кундера что это такое
10 цитат из книг Милана Кундеры
Классик современной европейской литературы о времени, истории и женщинах
Милан Кундера (род. 1 апреля 1929) — выдающийся чешский писатель и драматург, автор знаменитого романа «Невыносимая легкость бытия». Он уже больше сорока лет живет во Франции, последние его книги написаны на языке Мольера и Руссо. Кундера принципиально не дает интервью прессе и изредка приезжает на свою родину. Уже несколько лет его имя фигурирует в списке наиболее вероятных претендентов на Нобелевскую премию по литературе, пока что в его активе Иерусалимская премия.
Мы отобрали наиболее яркие цитаты из его произведений.
Человеческое время не обращается по кругу, а бежит по прямой вперед. И в этом причина, по которой человек не может быть счастлив, ибо счастье есть жажда повторения. «Невыносимая легкость бытия»
Будущее — это лишь равнодушная и никого не занимающая пустота, тогда как прошлое исполнено жизни, и его облик дразнит нас, возмущает, оскорбляет, и потому мы стремимся его уничтожить или перерисовать. «Книга смеха и забвения»
Люди по большей части убегают от своих страданий в будущее. На дороге времени они проводят воображаемую черту, за которой их нынешнее страдание перестанет существовать. «Невыносимая легкость бытия»
Девушка, мечтающая о замужестве, грезит о чём-то совершенно для неё неведомом. Молодой человек, жаждущий славы, не знает, что такое слава. То, что даёт смысл нашим поступкам, всегда для нас нечто тотально неведомое. «Невыносимая легкость бытия»
Соблазнить женщину умеет каждый дурак. Но по умению расстаться с ней познаётся истинный мужчина. «Вальс на прощание»
Родить ребенка — значит выразить свое абсолютное согласие с человеком. Если у меня появился ребенок, то тем самым я как бы сказал: я родился, познал жизнь и убедился, что она настолько хороша, что заслуживает повторения. «Вальс на прощание»
Человек, мечтающий покинуть место, где он живёт, явно несчастлив. «Невыносимая легкость бытия»
Мы никогда не узнаем почему и чем мы раздражаем людей, чем мы милы им и чем смешны; наш собственный образ остается для нас величайшей тайной. «Бессмертие»
Молодость страшна: это сцена, по какой ходят на высоких котурнах и во всевозможных костюмах дети и произносят заученные слова, которые понимают лишь наполовину, но которым фанатически преданы. И страшна история, ибо столь часто становится игровой площадкой для несовершеннолетних; площадкой для игр юного Нерона, площадкой для игр юного Наполеона, площадкой для игр фанатичных орд детей, чьи заимствованные страсти и примитивные роли вдруг превращаются в реальность катастрофически реальную. «Шутка»
Кто такой Милан Кундера
На каком языке читать книги Кундеры, почему он не появляется на публике и как его книги связаны с музыкой — рассказываем о творчестве одного из самых популярных чешских писателей
Кундера — чех или француз?
Фамилия Кундеры нередко произносится с ударением на второй слог: в русском языке ударение обычно стремится к середине слова. Но это неверно. В чешском ударение всегда на первом слоге (Гáшек, Чáпек), поэтому правильно говорить «Ми́лан Кýндера». Во Франции его имя и фамилию произносят в соответствии с правилами французского языка, то есть с ударением на последнем слоге.
Большую часть своих книг Кундера написал : сборник рассказов «Смешные любови», романы «Шутка», «Жизнь не здесь», «Вальс на прощание», «Книга смеха и забвения», «Невыносимая легкость бытия». «Шутка» (1967) — единственный из его романов, вышедший в Чехословакии. После оккупации Чехословакии советскими войсками в 1968 году Кундера принимал участие в протестных акциях. Его книги оказались под запретом: тексты публиковались либо в переводах, либо в издательстве 68 Publishers, которое основал в Торонто другой чешский писатель, Йозеф Шкворецкий, вместе с женой Зденой Саливаровой.
Кундера и музыка
Кундера родился в семье музыканта. Отец писателя, известный музыковед Людвик Кундера, был учеником знаменитого Леоша Яначека. В детстве Милан учился играть на фортепиано, а подростком изучал музыкальную композицию, которую ему преподавал знакомый отца. «Шла война, и его друг-композитор был вынужден, как еврей, носить желтую звезду; люди начали его сторониться. Мой отец, не зная, как выразить свою солидарность, решил попросить его в этот самый момент давать мне уроки», — вспоминает Кундера в эссе «Нарушенные завещания».
Людвик Кундера (слева) и Курт Бартель. Берлин, 1954 год © Das Bundesarchiv
Леош Яначек. 1904 год Moravské zemské muzeum
Кундера и коммунисты
Милан Кундера выступает на съезде Союза писателей Чехословакии. Прага, 1967 год © Jovan Dezort / Diomedia
В конце в Чехословакии повеяло переменами. В апреле 1968 года новый председатель Коммунистической партии Александр Дубчек провозгласил курс на реформы; началась Пражская весна. Кундера поддержал перемены. В Пражской весне Кундера видел путь обновления социализма, а после ввода советских танков опубликовал статью, в которой утверждал, что чешская национальная идея должна быть связана с установлением «социализма с человеческим лицом». Поменялись и его культурные ориентиры. В статье «Предисловие к вариации» он рассказывает, как после событий августа 1968 года ему предложили написать сценарий по «Идиоту» Достоевского. Кундера отказался и вместо этого написал пьесу по мотивам романа Дени Дидро «Жак-фаталист и его хозяин»: осознав, что ему претит «агрессивная сентиментальность» русского романа, он понял, что куда важнее для него сейчас «глубоко погрузиться в атмосферу западного Постренессанса».
После поражения Пражской весны чешская интеллектуальная, культурная и научная элита подверглась гонениям. Как и многие другие, Кундера теряет работу и зарабатывает тем, что пишет гороскопы в молодежный журнал. Он перестает выступать на политические темы, работает над романом «Жизнь не здесь» о преодолении «лирического возраста» (то есть веры в утопический проект нового гармоничного общества). К общественно-политической деятельности он с тех пор не возвращался. В эссе «Нарушенные завещания» (1993) Кундера утверждает, что уже после переворота 1948 года понял, «какую важную роль играет лирическое ослепление во время террора». «В результате, — пишет Кундера, — я стал участником этих странных диалогов: „Вы коммунист, господин Кундера? — Нет, я романист“. „Вы диссидент? — Нет, я романист“. „Вы правый или левый? — Ни тот, ни другой. Я романист“».
Роман «Шутка»
В 1967 году Кундера пишет свой первый роман — «Шутку». Книгу почти сразу перевели на французский и английский, причем в последнем варианте были сокращения, а последовательность глав поменялась. Отчасти плохого английского перевода, отчасти на фоне событий 1968 года роман восприняли как критику сталинского режима. На самом деле «Шутка» не злободневный роман о начале годов, а скорее книга о поиске самоидентификации и стремлении создавать собственную утопию.
Обложка первого издания романа Милана Кундеры «Шутка». Прага © Československý spisovatel
Это единственный роман Кундеры, где история рассказывается не автором, а от лица персонажей, причем с самого начала известно, кому дается слово: имя рассказчика вынесено в название главы. Нечетные главы написаны от имени Людвика Яна, скептика и рационалиста, исключенного из партии и университета за невинную шутку. Вторая глава — это экзальтированный и сбивчивый монолог журналистки Гелены, в котором язык коммунистической пропаганды мешается с языком сентиментальных романов. Автор четвертой главы — Ярослав, близкий друг Людвика, мечтающий о воскрешении мира народной песни и возвращении сельской идиллии. Шестая глава отдана Костке, ищущему себя в христианстве, но терзающемуся муками совести. Седьмая глава поделена между всеми рассказчиками.
Совмещение точек зрения четырех рассказчиков демонстрирует не банальный афоризм «У каждого своя правда», но то, что каждый из персонажей обманывается по-своему. Этот обман проявляется не только в создании мифов, но и в том, что в основе отношений, складывающихся между героями, оказывается ошибка или непонимание. Гелена видит в Людвике прямолинейного и искреннего человека, тогда как сам Людвик считает ее пошлой и добивается физической близости с нею, только чтобы отомстить ее мужу. Ярослав считает жену «бедной девчоночкой», хотя Власта родилась в зажиточной крестьянской семье. Людвик видит в Люции робкую девственницу, но на самом деле именно ее чудовищный сексуальный опыт мешает ей сблизиться с Людвиком.
«Невыносимая легкость бытия» — самый известный роман Кундеры
После событий 1968 года Кундера остается без работы. Сначала он пишет «Жизнь не здесь», затем — «Вальс на прощание», планируя на этом завершить писательскую карьеру. «Я был убежден, что уже сказал все, что хотел сказать», — признавался он позже в интервью. Однако, переехав во Францию, он пишет «Книгу смеха и забвения», а вслед за ней — «Невыносимую легкость бытия», практически сразу же ставшую бестселлером.
Кундера что это такое
«Я принес Милану Кундере извинения со стороны Чешской Республики за нападки, которые он переносил годами», — объяснил в декабре посол Чехии во Франции Петр Друлак французскому изданию Le Figaro.
Закономерный вопрос: почему коммунистического режима в Чехии нет уже больше тридцати лет, а вспомнили о Кундере только сейчас? На первый взгляд, очевидное объяснение — биографическое. Писатель сам изначально состоял в Коммунистической партии Чехии, и неясно, мнимым или нет был его донос на американского шпиона Мирослава Дворжачека, вызвавший скандал в 2008 году.
Другая возможная причина — по крайней мере до вручения гражданства Кундера называл родиной Францию и ездил в Чехию инкогнито, а некоторые свои произведения разрешил издавать на чешском совсем недавно.
Однако ответ на этот вопрос хочется искать не столько в биографии, сколько в творчестве Кундеры, гораздо более обширном, чем визитная карточка писателя, — роман «Невыносимая легкость бытия». Тем более что сам автор биографического подхода не любит, о чем не раз заявлял в своих интервью и эссе.
Несмотря на статус «живой классики», тексты Кундеры всегда были неудобные, немодные и полемические. Иосиф Бродский в свое время назвал его за статью о Достоевском «чешским быдлом», а социолог литературы Франко Моретти в своей программной книге «Дальнее чтение» пишет: «Что касается связей внутри Европы, то континент, влюбляющийся в Милана Кундеру, заслуживает участи Атлантиды». Но почему именно заслуживает и откуда взялась эта влюбленность, Моретти не объясняет.
Кундера не зря родился 1 апреля. Сквозная тема его произведений — юмор. Достаточно пробежаться по названиям: сборник рассказов «Смешные любови», дебютный роман «Шутка», «Книга смеха и забвения», «Торжество незначительности».
Обложка первого издания романа Милана Кундеры «Шутка». Прага © Československý spisovatel
Последняя книга в этом списке вышла относительно недавно, в 2014 году. Один из главных героев «Торжества незначительности», подвыпивший Рамон, рассуждает:
«Мы уже давно поняли, что мир невозможно изменить, невозможно переделать, остановить его несчастный курс. Не остается ничего иного, кроме одного-единственного способа сопротивления: не принимать этот мир всерьез. Но я признаю, что наши шутки утрачивают силу…»
В этом смысле Кундеру можно считать последовательным защитником шуток. Он изображает комичными не только коммунистов, но и диссидентов — как, например, в «Вальсе на прощание», и собратьев-эмигрантов, как в «Книге смеха и забвения».
Неудивительно, что в силу такой последовательной иронии писатель заслужил холодное отношение со стороны самых разных политических групп как в Чехии, так и за ее пределами. «Я стал участником этих странных диалогов, — пишет Кундера в сборнике эссе «Нарушенные завещания»: — „Вы коммунист, господин Кундера? — Нет, я романист”. „Вы диссидент? — Нет, я романист”. „Вы правый или левый? — Ни тот, ни другой. Я романист”».
Критика, направленная на медиа и слишком экспрессивно-эгоцентричную современную культуру (раздел «Музыка и шум» в тех же «Нарушенных завещаниях»), а также ироничное отношение к интеллектуальным и политическим лидерам самого разного толка не способствуют лишнему вниманию к романам столь неудобного писателя.
Между тем было бы ошибкой думать, что романы Кундеры — сатирические. Характеристика «смешной» зачастую не умаляет персонажа — парадоксу «серьезности смешного» посвящен дебютный сборник прозы писателя «Смешные любови». Смех Кундеры восходит к его любимым Рабле и Сервантесу, чей Дон Кихот не перестает быть в широком смысле «героем», хоть он и смешон.
Милан Кундера в Праге, 1967 год Фото: Gisèle Freund, IMEC/Fonds MCC, Archiv der Galerie der Hauptstadt Prag
По Кундере, гораздо ничтожней мир повсеместной серьезности, где люди разучились понимать шутки. Такой мир становится тоталитарным. В том же «Торжестве незначительности» Рамон обращается к приятелю:
«Юмор становится все более опасным. Мой Боже, ты должен хорошо это знать. Вспомни историю о куропатках, которую Сталин рассказывал своей компании. Вспомни Хрущева, который шумел в уборной! Он, великий борец за правду, только здесь изрыгал презрение. Это пророческая сцена! Она действительно открывает новое время. Сумерки юмора. Эпоху — после шуток!»
При сложной, семичастной композиции романов, навеянной близкой Кундере академической музыкой, язык в них подчеркнуто прозрачен. Отчасти это объясняется тем, что некоторые произведения писались прежде всего для переводчиков, когда на родине книги Кундеры были запрещены, а другие — на неродном, хоть и освоенном им за долгое время эмиграции французском.
Но языковая простота и непринужденная интонация — еще и творческий принцип. Он отличает Кундеру от постмодернистов, к которым его иногда причисляют, и отражается в содержании. Аньес из романа «Бессмертие» мечтает сбежать из Парижа с его сплетнями, медийными каламбурами, множеством голосов и ревом моторов. Герои «Неспешности» уезжают от мира, заполненного разнообразным шумом в буквальном и переносном смыслах.
Чрезмерная запутанность, усложненность собственного эго подчас становится главным бичом героев, их гибелью. «Гипертрофия души» — так охарактеризованы не самые симпатичные персонажи «Бессмертия», романа, который можно назвать магистральным в творчестве писателя. Наряду с другими темами, в нем Кундера выступает обвинителем сентиментального романтизма.
Фактически речь идет об ощущении человеком излишней важности собственных эмоций, их постоянной демонстрации и агрессивной защите. В «Бессмертии» страдающая от неудачной любви сестра Аньес Лора и преследующая стареющего Гёте Беттина последовательно лишаются привычного для влюбленных героев идеализированного ореола.
Одна из глав «Бессмертия» так и называется — „Homo sentimentalis”. В ней Кундера снова критикует Достоевского за возведение чувства в абсолют, а Россию и вовсе представляет как «страну победившего чувства», что сейчас, впрочем, воспринимается довольно комично.
По Кундере, Homo sentimentalis — «человек, возводящий свое чувство в достоинство. А как только чувство признается достоинством, чувствовать хочет каждый; и поскольку мы все любим хвастаться своими достоинствами, то склонны и выставлять напоказ свое чувство».
Неудивительно, что и сегодня, когда «оскорбление чувств» где-то может стать причиной пожизненного запрета на доступ к публичности, а где-то — обернуться уголовной статьей, Кундера с его призывом проще относиться к собственным эмоциям остается все таким же злободневным и антиконъюнктурным, как и в коммунистической Чехии 30 лет назад.
И хочется надеяться, что влюбившаяся в свое время в книги Кундеры Европа (включая Россию благодаря одобренным лично автором переводам Нины Шульгиной), пусть и обреченная, по тому же Франко Моретти, из-за этого стать Атлантидой, не разлюбит их еще долго. Даже, напротив, пристальнее перечитает.
Милан Кундера (Milan Kundera)
Милан Кундера (Milan Kundera) — современный французский писатель-прозаик чешского происхождения. Пишет как на чешском, так и на французском языках.
Милан Кундера родился в Брно в 1929 году, его отец был музыковедом и ректором местного университета. Во время учёбы в средней школе Милан написал первые стихи, а после Второй мировой войны подрабатывал разнорабочим и джазовым музыкантом.
Милан закончил школу в 1948 году. Начал учиться на философском факультете Карлова университета (Прага), изучал там музыковедение, кино, литературу и эстетику, после 2-х семестров перевёлся на факультет кино Пражской академии. В 1950 году прервал обучение по политическим причинам, однако всё-таки закончил его в 1952 году. Работал ассистентом и позже профессором академии на факультете кино, преподавал мировую литературу. В то же время он вступил в редакционные советы литературных журналов «Literarni noviny» и «Listy».
В Коммунистической партии Чехословакии Кундера находился с 1948 по 1950 годы, из которой был исключён за «антипартийную деятельность и индивидуалистские тенденции». С 1956 по 1970 годы снова принят в Коммунистической партии Чехословакии.
В 1953 году опубликовал свою первую книгу. До середины 50-х занимался переводами, эссе, драматургией. Стал известен после выпуска собрания стихов и выхода 3-х томов прозы «Смешные любови», написанных и опубликованных с 1958 по 1968 годы.
В его первом романе «Шутка» (1967) речь идёт о сталинизме. В этом же году Кундера принял участие в IV съезде союза писателей Чехословакии, где впервые открыто прозвучали призывы к демократизации общественной и политической жизни страны и который начал процессы, приведшие к «Пражской весне». После советской оккупации в августе 1968 года Кундера принимал участие в ряде демонстраций и собраний протеста, за что был лишён возможности преподавать. Его книги были изъяты из всех библиотек Чехословакии. В 1970 году по обвинению в соучастии в революционных событиях он был повторно исключён из компартии, ему было запрещено публиковаться. Его второй роман, «Жизнь не здесь», был издан в 1973 году в Париже.
В 1975 году Кундеру пригласили профессором в Реннский университет (регион Бретань, Франция). В 1979 году чехословацкое правительство лишило его гражданства за книгу «Книга смеха и забвения». Следующие за этой книгой романы были запрещены для издания в Чехословакии.
С 1981 года Кундера — французский гражданин. Книга «Бессмертие» (1988) была его первым романом, написанным по-французски. Всемирную известность приобрел после издания в 1984 году романа «Невыносимая лёгкость бытия». Книги Милана Кундеры считаются классикой XX века, а сам писатель — одним из виднейших романистов второй половины XX века.
В октябре 2008 года сотрудник чешского Института по изучению тоталитарных режимов Адам Градилек опубликовал в «Respekt», еженедельнике с фрондёрской репутацией, статью о том, что Кундера в 1950 году якобы донёс полиции о Мирославе Дворжачеке, который сначала бежал в ФРГ, а затем тайно вернулся в Чехословакию в качестве агента американской разведки. Дворжачек был приговорён к 22 годам заключения, из которых отбыл 14. После публикации Кундера заявил: «Я просто шокирован всей этой историей, о которой мне ничего не известно и которой вообще не было. Мне совершенно неизвестен человек, о котором идёт речь. Это ложь». Утверждения о том, что писатель якобы был доносчиком, вызвали горячие споры в Чехии, где Кундеру считают национальным героем.
С 1975 года Кундера живёт во Франции.
Премии и награды:
Примечание к биографии:
Собрания сочинений Милана Кундеры (серии на сайте):
Кто такой Милан Кундера
На каком языке читать книги Кундеры, почему он не появляется на публике и как его книги связаны с музыкой — рассказываем о творчестве одного из самых популярных чешских писателей.
Если человека, специально не изучавшего чешскую литературу, спросить, каких он знает чешских авторов, то ответ будет, скорее всего, такой: «Гашек, Чапек, Кундера». Но если Гашека и Чапека, давно признанных классиками, читали в разное время, то о Кундере в России узнали в середине 1990-хгодов, а особенно популярными его книги были в конце 1990-х — начале 2000-х. Объясняем, кто такой Милан Кундера и на что важно обращать внимание, читая его тексты.
Кундера — чех или француз?
Фамилия Кундеры нередко произносится с ударением на второй слог: в русском языке ударение обычно стремится к середине слова. Но это неверно. В чешском ударение всегда на первом слоге (Гáшек, Чáпек), поэтому правильно говорить «Ми́лан Кýндера». Во Франции его имя и фамилию произносят в соответствии с правилами французского языка, то есть с ударением на последнем слоге.
Большую часть своих книг Кундера написал по-чешски: сборник рассказов «Смешные любови», романы «Шутка», «Жизнь не здесь», «Вальс на прощание», «Книга смеха и забвения», «Невыносимая легкость бытия». «Шутка» (1967) — единственный из его романов, вышедший в Чехословакии. После оккупации Чехословакии советскими войсками в 1968 году Кундера принимал участие в протестных акциях. Его книги оказались под запретом: тексты публиковались либо в переводах, либо в издательстве 68 Publishers, которое основал в Торонто другой чешский писатель, Йозеф Шкворецкий, вместе с женой Зденой Саливаровой.
В 1975 году писатель переезжает во Францию: Реннский университет в Бретани приглашает его на позицию профессора. Еще какое-то время он пишет по-чешски, но преподает на французском. В 1990 году Кундера заканчивает роман «Бессмертие», чередуя в нем французский и чешский, а уже все следующие тексты (романы «Неспешность», «Подлинность», «Неведение», «Торжество незначительности», а также сборники эссе) пишет по-французски, запрещая переводить их на чешский язык: «Видеть, как меня чужими руками переводят на родной язык, кажется мне извращением».
Кто же тогда Кундера? На этот вопрос он сам отвечает в сборнике эссе «Искусство романа», вспоминая судьбу другой чешской эмигрантки, Веры Лингартовой: «Когда Лингартова пишет по-французски, она по-прежнему остается чешским писателем? Нет. Она становится французским писателем? Тоже нет. Она где-то там, вне». Свой семинар в Высшей школе социальных наук в Париже Кундера называет «Европейский роман» и постепенно разбирает в нем творчество Кафки, Музиля, Достоевского, Селина, Рабле и др. О своем любимом чешском композиторе Леоше Яначеке он рассуждает в контексте истории европейской музыки. Вероятнее всего, и себя Кундера начал постепенно воспринимать как автора европейского, видя в своем двуязычии обретение творческой свободы и новых художественных возможностей, не говоря уже о том, что с переходом на французский язык его романы стали гораздо быстрее находить читателей по всему миру.
Кундера и музыка
Кундера родился в семье музыканта. Отец писателя, известный музыковед Людвик Кундера, был учеником знаменитого Леоша Яначека. В детстве Милан учился играть на фортепиано, а подростком изучал музыкальную композицию, которую ему преподавал знакомый отца. «Шла война, и его друг-композитор был вынужден, как еврей, носить желтую звезду; люди начали его сторониться. Мой отец, не зная, как выразить свою солидарность, решил попросить его в этот самый момент давать мне уроки», — вспоминает Кундера в эссе «Нарушенные завещания».
Музыка была важной составляющей жизни писателя. В возрасте 20 с небольшим лет он пишет музыкальные сочинения, в частности цикл песен к стихам Аполлинера. В самом начале 1970-х, лишенный работы и возможности публиковать свои книги на родине, Кундера слушает греческого композитора Яниса Ксенакиса: «В музыке Ксенакиса я находил облегчение. Мне довелось полюбить ее в самый черный период моей собственной жизни и жизни моей родной страны». В 1971 году на похоронах отца он запрещает всякие речи, только четыре музыканта играют в крематории Второй струнный квартет Яначека. Уже эмигрировав, Кундера, выступая по радио, рассказывает о Яначеке, «самом великом композиторе» своей страны.
В рассуждениях о собственном творчестве Кундера нередко оперирует музыкальными терминами, считая себя автором, который строит литературное произведение по законам музыкальной композиции. «Для меня контраст темпов [повествования] исключительно важен. Это одна из первых идей, которые появляются у меня о новом романе задолго до того, как я начинаю его писать», — говорил он в одном интервью. Другим важным композиционным принципом стал для Кундеры принцип полифонии, заключавшийся в сосуществовании нескольких равноправных сюжетных линий внутри одного произведения. Его тексты напоминают коктейль из разных сюжетных обрывков, вставных эпизодов и эссеистических пассажей на одну тему, будь то ангел, китч, бессмертие, случайность и проч. Готовясь к переизданию своих романов по-чешски, Кундера называл их опусами и пронумеровывал в хронологическом порядке.
Кундера и коммунисты
В 1948 году в Чехословакии произошел переворот — власть захватили коммунисты; тогда же Кундера вступил в партию. Как и многие его сверстники, в то время он симпатизировал социалистическим идеям: переводил Маяковского, написал поэму о герое-коммунисте Юлиусе Фучике, а Октябрьскую революцию 1917 года считал «колыбелью новой эпохи в истории человечества». Это не спасло его от неприятностей. В 1950 году Кундера был исключен из партии, пошутив в личном письме об одном партийном деятеле (позже эта история легла в основу романа «Шутка»). Восстановлен он был только в 1956 году во время оттепели.
В конце 1960-х в Чехословакии повеяло переменами. В апреле 1968 года новый председатель Коммунистической партии Александр Дубчек провозгласил курс на реформы; началась Пражская весна. Кундера поддержал перемены. В Пражской весне Кундера видел путь обновления социализма, а после ввода советских танков опубликовал статью, в которой утверждал, что чешская национальная идея должна быть связана с установлением «социализма с человеческим лицом». Поменялись и его культурные ориентиры. В статье «Предисловие к вариации» он рассказывает, как после событий августа 1968 года ему предложили написать сценарий по «Идиоту» Достоевского. Кундера отказался и вместо этого написал пьесу по мотивам романа Дени Дидро «Жак-фаталист и его хозяин»: осознав, что ему претит «агрессивная сентиментальность» русского романа, он понял, что куда важнее для него сейчас «глубоко погрузиться в атмосферу западного Постренессанса».
После поражения Пражской весны чешская интеллектуальная, культурная и научная элита подверглась гонениям. Как и многие другие, Кундера теряет работу и зарабатывает тем, что пишет гороскопы в молодежный журнал. Он перестает выступать на политические темы, работает над романом «Жизнь не здесь» о преодолении «лирического возраста» (то есть веры в утопический проект нового гармоничного общества). К общественно-политической деятельности он с тех пор не возвращался. В эссе «Нарушенные завещания» (1993) Кундера утверждает, что уже после переворота 1948 года понял, «какую важную роль играет лирическое ослепление во время террора». «В результате, — пишет Кундера, — я стал участником этих странных диалогов: „Вы коммунист, господин Кундера? — Нет, я романист“. „Вы диссидент? — Нет, я романист“. „Вы правый или левый? — Ни тот, ни другой. Я романист“».
Роман «Шутка»
В 1967 году Кундера пишет свой первый роман — «Шутку». Книгу почти сразу перевели на французский и английский, причем в последнем варианте были сокращения, а последовательность глав поменялась. Отчасти из-за плохого английского перевода, отчасти на фоне событий 1968 года роман восприняли как критику сталинского режима. На самом деле «Шутка» не злободневный роман о начале 1950-х годов, а скорее книга о поиске самоидентификации и стремлении создавать собственную утопию.
Это единственный роман Кундеры, где история рассказывается не автором, а от лица персонажей, причем с самого начала известно, кому дается слово: имя рассказчика вынесено в название главы. Нечетные главы написаны от имени Людвика Яна, скептика и рационалиста, исключенного из партии и университета за невинную шутку. Вторая глава — это экзальтированный и сбивчивый монолог журналистки Гелены, в котором язык коммунистической пропаганды мешается с языком сентиментальных романов. Автор четвертой главы — Ярослав, близкий друг Людвика, мечтающий о воскрешении мира народной песни и возвращении сельской идиллии. Шестая глава отдана Костке, ищущему себя в христианстве, но терзающемуся муками совести. Седьмая глава поделена между всеми рассказчиками.
Совмещение точек зрения четырех рассказчиков демонстрирует не банальный афоризм «У каждого своя правда», но то, что каждый из персонажей обманывается по-своему. Этот обман проявляется не только в создании мифов, но и в том, что в основе отношений, складывающихся между героями, оказывается ошибка или непонимание. Гелена видит в Людвике прямолинейного и искреннего человека, тогда как сам Людвик считает ее пошлой и добивается физической близости с нею, только чтобы отомстить ее мужу. Ярослав считает жену «бедной девчоночкой», хотя Власта родилась в зажиточной крестьянской семье. Людвик видит в Люции робкую девственницу, но на самом деле именно ее чудовищный сексуальный опыт мешает ей сблизиться с Людвиком.
«Невыносимая легкость бытия» — самый известный роман Кундеры
После событий 1968 года Кундера остается без работы. Сначала он пишет «Жизнь не здесь», затем — «Вальс на прощание», планируя на этом завершить писательскую карьеру. «Я был убежден, что уже сказал все, что хотел сказать», — признавался он позже в интервью. Однако, переехав во Францию, он пишет «Книгу смеха и забвения», а вслед за ней — «Невыносимую легкость бытия», практически сразу же ставшую бестселлером.
Этот роман, русское название которого превратилось в клише, строится на антитезах, на противопоставлении двух понятий, ставших частью «экзистенциального кода» четырех основных персонажей: «легкость и тяжесть», «душа и тело» (так названы и главы), «Запад и Восток», «рационализм и иррациональность» и т. д. Чешский хирург Томаш руководствуется рациональными принципами, но любовь к Терезе вносит в его жизнь иррациональность. Тереза напрасно пытается преодолеть дуализм души и тела. Художница Сабина сопротивляется китчу (который в романе понимается как категорическое согласие с бытием и «абсолютное отрицание говна в дословном и переносном смысле слова»), но при этом стремится к сентиментальной идиллии, «где надо всем витает дух доброй матери и мудрого отца». Любовь к Сабине и политическая ангажированность превращают швейцарского лингвиста Франца в романтического идеалиста.
Персонажи образуют пары, напоминающие героев «Анны Карениной»: Томаш и Тереза, подобно Левину и Кити, ведут идиллическую жизнь в чешской деревне (кстати, своей собаке они дают кличку Каренин), Сабина и Франц расстаются, как Анна и Вронский, и Франц погибает (правда, не под колесами поезда, а в результате уличного нападения в Бангкоке). Франц и Сабина вкладывают совершенно разный смысл в одни и те же слова, так что Кундера помещает в третью главу романа «Краткий словарь непонятых слов». Их отношения рушатся в атмосфере легкости, которая становится синонимом пустоты и отсутствия обязательств. Напротив, Тереза и Томаш по отдельности принимают тяжелое решение вернуться из Цюриха в оккупированную русскими Прагу, и в романе прямо заявляется, что «тяжесть, необходимость и ценность суть три понятия, внутренне зависимые друг от друга».
Через четыре года после издания романа (по-французски он был опубликован раньше, чем по-чешски) на экраны вышел одноименный фильм Филипа Кауфмана с Жюльет Бинош в роли Терезы. Кундера был ужасно недоволен. В фильме философская составляющая была сведена к минимуму, «зеркальность» отношений между двумя парами нивелирована, а взаимоотношения Томаша, Терезы и Сабины превратились в классический любовный треугольник с чередой постельных сцен.
Писатель-затворник
Роман «Невыносимая легкость бытия» частично писался в Исландии, куда Кундера часто ездил писать, и был закончен в Париже, куда он переехал в 1978 году из Бретани. С тех пор Кундера живет в Париже со своей женой и по совместительству литературным агентом Верой Кундеровой и ведет замкнутый образ жизни. В июне 1985 года Кундера принял решение не давать устных интервью — потому что журналисты всегда искажают слова собеседника. Он изредка ездит в Чехию, но всегда анонимно, а свои книги по-чешскиразрешает публиковать только издательству Atlantis: главный редактор издательства — жена Милана Угде, чешского писателя и друга Кундеры. Во Франции свои книги он издает исключительно в издательстве Gallimard.
В одном из редких интервью Кундера признался: «Художник должен оставить после себя такое впечатление, словно он вообще не жил. Его частная жизнь не принадлежит публике. Литератор должен в первую очередь уничтожить свой собственный дом, чтобы построить новый, дом своего романа». Это отрицание писателя как человека заметно и во французских изданиях Кундеры. На их обложках биография автора сводится к двум предложениям: «Милан Кундера родился в Чехословакии. С 1975 года живет во Франции».
Это молчание Кундера нарушил в 2008 году, когда вокруг его имени вдруг разразился скандал. В чешском еженедельнике Respekt вышла статья под заголовком «Донос Милана Кундеры». Там рассказывалось о судьбе летчика Мирослава Дворжачека, который стал агентом американской разведки и в апреле 1950 года прибыл в Прагу с секретным заданием, оставив чемодан с вещами в студенческом общежитии у своей подруги. Кундера, незнакомый с Дворжачеком лично, якобы узнал об этом от общего знакомого и поставил в известность органы госбезопасности. В итоге Дворжачека арестовали и приговорили к 22 годам заключения, из которых он отбыл 14. После публикации статьи Кундера позвонил в редакцию чешского телевидения и сообщил, что это ложное обвинение и он ничего не знает об этой истории. Гарсиа Маркес, Орхан Памук и другие литераторы подписали открытое письмо в защиту Кундеры. Первый чешский президент и драматург Вацлав Гавел выразил Кундере поддержку, а упомянутый выше Милан Угде дал интервью, в котором предположил, что статья в «Респекте» — дело рук недоброжелателей, вероятно, недовольных тем, что Кундера оказался в списке кандидатов на Нобелевскую премию по литературе.
Кундера в России
Милан Кундера — один из самых известных чешских писателей в России и единственный современный чешский автор, чьи книги множество раз переиздавались по-русски. Знакомство русских читателей с Кундерой началось с романа «Шутка», перевод которого был опубликован в журнале «Иностранная литература» еще в 1990 году. Вслед за «Шуткой» в журнале были напечатаны другие романы — «Невыносимая легкость бытия» и «Бессмертие» в переводе Нины Шульгиной, «Неспешность» и «Подлинность» в переводе Юрия Стефанова, — а в 1996 году «Невыносимая легкость бытия» вышла в виде книги с Жюльет Бинош в роли Терезы на обложке.
Все чешские романы Кундеры были переведены на русский Ниной Шульгиной. Впервые она прочитала Кундеру в 1987 году, оказавшись в Голландии. Ее тамошние знакомые в то время зачитывались «Невыносимой легкостью бытия» и раздобыли для переводчицы оригинал романа. Шульгина «просто заболела этой книгой» и решила во что бы то ни стало ее перевести. Журнал «Иностранная литература», куда Шульгина обратилась с предложением опубликовать «Невыносимую легкость бытия», отказался из-за того, что в романе описывались события 1968 года, но предложил напечатать «Шутку». Переводчица связалась с Кундерой, тот долго читал русский текст, одобрил его и предложил Шульгиной переводить остальные романы:
«Мы с Кундерой без конца переписывались, перезванивались. Он проверял все от корки до корки. Для него сущая трагедия, если в опубликованном рассказе не там проставлен абзац или не соблюдена его пунктуация. Иногда он придирается к вещам, которые по-русскинесущественны, смотрятся на своем месте, но ему кажется, что здесь требуется иное слово, более точное».
Кундера действительно известен крайней строгостью по отношению к своим переводчикам. Когда ему в руки попали английский и французский перевод «Шутки», он был, по его собственному признанию, «взбешен» и принял решение проверять переводы собственных книг на основные мировые языки, а в особенности на французский. В эссе «Нарушенные завещания» есть известная фраза: «О, господа переводчики, не нужно нас содонимизировать!» Кундера строит свой неологизм на совмещении слов «Содом» и «синонимизировать»: употребление синонимов, пренебрежение повторами и вообще всякое украшательство текста писатель считал одним из главных переводческих грехов. Фактически после 1968 года и вплоть до начала 1990-х Кундера писал свои романы для переводчиков, понимая, что чешский текст не скоро доберется до читателя. Поэтому в своих книгах Кундера раскрывает ключевые понятия и их этимологию, выбирает такие выражения, которые являются наиболее точными, однозначными и исключают возможные недоразумения. Впрочем, чего еще ждать от автора, в чьих текстах проблемы коммуникации стали частью художественного конфликта?