магомед курбайтаев кто такой

Магомед Курбайтаев: «Думаю, что успех Дагестана зависит от дагестанцев, а не от кого-то еще»

Несмотря на многочисленные предложения по трудоустройству в самых разных странах и успешных компаниях, этот парень вернулся на родину и организовал здесь тепличное хозяйство.

Содержание

Тепличное хозяйство вместо Google

— Из международного в нашем хозяйстве только агроном-турок, с ним мы иногда говорим то на английском, то на турецком. На этом пока все. (смеется)

— С лета 2016 года. Не могу сказать, что у меня все всегда хорошо, есть много сложностей. Иногда появляется соблазн уехать, особенно когда видишь, как друзья из университета работают в таких корпорациях как Google или Facebook. У меня было много возможностей остаться в Европе, Америке и Дубае. Порой думаю: «Может все-таки стоило?». Сомнения — это нормально, и я борюсь с этим, говорю себе: «Что за дурная мысль тебе в голову залетела?!»

С другой стороны, все эти офисы и внешний лоск — только то, что мы видим. На самом деле эти ребята тоже скучают по родителям и чувствуют себя одинокими в другой стране. Да, ты зарабатываешь деньги, но разве тебе хорошо? При желании можно заработать везде.

— После того как я вернулся, у меня произошло полное переосмысление. У нашей семьи была земля, и мы давно думали заняться чем-то похожим, но руки никак не доходили. Так было до тех пор, пока не ввели эмбарго на импортные овощи, то есть запрет на их ввоз в нашу страну. В особенности это коснулось турецких помидоров, которые всегда были дешевле местных. Турки снижают цены на свой товар, потому что у них есть возможность реализовывать помидоры по низкой себестоимости, следовательно, их продукции на нашем рынке всегда было много. С запретом цена на них резко поднялась, а спрос оставался таким же высоким.

Тогда мы поняли, что это хорошая возможность самим начать производство с меньшими рисками, и оказались правы. Наша теплица функционирует уже несколько лет.

Санкции во благо

— Да, и довольно ощутимый. Раньше мы не могли конкурировать ни по цене, ни по технологиям. Возьмем Турцию: у них практически нет расходов на газ, больше светит солнце, в технологическом и научном плане они нас тоже опережают. Там есть возможность выращивать намного больше помидоров на таком же участки земли по значительно меньшей себестоимости. Поэтому и развивать свое производство было невыгодно. После введения санкций начался бум. Но во всероссийском масштабе не хватает даже нынешнего количества теплиц, потому что спрос огромный, а предложение сократилось сильно и резко.

— Местной конкуренции практически нет. Покупателей много, а теплиц мало. Особенно это ощущается зимой, когда заканчиваются грунтовые помидоры,выращиваемые на солнце. В других регионах России их в это время уже не выращивают, разве что на юге страны или возят из Турции, Армении и Азербайджана. Мы выращиваем урожай на земле, а более крупные теплицы на субстратах (без земли). Это тоже натуральный способ, но так, нам кажется, все-таки лучше. Землю привозим из леса в Карабудахкентском районе, но это не имеет особого значения для бизнеса. Покупатели говорят: «Нам нет разницы, где вы их вырастили, лишь бы был презентабельный вид».

— А вы просто попробуйте красные помидоры! Они у нас на самом деле очень вкусные. У многих помидоров на прилавках, может быть, и есть вид, но нет такого аромата.

— Сельское хозяйство — это не только помидоры, есть сектора, в которых действительно существуют проблемы. Именно тепличное хозяйство, как отрасль, пока перспективней остальных.

Если вы строите теплицу площадью в 3 гектара, то государство выплачивает дотации и поддерживает большие проекты в рамках федеральной программы. Но дело в том, что малый и средний бизнес остаются без такого внимания.Например, молодой человек захочет построить теплицу площадью в полгектара. В таком случае придется рассчитывать только на себя, а такие большие расходы и вложения, скорее всего, ему ничего не принесут.

На самом деле существует очень много учреждений и организаций, поддерживающих малый бизнес, просто у нас до нынешних пор это было не развито и не распространено. Будем надеяться на улучшения. Если посмотреть, то кажется, что у нас достаточно большая теплица, но если быть честным, затраты наши еще не окупились.

— Да, вы правы. Изначально у нас была маленькая площадь, мы расширились и не успели посадить урожай в сроки. Посадили помидоры только в январе и в апреле начали продавать. Летом цена на них сразу падает, потому что появляются сезонные красные помидоры.

— Практически да. У этого овоща очень длинный сезон. Отдыхаем буквально пару месяцев.Но главный наш сезон это все-таки зима и весна. Это как раз и послужило причиной, по которой мы решили выращивать именно помидоры. Ну и свою роль сыграли спрос и цена. Цена на помидоры более-менее стабильная, в то время как огурцы сегодня стоят 150 рублей, а завтра 80.

— Их общий вид – розовые помидоры, а сорта – Пинк Парадайз, Грифон и Пинк Стар. Еще есть некоторые виды, которые мы посадили для пробы, но большую часть урожая составляет помидор сорта Пинк Парадайз.

— Высокотехнологичные теплицы довольно дорогие. Если мы потратим 15 миллионов на гектар такой теплицы как эта, то на гектар производственной потребуется 150 миллионов – в десять раз больше. Но урожая ощутимо больше не станет, может быть процентов на 30%, учитывая все технологические штуки, соблюденные условия, климат-контроль, автоматический полив и так далее. Не найдя ощутимой разницы в результате, мы посчитали что это того не стоит.В нашей теплице все делается вручную.

— Этим у нас занимается специальный человек — реализатор. И если честно, мы совсем не продаем в Дагестане, все уезжает в Москву.

— Где продавать выбираем, как я уже сказал, не мы. Московский рынок Фуд Сити самый крупный в России, туда привозят большинство производимой продукции, и уже оттуда идёт распределение по регионам. Ну вы приходите к нам, мы вас всегда угостим.

— Нет. Поскольку теплиц мало, клиенты и реализаторы сами нас находят. Просто ведение этой сферы бизнеса сейчас находится на уровне 90-х годов и требует развития. Чтобы вы понимали, отношения примерно как на базаре. Никто не ищет людей в интернете, только в живую. Поэтому привлечения клиентов и страниц в инстаграм здесь просто нет.

К примеру, у Югаграхолдинг есть масштабное предприятие, на котором они демонстрируют, что в Дагестане есть такая большая теплица, в ней работает 100 человек, применяются современные технологии и т.д. Это делается больше для престижа, нежели для привлечения клиентов и увеличения доходов.

Правильный подход

— Друзья, бывает, говорят: «Мне тоже нравится с растениями возиться, это же так прикольно, благородно!», но у меня самого нет такого отношения к этому, скорее как к бизнесу и к возможности, которой мы решили воспользоваться. Я не думаю останавливаться только на этом, есть еще идеи других проектов в самых разных направлениях.

— Нет. Наверное, у каждого бизнесмена свой подход к ведению дел. Мне очень нравится диверсифицировать бизнес. Примером в этом отношении для меня стали такие предприниматели, как Ричард Брэнсон, который работает в разных сферах. А насчет того, призываю ли я заниматься этим других? Обычно я спрашиваю: «Ты знаешь, что должен будешь оставить нынешнюю работу и заняться теплицей с полной ответственностью?» И часто слышу в ответ: «Нет, я найму кого-то, кто будет это делать». Это очень плохой подход и успеха в нем не будет. Тем, кто реально интересуется этим, я стараюсь донести, что такой бизнес занимает много времени и требует терпения.

— Обязательно. Особенно в первое время.

— У нас есть сторож, разнорабочие, электрик, девушки, которые работают непосредственно с растениями. Всего около десяти человек, ну и мы сами работаем с мамой и старшим братом, который является мозгом и двигателем всей теплицы.

— Некоторые условия действительно должны быть соблюдены. Например, солнце находясь в зените должно освещать всю теплицу. Еще нужно учитывать розу ветров и правильную циркуляцию воздуха.

— Для этого здесь проведено отопление, вот трубы. Можете посмотреть. (смеется)

Почему вернулся?

— В первое время жизни в Америке у меня были мысли остаться, хоть и не навсегда. И да, понимаю, что возможен такой хейтерский вариант, когда люди думают: «Почему он вернулся? Закончил учебу, не получилось, не смог устроиться…» Но я закончил учебу в августе, а в сентябре уже был здесь. Получается, попробовал две недели, и у меня не получилось? Было бы логично, если бы я там остался на несколько лет и потом действительно вернулся, потерпев неудачу. Вот тогда было бы больше оснований так подумать. По закону США у меня была возможность остаться еще на год для поиска работы по студенческой визе F1, а потом еще год после того, как утроюсь, и затем работодатель за меня бы поучаствовал в лотерее на получение спонсорской визы H1-B.

Этот вариант используется, чтобы не было слишком много эмигрантов. Случайным образом отбирается 75 тысяч человек по всей Америке, и если вам повезло в этой лотерее, то работодатель спонсирует вашу уже рабочую визу. В итоге я мог остаться там еще как минимум на два года, но улетел третьего сентября, а седьмого уже вернулся на родину.

Сначала я уехал в Москву, в голове было много разных мыслей, рассматривал множество вариантов, но ни в чем не был стопроцентно уверен. Сомнения закрадываются в голову в любом случае. Я думал, что с этим дипломом и знаниями в центральном регионе буду востребован больше, чем здесь, потому что тут конкуренция выше. И представьте, как только я приехал в Москву, начался кризис! (смеется) Доллар 80 рублей и вся вот эта история. Когда я пришел устраиваться на работу, люди не знали, кого бы уволить, а тут я. Это был неподходящий момент для трудоустройства, что помешало мне найти работу сразу после выпуска. Немного погодя, я все-таки нашел работу и два года работал в организации, которая занимается продвижением мобильных приложений. Затем мне предложили вакансию в Pepsi, но я ее не принял.

Ситуация сложилась так, что брату потребовалась моя помощь здесь, в Дагестане, а я все равно не собирался оставаться в Москве на всю жизнь и хотел вернуться. Плюс ко всему, жизнь в большом городе не для меня, я не хочу тратить 40% своей жизни на дорогу. Все это стало решающим аргументом в пользу моего возвращения, и вот я здесь.

До Америки я очень много путешествовал, видел разные страны и то, как живут люди, какие блага у них есть. Кто-то думает: «Махачкала — яма, здесь плохо». А я думал, как бы улучшить условия жизни здесь. Что же должно случиться, чтобы мы тоже так жили? И понял, что кроме дагестанцев этого никто не сделает.

Вот, допустим,Миланский собор строили 400 лет, и не гастербайтеры, а сами итальянцы. Там трудились строители из поколения в поколение — отец, потом сын, после внук и т.д. Такая же история с Саграда-Фамилия в Барселоне. Туда ведь не приезжали строить русские! Да,потребуется много времени, и, может, результаты увидим не мы, а наши потомки, но изменения будут, и это главное. Мне кажется, человек должен сам болеть за свое. В развитых странах уровень образования и культуры выше нашего, и люди понимают, что есть другие ценности в жизни помимо материальных благ. То же самое в Китае, если читать историю успеха этой страны, то огромный вклад в него сделали этнические китайцы и их династии. Китайцы, которые жили заграницей, начали вкладываться в родной край и верить в его потенциал.

Я думаю, что и успех Дагестана зависит от дагестанцев, а не от кого-то еще. Я не люблю слово «патриотизм», но думаю о том, что у меня здесь растут племянники, и если они вырастут в той среде, которая есть сейчас, они не захотят здесь жить, а просто уедут. Я бы тоже уехал. Вот у меня такое чувство, будто я ответственен за то, что республика в таком состоянии, в каком она есть сейчас. Представляю, что меня спросят спустя годы: «Дядя, что вы там делали, что довели город до такого?» Стремно же. (смеется)

— У меня вот нет какой-то любви к Махачкале, хотя, конечно, здесь есть родные и друзья. Я бы не променял ни один день, в котором вижу маму и папу на десять жизней в Монако или Эмиратах. Это все равно того не стоит, по моим ощущениям, не знаю, как у других. Даже когда я жил в Москве или в Америке, бывало такое, что вот вроде бы ты радуешься чему-то, и если выразить эту радость в процентах, то их девяносто, а те самые 10 до 100 скучают по родным. Даже когда были какие-то успехи, или я отдыхал в компании, все равно не мог порадоваться до конца. Мне всегда там чего-то не хватало.

Не принимаю то, что популярно

— Наверное, именно потому, что на эту тему в городе такой вот хайп. У меня есть такая особенность — не принимать то, что популярно. Она проявляется во всем — от работы до одежды и литературы. Все читают Коэльо и Сафарли, значит, у меня будет просто раздражение и неприятие этих авторов. (смеется) Не хочу слушать, читать или смотреть попсу.

— Недавно я был на эфире у Гаджимурада Атакова, после которого многие стали интересоваться теплицами. Меня периодически приглашают в качестве спикера, но проводить тренинги пока не вижу смысла. Хотя многие об этом спрашивают. Думаю, если ты проводишь тренинг, то нужно дать реальную пользу слушателям, а для этого нужна узкая специализированная тематика и основательность.

Вот недавно я даже был на одном тренинге, и люди,наверное, подумали, что я хейтер. На самом деле я просто задавал вопросы, с которыми не согласен.

Мы с друзьями работаем в этом направлении, у нас есть свой закрытый бизнес-клуб, в котором мы делимся знаниями и опытом. Возможно в ближайшем будущем мы придем к тому чтобы делиться этим с другими.

Источник

«Салам алейкум. Надо спасать этот город»

Четыре друга — три предпринимателя и один госслужащий — стали первыми, кто начал шить и раздавать маски врачам в Дагестане. Два с половиной месяца назад они собрали по 2000 рублей и «пошли спасать почти миллионный город» — Махачкалу. Сегодня вместе с ребятами закупают средства защиты крупные компании, а география их помощи охватила почти весь Дагестан.

О том, как добровольцам пришлось брать ситуацию в свои руки, рассказал бизнесмен Магомед Курбайтаев.

Не поверили даже Льву Лещенко

Фото: Евгений Костин

— Магомед, сегодня в Дагестане много людей, которые помогают врачам с приобретением средств защиты.

— Среди них есть блогеры, бизнесмены, футболисты, олигархи, фонды, простые люди. Но вы, четыре друга — Магомед, Абдулазиз, Руслан и Камил — это особенная история.

— Почему? Мы — такая же.

Фото: личный архив Магомеда Курбайтаева

Слева по часовой стрелке: Абдулазиз Чупанов, Камил Камилов, Магомед Курбайтаев, Руслан Шарипов

— Вы начали раздавать маски первыми. И что важнее — еще тогда, когда 90% людей в республике отрицало даже само существование вируса.

— У меня очень много друзей по всему миру. Они рассказывали о ситуации у себя дома, и я приблизительно понимал, что нас ждет, поэтапно. Что касается самой популярной в марте темы в Дагестане — всемирного заговора, то здесь и друзья-иностранцы не нужны. Если экономика той или иной страны теряет триллионы долларов, об этой теории не может быть и речи. Любой, кто умеет анализировать, очень быстро отсек бы эти сомнения, если бы потратил немного времени. Но…

— Но мир продолжал кричать о вирусе, а дагестанцы — о масонах.

— Да. Мой отец с первого дня поддерживал меня. Когда я как-то сказал ему, что сложно найти поставщиков, он сказал: «Мага, это война, давай ищи, не сиди на месте». Когда отец говорит такое, ты точно понимаешь, что делаешь все правильно. Но даже в наших собственных семьях кое-кто со скепсисом относился к нашей инициативе. Получалось, что на улице мы боролись с вирусом, уверенные, что спасаем жизни, а дома нам говорили, что мы занимаемся ерундой.

— Да нет, везде. Мы ведь и сами ходили по городу в масках. Знакомые, встречая, смеялись: «Не моросите, да, снимите это. Или вы лично знаете хоть одного заболевшего? У меня-то самый близкий — Лев Лещенко».

— Мы не спорили. Улыбались, смеялись над шутками. Иногда объясняли, если видели, что человек в сомнениях. Но в целом ситуация была ясна: поверят и начнут думать о безопасности дагестанцы только тогда, когда потеряют близкого, как бы больно ни было это осознавать. Единственное — я просил своих родных и друзей не распространять фейки. Ни про заговоры масонов, ни про то, что скоро все от вируса умрут.

— С первыми все понятно. А вторые не могли стать как раз сдерживающим фактором? Иначе говоря, напугать, чтобы сидели дома?

— Не согласен ни в коем случае. Депрессия, паника, страх снижают иммунитет. Люди, которые могли бы перенести вирус легче, начинали при первых симптомах ожидать худшего или пичкать себя всеми лекарствами сразу. Кто-то, не дожидаясь симптомов, доводил себя до изнеможения.

Марля на голове и дырявые перчатки

Фото: Евгений Костин

— А как и кому пришла идея начать шить маски?

— Это общая идея. В марте я был в Москве и на обратном пути позвонил Абдулазизу. Поделился с ним опасениями насчет коронавируса, пообщались. И после диалога Абдулазиз написал в нашей группе друзей в вотсапе: «Салам алейкум. Надо спасать этот город». Если коротко, остальные два члена группы — Руслан и Камил — оказались с нами солидарны в этом вопросе, и, скинувшись по 2000 рублей, мы взяли свои восемь штук и пошли спасать почти миллионный город.

— Можно узнать, куда именно вы отправились?

— На вокзал за тканью. Узнав, что восьмислойные марлевые маски защищают лучше, чем хлопковые или обычные смотровые медицинские, мы остановили свой выбор на них. На месте уже решили закупить марлевую ткань на 30 тысяч. Взяли там же резинки для масок и стали искать ателье. Отозвались не только профессиональные швеи, но и те, кто говорил: «Я не умею шить, но я хочу помочь. Покажите образец, и я научусь».

Пока наши маски шились, появился и первый официально зараженный — депутат Тимур Гусаев. Он сразу же создал телеграм-канал, куда писал о своем состоянии и призывал людей быть осторожнее. Но и его очень многие обвинили во лжи.

— Знаю, что Тимура часто спрашивали, сколько ему за эту ложь заплатили.

— Да. Хотя с этого дня количество зараженных росло с каждым днем. Как минимум тех, кто попадал в больницу с поражением легких. Мы возили маски и видели это. Слышали от врачей на передовой, а не от Минздрава, оперштаба или главврачей, какова ситуация.

— И она была совсем не простой?

— Конечно. Главврачи выступали, говоря, как все хорошо, а врачи этих же больниц присылали нам фото с обмотанной марлей головой, дырявыми перчатками. Вот и вся защита. Были, конечно, более подготовленные больницы, где реально врачам обеспечили все условия, но это единицы. Так что первая партия масок разошлась очень быстро. Помню, как обсуждали: «Если мы не поможем врачам, нам уже никто не поможет. Надо продолжать».

В апреле стали присоединяться друзья, знакомые, местные предприниматели. Был момент, когда для нас одновременно шили маски 15 ателье.

— Это очень круто, получается, что вы еще и работу людям давали в такой сложный момент.

— Да, они сами это много раз подчеркивали. Как и люди, у которых мы брали материал. Один раз купили 1667 метров марли, в другой — два километра. И шили, шили, шили каждый день. Отвозили маски во все медицинские учреждения Махачкалы, Каспийска и близлежащих поселков. Если узнавали, что кто-то из ребят едет в район, отправляли с ним в сельские больницы и поликлиники.

«Помощь придет. Но с опозданием»

Магомед Курбайтаев и Абдулазиз Чупанов везут средства индивидуальной защиты для медиков в одну из махачкалинских больниц

— В мае вы перестали шить маски и стали закупать комплекты средств индивидуальной защиты.

— Если честно, мы собирались остановиться. Потому что с самого начала мы говорили: «Помощь придет, иначе не может и быть. Но придет с опозданием, когда будет катастрофа. Наша задача — сделать максимум до этого момента. Восполнить по возможности эту брешь».

И вот перед маем сложилась такая непонятная ситуация. Везде введен карантин, все уже верят, и пора было уже включаться официальным органам. Мы думали, пошел спад, и не знали, что это затишье перед бурей. Поэтому, так как оставалось много ткани, решили дошить оставшиеся маски и закругляться. Но, когда они были готовы, оказалось, что у нас образовался долг перед ателье — 120 000 рублей. Мы решили объявить сбор среди знакомых через мою страницу в Instagram. Если честно, рассчитывали собрать половину, а другую бы уже дали сами. Стали потихоньку приходить деньги, я отвлекся на дела и часа полтора не брал в руки телефон. Потом смотрю — на карте больше 530 тысяч. И деньги продолжают поступать. Бизнесмены пишут: «У нас нет времени заниматься этим, но мы хотим помогать. Просто говорите необходимую сумму». Ну, я и подумал: «Уже точно не вариант останавливаться». Единственное, теперь мы решили не шить, а закупать средства защиты. Костюмы, экраны, респираторы. Тысячу комплектов нам закупила компания «Денеб». Они же запустили эстафету и передали ее другим. Подключились «Визаж» и iStore. Отдельные предприниматели тоже помогали — материально, перчатками, защитными очками, антисептиками.

Из 1500 комплектов основную часть мы отправили в районы, так как там ситуация сложнее. Оставшуюся развозим в Махачкале и Каспийске. Да, хочется сказать спасибо муфтию, что рассказал о ситуации главе государства, после чего по линии Минобороны, МЧС, Минздрава России начала поступать помощь в Дагестан. Мы общаемся со всеми учреждениями, в большинство из них уже поступает помощь.

— Когда слушаешь, возникает ощущение, что все просто. Собрали, закупили, отправили, отвезли. Сомневаюсь, что на деле все было также.

— Было непросто. Очень.

— А что было самое сложное, не считая эмоций?

— Общение с врачами, например. Мало кто умеет вести обычный диалог без медицинских терминов и воды. Например, обращается врач за помощью. Нам что нужно? Просто четкая информация: адрес, количество врачей, количество необходимых масок. Иногда приходилось дублировать вопрос много раз. Потому что вместо внятного ответа мы получали массу пятиминутных аудио. Были еще и те, кто хотел подстраховаться.

— Ну пишет, допустим, врач из маленького горного аула. На вопрос, сколько врачей работает в вашей поликлинике, отвечает: «350». Серьезно? Да в этом ауле людей меньше живет. Неприятно говорить людям про их ложь. Тем более что понимаешь, что это в том числе от отчаяния. От страха, что больше никто не предложит помощь.

Источник

ООО » АНКУР «

ОБЩЕСТВО С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ » АНКУР «

Оценка надежности

Высокая оценка надежности

Признаки фирмы-однодневки не обнаружены

Реквизиты

Сведения о регистрации

Коды статистики

Контакты

Контакты еще не добавлены?

Если вы являетесь владельцем или руководителем ООО » АНКУР «, вы можете добавить или отредактировать контактную информацию. Также, вы можете подключить сервис «Мой бизнес» для управления этой страницей.

Виды деятельности ОКВЭД-2

Финансовая отчетность ООО » АНКУР «

Финансовая (бухгалтерская) отчетность ООО » АНКУР » согласно данным ФНС и Росстата за 2014–2020 годы

Руководитель

Учредитель ООО » АНКУР «

Связи

Не найдено ни одной связи ООО » АНКУР » с другими организациями

Не найдено ни одной связи ООО » АНКУР » с другими организациями

Не найдено ни одной связи ООО » АНКУР » с другими организациями

Не найдено ни одной связи ООО » АНКУР » с другими организациями

Сообщения на Федресурсе

Нет сообщений о банкротстве

Компания ООО » АНКУР » не опубликовала и не является участником ни одного сообщения на Федресурсе

Госзакупки

Сведения об участии ООО » АНКУР » в госзакупках в качестве поставщика или заказчика по 94-ФЗ, 44-ФЗ или 223-ФЗ отсутствуют

Проверки ООО » АНКУР «

ФГИС «Единый Реестр Проверок» Генеральной Прокуратуры РФ не содержит сведений о проверках в отношении компании » АНКУР «

Арбитражные дела

В арбитражных судах РФ было рассмотрено 1 судебное дело с участием ООО » АНКУР «

Исполнительные производства

Нет сведений об открытых в отношении ООО » АНКУР » исполнительных производствах

Налоги и сборы

Задолженности по пеням и штрафам

Общая сумма штрафов за 2019 год составляет 1 тыс. руб.

История изменений

Согласно данным ЕГРЮЛ, компания ООО » АНКУР » — или ОБЩЕСТВО С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ » АНКУР » — зарегистрирована 7 апреля 2000 года по адресу 367009, республика Дагестан, г. Махачкала, квартал Узк. Налоговый орган — инспекция Федеральной налоговой службы по Ленинскому району г. Махачкалы.

Реквизиты юридического лица — ОГРН 1020502530355, ИНН 0561011590, КПП 057301001. Регистрационный номер в ПФР — 017355020888, регистрационный номер в ФСС — 050090388205001. Организационно-правовой формой является «Общества с ограниченной ответственностью», а формой собственности — «Частная собственность». Уставный капитал составляет 100 тыс. руб.

Основным видом деятельности компании ООО » АНКУР « является «Строительство жилых и нежилых зданий». Компания также зарегистрирована в таких категориях ОКВЭД как «Производство пластмассовых изделий, используемых в строительстве», «Работы каменные и кирпичные», «Работы гидроизоляционные», «Разборка и снос зданий», «Строительство водных сооружений» и других.

Учредитель и генеральный директор — Курбайтаев Магомед Курбанмагомедович.

На 13 ноября 2021 года юридическое лицо является действующим.

Конкуренты

Схожие по финансовым показателям компании, занимающиеся тем же бизнесом

Смотрите также

Прочие фирмы и организации

Подключив сервис «Мой бизнес» вы сможете добавить логотип и описание вашей компании, редактировать контактную информацию, отключить рекламу, загрузить фото и многое другое

Краткий отчет по компании в формате PDF успешно подготовлен

Соединение с официальным сайтом ФНС и подготовка ссылки на выписку из ЕГРЮЛ в формате PDF.

Источник