым вратарём. Но потом он почти не играл, его отчислили, и он перешел в СДЮШОР «Зенит», где также являлся запасным голкипером. Потом его поставили центральным защитником. Прошло время, он перешел в московский ЦСКА и теперь играет за основной клуб.
— Многие считают, что ставить в основу 17-летнего Карпова — это «подставить» парня. Если не получится, то надолго посадят в запас.
— Да, слышал такую точку зрения, но не считаю, что его «подставили». Наоборот, ему дали шанс и, несмотря на плохие матчи, ему продолжают доверять. Он совершенствуется. Возможно, он играет не очень профессионально, где-то показывает детский футбол, но все равно он растёт. Это хороший опыт, дай Бог каждому. Я бы тоже с радостью сыграл за основу. Как я уже говорил — «подставьте» так меня. Согласен, что у молодого футболиста должен присутствовать голод до игры за большую команду, без него никак.
— Вы играли в разных турнирах, становились чемпионом России в составе «Зенита». У футболистов из других регионов часто встречаются пробелы в технике?
— Есть, но каждая школа по-своему учит игроков. В Академии «Зенита» акцент делается на технику, тактическое развитие. Однако, есть клубы, в которых предпочитают бороться, бегать или стоять в своей штрафной, играть в монотонный, неинтересный футбол. Мы играем в более атакующий футбол, что мне очень нравится.
— На этом уровне результат, конечно, важен, но, наверное, гораздо важнее прогресс?
— Да, все это понимают. Нам всегда говорят, что мы «Зенит» и не должны отходить от своего стиля игры. Мы всегда должны играть первым номером.
— Стиль всегда один или с приходом того или иного главного тренера в основную команду он менялся?
— Почти всегда стиль один. Нам всегда навязывали, что мы играем первым номером, атакуем, никогда не боимся, несмотря на прессинг. Выходим ли мы играть против, условно, «Барселоны» или какого-то плохого клуба, мы всегда должны быть сконцентрированы. Надо всегда правильно выходить из обороны, никогда не переходить какое-нибудь битьё мяча вперёд и на простой футбол.
— Вы успели поработать с Игорем Лебедевым, Константином Зыряновым, Владиславом Радимовым — яркими, известными людьми. Какие впечатления остались от работы с этими специалистами?
— Игоря Владимировича я знаю на протяжение года-полтора. Он очень спокойный тренер, даёт много тактики и умеет донести свою мысль до игроков. С Константином Георгиевичем мало работал, а о Владиславе Николаевиче многое могу рассказать. Он человек слова: что думает, то и говорит. Он много даёт нам не только в футбольном плане, но и в жизненном: развивает нас и как профессионалов, и как мужчин. Настраивает на борьбу. Например, когда соперник фолит, он советует не падать, а продолжать играть и биться до конца, даже если судья не свистнул, не разговаривать с ним.
— У молодых футболистов общение с судьями сейчас проще, чем в 90-е годы, меньше истерик?
— Я из тех людей, которые не любят разговаривать с судьями. Согласен с Владиславом Радимовым, что разговоры мешают, сбивают концентрацию, дыхание, настрой на игру. Как центральный защитник я подсказываю ребятам, что нужно молчать, отходить, поворачиваться лицом и продолжать играть в футбол. Мы не согласны с нарушением, но быстро вернём мяч обратно.
— Когда речь о футболисте думающем, то красная карточка — повод для анализа. Все ли было правильно — это история одного эпизода или к этому шло?
— Я пересматривал этот матч. Не скажу, что всё шло к удалению. Скорее, это случайность. Я не тот человек, который любит получать красные карточки. Стараюсь играть хладнокровнее, лучше догоню и отберу мяч по правилам, чем буду фолить и хватать за футболку.
— Вы вместе играли с Даниилом Шамкиным, который недавно забил первый мяч у Сергея Семака на сборах. Это мотивирует, когда твой одногодка добивается успеха, Вы переписываетесь, общаетесь?
— Мы общаемся. Очень рад за Даню. Поздравляю его с первым голом за основную команду. Молодец. Но не скажу, что это большая мотивация, потому что она у меня и так максимальная. Неважно, кто первый попадет в основной «Зенит». Главное — продолжать работать. Верю, что когда-то тоже попаду в первую команду.
— С каких лет молодыми футболистами начинают интересоваться другие команды или вы не интересуетесь этим?
— Предложения бывают, но в основном этими вопросами занимаются отец и мать. Если мне пишет агент или представитель клуба, я сразу отправляю их к родителям. Как говорят у нас в семье: «Ты играй в футбол, а другими делами будем заниматься мы». У меня нет агента. Мой агент — это моя семья.
— Следите за тем, что про вас говорят журналисты?
— Главное для меня — это футбол. Не могу сказать, что слежу за публикациями, но если попадается что-то про меня или «Зенит»-2, то пытаюсь прочитать. Стараюсь следить за футболом, мне интереснее наблюдать за взрослыми командами. На сборах Владислав Николаевич посоветовал прочитать интервью с Хави, где он описывает стиль «Барселоны», как «игру пространства и времени». Очень интересное интервью, мне понравилось.
— Вам из-за редкого имени даже прозвища, наверное, не дают?
— Да. Конечно, была пара прозвищ, которые пытались мне приписать, но всё равно имя «Саба» берёт верх, потому что оно по факту и звучит как кличка. Все всё время спрашивают: «А как тебя зовут-то?». Я говорю: «Саба». И они такие: «А почему? Мы думали, это фамилия. А в паспорте прямо „Саба“ написано?». Поэтому я рад, что это решение было принято моими родителями. Мама у меня — грузинка, это — грузинское имя. Саба — аналог Саввы? Нет, не буду с этим соглашаться. Всё-таки Саба — это Саба. Имя редкое, но фамилия — я бы не сказал. Но я буду уникальным Сазоновым.
— Можно ли вас назвать патриотом клуба?
— Да, болею за «Зенит» с самого детства. В 6 лет пришёл в «Смену». Точнее, меня привела мама. Она сама из Грузии, занималась волейболом, поэтому хотела, чтобы я пошёл в футбол, а папа и вовсе — болельщик «Зенита». Мне от него достался большой рост. Хотя и мама тоже не низкая. Конечно, мои родители очень трудились, чтобы я каждый день ходил на тренировки. Менялись, чтобы отвозить меня с братом Давидом на занятия, совмещали с работой. Помню поездки, когда я не успевал на тренировки и переодевался прямо в метро. Люди на меня косо смотрели, но мне было всё равно. Когда только начинали заниматься в зале, был деревянный паркет. Помню, как между тренировками сушили мокрые вещи на батареях, торчащих из стен. Когда я был постарше, Данни привёл в Академию своих сыновей. Я с ним тогда хорошо общался, и мама моя дружила с его женой. До сих пор переписываемся с ним в Инстаграмме. Вообще, у нашей семьи своё видение футбола. Мы за идею — за сам футбол. Не думаем о деньгах. Они будут, если станешь профессиональным футболистом, поэтому нужно сначала добиться именно этого. Главное — любить своё дело и тогда добьёшься всего. Я не хожу в клубы, не посещаю какие-то сомнительные мероприятия. Свободное время провожу либо в университете, где стараюсь закрывать сессии, присутствовать на парах, либо с семьёй. Любим ходить во всякие выставочные пространства. Например, в «Арт-музу» или Русский музей — это вообще моё любимое место. Что до ВУЗа, то я учусь в Петербургском Государственном Университете Путей Сообщения Императора Александра Первого, который на Сенной находится, факультет у меня — экономика и менеджмент, направление — прикладная психология.
— Вы бы хотели связать всю свою футбольную карьеру с Петербургом?
— Да, конечно. Это любовь с самого детства. Меня воспитал «Зенит», и я этим горжусь. Хотел бы задержаться в этом прекрасном городе. Особенно хочу попасть в главную команду. Стараюсь этого добиться всеми силами — тренируюсь каждый день, отдаю всего себя. И хоть я не люблю слово «доказывать», но доказываю, что достоин.
Саба Сазонов: «На отборе в „Газпром“-Академию был в майке сборной Бразилии. Меня так и внесли в список — „бразилец“»
Интервью защитника сине-бело-голубых — о грузинских корнях, голевом чутье и желании сыграть против Артема Дзюбы.
Фото: Вячеслав Евдокимов
— Саба, вы встретили день рождения на сборах с главной командой! Во-первых, поздравляем! Во-вторых, как это было?
— Спасибо! Это лучший праздник за все 19 лет. В моей жизни уже были поздравительные тоннели, но меня никогда еще лично не били Малком, Артем Дзюба, Сергей Богданович. Это приятные ощущения! Тем более, мне по приезде такой ритуал не устраивали, так что отстрелялся за два раза. Прочувствовал, что тоннель полностью соответствует уровню команды — уже не детский, а профессиональный, бьют сильнее. (Смеется). Надеюсь, у меня много их еще впереди — за дебютные матчи с основой, забитые голы.
— Как будет звучать поздравление на грузинском языке?
— Гилоцавт дабадэбис дгхэс!
— Повторить с первого раза вряд ли удастся. Расскажите о ваших грузинских корнях.
— Я наполовину грузин по маминой линии. Родители познакомились в Петербурге, куда мама переехала из Грузии — у них кстати 29 января был праздник, 20 лет со дня встречи. Папа был младше, влюбился в нее, начал ухаживать, добиваться. Через год родился я, еще через год — мой брат Давид. А меня назвали Саба — мама с папой решили, раз у сына будет русская фамилия, Сазонов, то имя должно быть грузинское.
Я очень люблю Грузию, скучаю по ней. Уже третий год не получается съездить туда из-за плотной занятости, а теперь и пандемии. А в детстве мы с братом даже некоторое время жили там — родители специально делали так, чтобы мы чувствовали себя как дома в обеих странах и оба языка были для нас родными.
Когда ты маленький, быстро все впитываешь, поэтому в Грузии ощущали себя абсолютно своими. В пять лет я там даже пошел в первый класс. Потом была смешная история: мы с братом вернулись в Петербург, и он какое-то время говорил только по-грузински. И вот он ходит, рассказывает что-то папе, а папа ничего не понимает. Пришлось мне стать переводчиком.
У меня тоже был случай, когда я спутал языки. В школе, уже в Петербурге, попросили перевести какую-то фразу с английского. Класс молчит, а у меня в голове сразу все сложилось — тяну руку вверх, встаю и отвечаю. На меня все смотрят удивленно, просят повторить. Я повторяю — и тут понимаю, что перевожу с английского на грузинский.
Мама родом из Самтредии, но родня разбросана по всей стране: от Тбилиси до Батуми. Куда бы ты ни приехал, заходишь в любой дом, а там скорее всего твой какой-нибудь четвероюродный брат по линии сестры маминой бабушки. И как только слышат, что ты сын Нино Нишнианидзе — сразу усаживают за стол, на котором такое количество еды, которое в России можно было бы съесть за месяц. И отказаться нельзя — это неуважение, да и вкусно. (Улыбается).
— Какое ваше любимое грузинское слово?
— Генацвале. Для себя я понимаю его значение, но мне очень сложно объяснить по-русски, что это. Это не просто «дорогой друг» или какое-то другое уважительное обращение. Скажем так, я употребил бы его в приятной обстановке, в окружении близких мне людей, в момент, когда мне было бы очень хорошо и тепло на душе.
— Почему вы выбрали футбол?
— Мама — профессиональная спортсменка-волейболистка, но при этом всегда близко общалась с футболистами, лично знала многих грузинских игроков и очень любила этот вид спорта. Футбол был ей близок, поэтому в 6 лет родители отдали меня в «Смену». До этого я играл только во дворе — и в России, и в Грузии. Была ли разница? Конечно! В Грузии мы бегали с моими двоюродными братьями и их друзьями, там более эмоционально, как в Бразилии, играют за счет сердца, чутья. Однажды родители отдали меня, десятилетнего, потренироваться с профессиональной командой — парням было лет по 20. После тренировки на пляже там все купались в море. Незабываемые ощущения.
Первым моим тренером был легендарный Владимир Васильевич Вильде. К сожалению, в 2019 году его не стало. Владимир Васильевич внес огромный вклад в мое становление как футболиста, до последнего дня поддерживал меня, и я всегда буду благодарен ему за это. Мне очень не хватает его доброй улыбки, позитива.
Когда «Смена» стала «Газпром»-Академией «Зенита», среди молодых футболистов заново проводился отбор. Помню его, будто это было вчера — я приехал туда в форме сборной Бразилии, еще старой, желтой. Было много детей, разные упражнения, смотрели на скорость, технику. Потом начали зачитывать список тех, кто прошел отбор, а моей фамилии нет. Я начал переживать, но, оказалось, меня записали как «бразилец». Дмитрий Владимирович Васильев так и сказал: «Нам бразилец нужен». С этой фразой я прошел отбор. С первой попытки!
— Самое яркое футбольное воспоминание из детства?
— Поездка на турнир в Хельсинки. Нас поселили в семьях футболистов клуба «ХИК», и я жил у вратаря — мы до сих пор на связи. Дружная обстановка, радушные люди, мы с ним вместе даже успели потренироваться. И самое интересное — на этом турнире один из матчей мы играли против «ХИК». Идет первый тайм, счет 0:0, я начинаю атаку от своих ворот. Играю в стенку с опорником, продвигаюсь, обыгрываю одного соперника. Еще одна стенка — теперь уже с центральным нападающим, который медлит, не отдает обратно, а я уже набрал скорость и кричу ему: «Давай!». Он все же успевает вернуть мяч, я выхожу один на один — и точно пробиваю прямо над вратарем, у которого живу. Я счастлив, команда поздравляет, тренер — Константин Валентинович Линев — в восторге. Позже тот гол признали одним из лучших мячей «Газпром»-Академии.
— Свои вещи после этого обнаружили на улице?
— Я думал об этом, но вратарь довольно стойко все перенес. По дороге домой просто молчал, а загрустил — это было видно — только после того, как меня похвалили его родители.
— При таком голевом чутье пробовали себя в атаке?
— Я всегда играл в защите, просто начинал справа на фланге. У меня высокая скорость, таким рослым я еще не был, и тренерская задача была — взять мяч и на своей скорости по бровке протащить и подать или ударить. Когда начал вытягиваться, меня переставили в центр обороны. Если игра того требовала, то отправляли в центр нападения. На тренировках, где отрабатывались прострелы или фланговые атаки, было удобно — мы постоянно были рядом с нападающими и слышали все, что им говорит тренер, знали все их хитрости. Это очень помогало — играя защитником, ты понимал, как действуют нападающие, и наоборот.
— Как вы узнали, что поедете на сборы с главной командой?
— За несколько дней до отправления мне сообщили, что я лечу с основой в Дубай, но накануне отъезда позвонили и сказали, что планы изменились, и мне нужно готовиться к сборам с «Зенитом»-2. Поэтому я спокойно прошел медосмотр, провел несколько тренировок и ждал вылета в Турцию 23 января. 22-го числа был выходной, и я решил выспаться как следует. В 11:40 меня будит отец со словами: «Ты летишь в Дубай». Думаю, где-то я это уже слышал. «Какой Дубай, завтра же в Турцию». — «Собирайся давай, до вылета меньше 4 часов!».
Я не то, что встал с кровати — взлетел! Никак не соображу, что собирать, бутсы тут, щитки там. В общем, побросал вещи в чемодан, отец прогрел машину, закинул меня в аэропорт. Там сразу куча вопросов — страховка, тест на ковид, обратный билет…и пропустили в самолет! Пока с Мишей Погореловым добирались через Москву в Дубай и проходили все границы и новые тестирования, приехали в отель глубокой ночью, легли спать около четырех, а к 9 утра уже на завтрак. Потом тренировка — и сразу в бой. На следующий день был матч с «Пахтакором».
— Вам, как вновь прибывшему, были какие-то особенные указания?
— Все по классике: сказали, главное — играть уверенно и подсказывать. Думаю, с этой задачей я справился — весь матч не затыкался вообще! Мы провели хорошую игру, было комфортно. В центре опытные Магомед Оздоев и Вильмар Барриос, со мной в паре Дмитрий Чистяков, слева на фланге Дуглас Сантос. Я тогда сразу понял — налево можно даже не смотреть, оттуда ни подач, ничего не будет. Дуглас — очень классный защитник, техничный и надежный.
Все друг другу подсказывали, причем я Барриосу сначала говорил что-то по-русски, только потом понял, что ребята ему на испанском кричат, тогда и я начал по-испански. Ждал углового, чтобы забить, но так и не дождался. По поводу стандартов — в каждой команде они свои, трудно приехать накануне и за одно занятие все их запомнить. Поэтому перед матчем с «Пахтакором» минут по пять рассматривал каждую картинку, вслух проговаривал тактику, чтобы точно все уложить в голове.
Интересным, когда только приехал, было осознание происходящего. Я думал — еще неделю назад смотрел на всех этих ребят по телевизору и иногда пересекался на базе. А тут заходишь, здороваешься со всеми, тренируешься и играешь вместе — круто же! Жаль, на первом сборе не было Артема Дзюбы, потому что я от всех, кого знаю, слышал, что он ставит корпус так, что к нему не подобраться. И мне было интересно сыграть против него.
— В чем главная сложность для вас здесь?
— Наверное, в том, что все нужно делать лучше, быстрее. Темп совершенно другой. Но больших трудностей я не испытываю — мы в «Зените»-2 у Владислава Николаевича Радимова столько бегаем, нагрузки там такие колоссальные, что сил нам хватает на весь сезон отрабатывать в прессинге каждый матч по 90 минут. Поэтому физически я готов. А вот в плане технического оснащения и скорости принятия решений в первые дни здесь было непросто. Например, немного другие открывания, к которым нужно привыкнуть — тут очень помогает подсказ партнеров. Я рад, что парни заставляют тебя думать быстрее. Ты понимаешь, что, если чуть промедлишь или задумаешься, ситуация на поле сразу изменится не в твою пользу.
— Что вам говорили перед вторыми сборами?
— Нам сразу сказали, что они будут более тактическими. Для меня это тоже интересно и увлекательно — так приходит понимание игры, легче подсказывать. Цель у меня амбициозная — попасть в основу. Понимаю, что это сложно, но я постараюсь все для этого сделать. Еще хотелось бы забить в одном из матчей со стандарта — я это делать умею прекрасно. Нужно только найти шанс и воспользоваться им.