кто такой шугалей и что с ним произошло
Вернулся ли Максим Шугалей домой в декабре 2020 года
Существенные перемены произошли в деле Максима Шугалея в декабре 2020 года. Подвижки стали возможны благодаря серии сложных переговоров, завершившихся накануне. Подробности изменений озвучил глава ФЗНЦ Александр Малькевич. Наверняка в скором времени общественность узнает всю правду о том, как жили россияне в заточении все это время.
В Ливии освобождены сотрудники Фонда защиты национальных ценностей
Российские граждане, сотрудники Фонда защиты национальных ценностей (ФЗНЦ) Максим Шугалей и Самер Хасан Али Суэйфан, которых задержали в 2019 году в Ливии, освобождены из тюрьмы. Об этом сообщил президент фонда Александр Малькевич, сообщает Российская газета.
«Есть важная и радостная новость для всех, кто следил за судьбой граждан Российской Федерации, наших товарищей Максима Шугалея и Самера Суэйфана, более полутора лет проведших в ливийском плену. Сегодня в 14:27 они были освобождены», — написал Малькевич в своем Telegram-канале.
По его словам, россияне едут домой. Как рассказал заместитель министра иностранных дел России и специальный представитель президента РФ по Ближнему Востоку и странам Африки Михаил Богданов, их сопровождает представитель российского МИД, передает ТАСС.
Малькевич также добавил, что освобождение стало возможно в результате «сложнейшей практически спецоперации, проведенной Министерством обороны РФ и Министерством иностранных дел РФ, а также благодаря усилиям других организаций».
Как Шугалей и его помощник попали в ливийскую тюрьму?
В начале 2019 года президент Фонда защиты национальных ценностей Александр Малькевич пригласил Максима Шугалея возглавить исследовательскую группу для проведения социологического исследования в Ливии. Планировалось, что они подготовят доклад для экономического форума «Россия — Африка» (прошел в октябре 2019 года в Сочи с участием 45 глав государств и правительств), сообщает Аргументы и факты.
После необходимой подготовки и получения одобрения от Правительства национального согласия (ПНС) Ливии 14 марта Шугалей с социологом Александром Прокофьевым и переводчиком Самером Хасан Али Суэйфаном, гражданином России иорданского происхождения, прибыли в Триполи (столица Ливии). В роли принимающей стороны выступала общественная организация Mandela Libya, сообщается на сайте фонда. Социологи проводили анкетирование, а также брали глубинные интервью у граждан Ливии из разных социальных слоев.
Кто такой Максим Шугалей, личная жизнь и биография
Максим Анатольевич Шугалей родился 24 февраля 1966 года в Ленинграде (ныне — Санкт-Петербург). По профессии социолог, является сотрудником Фонда защиты национальных ценностей. В разное время работал юристом и консультантом, занимался общественной деятельностью, а также участвовал в политических и бизнес-проектах в России и за границей.
Но в 2019 году жизнь Максима Шугалея кардинально изменилась. Известно, что в 2019 году была собрана группа людей, задачей которых было провести ряд социсследований в Ливии. Этот проект был запущен ФЗНЦ (Фондом защиты национальных ценностей). Данная группа состояла из 3 человек: Максима Шугалея, Самера Суэйфана и Александра Прокофьева. Группа приехала в Ливию по приглашению Халед аль-Мишри, который является председателем ПНС (Правительства национального согласия) в стране.
Группа проводила социальные опросы у разных слоев населения в течение 2 месяцев. Однако 17 мая 2019 года Максим Шугалей и Самер Суэйфан были захвачены боевиками. Их отправили в тюрьму «Митига», обвинив во вмешательстве в президентские выборы в стране. Переговоры, которые велись российскими властями, долгое время были безуспешны.
Не помог даже фильм, снятый на основании их трагической истории. Фильм «Шугалей» вышел на широкие экраны 1 мая 2020 года. После просмотра киноленты, в поддержку выступили не только их коллеги, друзья и родные, но и все те россияне, которые были не согласны с такой несправедливостью. Целый ряд пикетов были проведены у стен ливийского посольства в Москве. У Максима Шугалея есть любящая его семья: жена Наталья и двое детей.
Максима Шугалея и помощника-переводчика Самера Суэйфана все-таки удалось вернуть на Родину. Но сколько таких россиян все еще остается в ливийских тюрьмах, отсиживая сроки по пустым обвинениям.
Максим Шугалей
Биография
Имя социолога Максима Шугалея прогремело на весь мир после того, как россиянин с коллегой попал в плен к ливийским боевикам и полтора года провел в местной тюрьме. Освободившись из заключения, Шугалей продолжил исследования в горячих точках, улетев в Афганистан в разгар государственного переворота.
Детство и юность
Максим родился 24 февраля 1966 года в Ленинграде, где и провел детство. После окончания средней школы подросток поступил в электротехнический институт имени Ульянова-Ленина в родном городе, где отучился всего 3 курса. Устроившись на работу в 90-х, Шугалей не смог совмещать ее с учебой в вузе, но позже поступил в Санкт-Петербургский госуниверситет, где осваивал право и социологию. Не сумев сочетать командировки с учебой, Максим бросил и это учреждение.
Карьера и политика
Покинув вуз, Шугалей занялся юридической практикой и консультированием бизнеса в России и за рубежом. Параллельно участвовал в общественной, благотворительной и политической деятельности: представлял депутатские интересы на выборах, организовывал избирательные кампании, руководил фондом инвалидов «Матисов остров».
В 2019-м Максим возглавил группу социологов, которые улетели в Ливию с целью проведения исследования для Фонда защиты национальных ценностей. Под руководством Шугалея работали россиянин Александр Прокофьев и переводчик Самер Суэйфан. Втроем исследователи опрашивали жителей, брали интервью, что не понравилось исламистским боевикам, которые не поверили, что анкетирование носит научный характер.
Весной 2019-го в африканской стране, раздираемой гражданской войной, Шугалей вместе с Суэйфаном попали в плен. Прокофьев за несколько дней до инцидента улетел на родину. Социологов похитили прямо из дома двое мужчин европейской внешности и позже передали в руки радикальной группировки RADA.
После ареста по подозрению во вмешательстве в выборную кампанию местного парламента и президента российских исследователей заключили в тюрьму в Триполи. Для освобождения Максима и его коллег к делу подключился МИД России, однако процесс осложнялся отсутствием в Ливии российских дипломатов, эвакуировавшихся в 2014-м в соседний Тунис.
Место заключения социологов печально известно нечеловеческими условиями содержания, пытками и торговлей людьми. Спустя несколько месяцев, проведенных там, Шугалей и Суэйфан записали видеообращение, в котором рассказали, что к ним прекрасно относятся местные власти, а вот Россия совсем забыла о своих гражданах. Однако Александр Прокофьев, посмотревший ролик, был уверен, что коллег вынудили солгать, а на самом деле заключенные выглядели истощенными и запуганными. Кроме того, Максим незадолго до командировки перенес инсульт, а Самер страдал диабетом, но необходимые препараты, по мнению Прокофьева, им вряд ли предоставляли.
Самер Суэйфан и Максим Шугалей.
Также Александр сообщил, что Суэйфана поместили в тесную камеру, куда набили еще 30 человек, а Шугалея заключили в бетонный мешок, а затем надолго отправили в карцер после неудавшегося побега. В июне 2020-го исследователей перевели в более комфортные условия, переселив на виллу, но оставив под охраной.
Об истории социологов, попавших в руки исламистов в Африке, сняли детективный фильм «Шугалей». Картину показали на российском телевидении в апреле 2020 года, затем перевели на английский и арабский языки и транслировали на «Ютьюбе» и телеканале на Ближнем Востоке. В сентябре 2020-го появилось продолжение художественной ленты «Шугалей-2» о судьбе российских исследователей в ливийской тюрьме.
Двоих политзаключенных освободили из плена только к декабрю 2020 года. Шугалей вернулся на родину и записал еще одно видео, в котором поблагодарил российские власти, участвовавшие в освободительной операции, уточнил, что не может рассказать всей правды, но подчеркнул, что Ливию буквально силой заставили отпустить его и Суэйфана.
Личная жизнь
Личная жизнь Шугалея связана с супругой Натальей, с которой Максим растит двоих детей. Жена тяжело переживала полуторагодовалое заключение мужа, особенно после того, как увидела фото исхудавшего и осунувшегося супруга из тюрьмы. По возможности Наталья передавала ему медикаменты и письма через адвоката, изредка общалась с супругом по телефону.
Саммер Суэйфан и его жена Наталья / «ВКонтакте»
Вырученные от проката картины «Шугалей» деньги жена социолога направила на благотворительность, закупив аппараты искусственной вентиляции легких. Медицинское оборудование Наталья передала ливийским женщинам и детям вместе с другими гуманитарными посылками.
О профессиональной биографии, общественной и политической деятельности и семье Максим рассказывает в личном инстаграм-аккаунте, в котором регулярно публикует фотографии и новости.
Максим Шугалей сейчас
Вернувшись в Россию, Шугалей занял президентское кресло в Фонде защиты национальных ценностей. В конце августа 2021-го он улетел в Афганистан для проведения социологического анкетирования на фоне напряженной внутриполитической ситуации в стране. Исследователь получил «охранную грамоту», разрешающую работу и обеспечивающую безопасность, и встретился с простыми гражданами и представителями «Талибана» (организации, признанной в России террористической).
Максим Шугалей с женой / «ВКонтакте»
На фоне массовой эвакуации иностранных граждан и беженцев Шугалей отметил, что Кабул постепенно возвращается к мирной жизни без паники и угрозы гуманитарной катастрофы. В Россию Максим прилетел 1 сентября, рассказал, что собрал большой материал, и отметил, что картинка, которую последние 20 лет показывали американцы, контролировавшие Афганистан с 2001 года, сильно отличается от действительности. По мнению Шугалея, в стране царила разруха, беззаконие, голод и обнищание населения параллельно с обогащением властной верхушки, поэтому местные жители даже надеются, что талибы наведут долгожданный порядок.
Максима Шугалея посадили в «бетонный стакан»
17 мая исполнился год, как в Ливии вооруженные люди задержали российского социолога Максима Шугалея и его переводчика. Их обвинили во вмешательстве в выборы и бросили в тюрьму.
За целый год — только один телефонный звонок и одна записка из тюрьмы, написанная карандашом, которая стала достоянием арабской части Интернета.
«У нас была возможность обменяться письмами через адвоката, и произошел один телефонный звонок за год его пребывания в тюрьме. Он был очень эмоциональный. Максим держится, не сомневается в своем возвращении», — рассказала Наталья Шугалей, жена Максима.
«Наташа! Пишу в надежде, что ты сможешь прочитать это послание. Не думал я, что наша разлука так затянется. Живу ожиданием нашей встречи. Часто вспоминаю и прокручиваю в голове нашу с тобою жизнь. Помнишь, как ты сказала в Неаполе, когда я прыгнул в море прямо во время экскурсии, что я во всем так — бросаюсь с головой и когда-нибудь не вынырну. Извини, что в Ливии так получилось. Но я не теряю надежды на возвращение. И ты не теряй. Я жив и полон сил держаться. Знаю, что сейчас во всем мире эпидемия, тут тоже, но я здоров. Очень переживаю за вас. Больше всего угнетает незнание, как ты там, как дети, как мама. Я обязательно к вам вернусь», — написал Максим.
Группа российских социологов отправилась в Триполи от фонда «Защита национальных ценностей». Теперь его глава вместе с другими активистами регулярно приходит к посольству Ливии с плакатом «Социология — это наука, а не преступление».
Сотрудники фонда, по словам его президента Александра Малькевича, готовили социологические исследования и аналитические доклады в преддверии крупнейшего экономического форума «Россия – Африка», который прошел в октябре прошлого года в Сочи с участием 45 глав государств и правительств.
«Африка — это огромный континент, большой рынок, интересный для российского бизнеса. Но для того, чтобы там, выражаясь народным языком, не встрять, конечно, нужна помощь, расклад в том числе внутри политической ситуации в той или иной стране», — отметил Малькевич.
Полтора месяца вообще не было понятно, кто захватил россиян и где они находятся. Только потом власти Триполи обвинили социологов во вмешательстве в выборы. Накануне они осмелились встретиться и взять интервью у сына Каддафи.
«Нас обвинили во вмешательстве в выборы в стране, в которой нет Конституции, нет закона о выборах. Не планировались никакие выборы, вообще нет никакой юридической базы для этой истории. А также обвиняются ребята во встрече с Сейфом Каддафи. Но надо понимать, что ничего противозаконного во встрече с Сейфом Каддафи быть не может. Он амнистирован и был выпущен по ливийским законам. С ним в том числе встречались западные журналисты. Он — публичная фигура, — подчеркнул Прокофьев.
Переводчик Самер страдает диабетом — ему необходим инсулин. Незадолго до поездки в Ливию Максим Шугалей перенес инсульт и ежедневно принимал лекарства, которых у него нет в тюрьме.
«Он попросил ему передать препараты для нормализации давления и прибор для того, чтобы измерять его. Он плохо себя чувствует. Все было передано адвокату, не знаю, получил ли он это все. Я видела фотографию, сделанную в тюрьме в сентябре месяца этого года, он очень похудел, осунулся. Очевидно, что он очень плохо себя чувствует. Как можно выдержать эти нечеловеческие условия, как перенести все, что выпало на его долю, я не могу себе представить», — вздыхает Наталья Шугалей.
Условия содержания в этой тюрьме чудовищные, люди лежат на полу вповалку. На некоторых фотографиях видны уже завернутые в тряпки тела.
«Самир находится в общей камере 12 квадратных метров. С ним вместе находятся более 30 человек. Максим сидит в «бетонном стакане» 90 на 120 сантиметров. Нет спальных принадлежностей, сами понимаете, какая гигиена. Избиение от охранников, постоянные издевательства. Если можно представить ад, то это Митига», — сказал Александр Прокофьев.
«Нас закрыли в большую камеру. Там были порядка 80 человек, и все было очень плотно, душно, воды не было. Тут и живут, и спят, и все остальные надобности справляют», — рассказал Сергей Самойлов, старший помощник капитана танкера «Теметерон».
«Никто с нами не разговаривал, били трубой меня», — вспоминает Самойлов.
Когда в Митигу привезли российских социологов, тюремщики запретили морякам общаться с ними, но Самойлов сумел передать Шугалею кое-какую одежду и ручку с бумагой.
«Максима наказали. Не знаю, за что. Там вырыта яма, ров не очень глубокий, сантиметров 40-50, наполнен водой. Тех, кто, по мнению полиции, заслуживают наказания, в этой грязи, в песке, в воде кувыркаться. И охранник ходит и палкой подгоняет. И вот посмотрит, когда достаточно, скажет: все, хватит. Ну, вот Максим под эту экзекуцию один раз попал, это я точно знаю», — рассказал Сергей Самойлов.
«Там рынок работорговли, мы знаем про все нарушения прав человека. Мы будем стремиться к освобождению всех пленников, в том числе Шугалея», — заявил Ахмед аль-Мисмари, официальный представитель ливийской национальной армии.
О том, что такое тюрьма Митига, прекрасно осведомлены американцы. На сайте Госдепа так описывают это место: «Бывшие заключенные Митиги сообщали о том, что их подвешивали за руки на несколько часов. Это приводило к вывихам. Рассказывали о сломанных носах и выбитых зубах, о том, что их избивали пластиковыми трубками, увечили ноги в пыточном устройстве, называемом клеткой «Аль-Фалька».
При этом газета The New York Times развивает тему вмешательства русских в африканские выборы от Ливии до Мадагаскара и обвиняет их в том, чем Фонд Сороса занимается последние 30 лет по всему миру. Издание открыто пишет, что социологов отправили в тюрьму Митига с помощью американских спецслужб: «По словам человека, имевшего отношение к этой истории, американские спецслужбы предупредили ополченцев, связанных с временным правительством Триполи, и те в конечном итоге задержали господина Шугалея и его переводчика».
«Ребята находились там официально, по приглашению, с визами. У них было снято жилье. Фактически за несколько дней до их планового отъезда они были захвачены. Ночью. Группой вооруженных людей с участием, по нашей информации, и иностранцев. По нашей информации, это были представители посольства США из Туниса», — отметил Александр Малькевич.
По последним данным, Максим Шугалей долго находился в карцере — его отправили туда за попытку побега.
В Ливии сейчас две противоборствующие силы. Парламент — на его стороне армия маршала Халифа Хафтара и под контролем 90% территории страны. С другой стороны — правительство национального согласия премьер-министра Фаиза Сараджа. В их руках столица, ее удерживают с помощью турецких наемников и исламских боевиков.
Мы в самом Триполи, который уже несколько месяцев осаждает ливийская национальная армия. Передовые отряды маршала Хафтара захватили южные предместья и углубились в сам город. До Митиги остается всего несколько километров. Скорее всего, тюрьму придется брать штурмом. Другого способа освободить россиян командиры ливийской армии просто не видят.
Российский МИД арест наших граждан комментирует сдержанно. Ведомство неоднократно предупреждало не ездить в Ливию — риски слишком велики. «МИД России продолжит настойчивые усилия по скорейшему и безусловному освобождению Максима Шугалея и Самера Суэйфана и будет использовать далее все имеющиеся для этого возможности и каналы соответствующего влияния на ливийские власти», — сказано на сайте ведомства.
«Люди находятся в нечеловеческих условиях, в страшной тюрьме, и им необходима помощь великой, сильной страны, гражданами которой они являются. Мне кажется, что Россия должна защитить их, и вернуть их на родину», — подчеркнула Наталья Шугалей.
Максим Шугалей рассказал о правдивости картины, снятой о его заключении в Ливии
«Этот фильм снят по воспоминаниям тех, кто освобождался, тех, с кем была связь. Они рассказывали про эту тюрьму, об условиях содержания. Насколько они четко попали? По фильму понятно, я многого видеть не мог, я сижу в камере, и это все происходит за ее пределами. Но там есть моменты, которые угаданы очень четко», — говорит Максим Шугалей.
К примеру, социолог отмечает четкое попадание режиссера в лирическую составляющую фильма, правдиво переданы монологи узника «Митиги» к своей супруге Наталье.
«Разговоры с женой. Не знаю, откуда это было взято, но, действительно, было такое, что я вслух начинаю разговаривать с ней, произношу ее имя. Этого никто не мог знать», — говорит ученый.
А вот что касается пребывания заключенных в тюрьме, то здесь, по словам Шугалея, история передана даже мягче, чем все происходило на самом деле. Особыми нечеловеческими условиями содержания отличался 10-й сектор.
«Представьте комнату 1,5 на 1,5 метра, полностью из бетона, есть дверь с окном, куда подают макароны и воду. А посередине дырка, чтоб можно было сходить в туалет, она затыкается вещами или тряпками. В таких условиях люди проводят три года, дверь заваривают, там даже замка нет. Они выходят оттуда инвалидами. Спать не можешь — ноги не вытянешь, все полусидя. На вопрос, когда меня выпустят, можешь получить пулю в лоб. Здесь, конечно, было жестко. В целом в фильме это передано очень похоже. Где-то даже смягчено», — делится воспоминаниями собеседник ФАН.
Также социолог отмечает, что на территории ливийской тюрьмы проходили казни, но особо публичными их не делали. Правдой оказались и лжерасстрелы, служившие для «забавы» боевиков и устрашения пленников. Имели место и жестокие избиения заключенных. По словам социолога, там царит полное беззаконие.
Художественный фильм «Шугалей» был снят по инициативе и при поддержке Фонда защиты национальных ценностей. Сам социолог о картине узнал на допросе. Сейчас Максим Шугалей уже дома, он вернулся к семье и детям. 10 декабря 2020 года его и Самера Хасана Али Суэйфана освободили.
Ранее ФАН писал о незаконно удерживаемой на территории США россиянке Мире Тэрада, которая вернулась на родину 21 мая 2021 года. Она рассказала про 888 дней ужаса, проведенных в заключении.
Полтора года в плену: Максим Шугалей рассказал шокирующие детали спецоперации в Ливии
Уникальные кадры: где-то в ливийской пустыне на взлетной полосе Максима Шугалея и его переводчика Самера Суэйфана встречает специально прилетевшая делегация из России. Это финальная часть операции, которая проводилась на территории нескольких государств. Заложников, прежде чем передать представителям России, пересаживали из одного самолета в другой, и они после вылета из Триполи делали посадку то на одном, то на другом аэродроме.
«Я узнал, что идет такая поддержка, что Россия своих не бросает», – говорит социолог Максим Шугалей.
18 месяцев два российских гражданина провели в тюрьме Митига – одном из самых страшных мест Ливии. Но теперь все позади, и Максим Шугалей уже дома и в объятьях родного Петербурга пытается забыть мучившие его кошмары.
— Мы отрубим пальцы, отвезем на передовую, там псевдорасстрелы, – вспоминает Шугалей.
— Что за псевдорасстрелы? Выводили на расстрел?
— Типа того, что надо молиться, все закончится.
Группа российских социологов отправилась в Триполи от фонда «Защита национальных ценностей». Его глава Александр Малькевич вместе с другими активистами регулярно приходил к посольству Ливии с плакатом «Социология – это наука, а не преступление».
«Ливийцы увидели готовность России идти до конца, увидели решимость освободить наших граждан и, наверное, решили не доводить до греха», – считает Александр Малькевич.
Россияне приехали в Триполи проводить социологическое исследование в преддверии большого форума африканских стран в Москве. Богатая нефтью и газом страна представляет значительный интерес для российского бизнеса.
— Мы приехали по визам официальным. Соблюдали все правила, нарушений нет, – говорит Максим Шугалей.
— А вас обвинили чуть ли не в шпионаже?
— Да, якобы мы опрашивали людей. И эти опросы я должен был согласовать, а если не согласовывать, то получается, что это шпионаж.
Шугалей встречался с ливийскими политиками и представителями местной бизнес-элиты. Взял интервью у сына свергнутого Муаммара Каддафи Сэйфа, после чего россиян сразу же и арестовали.
— Это в Триполи происходило?
— Да. Я видел стволы автоматов, которые были на меня направлены.
— То есть вы поняли, что сопротивление бесполезно?
— Там было человек 20. Поэтому шансов, конечно, было мало.
Российских граждан отправили в тюрьму Митига, которую контролирует радикальная исламская группировка «Рада», в так называемый 10-й сектор, где сидел другой сын Каддафи – Саддик. Ливийцы были уверены, что Шугалей – российский шпион и пытается совершить чуть ли не переворот в интересах маршала Хафтара, чья армия на тот момент уже сумела захватить 90% территории страны и почти окружила столицу.
«Мне кажется, что они всерьез рассматривали ребят как заложников и на полном серьезе считали, что, пытаясь шантажировать Россию, они смогут каким-то образом повлиять на изменения политической позиции нашей страны, чтобы Россия однозначно встала на их сторону в том конфликте, который раздирает Ливию», – отметил Александр Малькевич.
Пока Максим сидел в ливийской тюрьме, в России о нем снимали художественные фильмы. Блокбастеры «Шугалей-1» и «Шугалей-2» даже были переведены на арабский язык, и их с удивлением посмотрели тюремщики.
«Они посмотрели фильм и мне об этом сообщили, и я почувствовал, отношение ко мне меняется. У них были проблемы с произношением моего имени. Все перемещения были с закрытыми глазами. С мешком на голове. И когда я уже шел, я слышал за своей спиной, как снимают меня на телефон», – рассказал Максим.
К спасению Шугалея подключились дипломаты, политики и бизнесмены. Это была долгая и кропотливая работа. Шли тайные и явные переговоры. Были встречи через посредников и попытки выкупить пленников.
— А какая роль российского бизнесмена Евгения Пригожина в вашем освобождении?
— Я знаю, что этот человек сыграл большую роль в моем освобождении, плюс я получил большую компенсацию, для меня это огромные деньги. И сейчас, после того как я вернулся, у меня вообще ничего нет, это для меня большая поддержка. Я ему очень благодарен, – говорит Шугалей.
— А можно сумму назвать, если не секрет?
— 18 миллионов – это по миллиону за каждый месяц моего ареста.
Шугалей знал, что дома его ждет жена Наташа. Это придавало сил и вселяло надежду. Ему даже как-то дали поговорить с ней по телефону и отправить две записки, написанных на странице какой-то арабской книги. Сама Наталья Шугалей признается, что верила с первых дней: мужа не бросят.
— Два художественных фильма сняли по мотивам. Вы себя ощущаете женой супергероя?
— Он всегда был супергероем. Когда мы с ним познакомились, он уже был супергероем, – говорит Наталья.
— Вы уже выходили замуж, зная, что это неординарный человек?
— Не просто неординарный, а правильно вы сказали, супергерой. И вот он вот прилетел.
— Супергерой должен всегда возвращаться домой?