кто такой снайпер видео

15.03.202318.03.2023 admin 0 Comments

Дождался, когда враг допьет кофе, и выстрелил ему в кадык. История великого снайпера Василия Зайцева

Зайцев родился деревне Еленинка на Оренбуржье. Его охотничьим воспитанием занимался дед. Причем ревностно, до собственных слез. «Хочешь разглядеть, скажем, козла — какие у него уши, рога, глаза, — сиди в засаде так, чтоб он смотрел на тебя, как на клочок сена или кустик смородины, — вспоминал Зайцев дедовы уроки в своей книге «За Волгой для нас земли не было». — Лежи, не дыши и ресницами не шевели. А к лежке зайца старайся ползти с подветренной стороны. И чтоб не хрустнула ни одна травинка! Срастайся с землей, припадай к ней кленовым листом». Внук был понятлив и уже в 12 лет получил в подарок охотничью берданку. Повесил на плечо, а приклад бьет по пяткам: мальчонка-то маленький. Только ведь и скромный росток, как покажет жизнь, — снайперский плюс.

Справедливость правила «стрелок — не только меткость» дед однажды продемонстрировал внуку действием: деревянной колотушкой забил в лесу волка у него на глазах. Парень усвоил: смелость и хладнокровие превосходят силу и злобу. А дед сказал: «Видишь, и пулю сэкономили, и шкура без дыр». Во Вторую мировую войну на каждого убитого приходилось в среднем от 18 000 до 25 000 выпущенных пуль. У снайперов — от 1,3 до 1,8 пули. Вот вам хладнокровие и экономия. А вот продуктивность: на зиму Зайцевы забивали охотничий склад-избу сотнями голов мороженной птицы. Через годы внук Василий поведет на сотни другой, куда более жестокий счет.

В 37-м Зайцева забрали писарем на Тихоокеанский флот. Спустя три года он действительно стал писать — рапорты с просьбой отправить на фронт. Пять штук. Писал, пока маленького старшину не перевели в часть под Сталинград, где очень скоро поняли, в чем его истинное предназначение. При этом тридцать две первых жертвы Зайцев уничтожил из обычной трехлинейки.

Майор не знал, что до этих двух у Зайцева было еще тридцать.

Рост Зайцева составлял 165 сантиметров. Финн был еще меньше — метр пятьдесят два. В отличие от большинства снайперов, Хяюхя предпочитал винтовку с открытым прицелом: им быстрее ловилась цель. К тому же оптические линзы покрывались инеем на морозе и давали отблеск в ясную погоду. А еще оптика вынуждала снайпера держать голову на несколько сантиметров выше, что значительно повышало риск быть убитым.

Техника Хяюхя была адаптирована к зимним условиям. Он поливал водой снег перед стволом своей винтовки М/28 «Шпиц», превращая его в наст, чтобы при выстреле не было заметных издали снежных завихрений. Держал снег во рту, чтобы его не выдавал пар дыхания. Сберегал пульс толстой одеждой. Однажды, не сумев уничтожить советского корректировщика артиллерийской стрельбы, он разбил пулями обе линзы его оптической трубы, что максимально осложнило прицельный огонь. Наибольшее расстояние, с которого Хяюхя убивал достоверно, — 450 метров.

Позже сталинградские уличные бои лягут в основу нескольких компьютерных игр. Их названия, увы, известны юному поколению гораздо лучше, чем фамилия стрелка-прототипа.

Немцы — люди пунктуальные: в урочный час связной принес снайперу обед. За пулеметным щитом маячили две каски. Какая из них снайперская? «Та, хозяин которой ест», — рассудил Зайцев. И выбрал для выстрела невероятный момент. Немец, прячась, жевал лицом вниз. Но остатки кофе в глотку так не вольешь. Для этого пришлось запрокидывать кружку кверху и выставлять кадык. В него-то пуля Зайцева и вошла.

Спустя годы прославленный снайпер описал свои повадки и правила в книге. Вот несколько выдержек из нее.

«Помните детские «Загадочные картинки»? Причудливое переплетение штрихов, линий. И задача: «Найди мальчика!» Забавная игра. Сколько таких «картинок» пришлось нам разгадывать среди сталинградских развалин! Только уступать в той игре нельзя было. За много дней, проведенных на Мамаевом кургане, снайперы не отдыхали ни днем, ни ночью. Мы знали, что под каждым бугорком может скрываться опасность. И если для выстрела снайперу требуется несколько секунд, то для того, чтобы обнаружить цель, приходилось часами напряженно следить за передним краем противника».

«Обычно после того, как фашистский снайпер был обнаружен, я подзывал, скажем, пулеметчика, давал ему трубу, сам брал окопный перископ, указывал заметный предмет и начинал вести зрение пулеметчика по ориентирам. И вот когда он увидит фашистского снайпера, убедится, как хитро тот маскируется, тогда этот пулеметчик становится твоим грамотным помощником.

На такую демонстрацию уходил час, иногда два. Некоторые снайперы упрекали меня: «Эта показуха солдатам совершенно ни к чему. Если нужен тебе помощник, так командир роты прикажет, и любой пойдет за милую душу». Все это правильно, но я обращался к сердцу солдата, его сознанию, совести. Когда мы хорошо понимаем друг друга, тогда приходят душевная радость и успех. Кроме того, подготовка ложных позиций, установка макета, его маскировка, давали мне возможность изучать каждого солдата, кто на что способен. Другой, смотришь, инициативный, смелый, а в помощники не годится: слишком горяч, вспыхнет и погаснет. На такого нельзя полагаться в длительной борьбе: после первой же опасной встряски он найдет причину уйти от тебя под предлогом более важного дела. А по существу, у него просто-напросто кончился запас смелости».

«Опытные снайперы противника выходят на свои позиции под прикрытием огня и в сопровождении двух-трех ассистентов. Перед таким «волком» я прикидывался обычно новичком, вернее простым солдатом, и тем усыплял его бдительность. Или просто начинал шутить с ним: после каждого выстрела показывал ему результат стрельбы условными знаками, как это принято на полигоне во время тренировочной стрельбы. К такой мишени фашистский снайпер быстро привыкал и переставал замечать ее. И как только он отвлекался на другие цели, я моментально занимал место мишени. Для этого нужно несколько секунд. Отшвыривал в сторону мишень и ловил голову фашиста на перекрестке прицела своей снайперки».

«Обнаружение цели в стане врага я подразделял на два этапа. Первый начинался с изучения обороны противника. Затем узнавал, где, когда и при каких условиях были ранены наши бойцы. В этом случае мне хорошо помогали санитары. Они говорили, где подобран раненый, и я шел туда, разыскивал очевидцев, от них узнавал все подробности истории ранения и за счет этого разгадывал схему огня противника. Отношу это к первому этапу определения, где нужно отыскивать цель.

Второй этап называю поиском цели. Чтобы не попасть на мушку фашистского снайпера, разведку наблюдением я вел при помощи окопного перископа или артиллерийской трубы. Оптический прицел снайперской винтовки или бинокль в этом деле не годятся. Опыт показал: где раньше было оживление противника, а сейчас не заметишь ни одного лишнего движения, — там и засел матерый хищник».

«В снайперском деле надо придерживаться принципа по народной пословице: «Семь раз отмерь, один отрежь». Действительно, для подготовки точного выстрела нужно много трудиться, изобретать, изучать характер, силу противника, нащупывать его слабые места и только после этого приступать к решению задачи одним выстрелом».

«У каждого снайпера своя тактика, свои приемы, собственные выдумки, изобретательность. Но всем начинающим и опытным снайперам необходимо помнить, что перед тобой тактически зрелый, инициативный, находчивый и очень меткий стрелок. Его надо перехитрить, втянуть в сложную борьбу и тем самым привязать к облюбованной позиции. Как этого достигнуть? Придумывай ложные ходы, рассеивай его внимание, запутывай свои следы, раздражай замысловатыми движениями, утомляй его зрительную сосредоточенность».

«Мне не однажды приходилось бить фашистов на выбор. Бывали случаи, когда через оптический прицел я встречал своих старых знакомых. Наблюдать за поведением противника — моя страсть. Вот видишь: из блиндажа выходит напыженный фашистский офицер, важничает, повелительными жестами разгоняет солдат в разные стороны. Они точно выполняют его волю, его желания, его каприз. Но он не знает, что жить ему осталось считанные секунды. Я вижу его тонкие губы, ровные зубы, широкий тяжелый подбородок и мясистый нос. Порой создавалось ощущение, словно змею захватил под самую голову, она извивается, а моя рука сжимается — и раздается выстрел».

«Среди нас, снайперов, считался высшим специалистом Саша Колентьев. Мы относились к нему с уважением, знали, что он окончил московскую школу снайперов и хорошо знал правила ведения огня. И вот однажды он открыл свою противогазную сумку, выбросил из нее патроны, гранату, грязную тряпку, которая называлась полотенцем, потом вытянул маленькую папочку в кожаном переплете, развернул ее и зачитал нам слова, которые я тут же переписал в свой блокнот: «Путь к меткому выстрелу — это маленькая тропинка, проложенная по краю обрывистого берега бездонной пропасти. Выходя на дуэль, каждый снайпер волнуется, как будто одной ногой встает на острие камня. Чтобы выстоять над обрывом на остром камне, нужны, безусловно, смелость, тренировка, спокойствие и хладнокровие. Победителем из поединка выходит тот, кто сумел первым побороть сам себя»».

Ключевой эпизод сталинградской эпопеи Зайцева — его дуэль с немецким стрелковым асом. Рассказы о советском снайпере всполошили Берлин. Для уничтожения «главного зайца» в Сталинград на самолете был доставлен начальник школы снайперов в Цоссене майор Кёниг (по другим источникам — штандартенфюрер СС Гейнц Торвальд). Это же подтвердил захваченный разведчиками «язык». Вот как Зайцев описал в книге расправу над самым опасным своим врагом:

«Я уже научился быстро разгадывать почерк фашистских снайперов, по характеру огня и маскировки без особого труда отличал более опытных стрелков от новичков, трусов — от упрямых и решительных. Но характер руководителя их школы долгое время оставался для меня загадкой. Ежедневные наблюдения ничего определенного не давали. Трудно было даже сказать, на каком участке фашист. Наверное, он часто менял позиции и так же осторожно искал меня, как я его.

Но вот в один из дней моему другу уральцу Морозову немец разбил оптический прицел, а Шайкина ранил. Морозов и Шайкин были опытными снайперами, часто выходили победителями в самых сложных и трудных схватках. Сомнений теперь не было — они натолкнулись на фашистского сверхснайпера, которого я искал. На рассвете я ушел с Николаем Куликовым на те самые позиции, где вчера были наши товарищи.

Прошел и второй день. У кого нервы окажутся крепче? Кто кого перехитрит? Я долго всматривался во вражеские позиции, но найти его засаду не мог. За многие дни я уже так изучил передний край противника, что сразу замечал каждую новую воронку, каждый вновь появившийся бруствер. Сейчас же ничего нового и подозрительного не было. А я все продолжаю наблюдать. Слева — подбитый танк, справа — дзот. Фашист в танке? Нет, опытный снайпер там не засядет. В дзоте? Тоже нет — амбразура закрыта плотно. Между танком и дзотом, на ровном месте, перед самой линией обороны фашистов, лежит железный лист с небольшим бугорком битого кирпича. Давно лежит, примелькался. Ставлю себя в положение противника: где лучше занять снайперский пост? Не отрыть ли ячейку под тем листом? Ночью сделать к нему скрытые ходы…

Да, наверное, он там, под железным листом, на нейтральной полосе. Решил проверить. На дощечку надел варежку, поднял ее. Фашист клюнул! Ага, отлично. Осторожно опускаю дощечку в траншею в таком же положении, в каком приподнимал. Смотрю на пробоину. Никакого скоса, прямое попадание! Значит, точно, фашист под листом. Теперь надо его выманить. Хотя бы краешек головы. Бесполезно добиваться этого сейчас, но с этой удачной позиции он вряд ли уйдет, характер его теперь достаточно известен.

Оборудовали пост ночью. Засели до рассвета. Взошло солнце. Куликов сделал «слепой» выстрел: снайпера следовало заинтриговать. Решили первую половину дня переждать: блеск оптики мог нас выдать. После обеда наши винтовки были уже в тени, а на позицию фашиста упали прямые лучи солнца. И у края листа что-то заблестело. Случайный осколок стекла или снайперский прицел? Куликов осторожно, как это может сделать только самый опытный снайпер, стал приподнимать каску. Фашист выстрелил. Куликов на мгновение приподнялся, громко вскрикнул и упал…

«Наконец-то советский снайпер, за которым охотился четыре дня, убит!» — подумал, наверное, немец и высунул из-под листа полголовы. Я ударил. Голова фашиста осела, а оптический прицел его винтовки все так же блестел на солнце. Куликов лежал на дне траншеи и заливался громким смехом. «Беги!» — крикнул я ему. Николай спохватился и пополз за мной к запасному посту. А на нашу засаду фашисты обрушили артиллерийский огонь. Как только стемнело, наши на этом участке провели ночную вылазку. В разгар боя мы с Куликовым вытащили из-под железного листа убитого фашистского майора, извлекли его документы и доставили их командиру дивизии».

В 2001 году на Западе был снят художественный фильм «Враг у ворот». Ключевой сюжетной линией стало противостояние Кёнига и Зайцева. Немецкого снайпера сыграл Эд Харрис, русского — Джуд Лоу. Сложно представить, как утонченный, рафинированный Лоу вживался в образ уральского парня, отточившего свой талант на волках и росомахах. И как бы он чувствовал себя в волжских окопах, с изрезанной штыком спиной, с изорванными осколками голенищами кирзачей и тоской по лесной деревушке Еленинке, вообразить невозможно. Быть может, поэтому содержащий множество неточностей фильм получил не самые лучшие отзывы в мире — и самые нелучшие в России.

Пережив несколько ранений и офтальмологическую операцию, сделанную в Москве профессором Филатовым, Василий Зайцев встретил май 45-го в Киеве. Там и остался после войны. Служил комендантом района, работал директором завода и техникума, писал учебники для снайперов, испытывал новую винтовку. Умер 15 декабря 1991 года. Спустя 14 лет, в соответствии с его последним желанием и по настоянию вдовы, прах снайпера был перезахоронен на Мамаевом кургане.

В волгоградском Музее обороны хранится легендарная зайцевская винтовка. Рядом с ней табличка: «В период уличных боев в Сталинграде снайпер 284 стрелковой дивизии В. Г. Зайцев из этой винтовки уничтожил более 300 гитлеровцев, обучил снайперскому искусству 28 советских бойцов. Во время ранения Зайцева эта винтовка передавалась лучшим снайперам части».

Среди 11 персоналий, изображенных на знаменитой художественной панораме «Разгром немецко-фашистских войск под Сталинградом», есть и он, великий русский стрелок Василий Зайцев.

Источник