лялин переулок почему так называется

История одного дома: как менялась усадьба Попова — Елагина в Лялином переулке

Лялин переулок в Басманном районе — одна из тех улиц, где почти каждый дом имеет культурную и историческую ценность. Когда-то переулок назывался улицей Притыкина, видимо, по фамилии одного из домовладельцев, как было принято в Москве XVII–XIX веков. Затем из-за соседства с церковью Иакова Апостола стал Яковлевским переулком. А свое нынешнее название получил в XVIII веке. Оно связано с фамилией ротмистра Лялина, имевшего здесь дом с участком.

Несмотря на то что протяженность улицы всего лишь 600 метров, чуть ли не весь Лялин переулок — это одна сплошная история. Дома, расположенные здесь, строились такими известными зодчими, как Александр Никифоров, Павел Заруцкий, Клавдий Розенкампф, Адольф Нетыкса, Адольф Эрихсон.

Дом 10/14, строение 1, известный как усадьба С.Г. Попова и П.Д. Елагина, был построен архитектором, чье имя до нас не дошло. Тем не менее здание является одним из классических примеров позднего московского ампира.

История здания

История усадьбы начинается в начале XIX столетия, когда на этом месте сложилось владение из двух участков с хаотическими деревянными постройками с центральными дворовыми пространствами. Пожар 1812 года уничтожил их, после чего владение было объединено в одно.

В 1833 году московский купец Попов подал прошение на возведение особняка в Комиссию о строении Москвы. Предположительно, строительство завершилось в 1838 году, когда на месте бывшего углового деревянного дома был возведен двухэтажный кирпичный особняк с антресолью.

Особняк был выполнен в стилистике позднего ампира. Он характеризуется местоположением, формой, размером, оформлением оконных и дверных проемов, шестипилястровым портиком, аттиком, профилированной тягой и белокаменными междуэтажным и венчающим карнизами.

Во второй половине позапрошлого столетия здание, как и многие усадьбы того времени, приспособили под доходное жилье. В 1882 году при смене владельца был проведен первый ремонт — заменены оконные рамы и двери. В 1911 году мелкие хозяйственные постройки вдоль внутренней границы снесли и построили каменные здания — сарай и прачечную.

После революции здание перешло жилищному товариществу дома 12 в Барашевском переулке. Под жилье отдали почти все постройки на участке, включая сторожку и каменный сарай.

Третий этаж появился в 1926 году, когда дом передали Акционерному обществу для производства торговли галантерейным и трикотажным товаром, бывшему товариществу «А. Маслов».

С 1930-х годов в особняке располагались коммунальные квартиры, в 1970-е его перестроили под государственное учреждение. После распада СССР в бывшей усадьбе разместились различные офисы.

Источник

Лялин переулок почему так называется

Регистрация

Лялин переулок

Бабка Ксения говорит: “Тебе пора домой, мама соскучилась….” И выдаёт три пятачка. Один запасной. Могу потерять. И я парю над асфальтом, через Лялин пешком, на Покровку, до “голубого сундука”, где “Аннушка”, там направо, по Чистым до Кировского метро. Собственный мир. Кино наяву. Идёшь, впитываешь… Взгляд на уровне сумок.

Ну, где ещё попадётся к просмотру Москва 60-х? Опускаешь пятачок…
И вниз, на юго-запад, до конечной, до Калужской. Второй пятачок кондуктору и автобусом № 42 до новых, чистеньких пятиэтажек. Это же здорово! Если два раза третий медяк не потерял, то заработал на эскимо! Бабка приучала к аккуратности гениально и просто. Эскимо стоит 11 коп. Одна копейка выдавалась мне безвозмездно. Счастье подступало вплотную, но не давалось. Пятачки терялись. Шла настоящая война, чтобы не потерять третий. С переменным успехом и с минимальным перевесом в мою сторону. Удивительная штука, детство…

Бабушка Ира говорит мало. Со мной общается ещё реже, делает это через дочь, бабку Ксению.
— Скажи, чтобы всё доел.
— Скажи, чтобы долго не гулял.

Но она меня любит. Не в своей комнате, а на нейтральной территории. Например, на кухне, также необъятной. Восемь газовых плит. Рабочих две. У окна.
Принадлежат двум живым. На остальных плитах не готовят. Как плиты, они умерли вслед за владельцами.

У бабки Ксении в комнате бабушка Ира меня тоже любит.
Что такое любовь к правнуку, когда тебе за семьдесят и ты из другой эпохи? Бабушка Ира гладит меня по голове и покупает с пенсии цветные карандаши. Бабка Ксения приносит альбомы и блокноты из типографии, где работает, уж не знаю, кем…
Это ОТКУП.
Чем больше я рисую, тем меньше я смотрю на кроватные шары. Знают моё слабое место мои старушки. Я обожаю рисовать. Бабушка Ира ходит с палочкой, ну просто супер-клюка, с натурально вырезанной птичьей головой, «птица-секретарь» с отполированным клювом. Я срисовал, и… как кажется, у бабок был шок. Как я теперь понимаю…
Вечером к чаю были «студенческие» пирожные, по рецепту общежитий 60-х. Печенье намазали сливочным маслом, тонко и холодно полили вареньем, и сверху накрыли вторым. Печенье самое дешёвое. «Космос», что ли… Моё первое заработанное пирожное, самое дорогое… Того рисунка я больше не видел…

У бабушки Иры на стене чёрный репродуктор, который ловит только «Маяк». Уж не знаю, из какого кино его привезли… Ловит постоянно. Его не выключают. Не помню, чтобы он не бормотал через приоткрытую дверь. Ночью он молчит, они оба молчат. Днём он исправно выдаёт последние новости.
Я очень думал долго, Бог свидетель, я честно напрягал свою бестолковку. Потом прихожу к бабушкам на кухню и говорю: «Он всё врёт. Последние новости уже были. Он про это говорил. Почему опять последние?»

И бабушка Ира засмеялась. Это одно из самых дорогих воспоминаний для меня взрослого. Наряду с пирожными 60-х, которые мне нравятся до сих пор.

Запомнился феноменальный вечер. Восьмой день моего рождения. Каникулы после второго класса. Первый летний выходной. И впереди целая жизнь.
Бабушки купили мне пожарную машину. В «Детском Мире», что на Лубянке. Через профком бабки Ксении. Настоящую. В длину 72см. Заводная. Большая. Железная. Тяжелая. Лестница в три колена. В фарах лампочки. Пока едет – горят. Сирена. Отдельно клаксон. Тугая пружина под кузовом. Два ключа. Первый я потерял через день. Бабушка Ксения, предвидя катастрофу, второй привязала к машине суровой ниткой. Это было ПОТРЯСАЮЩЕ.
Никелированные шары – это смешно! Это несерьёзно! Вот он, Таран, которого сокрушит любую Оборону! На штурмовой лестнице устроилась всадники с дрессированными конями. Как только оборона была пробита, конница рассыпалась веером, поэскадронно. Вражеская пехота была обречена на поражение.

Господи, Ты же в курсе, они отдали за эту игрушку половину собственной пенсии, помести их в Рай…

Подоконники в комнате у бабки Ксении мраморные, сейчас я прикидываю, ширина полметра, как минимум, но вспоминается, что и больше.
Левое окно заставлено фикусами, кактусами и трёхлитровыми банками. Где готовится удивительный напиток – гриб. Вкуснее только грушевый лимонад. Но дюшес по праздникам, а гриб – каждое утро.
Каждое утро я выпиваю чашку. Бабки то же пьют. Каждая по чашке. Больше нельзя. Гриб погибнет. Но это не всё. Когда смотришь на него, надо думать о хорошем. Иначе тоже погибнет. Надо же какое дело… Этого нельзя, того нельзя…
Я смотрю на гриб и снова думаю о шарах с кровати бабушки Иры, когда она умрёт. Удивительная штука, детство…

А правый подоконник отдали мне! Вы представляете? Мраморная поверхность, длиною в окно и шириною в мир. Мрамор помнит 1905 год. По крайней мере, эта дата выбита на клейме на газовой колонке в ванной комнате. Собственно читать меня научили рано, лет в пять. Но читать книги я научился на этом подоконнике.

Летние каникулы будут продолжаться с первого класса по пятый. В шестом маму повысят до приёмщицы в химчистке, и она родит мне младшего братика Дмитрия от папы, который пересядет с грузовика на такси. Структура жизни качественно уплотнится и после шестого меня сошлют в пионерлагерь, и я, что называется, почувствую разницу. Детство закончится. Меня переведут в отроки…

…я отрываю глаза от страницы и смотрю вбок, на своё отражение. Оно неподвижно, и сразу за ним глубоко внизу по Лялину задребезжала трамвайная трель, рассыпаясь на искры и приглашая меня в мир больших, непонятных взрослых…

…Но каникулы всё ещё длятся, время не вышло, и я вижу, повернув голову, на сопливом уровне моего носа рыжие фонари, голубые искры и бесконечные линии проводов…

Москва. V-2003Категория: РассказыАвтор: Сергей Добронравовнравится 1 Дата: 18:06:2011

Председатель ОЛРС А.Любченко г.Москва; уч.секретарь С.Гаврилович г.Гродно; лит.редактор-корректор Я.Курилова г.Севастополь; модераторы И.Дадаев г.Грозный, Н.Агафонова г.Москва; админ. сайта А.Вдовиченко. Первый уч.секретарь воссозданного ОЛРС Клеймёнова Р.Н. (1940-2011).

Источник

moscow_walks

Прогулки по Москве

Сообщество проекта moscowwalks.ru

Продолжаются мои московские фотопрогулки, и сегодня нас с вами ждут переулки у Садового кольца, между улицами Покровка и Воронцово Поле. С каждым разом я все больше удивляюсь разнообразию маскаронов и скульптур, украшающих фасады столичных особняков. При ограниченном наборе типажей они разительно отличаются друг от друга выражением. Правда, нынешний поход неожиданно порадовал и первым совпадением.
Итак, сегодня у нас намечены Барашевский, Большой и Малый Казенные, Лялин, Подсосенский, Яковоапостольский и Дурасовский переулки.

Начнем мы, впрочем, с Покровки. Один из первых доходных домов столицы в стиле модерн

Строил его в самом конце XIX века П. А. Дриттенпрейс

А принадлежал дом хлеботорговцу Ф. С. Рахманову

От модерна к рококо, почти напротив находится Дом-комод, дворец Апраксиных-Трубецких, фасад которого украшает лицо ребенка

Угол Барашевского и Лялина переулков, доходный дом

Лялин переулок, бывшая усадьба Г. А. Скиадана, перестроенная после пожара 1812 года

Большой дом на Лялиной площади. Именно это лицо украшает статью Википедии о маскаронах

Зайдем теперь в Казенные переулки. Ярко раскрашенный доходный дом в Малом

С похожих изображений начиналась первая часть серии, в Кривоколенном переулке

И Большой Казенный. По идее, это легендарный пеликан, вскармливающий потомство кровью, но на лебедя птица похожа гораздо больше. Фасад бывшей Елизаветинской гимназии, где ныне находится средняя школа

Нечто львинообразное под балконом

Возвращаемся в Лялин переулок. Одно из самых необычных лиц. Будто сошедший с иконы образ на фасаде доходного дома И. А. Шагурина

Напротив еще одна школа, фасад ее украшают изображения Пушкина, Горького, Маяковского и Ломоносова

Глаза у них, правда, какие-то жутковатые получились

Еще один доходный дом в Лялином переулке

Угол Лялина и Яковоапостольского

Сворачиваем в Яковоапостольский переулок

А вот и то совпадение, которое я упомянул в начале поста. Если помните, главным объектом предыдущей записи был дом 1 по улице Чаплыгина. На его фасаде есть точно такие же «тройки» с той лишь разницей, что на них присутствуют еще две фигуры

Ну а вот эта один в один

Архитекторы у домов этих разные, оба прославленные мастера московского модерна (Гельрих и Кондратенко), видимо, декор заказывали в одной и той же мастерской

Возвращаемся по Яковоапостольскому. Дом между Лялиным и Подсосенским переулками

Лицо над подъездом дома 22 в Подсосенском переулке. Выше второго этажа дом перестроен после попадания авиабомбы

На сей раз тоже нашелся дом, ставший главным объектом всей прогулки. Это усадьба Морозовых

Вот это очень удобно, мне кажется

Выражения лиц какие-то недетские

Тут еще и атланты есть

И на столбах ворот тоже лица

Заканчивается Подсосенский переулок

И начинается улица Воронцово Поле. Здесь лица нашлись на здании посольства Индии

Здешние полицейские то ли не заметили, то ли лояльно относятся к съемке

Ну а последний маскарон нашелся в Дурасовском переулке, на фасаде доходного дома Н. Ф. Старикова. Тоже необычное лицо

Вот и закончилась очередная прогулка. По плану, следующий рассказ будет посвящен переулкам по другую сторону Покровского бульвара.

Источник

Великая улица, Кривогрузинский переулок и Собачья площадка: забытые топонимы Москвы

Более чем за восемь веков своей истории Москва из небольшой крепости превратилась в одну из крупнейших мировых агломераций. Менялся стиль жизни горожан, их профессии, привычки и, конечно, названия, которые сопровождали москвичей в повседневной жизни.

Например, в исчезнувших Чашниковом и Кречетниковском переулках когда-то жили царские стряпчие и кречетники — охотники с соколами. А сокращение М.У.П. (так аббревиатуры писали до орфографической реформы 1918 года. — Прим. mos.ru), которое можно найти на дореволюционных картах Москвы, означало «Малая Угольная площадь». Она находилась на пересечении Краснопролетарской улицы и Оружейного переулка. О топониме забыли, когда дома перестали топить углем.

О других московских топонимах, которые не пережили испытания временем, mos.ru рассказал краевед и главный редактор журнала «Московское наследие» Филипп Смирнов.

Кремлевская пристань и наполеоновские погорельцы

Сегодня «Зарядье» — одна из любимых достопримечательностей Москвы. Однако в прошлом на месте ландшафтного парка сплетались десятки запутанных переулков. Один из таких — Мокринский, с ударением на букву о, — имеет более интересную судьбу, чем другие. Филипп Смирнов отмечает, что название «Мокринский» тоже относительно новое, а изначально улицу именовали совсем по-другому.

«С XII века рядом с Кремлем существовала пристань, и закономерно, что рядом с ней сформировался некоторого рода торговый город. Зачем таскать товары туда-сюда, когда можно сразу их разложить и продать? Так вот улица, которая вела к этой пристани, называлась Великой, потому что была фактически главной улицей не только этого района, но и города — на тот момент. Потом, уже через несколько веков, там построили церковь Николы Мокрого и переулок по ней стали называть Мокринским. Церковь, к сожалению, не сохранилась — ее снесли при советской власти в 1930-е годы», — добавляет краевед.

Еще один топоним, который не пережил конструктивных изменений Москвы, — Собачья площадка. В конце 1960-х годов, при строительстве Калининского проспекта — будущего Нового Арбата, небольшая площадь стала частью новой магистрали.

История Собачьей площадки тесно связана с Отечественной войной 1812 года. После знаменитого московского пожара и изгнания Наполеона из России городские власти поняли, что, несмотря на масштабный ущерб, у многих погорельцев сохранилось личное имущество. Чтобы остановить мародерство и защитить москвичей, были созданы специальные городские площадки. Это территории, огороженные небольшим забором, куда погорельцы приносили свои вещи или сундуки. Все это хранилось несколько дней под надзором околоточного — городского полицейского.

«В городе таких площадок было несколько, и одна даже осталась — ее называют Лялина площадка. Ее можно найти и сегодня около Лялина переулка — такая маленькая городская площадь», — рассказывает Филипп Смирнов.

Кстати, по поводу происхождения названия Собачьей площадки единого мнения у специалистов нет. По одной из версий, топоним связан с псарнями Ивана Грозного, а другая гласит, что «собачьей» площадка стала из-за охотничьего рынка, который работал тут в XIX веке.

Божедомки и Алексеевские

Улица Достоевского — не только московский адрес русского классика, но и памятник тяжелому периоду в истории столицы. Раньше она называлась Новая Божедомка, и вряд ли там хотел оказаться кто-то из жителей города.

«Улица Божедомка называлась так, потому что на ней была устроена часовня, где отпевали тех, кого нашли на улице в эпидемию чумы. Людей, которые приносили трупы горожан с улиц, называли “убожества”, потому что они не боялись чумы, шли в божий дом и выполняли роль санитаров, относя погибших к божьим домам. В Москве было несколько таких мест, и в каждом появились подобные часовни. Поэтому в городе “божедомок” было несколько, потом сохранились только названия Старая и Новая Божедомка в районе Суворовской площади, а после пропали и они», — объясняет Филипп Смирнов.

С храмом, правда уже другим, тесно связаны исторические названия улиц Станиславского и Александра Солженицына — в XVII веке они были Алексеевскими. Дело в том, что раньше здесь располагалась церковь Алексия Митрополита и Алексеевская слобода. Иронично, что позже — в XIX веке — улицы заняла купеческая династия Алексеевых и на одной из них построили медеплавильный завод. В 1922-м, после революции, Алексеевские улицы превратились в Большую и Малую Коммунистические, а нынешние названия они получили только после 2000 года.

Впрочем, по словам эксперта, приход церкви Святого Мартина Исповедника, который находится как раз между двумя этими улицами, не признает ни одно из переименований и продолжает называть их по старинке — Алексеевскими.

Громкие имена для московских улиц

Когда-то в столице существовал Кривогрузинский переулок. С одной стороны, он был кривоколенным — то есть с изгибом, а с другой — в нем располагалась церковь Грузинской Иконы Божьей Матери, очень почитаемой московской иконы. Жители города придумали это название, чтобы избежать путаницы с Грузинским переулком. Кривогрузинский находился в районе Курского вокзала, а Грузинский — около Белорусского. Сегодня Кривогрузинский — это переулок Обуха, однако он не имеет никакого отношения к топорам — большевик Владимир Обух был врачом Владимира Ленина.

Филипп Смирнов подчеркивает, что называть улицы именами выдающихся людей — это яркая примета современности. Именно поэтому в Москве нет улицы Ивана Калиты или Императора Павла I. Впрочем, исключения из этого правила все-таки были.

«В ХIХ веке существовало две улицы с названиями нетипичного происхождения. Одна из них сохранилась до сих пор — это Долгоруковская. Вторая была Владимиро-Долгоруковской, и обе этих улицы назывались не в честь известного князя Юрия Долгорукого, как многие думают, а в честь губернатора Москвы Владимира Долгорукова. Это стало возможным только потому, что москвичи считали его отцом города. При нем было сделано такое количество важнейших преобразований, что после выхода губернатора на пенсию в Московской городской думе проголосовали за наречение улицы его именем. Это очень большая честь, исключение, а не правило. Найти Владимиро-Долгоруковскую очень легко — сейчас это улица Красина», — сообщает краевед.

Пупыши и невидимый Косой переулок

Необычным утерянным названием — Пупыши — выделяется еще один старинный район города. Для тех, кто не знает, пупыши — это то же самое, что и могильцы, то есть кочки на болоте. В связи с этим можно вспомнить и Пупышевский переулок. Напротив Павелецкого вокзала рядом с рекой находилась болотистая местность, она носила название Пупыши. Сегодня никакого болота уже нет, более того, в советское время был застроен и сам Пупышевский переулок — он превратился в обычный внутридворовый проезд.

Филипп Смирнов отмечает, что топонимы переулков находятся в самой большой группе риска. Именно они чаще всего страдают от городских изменений. Так, когда-то возле Смоленского бульвара проходил переулок, который назывался Долгим. Он пересекал Садовое кольцо и шел дальше параллельно Пречистенке. Но ландшафт и застройка изменились, и к 1950-м годам переулок перестал существовать.

«Действительно, очень много переулков исчезло. Например, сравнивая район сталинской высотки на Котельнической набережной на карте 1940-х и 1954 года, можно понять, что огромное количество переулков пропало просто потому, что было построено это здание. Или в Москве есть адрес, где вы не найдете ни одного домика, но сам он продолжает существовать — это Косой переулок. Он физически находился в районе Долгоруковской улицы, и в нем в 1929 году открылся первый в Москве вытрезвитель. Переулка физически нет, он пропал под фундаментом башни, но на карте он есть», — резюмирует Филипп Смирнов.

Источник