кульман кто это такой
История минских улиц. Тайна Хелен Кульман
Все-таки интересно, какими правилами руководствовались и руководствуются люди, дающие улицам имена. Существуют ли какие-то правила и законы? Логика и рамки? Или люди, чьими именами называются наши улицы, оказываются друг рядом с другом на карте города по воле нелепой случайности?
Впрочем, и в жизни любого человека нелепая случайность играет огромную роль. Да и в памяти о человеке ее роль — далеко не последняя.
Почему, например, улицу Якуба Коласа и Максима Богдановича связывает между собой улица Кульман? Откуда она вообще в Минске, улица эстонской разведчицы Хелен Кульман, погибшей в 1943 году недалеко от Пскова?
По всему бывшему СССР улицы Хелен Кульман есть в трех городах: в Тарту, где она родилась, в Нязепетровске, где была в эвакуации и откуда ушла добровольцем в Красную армию — и почему-то в Минске, где Хелен Кульман никогда не была. Хотя в случае с разведчиками никогда нельзя быть полностью уверенными ни в чем.
Хелен на первомайской демонстрации (1941 г.). Фото: molodguard.ru
Написать о Хелен Кульман мне хотелось давно — действительно странно, почему одна из центральных улиц нашей столицы, в которой нету улиц Владимира Короткевича, Василя Быкова или Владимира Дубовки, носит имя героини эстонского народа.
Но информации о ней в рунете — капли: после присоединения Эстонии к СССР вступила в комсомол, занималась общественной работой, с началом Великой Отечественной была эвакуирована в Челябинскую область, ушла добровольцем на фронт, направлена в разведшколу Ленинграда, выполняла задания разведки Балтийского флота, в 1943 году арестована гестапо, погибла в тюрьме.
Двадцать три года молодой жизни. Ни детей, ни истории любви, ничего. Только подвиг.
Фото: molodguard.ru
Выпускники семинарии. В третьем ряду шестая справа — Хелен Кульман. Фото: molodguard.ru
Все-таки интересно, как они живут вместе — улицы и люди, давшие им имена.
На улице Якуба Коласа, в самом ее начале, полноправно и полновластно сидит наш классик, задумчивый и суровый дядька Якуб в окружении героев своих книг. Поэт думает какую-то тяжкую думу, и герои его — дед Талаш, Сымон Музыка, симпатичная белорусочка рядом с музыкантом — тоже не впадают в безудержное веселье, повинуясь глубокой и суровой мысли своего творца. Такова и улица Коласа — сдержанная, уравновешенная, скованная с двух сторон бетоном учебных корпусов и неброских старых жилых домов.
Не такая — улица Богдановича: стремительная, быстрая, мчится она вдаль от кукольного Троицкого к суперсовременным офисным высоткам Зеленого Луга, улица-цель, улица-мечта, улица-молодость.
И — Кульман: тихая даже посреди шумного центра, спокойная даже рядом с шалманом Комаровки, незаметная и незнакомая, улица как улица, ничего особенного.
Спроси у прохожих: А Кульман — это кто? Пожмут плечами. Не поймешь, то ли женщина, то ли мужчина, то ли что-то из черчения.
Разыскивая подробности о Хелен Кульман, я раз за разом натыкалась на рассказ о ее гибели. Странный рассказ.
«Впоследствии был найден еще один документ: учетная карточка Леэн Кульман. На карточке пометка: «Находясь под арестом, Кульман умерла. Закончить личное дело 02.04.43».
На самом же деле разведчица погибла — 6 марта 1943 г. от пули члена эстонской фашистской организации «Омакайтсе», который выстрелил в спину Леэн после того, как та плюнула ему в лицо и назвала негодяем. Ни малейшей информации палачи от героической разведчицы не добились» — пишет безымянный автор русскоязычного портала «Балтия».
Глаз цепляется за лексическое несоответствие — «плюнула в лицо», «выстрелил в спину». Мешают странные подробности.
Откуда в псковском гестапо член эстонской фашистской организации «Омакайтсе»?
Почему в очень короткой истории жизни и подвига — такие длинные подробности об убийце?
Сайт за сайтом, книга за книгой — это странное, непонятное уточнение про выстрел в спину и эстонскую фашистскую организацию, сопровождающее краткое и понятное «погибла в гестапо». Словно почувствовав ту же странность, автор официальной биографии героической разведчицы Николай Мосолов в книге «Героини» сух и краток:
«О последних днях и часах жизни Хелене Кульман мы знаем очень мало. В документах фашистской полиции есть запись об отправке Кульман в Псков в распоряжение внешней сыскной полиции. Найдена ее учетная карточка с пометкой «Находясь под арестом, Кульман умерла. Закончить личное дело 02.04.43». Отчего умирали люди в гестаповских застенках, известно всему миру».
Хелен с братом Борисом (1938 г). Фото: molodguard.ru
Она действительно героически держалась — ни слова под чудовищными пытками. А терзали ее страшно: молоденькая, светленькая девочка передала в разведштаб сведения о дислокации и передвижениях войск вермахта вокруг Чудского озера, о транспорте в порту Пярну, ориентируясь по ее данным, советские подводники совершили результативные атаки на немецкие корабли…
Как собирала свои данные Хелен, чего ей это стоило — нам сегодня не понять.
То есть все вполне объяснимо: фашиствующему эстонцу было за что ненавидеть соотечественницу-комсомолку. И всё же…
Копия удостоверения комсорга ЦК ЛКСМ Эстонии Леэн Кульман. Фото: molodguard.ru
Продираясь сквозь стилистические дебри гугл-переводчика, не слишком-то идеально работающего с эстонским, я стала искать разрешения своих сомнений там. И, конечно, нашла.
Оказывается, это и вправду вопрос современной эстонской истории — гибель Хелен Кульман.
Но документы не переспоришь: этот человек никогда не конвоировал героическую разведчицу.
Дальше. Известен рассказ шестнадцатилетней сестры Хелен, Регины, о том, что она «всегда знала, что сестра жива». Трогательное это свидетельство сестры принимали за свидетельство горячей любви юной девушки к своей несчастной, замученной сестре, любви, не допускающей мысли о смерти, а подробнее Регину не расспрашивали.
Но рассказ имеет и продолжение:
«Я сидела в той же тюрьме тогда. Мы слышали все, что происходило в коридоре. И никогда там не было выстрелов».
Та же Регина, говорят, показывала соседям записку, которую нашла в почтовом ящике вскоре после того, как ее сестре присвоили высокое звание Героя Советского Союза:
«Лин живет своей жизнью, у нее двое детей, это всё, что могу рассказать».
И — объяснения. Разные. Некоторые авторы говорят, что Хелен спасли свои, вывезли за линию фронта, дали новое имя и легенду, и она спокойно жила свою настоящую, обыкновенную и негероическую жизнь где-то на просторах Советского Союза, в каком-нибудь не слишком заметном, но и не слишком захолустном городе.
Кто-то категорически не соглашается: Хелен Кульман, мол, пошла на сговор с немцами, и это уже они вывезли белокурую эстонку в Германию, дали ей новое имя и легенду, и она прожила свою настоящую, обыкновенную и негероическую жизнь где-то в Германии.
Эстония, как и все постсоветские страны, тоже пережила и переживает драматический процесс переоценки ценностей и переформатирования своих героев. Вряд ли кто-то когда-нибудь узнает, как было на самом деле — разведчики такого класса, какой была Хелен Кульман, хранят свои тайны вечно.
Как и эта мемориальная доска на доме по минской улице Кульман.
В советском кино был свой набор штампов. Если хотели показать успехи социалистической индустрии, снимали дымящиеся трубы металлургического завода. Широкие колхозные поля с комбайнами завода «Коммунар» символизировали процветающее сельское хозяйство. А ежели хотели показать мощь инженерного труда, демонстрировали уходящие за горизонт ряды кульманов в конструкторском бюро. Кинематографистам приятно было снимать кульман, потому что выглядел этот прибор внушительно.
На тяжелом металлическом станке крепилась большая деревянная доска. С доской сопрягалось устройство, позволявшее проводить на чертеже прямые линии заданной длины и под заданным углом. Устройство это было, как правило, металлическим шарнирным параллелограммом. На одном конце параллелограмма закреплялась головка с двумя взаимно перпендикулярными линейками, которую можно было поворачивать на любой фиксированный угол. К другому концу иногда прикреплялся внушительный груз-противовес, облегчавший перемещение всей этой «мухорайки» над доской в любое место чертежа.
Нехитрое устройство, правда? Но без несложного этого прибора все гениальные замыслы инженеров не легли бы на чертеж, а значит, не нашли бы своего логического завершения в металле.
Так что большое спасибо кульману. И Кульману тоже. Я имею в виду инженера и математика Карла Кульмана (Carl Culmann) (1821-1881), который этот чертежный прибор придумал. Родился К. Кульман в городке Бад Бергцаберн в немецкой земле Рейнланд-Пфальц, на самой границе с Францией. Его отец был пастором, а сына хотел видеть инженером. Мечта престарелого родителя осуществилась. Карл выучился в одном из лучших технических заведений тогдашней Европы – Политехнической школе в Карлсруэ. В 1841 году он стал инженером-мостостроителем. Это было славное время, когда строящиеся железные дороги «сшивали» еще политически разрозненную Германию в единое государство. Работы К. Кульмана, в особенности посвященные расчету фермовых конструкций, были востребованы. Он руководил постройкой многих мостов на юге Германии, в Бадене и в Баварии.
С 1849 по 1852 год Карл Кульман совершил путешествие по Франции, Англии и США. Для этой поездки он даже специально выучил английский язык. Французский же Кульман, как житель пограничного Бадена, неплохо знал с детства. Тем более, что несколько лет в отрочестве он был кадетом военной инженерной школы во французском городе Мец. Вернувшись из путешествия по Англии и США, Карл Кульман издал справочник, в котором были подробно описаны конструкции всех увиденных им английских и американских мостов. Те, кому довелось изучать сопромат, наверняка строили эпюры распределения нагрузок в балках. А значит, пользовались методами графического расчета конструкций, предложенными К. Кульманом. Эти методы были изложены в его главной книге «Графическая статика», написанной в 1866 году. В 1855 году в Цюрихе был организован Политехнический институт. Кульман стал профессором этого учебного заведения и занимал кафедру до самой своей смерти. «Чертеж – язык инженера», – справедливо говаривал старый профессор.
И немало потрудился для того, чтобы язык этот стал четкими и выразительными. Карл Кульман изобрел тот самый прибор для быстрого и аккуратного изготовления чертежей, который и носит теперь его имя. Впрочем, «кульманом» рабочее место инженера или архитектора называется только по-русски. В прочих языках прибор для создания чертежей вручную называют «чертежной доской» (drafting table, Reißbrett, planche à dessin). Там, где это благородное устройство еще не заменили компьютеры с программами автоматизированного проектирования (CAD). Но когда я и мои сверстники заканчивали институт, об автоматизированном проектировании еще не слыхали.
И знакомства с изобретением дедушки Кульмана почти никто из инженерных работников прошлых поколений не избежал. Кто-то простоял у кульмана несколько лет. А кто-то – изрядную часть своей жизни.
Где кульман, там и ватман. Эта плотная белая бумага с шероховатой поверхностью специально предназначалась для рисования на ней карандашом или тушью.
Собственно говоря, если бы не чудеса транскрипции английских имен кириллицей, называться бы этой бумаге вотменом, поскольку выпускать эту бумагу начал английский промышленник Джеймс Уотмен (James Whatman) (1702-1754). Но ничего не поделаешь – ватман, как название бумаги для чертежников, в русском языке уже прижился. Так же, как и персонаж Конан-Дойля доктор Ватсон, который по всем правилам должен бы быть Уотсоном. Джеймс Уотмен родился в небольшой деревушке недалеко от Мейдстона (графство Кент).
Этот город в 18-м веке был центром бумажного производства в Англии. Но сперва Дж. Уотмен поработал дубильщиком кож. И лишь затем сменил эту грязную работу на ремесло более чистое и почетное, в котором и прославился. В 1733 году Уотмен открыл собственное производство бумаги. Он, естественно, хотел разбогатеть. И потому решил стать производителем самой лучшей в тогдашней Европе бумаги. Быть лидером в бумажном производстве во времена Уотмена было не менее почетно и выгодно, чем нынче возглавлять какую-нибудь компанию мобильной связи. Бумага – дорожное полотно прогресса. В 18-м веке в этом уже никто не сомневался. Скоро сказка сказывается – не скоро дело делается.
Как часто случается, в осуществлении мечты помог удачный брак. В 1740 году Уотмен женился на вдове своего друга Ричарда Харриса, которую звали Энн. Вскоре после женитьбы, соединив капиталы свои и супруги, Дж. Уотмен купил бумажную фабрику «Turkey Mill» («Индюшиная мельница»). Средств хватило не только на покупку здания и оборудования. У Дж. Уотмена были деньги и на то, чтобы собрать на своем производстве самых опытных британских мастеров. Таким образом, самые лучшие в стране работники трудились у него на всех операциях, даже на предварительном разборе тряпичного сырья.
Да, да! Высокое качество бумаги, которую производила фабрика Дж. Уотмена, определялось, среди прочего, тем, что делали ее исключительно из льняных и пеньковых тряпок. Так получалась более чистая, чем из древесины, целлюлоза. И другой секрет Дж. Уотмена: «сваренную» из тряпичных лоскутков горячую целлюлозную массу не выкладывали на просушку, как обычно, на решетки из продольных и поперечных металлических прутьев. Ведь в тех местах, где бумага касалась прутьев, ее слой был менее плотным. Разглядывая на просвет такую бумагу, можно было увидеть следы от прутьев, «водянные знаки». Дж. Уотмен придумал новую форму для просушки, с сеткой из тонкой ткани. Сквозь ткань стекала вода, а целлюлозная масса, бумага, оставалась. После остывания такая бумага становилась плотной и однородной, с шероховатой поверхностью.
На такой поверхности карандаш оставлял хорошо видимый след. И акварельные краски хорошо ложились на плотную бумагу. Ясно, что первыми «влюбились» в бумагу Уотмена художники. Тринадцать лет потребовалось для того, чтобы производившаяся Уотменом бумага стала стандартом превосходной бумаги для рисования, письма и печати как в Великобритании, так и в США. И в течение 30 лет никто, кроме фабрики Уотмена, такую бумагу не производил.
В те годы в Европе бумага для письма и книгоиздания производилась в ничтожных количествах. Ее изготавливали вручную, используя решетчатые пресс-формы. Листы получались грубыми, с хорошо различимым рельефом, оставляемым прессом. С одной стороны это позволяло легко маркировать бумагу фирменными водяными знаками, которые в данном случае правильней назвать рельефными. С другой — бумага получалась рыхлой, пористой. Она плохо удерживала чернила (они впитывались в толщу бумажного листа, штрих получался слишком бледным). И была недолговечной. Книги, изданные на этой бумаге, быстро приходили в негодность. И для сохранения формы бумажных страниц, чтобы они не коробились, книгу приходилось оснащать жесткой обложкой из деревянных дощечек.
Над совершенствованием бумажного производства работали многие производители. Но надо понимать — впуском бумаги в начале XVIII столетия занимались маленькие мастерские, а не огромные фабрики, как сегодня. Масштабы производства диктовались низким спросом на бумагу. Книг выпускалось немного, бумага для письма еще не относилась к товарам массового спроса.
Главным потребителем бумаги были типографии, издающие религиозную литературу. Если купить хороший роман в лондонских книжных лавках того времени было практически невозможно, то Библию — без особых проблем. Библия была и главным семейным чтивом, и основным школьным учебником, и книгой на каждый день.
В начале 1750-х годов (точная дата неизвестна) лондонский издатель, владелец типографии Джон Баскервиль начал поиски такой бумаги, на которой не стыдно было бы издать уникальную Библию. Баскервилю пришла в голову смелая идея — издать «королевскую» Библию, лучшую из лучших, но при этом доступную простым смертным. Если уж выкладывать деньги за книгу, то за такую, что прослужит всю жизнь, да еще и ни одному поколению.
Личность Баскервиля сама по себе уникальна. Он прославился выпуском великолепных по качеству книг — в том числе и той самой Библии, которая вышла в свет в 1763 году. Но при этом Джон Баскервиль был… атеистом. Представляете, в XVIII столетии! Во времена, когда еще действовала Инквизиция. Когда слово «атеист» имело то же значение, что и «еретик».
Человек науки, Баскервиль революционизировал типографское дело. Он, по сути, стал основателем современного книжного дизайна. Разработал стандартные для книгопечатания шрифты (они повсеместно применялись до 20-х годов ХХ столетия), ввел широкие поля на книжных страницах и межстрочные интервалы, облегчающие чтение.
По собственному желанию Баскервиль был похоронен на неосвященной земле возле своего дома. Он умер в 1775 году на 69-м году жизни… Нам знакома его фамилия, верно? По рассказам Конан Дойля о Шерлоке Холмса. Да, рассказ «Собака Баскервилей» имеет отношение к Джону Баскервилю. Как и персонаж романа Умберто Эко «Имя розы» Вильгельм Баскервиль. Это дань памяти великому издателю.
Когда совсем еще молодой Джон Баскервиль посетил бумажную мастерскую Ватмана, ее владельцу, Джеймсу Ватману было ненамного больше лет, чем начинающему издателю. Их разделяли всего четыре года разницы в возрасте. Но Джеймс уже поднаторел в бумажном производстве, имел хорошую клиентуру и преуспевал.
Баскервиль осмотрел образцы бумаги, выпускаемой мастерской Ватмана, и посетовал, что не видит подходящего сорта для издания своей Библии. Тогда Ватман показал ему «секретный» образец, над которым работал несколько лет. Это была плотная белая бумага с идеально ровной поверхностью. В левом углу листа просматривался фирменный водяной знак Ватмана. Баскервиль пришел в полный восторг. Он тут же заявил, что готов сделать крупный заказ. Но Ватман его горячность остудил — лист существовал в единственном экземпляре. Джеймс еще не отработал технологию изготовления этой бумаги.
Дело в том, что для получения гладкого плотного листа Ватман использовал сильно измельченное тряпье. А потом жидкую массу высушил между двумя шлифованными каменными плитами. Лист сушился очень долго. При такой технологии изготовить запас бумаги для издания книги не представлялось возможным.
Первым изданием с применением ватмана стал сборник произведений Вергилия, выпущенный в 1757 году все тем же Джоном Баскервилем. Ну, а самое знаменитое издание — Библия 1763 года.
Сам изобретатель новый сорт бумаги назвал «тканной» или «веленевой» бумагой — по типу использованного сырья и для подчеркивания тончайшей и ровной структуры листа бумаги, который можно было сравнить с самой тонкой тканью. Отличительными особенностями новой бумаги были прочность, белизна листа и отсутствие на нем следов от пресс-формы.
Так появился ватман — один из самых популярных сортов бумаги для делового и художественного применения. В художественном творчестве он используется для рисования акварелью. Впервые его в этом качестве опробовал Томас Гейнсборо, британский живописец, современник Джеймса Ватмана. И оценил ее очень высоко.
В 1759 году Джеймс Ватман умер.
После смерти Дж. Уотмена его сын, Джеймс Уотмен II, в возрасте 21 года унаследовал предприятие. При нем фирма заняла ведущие позиции в мировом бумагоделательном производстве, а ее продукция стала называться ватманской бумагой, или попросту ватманом. Компания Watman существует до нынешнего дня. Но сейчас она производит медицинское оборудование. А прославленная бумагоделательная фабрика «Turkey Mill» сейчас превращена в бизнес-парк, территорию которого, среди прочего, используют для празднования свадеб.
А казалось бы — всего лишь бумага.
Кульман, Леэн
Леэн (Хелене) Кульман (31 января 1920 — 6 марта 1943) — советская разведчица, Герой Советского Союза, младший политрук.
Содержание
Биография
Леэн Кульман родилась 31 января 1920 года в городе Тарту шестым ребёнком в многодетной семье сапожника Андреса Кульмана. В 1927 г. она поступила в 1-ю Тартускую городскую школу, в которой училась до 1931 г., затем училась в 5-й Тартуской школе, которую окончила в 1933 г. и Таллинском педагогическом училище.
В 1932 г. у Леэн умер отец, оставив на иждивении матери пятерых малолетних детей; в том же году умерла и ближайшая подруга девочки, Майга Берзин, родители которой удочерили девочку.
После присоединения Эстонии к СССР вступила в комсомол, училась в Таллинском педагогическом институте. В 1941 г. Леэн получила специальность учительницы неполной средней школы.
В марте 1941 года начала работать комсоргом 4-й Таллинской средней школы.
С началом Великой Отечественной войны пошла в военкомат, просила направить её на фронт, но ей отказали. С августа 1941 года в эвакуации работала в колхозе «Ленинский путь» Нязепетровского района Челябинской области.
В январе 1942 года ушла в Красную Армию бойцом медсанбата 7-й эстонской стрелковой дивизии. Позднее была направлена в Ленинград и (под именем «Линда Туллиман«) прошла обучение в разведшколе.
В ночь с 13 на 14 сентября 1942 года была десантирована в тыл противника в районе города Тарту. В Тарту она поселилась у своей сестры. Её задачей было наблюдать за передвижением войск Вермахта в районе Чудского озера, за морскими силами противника в порту Пярну.
2 января 1943 года Леэн Кульман была арестована на хуторе Ояэрэ недалеко от посёлка Луутснику Вырусского района, где проживали её сестра Ольга Мяги с мужем. Вместе с ней были арестованы все её родственники: сестра Ольга Мяги с мужем Августом Мяги, а также сёстры и мать в Тарту.
При обыске в матрасе был найден передатчик. Она была отправлена в распоряжение политической полиции города Выру, а 4 января 1943 года передана внешней сыскной полиции в Пскове как советская разведчица.
6 марта 1943 года была расстреляна фашистом из организации «Омакайтсе».
Награды
Память
Примечания
Литература и источники
Ссылки
Что такое кульман
Любой человек, так или иначе связанный с конструкторской деятельностью, рано или поздно сталкивается с вопросом, что же такое «кульман». Тем, кто попадает на работу на предприятия, сохранившие дух коммунизма, или, проще говоря, где время остановилось примерно в том промежутке нашей истории, когда еще не было компьютеров, повезло, так как они могут воочию наблюдать этот гениальный предмет обихода инженера-конструктора тех лет. Тем же, кто не имеет такой возможности, придется довольствоваться картинками в интернете и описанием того, как же оно работает.
Кульман – конструкторский прибор, построенный по принципу «пантографа» (древнего прибора для копирования карт в другой масштаб), предназначенный для упрощения черчения в промышленных масштабах, да и вообще в целом. Обычно это большая доска, на которую вполне помещается лист ватмана формата А0, над которой расположена система из нескольких несущих реек, соединенных в виде параллелограмма, с закрепленной на них линейкой, лампой и… да в общем-то и все.
Эта система позволяет передвигать линейку по всему полю чертежа, не напрягаясь и не отвлекаясь на ее удерживание на весу, что сразу же нивелирует погрешности от дрожания руки и прочих неожиданностей, которые могут произойти именно в тот момент, когда карандаш уже занесен и начинает чертить линию. В общем, тот, кто когда-либо занимался черчением вручную, поймет о чем я.
Ориентация линейки также остается постоянной – при передвижении по полю чертежа она сохраняет свой угол, параллельный полу. При необходимости угол поворота линейки относительно несущей рейки можно менять, для этого служит специальный круг с нанесенными на нем рисками в градусах.
В системе опор, на которых установлен кульман, предусмотрены противовесы, обычно сделанные из круглых каменных дисков, насаженных на специальной штанге и расположенных параллельно полу практически по всей длине агрегата. Они позволяют легкими движениями менять угол наклона кульмана, который так же достаточно велик – его можно поставить практически вертикально, или разложить в виде огромного стола. Настроено все таким образом, что огромная доска, освобожденная от фиксации, передвигается практически одним пальцем, и с ней справиться сможет даже хрупкая девушка.
По весу весь кульман тяжел. Немалую долю веса составляют именно противовесы. Мне довелось перетаскивать во время ремонта кульман одного из старых сотрудников нашего НИИ в соседний кабинет – ощущения так себе, надо сказать. Руки как будто бы вытянулись до самого пола, как у лучших представителей гиббонов в самом расцвете сил.
Конечно же, чертить на нем приходилось только в 2D, ни о каких системах проецирования или прочего упрощения разработки разговора не шло. Но, надо сказать, чертежи конструкторов, нарисованные на кульмане от руки, зачастую выглядят так, что можно решить, будто бы их рисовали с детально проработанных трехмерных моделей в одном из современных САПР пакетов.
Разработан и выпущен кульман был фирмой «Franz Kuhlmann K», впоследствии переименованной в «Kuhlmann Werkzeugmaschinen+Service GmbH», а название получил в честь основателя фирмы и своего автора – Франца Кульмана.
До того момента, как на рынке появились более-менее доступные персональные компьютеры, и для них были разработаны САПР системы, позволяющие моделировать изделия и чертить чертежи в электронном виде с последующим выводом на печать, альтернатив у кульмана не было. Это был обязательный атрибут любого конструкторского бюро тех времен.
В некоторых местах конструктора старой закалки до сих пор предпочитают чертить на этих достойных представителях инженерной мысли, и сказать, что их чертежи намного хуже распечатанных из САПР систем, просто не поворачивается язык.
Если где-нибудь вам представится возможность попробовать начертить чертеж с использованием этого замечательного прибора, можно сказать, прикоснуться к истории, советую обязательно ею воспользоваться, оно того стоит!