кто такой тяни толкай
Тяни-Толкай
Смотреть что такое «Тяни-Толкай» в других словарях:
Тяни-толкай — Тяни толкай персонаж из детских сказок Хью Лофтинга и Корнея Чуковского. По одним данным Тяни Толкай антилопа, друг доктора Айболита, по другим, Тяни Толкай сказочный конь с двумя головами. См. также Котопёс Произведения Корнея… … Википедия
Тяни-Толкай — См. также: Тяни толкай Тяни Толкай Жанры поп Годы с октября 1999 года … Википедия
ТЯНИ-ТОЛКАЙ — Группа образована в 1995 году в городе Урю пинске. Состав: Лидер группы Александр Агапов (песни, вокал, бас гитара); Виктор Агапов (бэк вокал, гитара); Юрий Харин (ударные, аранжировки). До того как собраться вместе братья Агаповы играли в… … Русский рок. Малая энциклопедия
тяни-толкай — (2 м), Р. тяни/ толка/я … Орфографический словарь русского языка
тяни-толкай — тя/н/и/ толк/а/й/ … Морфемно-орфографический словарь
Алчные экстремалы: «Битва III» — Алчные экстремалы: Битва 3 The Gauntlet III Жанр Реалити шоу Автор(ы) Мэри Эллис Баним Джонатан Мюррей Производство MTV … Википедия
САМ-13 — Тип экспериментальный истребитель Разработчик ОКБ 31 Главный конструктор Москалев, Александр Сергеевич Первый полёт весна … Википедия
Корнелюк, Игорь Евгеньевич — Игорь Корнелюк Полное имя Игорь Евгеньевич Корнелюк Дата рождения 16 ноября 1962(1962 11 16) (50 лет) Место рождения Брест, БССР … Википедия
Тяни-толкай
Тяни-толкай
Тяни-толкай — персонаж из детских сказок Хью Лофтинга и Корнея Чуковского. По одним данным Тяни-Толкай — антилопа, друг доктора Айболита, по другим, Тяни-Толкай — сказочный конь с двумя головами.
См. также
Солнечная • Серебряный герб
От Чехова до наших дней • Принципы художественного перевода • Искусство перевода • Высокое искусство • Живой как жизнь • От двух до пяти • Чукоккала
Полезное
Смотреть что такое «Тяни-толкай» в других словарях:
Тяни-Толкай — См. также: Тяни толкай Тяни Толкай Жанры поп Годы с октября 1999 года … Википедия
ТЯНИ-ТОЛКАЙ — Группа образована в 1995 году в городе Урю пинске. Состав: Лидер группы Александр Агапов (песни, вокал, бас гитара); Виктор Агапов (бэк вокал, гитара); Юрий Харин (ударные, аранжировки). До того как собраться вместе братья Агаповы играли в… … Русский рок. Малая энциклопедия
Тяни-Толкай — м. Сказочный персонаж. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
тяни-толкай — (2 м), Р. тяни/ толка/я … Орфографический словарь русского языка
тяни-толкай — тя/н/и/ толк/а/й/ … Морфемно-орфографический словарь
Алчные экстремалы: «Битва III» — Алчные экстремалы: Битва 3 The Gauntlet III Жанр Реалити шоу Автор(ы) Мэри Эллис Баним Джонатан Мюррей Производство MTV … Википедия
САМ-13 — Тип экспериментальный истребитель Разработчик ОКБ 31 Главный конструктор Москалев, Александр Сергеевич Первый полёт весна … Википедия
Корнелюк, Игорь Евгеньевич — Игорь Корнелюк Полное имя Игорь Евгеньевич Корнелюк Дата рождения 16 ноября 1962(1962 11 16) (50 лет) Место рождения Брест, БССР … Википедия
Название книги
Доктор Айболит [Издание 1925 г.]
Лофтинг Гью
Чуковский Корней
ТЯНИТОЛКАЙ
Люди никогда не видали тянитолкаев, потому что тянитолкаи боятся людей: заметят человека — и в кусты!
Других зверей вы можете поймать, когда они заснут и закроют глаза. Вы подойдете к ним сзади и схватите их за хвост.
Но к тянитолкаю вы не можете подойти сзади, потому что сзади у тянитолкая такая же голова, как и спереди.
У него две головы: одна спереди, другая сзади. Когда ему хочется спать, то сначала спит одна его голова, а потом другая. Сразу же весь он не спит никогда. Когда одна голова спит, другая глядит по сторонам, чтобы не подкрался охотник. Вот почему ни одному охотнику не удавалось поймать тянитолкая: вот почему ни в одном зверинце этого зверя нет. Были такие охотники, которые всю свою жизнь ходили по лесам и горам, все старались поймать хоть одного тянитолкая, но напрасно: до сих пор ни одного не поймали.
И вот обезьяны решили поймать одного тянитолкая для доктора Айболита. Они побежали всей оравой в самую чащу леса и там нашли место, где приютился тянитолкай.
Он увидел их и бросился бежать, но они окружили его, схватили за рога и сказали:
— Милый тянитолкай! Не бойся. Мы не сделаем тебе зла. Мы только хотим спросить тебя, не желаешь ли ты поехать вместе с доктором Айболитом в Страну Белых Людей. Там тебе будет хорошо.
Тянитолкай покачал обеими своими головами и ответил:
— Доктор добрый! — сказали обезьяны. — Он не станет обижать тебя. Он будет кормить тебя, и если ты заболеешь, он вылечит тебя от болезни.
— Все равно! — сказал тянитолкай. — Я желаю остаться здесь.
— Если ты поедешь, ты сделаешь доброе дело, — говорили обезьяны. — Доктор — бедный, у него нет денег. Он будет показывать тебя людям, а люди за это будут платить ему деньги. Когда у доктора соберется много-денег, доктор купит корабль и отдаст его моряку Робинсону…
Но тянитолкай повторял:
— Не желаю. Не желаю. Не желаю.
Три дня уговаривали его обезьяны, и, наконец, тянитолкай сказал:
— Покажите мне этого доктора. Я хочу посмотреть на него.
Обезьяны повели тянитолкая к тому домику, где жил доктор Айболит. Подойдя к двери, они постучались.
— Войдите! — сказала утка.
Чичи с гордостью ввела двухголового зверя в комнату.
— Что это такое? — спросил удивленный доктор.
Никогда он не видал такого чудовища.
— Что это такое? — спросил удивленный доктор.
— Это тянитолкай, — ответила Чичи. — Он хочет познакомиться с тобою. Тянитолкай — самый редкостный зверь наших африканских лесов. Единственный зверь, у которого две головы. Возьми его с собою, в Страну Белых Людей, и ты станешь богатый человек. Люди будут платить тебе большие деньги, чтобы посмотреть на него.
— Но я не хочу быть богатым! — сказал доктор Айболит. — На что-мне богатство? На что мне деньги? Я и без денег счастлив.
— Да, да, — сказал доктор. — Ты прав. Деньги мне, пожалуй, понадобятся… Но ведь я не знаю, согласится ли тянитолкай ехать со иною в Страну Белых Людей.
— Я согласен! — сказал тянитолкай. — Я сразу увидел, что ты, доктор, очень хороший человек. Я с удовольствием поеду с тобою. Но обещай мне, что если мне будет скучно в Стране Белых Людей, ты отпустишь меня назад в Африку.
— Хорошо! — сказал доктор. — Насильно держать тебя я не буду. Захочешь уехать, уедешь. Но скажи, пожалуйста, почему ты говоришь только одним ртом? Разве ты не можешь говорить и другим?
— Конечно, могу, — сказал тянитолкай. — Я могу говорить двумя ртами. Но одним ртом я ем, а другим говорю.
И тянитолкай засмеялся.
— Ты мне нравишься, — сказал доктор. — Я рад, что познакомился с тобою. Тебе будет у меня хорошо.
Новое в блогах
Читая в воскресный день.
Вот жил такой Чуковский. Он был критиком. Маяковский писал о критиках так:
«От страсти извозчика и разговорчивой прачки
невзрачный детеныш в результате вытек…»
Чуковский «вытек» от страсти служанки и некоего Эммануила Левенсона. При Советах Николай Эммануилович стал почему-то Корнеем Ивановичем.
«От мамаши мальчик унаследовал запах и способность вникать легко и без мыла. » В медицине способность чужеродных организмов «вникать без мыла» именуется инвазией. Инвазия в оригинальную литературу вообще процветает в среде этих «классиков». От Чуковского до Горина, от Шварца до Лугового на поток поставлено производство кавер-текстов «по мотивам».
Чуковский, словно борщевик вторгся в чужой биоценоз, и буйно разросся, наплодив среди берез Переделкино веселую семейку диссидентов и сутяг, втихаря борясь с «режимом», но мужественно и безропотно принимая премии и оглушительные гонорары. Так возник миф о великом классике детской литературы. Кстати, о мифах. Внучка Чуковского затеяла тяжбу с производителями стирального порошка «Миф» по поводу использования образа ходячего умывальника, заявляющего «Свежесть белья – заслуга моя!». Якобы, это изображение Мойдодыра. И хотя «образ» возник благодаря воображению иллюстраторов и художников-мультипликаторов, внучка свирепо пыталась вырвать свою долю счастья у «Проктор энд Гэмбл».
Между тем, в конце двадцатых годов Чуковский познакомился с книгой Хью Лофтинга «История доктора Дулитла» и пересказал на свой лад, уже как «Доктора Айболита». В общем-то, дело житейское. Вон, Толстой тоже пересказал сказку Коллоди про Пиноккио, правда, честно указав первоисточник.
Хотя, сходства между «Дулитлом» и «Айболитом» гораздо больше, чем между умывальниками из рекламных роликов и мультфильма человека с крамольной фамилией Иванова-Вано.
Нет, будь ты, хоть Иванов-Седьмой, хоть Иванов-Вано, но без окончательного решения вопроса об авторских правах с этой публикой лучше не связываться.
Вот и упомянутого тяни-толкая Чуковский увел у наивного сына старой доброй викторианской Англии, и по сей день это существо прилежно тянет тележку благополучия клана.
Простите также за непропорционально большое предисловие, но тяни-толкай Лофтинга, или, если судить по гонорарным ведомостям, Чуковского невольно возникает в памяти, когда наблюдаешь ситуацию в стране.
Самое близкое к тяни-толкаю существо – наш гербовый двуглавый орел с высунутыми языками.
А еще многоголовая гидра чиновничества – неустанно тянущая из казны и столь же неустанно толкающая своих близких к вожделенному коммунизму в отдельно взятом клане.
Не испытывая особых симпатий к первому большевистскому правительству, все же должны отметить, как медицинский факт: на их знаменах было написано «Справедливость». Никому не приходило в голову в голодающей стране с миллионами беспризорных выписывать на корпоративы Мери Пикфорд на пару с Дугласом Фернбексом. Напротив, министр продовольствия падал в голодный обморок, но, умирая от недоедания, слабым голосом, устремив иссохшую длань в светлое будущее, завещал пайковый хвостик воблы в детский дом. Пусть даже это легенда, пропаганда, миф, но сам вектор мифотворчества весьма характерен.
Эти же мрази, как у нас в Волгограде способны забрать детский санаторий и устроить там Рублевку местного розлива. И это уже не миф, а опять же медицинский факт.
Нам же, скептикам и насмешникам, кажется, что путинская ослица просто-напросто хотела жрать, и прослышав, как щедро и благодушно русский президент относится к своим чиновникам, рассчитывала, что и ей что-нибудь перепадет.
Вообще, неделя отличается неким лихим благодушием.
Наши европейские друзья благодушно советуют простить фашистам двадцать процентов долга (что же тогда еллинские борзости не амнистировали), наши украинские друзья благодушно взрывают опоры, а когда становится ясно, что после судорожного аврала и золотых кабелей Крым может обойтись и без их электричества, говорят, что это они так шутят…
Донбасс благодушно отгружает фашистам уголь…
Турки благодушно вторгаются в Ирак…
Благодушный премьерчик, несмотря на враждебное окружение и родимые пятна так ненавидимого им социализма, построил, оказывается, коммунизм…
Благодушно тянут, не менее благодушно толкают…
Может и впрямь ничего не горит?
Здоровья и удачи всем хорошим людям!
Дежурный ювенал «Редьки» Поиск ТЯНИ-ТОЛКАЕВ
Евгений о неких…
РУССКАЯ ИДЕЯ
Рынок? Вера? Hи хрена!
Только грозная година
соберет нас воедино,
как в былые времена.
И, бедою сплочены,
от Европы до Китаю…
Я тебе попричитаю
«Лишь бы не было войны»!
Забор Гайд-Парка
Орнитологи установили, что чайки нечисты на крылья.
Медведев пересчитал все ступеньки, ведущие к «сработанному плану».
А ведь сначала систему «Платон» хотели назвать «Платини»…
Это у них там доллар дорожает, у нас рубль дешевеет, потому что предновогодние скидки.
Россияне потирают руки в предвкушении холодов!
«Кибершансон? Неплохая идея!» Единственный белорусский бойз-бенд про гений Михалка, песни «для души» и панк-рок в спортивном костюме
Парадокс, но группа «Тяни-Толкай», по сути, является единственным белорусским бойз-бендом, пусть и несколько специфическим. Коллектив, в котором участвуют четыре закадычных друга, даже живущих в одном доме, можно увидеть где угодно: во Дворце Республики или на открытии нового торгового центра. Onliner.by поговорил с многостаночниками отечественной эстрады о проблемах белорусского радио, дележке гонораров, дворовой песне и страшных фобиях, которые не под силу даже психологу.
— Над чем работаете?
Кирилл Клишевич: Процесс, наверное, как у любого музыканта — цикличный.
Павел Клышевский: Это немного монотонная даже работа: новую песню записал, на радио отдал, в концерт вставил, клип отснял.
— У большинства белорусских эстрадных исполнителей с дискографией большая беда. Вы на этом фоне выделяетесь.
Павел Клышевский: Раньше было правило: раз в два года выпускать альбом. А сейчас все трансформировалось в синглы. Нет смысла делать полноформатники, эффективнее постоянно напоминать о себе новыми композициями. Сейчас мы раз в три месяца примерно выпускаем песню.
Кирилл Клишевич: А когда набирается материал на пластинку, то можно издавать готовый сборник.
Павел Клышевский: Конечно, общая стилистка выдержана, и хочешь не хочешь, получается какая-то концепция.
Кирилл Клишевич: Да и эстрадными исполнителями мы же не всегда были.
— Кстати, да. Начинали-то с панк-рока. К корням вернуться не желаете?
Павел Тараймович: Мне кажется, что в некоторых наших песнях до сих прослеживается бесшабашность. Где-то свербит оно внутри.
— Для того чтобы перейти к формату, вам пришлось как-то себя перекроить, наступить песне на горло?
Павел Клышевский: Все было постепенно. Взрослели мы, менялись наша музыка и тексты, но до сих пор что-то прорывается. В одной из новых песен, которая называется «Легион», и хип-хоп, и рок намешан. Мы себя особо не ограничиваем: делаем то, что в первую очередь нравится самим.
Андрей Заяц: У нас нет определенного стиля, которого нужно придерживаться. Некоторые даже спрашивают, почему у нас такие разноплановые композиции. Какие сами — такие и песни. У нас у всех разные идеи.
— С вашими песнями легко попасть на белорусское радио?
Павел Тараймович: Очень индивидуально.
Андрей Заяц: Для кого-то мы формат, а для кого-то нет. Не угадаешь.
— Вот вы, Павел, раньше сидели на ступеньках возле радио с термосом и бутербродами в попытках отдать песню в ротацию. Сейчас попроще стало?
Павел Клышевский: Сейчас просто делаем рассылку по электронной почте. Кто-то отвечает, кто-то нет.
Кирилл Клишевич: Либо личные звонки. Времена изменились: раньше радиостанция была культовым местом.
Павел Клышевский: Вообще, сложно сказать, насколько радиостанции влияют на популярность белорусских артистов. Сейчас станций много, а львиную долю пиара взял на себя интернет. Плюс телевидение: каналов теперь тоже полно.
Кирилл Клишевич: Тем более «айдишки» нет — человек даже не знает, чья композиция в эфире. Потом на концерте кто-нибудь обязательно подходит: «О, так это ваша песня? Хорошая! Я думал, это Россия».
Павел Клышевский: Еще, конечно, многое решают личные отношения. С одной радиостанцией у нас не заладилось, и какие песни мы им ни показывали — все неформат. И тяжелые, и легкие, и веселые, и грустные предлагали. На каждой радиостанции сидит программный директор, со своими тараканами в голове, и умничает с отказами. Мы даже эти отказы коллекционируем. Однажды прислали ответ: «У вас в текстах очень много скрытого эротического смысла». А еще говорили: «У вас слишком сильный белорусский акцент».
Андрей Заяц: Да, еще был «блатной голос».
— Вы за это время поняли, где начинается «формат» белорусского радио и где он заканчивается?
Кирилл Клишевич: Вроде бы столько лет этим занимаемся, но каждый раз формулировки ставят нас в тупик. Вдруг радиостанция не берет песню, ставя пометку «неформат». Понятно, что это самый удобный ответ. Как фейсконтроль: мол, мы не обязаны сообщать причину.
Павел Клышевский: Чтобы попасть туда, нужно как можно меньше экспериментов с аранжировкой, текстами. Чем проще, тем форматнее. Но это как-то неинтересно. Хочется попробовать что-то новенькое.
Павел Тараймович: Еще появилась категория радиостанций с песнями «для души», и вот когда там говорят, что мы «неформат», становится совсем странно.
Павел Клышевский: Кстати, то, что критикуют и просят изменить наши, с удовольствием берут российские радиостанции и каналы. Никаких претензий, а белорусы умничать начинают — это уже смешно выглядит даже.
— Наши поначалу и Коржа с IOWA в ротацию не брали. В чем проблема?
Павел Клышевский: Очень часто музыкальные редакторы на радиостанциях сами являются музыкантами, чаще всего не очень успешными. И они весьма ревностно относятся к чужим успехам. Было так, что на одной радиостанции белорусская группа была представлена в двадцатке сразу двумя песнями. Madonna, Bon Jovi — хоп! — и их песня. И больше ни одного белоруса. Оказалось, там музыкальный редактор играл.
Кирилл Клишевич: Есть и такое мнение: белорусское — это изначально плохо. То есть нужно пробиться в Россию или Украину, потом вернуться с той же самой песней, и вот тогда она станет форматной и популярной.
Павел Тараймович: Это не только музыки касается, это общая тенденция.
— Вы себя считаете успешной группой?
Кирилл Клишевич: Мы абсолютно нормально продаем билетные концерты. Наверное, это успех для артиста.
Павел Клышевский: Смотря какие критерии использовать. По мне, нужно еще пахать и пахать. Думаю, успешных музыкантов можно пересчитать по пальцам.
Павел Тараймович: После сольных билетных концертов люди подходят, благодарят. Это значит, что мы не зря все затеяли. Говорят, мол, спасибо, ребята, мы хорошо отдохнули. Это приятно.
Кирилл Клишевич: У нас хватает артистов с одной-двумя песнями, но все они вроде где-то светятся, по телику их показывают.
— А зачем?
Павел Тараймович: Наверное, чтобы самолюбие потешить.
Павел Клышевский: Мы зарабатываем музыкой, у нас нет дополнительных источников дохода.
Кирилл Клишевич: Тот редкий случай, когда есть возможность зарабатывать любимым делом.
— А на первом месте стоят деньги или творчество?
Кирилл Клишевич: Хлеб и зрелища — правильная последовательность. Мы взрослые люди, у нас есть семьи, которые нужно содержать.
Павел Клышевский: Хотя зарабатывание денег не является основной целью, иначе теряется сам смысл того, что мы делаем. Легко пришли — легко и ушли. Мы, например, сняли один из самых дорогих белорусских клипов, сделали студию с хорошим оборудованием.
Кирилл Клишевич: Да, есть какой-то минимум, который нужен любому человеку, а остальное можно вкладывать в себя.
— Дорогой клип… Овчинка стоила выделки?
Павел Тараймович: Думаю, что на тот момент стоила. Его часто показывали.
Павел Клышевский: Да ну, лучше бы сняли пять таких попроще. Он клевый, но не оправдал ожиданий.
Кирилл Клишевич: У нас была мечта: снять клип на кинопленку. Но остальные получились не хуже при гораздо более скромных затратах. Зато мечту осуществили! Сейчас в первую очередь цепляет клевая идея — реализация уже не так важна.
Павел Клышевский: Если эффекты, то безумно дорогие, и у нас никто не сможет выдержать такой уровень, поэтому нужно что-то душевное. Как показывает практика, душевные клипы цепляют и трогают людей. Девчонки, танцы, пенные вечеринки — это не наш случай. У нас сюжеты, мини-истории.
— Вы же, по сути, являетесь единственным белорусским бойз-бендом. Как вам такое?
Павел Клышевский: Ужасно звучит. (Смеется.)
Павел Тараймович: Если только с сарказмом об этом говорить.
Андрей Заяц: Ну, мы не герлз-бенд!
Павел Клышевский: Мы тогда уже менз-бенд.
Павел Тараймович: Эту идею использовали в одном новогоднем проекте: мы делали пародию на одну из песен группы Backstreet Boys — были во всех этих антуражах.
— Вы вообще уделяете какое-то внимание своему имиджу?
Павел Клышевский: В этом-то и проблема, что нет.
Андрей Заяц: Нет, было время, когда мы шили себе какие-то костюмы. Но у нас это не особо получалось. Не знаю, почему. Нам проще было пойти на рынок и там купить себе одежду. Раньше вот Павлик в спортивном костюме выступал.
Кирилл Клишевич: Тогда мы скорее к панк-року отношение имели.
Павел Тараймович: Лет 15 назад было и такое. Мы оделись во все самое красивое, готовимся к выходу на сцену, а к нам подходят и говорят: «Ребят, у вас же выход уже скоро… Идите переодевайтесь».
— «Тяни-Толкай» — это сейчас всерьез? Или осталось в вас пацанство?
Павел Клышевский: Прорывается иногда. Но возраст уже…
Павел Тараймович: Юмор часто прет на концертах. Там у нас полнейшая импровизация в общении со зрителями, и мы себя почти не ограничиваем.
Кирилл Клишевич: На самом деле, «Тяни-Толкай» в студии и на концерте — это две совершенно разные группы.
— Что лучше?
Кирилл Клишевич: Лично мне больше нравятся концерты, когда со сцены идет какой-то полуКВН: песни, интерактив. Именно за это я люблю наши сольные выступления.
— Вы никогда не пытались выйти на российский рынок?
Павел Клышевский: Мы периодически там выступаем — все хорошо. Очень много ротаций, как ни странно, на «Шансон-ТВ» и тематических радиостанциях. А мы ведь никогда не думали, что мы — шансон. Что-что, а этого и рядом не было. Помню, знакомый позвонил и попросил выступить на какой-то вечеринке в Минске. Согласились, приехали в КЗ «Минск». Выглянули из-за кулис перед выходом на сцену, а там человек 30 сидит. Спрашиваем, что случилось. А нам: «Так это же отбор фестиваля шансона „Хорошая песня“…» Мы вышли, спели. Оказалось потом, что победили. Поехали на финал — взяли там гран-при. После этого в Москву звали, начались эфиры на специализированных площадках. Вот так про себя узнали много нового.
— Вы это сейчас как-то используете?
Павел Тараймович: На афишах не пишем. (Смеется.) «Знаменитые шансонье „Тяни-Толкай“!» Это бы нам сразу обеспечило ползала. Бывает, идешь по городу, смотришь на афишу, а там — «Выступает известный шансонье». А ты думаешь: кто это?
Павел Клышевский: Мы такое писать не решились. Да и не считаем мы себя шансоном: у нас скорее дворовая лирика. Можно взять гитару и спеть эти песни. В прошлом году был большой концерт во Дворце Республики, мы сделали видеосъемку и смонтировали выступление. Выслали на наше телевидение. Там написали несколько требований, мол, нужно сократить тайминг. А на «Шансон-ТВ» ни одного замечания: крутили выступление по два раза в день.
Кирилл Клишевич: Наша телевизионная машина пока раскрутится…
Павел Тараймович: Хорошая мелодичная песня со смыслом будет востребована всегда, как ни крути. Причислять к жанрам — это уже работа критиков.
— Вы сами какую музыку слушаете?
Андрей Заяц: Разноплановую.
Павел Тараймович: Что-то в последнее время ничего конкретного.
Павел Клышевский: А у меня с детства любимая группа Bon Jovi. А первые песни, которые пели под гитару, — блатной шансон.
— Время дворовой песни уже прошло. Сейчас нет этих пацанов с гитарами у подъездов.
Андрей Заяц: Сейчас все за компьютерами сидят. А у нас было счастливое детство.
Павел Тараймович: А мне кажется, что все циклично. Может, оно опять вернется? Насидятся геймеры за мониторами и вернутся на улицы.
— А ваше время прошло? Может, пора делать кибершансон?
Кирилл Клишевич: Хм. Неплохая идея!
Павел Клышевский: Слава богу, пока все хорошо.
Павел Тараймович: Мы же не можем себя переломать и делать какой-то ультрасовременный дэнсовый проект или «тяжеляк». Все равно ведь это будем не мы.
— Вас раньше с «ляписами» сравнивали, но Михалок-то сумел переродиться.
Андрей Заяц: Надо похудеть, значит! (Смеется.)
Кирилл Клишевич: Знаете, мне так перерождаться не очень-то хочется.
Павел Тараймович: Это случай индивидуальный. Я, наверное, вспомню только одного музыканта, который три раза реально смог раскрутить свою музыку. Мне кажется, он в этом смысле гений.
Павел Клышевский: Он гениален абсолютно.
— Белорусский музыкант может себя причислить к среднему классу, назваться обеспеченным человеком?
Кирилл Клишевич: Если музыка — единственный источник дохода, то скорее нет.
Павел Клышевский: Возможно, если это сольный исполнитель. Но когда команда…
Кирилл Клишевич: Простая арифметика. Нас ведь немало, и гонорар идет в соответствующей пропорции. У всех, конечно, квартиры, машины есть. Мы не голодаем.
— Гонорар поровну делите?
Павел Клышевский: Тихо! Андрей до сих пор не знает, что мы зарабатываем.
Андрей Заяц: Вы получаете гонорары? (Смеются.)
Павел Клышевский: На самом деле, все поровну. Плюс концертный директор и звукорежиссер.
— Есть акции или корпоративы, в которых бы вы не участвовали принципиально? Мол, позиция группы.
Павел Клышевский: Конечно, есть.
Кирилл Клишевич: Например?
Павел Клышевский: Ну мы же от гей-вечеринки отказались?
— Приглашали?
Павел Тараймович: Приглашали. Не то чтобы мы против, но подумали, что будем там не очень актуальны.
Кирилл Клишевич: Вопрос, пойдет ли это выступление в плюс имиджу коллектива.
Павел Клышевский: Это выступление негативно сказалось бы на нашей нервной системе.
— Есть еще какие-то табу?
Кирилл Клишевич: Не выступим в самолете. У нашего Паши фобия, он не летает.
Андрей Заяц: На выступления за границу летаем без Паши. Он за нами следом наземным транспортом добирается.
Павел Тараймович: Был концерт в Усть-Каменогорске, и Паша четыре дня ехал на него поездом.
Павел Клышевский: Я выехал в пятницу, а они вылетели в понедельник. Добрался уставший, заросший, захожу в гостиницу, а мне говорят: «Тише, не шумите. Ваши ребята только прилетели и очень устали. Спят».
— В Минск скоро американцы Breaking Benjamin приедут. У них вокалист тоже никогда не летал, а потом вдруг взял и сел в самолет. А если у вас вдруг концерт в США нарисуется?
Павел Клышевский: Поплыву!
Андрей Заяц: За месяц до концерта.
Павел Клышевский: Я пытался работать с психологом.
Кирилл Клишевич: Теперь она тоже не летает.
Павел Клышевский: Да, сказала мне так: «Знаете, я тоже боюсь, так что ну его. Не надо себя мучить!»
— Белорусские гастроли — это ведь тоже тот еще квест.
Павел Клышевский: Сейчас стало попроще. А когда начинали, во многих домах культуры даже отсутствовали нормальные колонки. Помню, приехали однажды: вместо сидений в зале стоят лавки, а на сцене две колоночки. Мы сначала подумали, что это мониторы. Оказалось, что больше ничего нет. Я на конях, говорю: «Все, не будем выступать, поехали домой!» Пацаны успокоили, мол, давай попробуем. Получился один из самых душевных концертов.
Павел Тараймович: А однажды на последней песне в зале погас свет и запах дыма характерный пошел. Оказалось, что в соседнем доме в подстанцию молния ударила. Люди досидели до конца, а песню мы под пианино допели.
— Есть в Беларуси потолок для музыканта?
Кирилл Клишевич: Можно упереться в сумму гонорара, если объективно.
Павел Клышевский: Но всегда можно удивить чем-то новым, какой-то нестандартной песней, которой от тебя не ожидают.