мемориал любино поле почему так называется
Мемориал любино поле почему так называется
Урочище ЛЮБИНО ПОЛЕ
На трассе Новгород – Санкт Петербург когда-то стояла деревня с красивым названием Любино Поле. Но грянула Великая Отечественная. Красная армия отступила за реку Волхов. В сорок первом году началась широкомасштабная операция по освобождению Ленинграда, планам которой не суждено было сбыться.
Любино Поле оказалось в прифронтовой полосе. При освобождении деревни погибли сотни солдат Красной армии. Затем оборона стабилизировалась, и передний край проходил западнее и северо-западнее один километр от деревни. Естественно, все перемещения частей проходили через Любино Поле. Здесь же размещались и медицинские подразделения. По архивным данным по потерям только по 120 МСБ числится несколько братских могил (200 метров, 300 метров севернее и северо-восточнее, а также южная окраина деревни). Это потери только по одному медсанбату, который находился там непродолжительное время.
Ныне у дороги на С.Петербург, с правой стороны, находится мемориальный комплекс с тысячами фамилий на плитах. К сожалению, 95% из тех, кто увековечен здесь, лежат в запаханных могилах как самого Любино Поле, так и у д.Мостки и Спасской Полисти.
Этот, пожалуй, один из немногих мемориалов, где под плитами есть останки солдат. Но кому в голову могла прийти идея увековечить здесь тех, кто на самом деле лежит в лесах, полях и болотах всей этой огромной территории. Многие из погибших благодаря поисковому движению, обрели покой на братском захоронении Мясного Бора. Часть из них была с документами, о чем было сообщено родственникам. И они приезжают в Мясной Бор. Только из одной воронки на юго-восточной окраине деревни в 1996 году нашим отрядом было выкопано 86 погибших солдат, найдено свыше десяти медальонов. Их хоронили в Мясном Бору. А имена высечены на Любинопольском мемориале. Но еще семилетним пацаном со старшим братом и отцом выносили из-под Спасской Полисти останки погибших и хоронили в Любино Поле. Эти простые обелиски из песка и цемента стояли на северо-восточной стороне этого кладбища. Здесь же покоился и вынесенный по просьбе жены батальонный комиссар Супрун Яков Артемьевич. Он был захоронен во время боев в д. Ольховка. Его супруга Анна Ивановна Супрун каждый год приезжала на могилу из города Жданов. Сейчас она очень стара, но если бы смогла, то не нашла бы могилы мужа. Его фамилия с перепутанными инициалами находится в другом конце мемориала. И такие же жены, дети, внуки будут просто шокированы как этим мемориалом, так и тем, что был чуть ближе к Мясному Бору. Его попросту перенесли, не обговорив все детали с родственниками и ветеранами. Так кому же высечены имена на плитах? Или это еще один способ отмывания денег? (Доказать невозможно. Писать не нужно.).
В 1953 году там хоронили собранные останки со всего района воинской частью. Которая работала по письму Орлова Н.И. Ворошилову К.Е. Так же там были и захоронения, которые производили школьники Трегубовской школы в конце шестидесятых годов.
«Любино Поле. Судьбы на граните»
«Его зарыли в шар земной,
а был он лишь солдат,
Всего, друзья, солдат простой,
без званий и наград.
Ему как мавзолей земля –
Давным-давно окончен бой…
Руками всех друзей
Положен парень в шар земной,
как будто в мавзолей…»
Сергей ОРЛОВ
История страны – это не просто фамилии людей, запечатлённые на памятниках, а их судьбы, подвиги… За каждой фамилией на плите скрывается судьба человека, отдавшего жизнь за Родину.
Готовясь к митингу на Любином Поле, мы счищали снег с мраморных плит. Фамилии, фамилии, фамилии… Кругом – одни фамилии. А ведь за каждой – судьба солдата, погибшего на этой земле. Я задумалась – а много ли мы знаем о них?
Хочу поделиться результатами исследований, приоткрыть тайну некоторых имён, высеченных на мраморных плитах мемориала «Любино Поле».
«Любино Поле»
В «Книге Памяти» Чудовского района (с.218 раздел: «Воинские захоронения Чудовского района») записано: «д. Любино Поле. На воинском кладбище в деревне Любино Поле, крупнейшем воинском захоронении, погребены останки более 11500 воинов…».
Во время исследования мне удалось установить, что «…раньше на территории Трегубовского сельского совета находился колхоз «Красное Поле». Когда начались бои, то именно здесь находилась так называемая «Долина смерти» – узкий двухсотметровый огненный коридор. Здесь в окружение попала 2-я Ударная Армия. Многие воины, которые не сдались врагу, полегли навечно в наших болотистых лесах» (статья «Мемориал на Любином Поле – дань памяти павшим» В.Н. Климушин).
А в книге «Трагедия Мясного Бора: Сборник воспоминаний участников и очевидцев Любанской операции» сказано так: «Этот четырёхкилометровый «коридор» от д. Мясной Бор до д. Кречно – единственный путь, обеспечивавший снабжение наступавших частей, превратился в огнедышащий клапан, который немцы всё время пытались захлопнуть, а мы силами 52-й и 59-й армий – раскрыть. Наши недаром назвали его «Долиной смерти», а немцы поставили указатель с надписью: «Hier beginnt der Arsch der Welt» («Здесь начинается ад»). Военные действия пришлось вести в мёрзлых снегах, буреломах и непроходимых болотах. Условия были настолько тяжелы, что фотографии тех дней бывший писарь 291-й пехотной немецкой дивизии Георг Гундлах назвал документами ужасов».
«Полная неразбериха, связь между частями потеряна, управление нарушено, – рассказывает бывший шофёр И.И. Калабин. – Не было никакой информации о нашем положении, только вражеская пропаганда бесчинствовала: листовки, газеты, разноцветные воззвания, призывавшие сдаваться в плен, покрывали землю. Ни деревень, ни дорог – одни обломки утонувших в болоте стланей и брёвенок, когда-то наведенных сапёрами, а теперь полностью разрушенных. Люди мечутся между ними, ища подходящего убежища. Лес горит, торф дымит… везде вагонетки, изуродованные деревья, кучи ненужных винтовок, искорёженные бочки и трупы, трупы повсюду… На каждой кочке, где посуше – раненые. Крики и стоны, мольбы о помощи… Кто пить просит, кто умоляет прикончить».
У многих вырвавшихся из этого страшного кольца навсегда перед глазами осталась картина «Долины смерти», по которой они шли на прорыв… «Люди падали, раненые продолжали ползти, убитые скатывались с насыпи, и болотная вода от крови приобрела красноватый оттенок», – вспоминает бывший боец А.П. Брынских.
Нет уже той деревни. Её вместе с жителями сожгли фашисты в конце 1941 года. В воздухе стоял запах смерти. Много лет после войны на этом месте не росла трава. Для захоронений не надо было ровнять землю.
Жительница сожжённой деревни Шалимова Елена Александровна (1922 года рождения), в настоящее время проживающая в нашей деревне, вспоминает: «В первые послевоенные годы в Любином Поле занимались такой работой: собирали в мешки солдатские кости и хоронили их».
После ожесточённых боёв уже в конце 1941 года на этом месте появились первые холмики с деревянными и металлическими обелисками. Только после войны на обелисках появились имена погибших.
В 1960 году в центре воинского захоронения был установлен скульптурный памятник, изображавший скорбящего воина Красной Армии. По обе стороны и за ним было размещено 24 индивидуальных и несколько братских захоронений 1941-1944 годов. Тогда стоял солдат, скорбя о павших, а теперь стоит женщина в белых одеждах, и большими буквами написано: «Любино Поле». Проезжающие мимо думают: «То ли Любой её звали, то ли любит она безмерно всех тех, чьи имена нанесены на камень у её ног».
Реконструкция мемориала производилась с 1996 года, а открытие его состоялось 8 мая 2000 года.
Работая с материалами архива Чудовского района, я узнала, что «смысловая идея «Мемориала» проста: Логотип «Любино Поле» восстанавливает историческое название сожжённой немцами деревни. Сквозная арка, как бы дверной проём, символизирует собой связь прошлого с настоящим и будущим. Скульптура «Солдатская вдова», размещённая в пространстве арки, создаёт образ вечно ждущей на пороге дома русской женщины.
На наклонной части постамента установлена мраморная плита с текстом, увековечивающим память о погибших. По периметру установлены мраморные плиты (размером 400х600 мм) с именами погибших.
Барсуков Иван Михайлович
Родился в 1922 году в Калининской области Калининского района, в д. Чуприяновка. Учился в Щербинской средней школе. Член ВКП(б), по национальности – русский. Мать – Евдокия Егоровна проживала с дочерью, Саранчук Зоей Михайловной, в г. Петрозаводск.
В Советской армии Иван Михайлович с 1940 года. В 1942 году сражался на Волховском и Ленинградском фронтах в битве за Ленинград в составе Сибирской 378-й стрелковой дивизии. Младший политрук Барсуков И.М. был направлен политруком транспортной роты, но по его настоянию переведён на должность политрука роты автоматчиков 1254-го стрелкового полка.
До начала боя Барсуков проводил большую организаторскую и политическую работу с бойцами. Простые слова глубоко западали им в душу, будили горячую ненависть к захватчикам, звали на ратные подвиги.
6 августа 1942 года 378-я дивизия получила приказ: провести разведку боем и, если удастся, выбить немцев из Спасской Полисти и захватить важную высоту. В ночь на 7 августа 1942 года внезапным ударом наши части ворвались в немецкие траншеи. Оставив много убитых и раненых, немцы в панике отступали. Утром, получив подкрепление из Чудова, они пошли в контратаку. Завязался ожесточённый бой.
В послевоенное время следопыты решили отыскать место захоронения И. Барсукова и увековечить его имя. После долгих поисков нашли адреса ветеранов, очевидцев подвига. Бывший заместитель командира 1254-го стрелкового полка 378-й стрелковой дивизии, майор в отставке А.П. Смирнов нарисовал схему деревни Спасская Полисть, на которой было указано, где находился фашистский дзот и где похоронен И. Барсуков.
Поиски привели на огород пенсионерки А. П. Трониной. В годы войны Анастасия Петровна была эвакуирована в тыл, после изгнания фашистов вернулась в родные края, где были одни пепелища. На огороде был немецкий дзот. Ежегодно, разрабатывая огород, её сын выкапывает стреляные немецкие пулемётные гильзы. В 1966 году были выкопаны останки советского воина, при нём медаль «За отвагу». Останки солдата перезахоронили на ближайшем воинском кладбище в д. Мостки.
Указом Президиума Верховного Совета СССР И.М. Барсуков посмертно был награждён орденом Отечественной войны I-й степени. Орден вручён на вечное хранение матери – Евдокии Егоровне.
На «Любином Поле» 1 ноября 1969 года поставлен памятник. На его открытие собрались труженики совхоза, родственники, земляки, ветераны. Среди почётных гостей – бывший член Военного Совета 59-й армии Пётр Семёнович Лебедев.
Именем И.М. Барсукова названа главная улица в д. Спасская Полисть. Дети нашей школы помнят об отважном политруке роты. Пусть его подвиг служит нам примером беззаветного мужества, благородства, самоотверженной стойкости в борьбе за честь, свободу и независимость нашей Отчизны.
Яков Артемьевич Супрун
Был кадровым военным, его жена Анна Ивановна – продавцом военторга. Приходилось часто менять места жительства. Анна Ивановна старалась ни на шаг не отставать от мужа. Есть такая поговорка: «Если бы я был художником, я бы нарисовал жену офицера, сидящую на чемодане». Так оно и было. Мужа отправляли служить в различные гарнизоны, жена тоже ехала на новое место и устраивалась работать в воинской части продавцом магазина.
Жили они в Махачкале и на Кубани, в Молдавии и в городе Первомайск на реке Буг. Везде их сопровождали любовь, верность и преданность друг другу.
Яков Артемьевич любил лыжные прогулки, они с женой часто выезжали на лыжах в лес. Новый 1941 год они встретили вместе в городе Балт Молдавской ССР. В гарнизоне организовали бал-маскарад, в котором участвовали все бойцы и командиры. Жёны командного состава были одеты в маскарадные костюмы. До утра играла музыка, все танцевали и пели песни.
Война застала супружескую пару на территории Бессарабии, за рекой Днестр. Суровая судьба сразу разлучила их. Анне Ивановне был дан приказ выехать на свою территорию. Яков Артемьевич в первых боях был ранен и поездом из Полтавы переправлен в госпиталь, в город Омск.
Яков Супрун писал жене: «Враг сейчас занимает наши города, сёла, деревни, но придёт время, и он будет удирать. Когда я поправлюсь, то снова пойду громить врага. В случае гибели найди мою могилу и посади на ней анютины глазки и ромашки…»
Из госпиталя Яков Артемьевич был направлен батальонным комиссаром 3-го гвардейского стрелкового полка, 4-й гвардейской стрелковой дивизии, которая входила в состав 2-й Ударной Армии Волховского фронта. 42-й год был самым страшным на Волховском фронте. 2-ая Ударная армия попала в окружение. Многие родственники получили похоронки. Получила её и Анна Ивановна. В извещении было написано: «Извещаю Вас с прискорбием о том, что ваш муж, старший политрук Супрун Яков Артемьевич в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, погиб 18 марта 1942 года».
В письме офицеры дополнительно написали: «Дорогая Анна Ивановна! Гордитесь своим мужем. На этих рубежах сражались лишь герои, в том числе и ваш муж. Вечная ему память и вечная слава. Сообщаем Вам, что похоронили вашего мужа в деревне Ольховка в гробу, но могилу сделать ему не смогли и поэтому похоронили в воронке».
Получив это письмо, Анна Ивановна написала письмо командиру 3-го стрелкового полка Слепко Александру Васильевичу и комиссару полка Златкину, но ответа не последовало. Комиссар полка Златкин тоже погиб, а командиру полка Слепко, видимо, не было никакой возможности ответить.
Анна Ивановна продолжала писать письма в те места, где погиб её муж. Большую помощь ей оказал Николай Иванович Орлов, чьё имя носит в настоящее время поисковая экспедиция «Долина». В результате совместных поисков был найден Никитин Михаил Фёдорович, который в 1942 году четырнадцатилетним мальчиком был свидетелем похорон Якова Артемьевича. В 1967 году Анна Ивановна с племянницей приехали на место захоронения мужа. Из воспоминаний Супрун Анны Ивановны: «Мы шли смело и быстро по болотистым местам. Нам казалось, мы не идём, а летим. Когда пришли в Ольховку, то Никитин сразу же с ходу показал место захоронения. Копнули лопатой и наткнулись на гроб. Мы постарались очистить крышку от ила и земли, вскрыли и увидели сквозь воду скелет и валенки. Когда мы стали извлекать из гроба косточки, то я с тревогой и печалью следила за каждой косточкой, ибо мне не верилось, что это именно он. Когда достали челюсти, я особенно внимательно стала осматривать их. Знакомый дефект зуба я узнала сразу и теперь без сомнений могла сказать, что это действительно мой муж. Не помню, сколько я выпила тогда лекарства».
При содействии Чудовского райвоенкомата был изготовлен новый гроб, в котором Якова Артемьевича с почестями перезахоронили на братском захоронении «Любино Поле» Чудовского района.
Анна Ивановна посвятила стихи собственного сочинения своему мужу, его памяти:
«Сердце, сердце человечье,
Как устало ты страдать.
Кто не любил, тому, быть может,
Моего горя не понять».
Долгое время Анна Ивановна вела переписку с учащимися и учителями нашей школы, была у нас желанным гостем. Но вот уже несколько лет от неё ни весточки. Может быть, нет её уже в живых…
Я всё время думаю: «Вот такой должна быть настоящая любовь. Вот она – верность памяти!»
Василий Иванович Щенников
Прожил всего 34 года. Родился он в 1908 году в крестьянской семье в д. Песочное Суздальского района. Мать его умерла рано, поэтому с 13 лет Василий начал работать в сельском хозяйстве. В 22 года, после окончания курсов председателей и счетоводов, он начинает административную деятельность. В октябре 1931 года вступает в партию. До 1938 года Василий Яковлевич сменил не одно место работы: председательствовал в колхозах. А с июля 1939 года Василий Яковлевич служил в политической тюрьме, которая располагалась в Спасо-Евфимиевском монастыре.
Когда началась война, у Василия была бронь, но в сентябре 1941 года он решил идти на фронт добровольцем. Был направлен на прорыв первой ветви блокады Ленинграда и зачислен политруком роты 846-го стрелкового полка 267-й стрелковой дивизии. Прослужил Василий недолго, но всегда был на передовой или в тылу врага, и даже в окружении.
«30 мая 1942 года мама получила похоронку, – вспоминает дочь Василия Яковлевича, – «пропал без вести».
Сохранилось последнее письмо с фронта, которое он написал в начале марта 1942 года. Вот выдержка из него: «…Всегда нахожусь на передовой. 4 марта выпало ещё 6 человек, в том числе ранен комбат и командир 1 роты, за их ранение мы гансов и фрицев положили целую кучу, и долго я буду помнить тот жаркий бой. В тот день немцы хотели уничтожить полностью, т.к. мы у них находимся в тылу, нас они окружили, но мы такой дали отпор, что они едва ушли от нашего огня и больше не посмели. За хорошие действия я получил ручные часы, кроме того, представлен к правительственной награде – ордену «Красной звезды…
Комиссар миномётного
батальона Васька».
Со слов дочери Василия Яковлевича: «Радует и то, что мой папа не является без вести пропавшим, он обрел своё имя. В августе 1989 г. через Суздальский горвоенкомат мне было направлено письмо Чудовского горвоенкомата Новгородской области, где сказано, что старший лейтенант, политрук Щенников В.Я., 1908 года рождения, внесён в списки погибших и похоронен на воинском кладбище на месте бывшей деревни Любино Поле в д. Мостки Трегубовского сельского совета Новгородской области.
Я очень часто езжу на могилу папы, была там с сыновьями и внуками. В 2000 году участвовала в открытии мемориала погибшим воинам «Любино Поле» и очень благодарна чудовцам за ежегодное приглашение принять участие в праздновании Дня Великой Победы. Познакомилась с ветеранами войны, которые вместе с папой воевали в тех местах. Веду с ними переписку. Много узнала от них о тех событиях, когда погиб мой папа.
Я надеюсь, что кто-то из вас, читая фамилии на надгробных плитах мемориала памяти, увидит не только золотые буквы, но и судьбы людей.
«Куда б ни шёл, ни ехал ты, но здесь остановись! Могиле этой дорогой всем сердцем поклонись…И для тебя, и для меня он сделал всё, что мог, он жизнь свою не пожалел, а Родину сберёг!»
Валерия КОСТРЮКОВА,
ученица 9 класса средней школы д. Трегубово
Фото из архива газеты
Опубликовано в газете 23 января
Любино Поле (Орлов А.Н.)
На трассе Новгород — Санкт Петербург когда-то стояла деревня с красивым названием Любино Поле. Но грянула Великая Отечественная. Красная армия отступила за реку Волхов. В сорок первом году началась широкомасштабная операция по освобождению Ленинграда, планам которой не суждено было сбыться.
Любино Поле оказалось в прифронтовой полосе. При освобождении деревни погибли сотни солдат Красной армии. Затем оборона стабилизировалась, и передний край проходил западнее и северо-западнее один километр от деревни. Естественно, все перемещения частей проходили через Любино Поле. Здесь же размещались и медицинские подразделения. По архивным данным по потерям только по 120 МСБ числится несколько братских могил (200 метров, 300 метров севернее и северо-восточнее, а также южная окраина деревни). Это потери только по одному медсанбату, который находился там непродолжительное время.
Ныне у дороги на С.Петербург, с правой стороны, находится мемориальный комплекс с тысячами фамилий на плитах. К сожалению, 95% из тех, кто увековечен здесь, лежат в запаханных могилах как самого Любино Поле, так и у д.Мостки и Спасской Полисти.
Этот, пожалуй, один из немногих мемориалов, где под плитами есть останки солдат. Но кому в голову могла прийти идея увековечить здесь тех, кто на самом деле лежит в лесах, полях и болотах всей этой огромной территории. Многие из погибших благодаря поисковому движению, обрели покой на братском захоронении Мясного Бора. Часть из них была с документами, о чем было сообщено родственникам. И они приезжают в Мясной Бор. Только из одной воронки на юго-восточной окраине деревни в 1996 году нашим отрядом было выкопано 86 погибших солдат, найдено свыше десяти медальонов. Их хоронили в Мясном Бору. А имена высечены на Любинопольском мемориале. Но еще семилетним пацаном со старшим братом и отцом выносили из-под Спасской Полисти останки погибших и хоронили в Любино Поле. Эти простые обелиски из песка и цемента стояли на северо-восточной стороне этого кладбища. Здесь же покоился и вынесенный по просьбе жены батальонный комиссар Супрун Яков Артемьевич. Он был захоронен во время боев в д. Ольховка. Его супруга Анна Ивановна Супрун каждый год приезжала на могилу из города Жданов. Сейчас она очень стара, но если бы смогла, то не нашла бы могилы мужа. Его фамилия с перепутанными инициалами находится в другом конце мемориала. И такие же жены, дети, внуки будут просто шокированы как этим мемориалом, так и тем, что был чуть ближе к Мясному Бору. Его попросту перенесли, не обговорив все детали с родственниками и ветеранами. Так кому же высечены имена на плитах? Или это еще один способ отмывания денег? (Доказать невозможно. Писать не нужно.).
Дополнение
В 1953 году там хоронили собранные останки со всего района воинской частью. Которая работала по письму Орлова Н.И. Ворошилову К.Е. Так же там были и захоронения, которые производили школьники Трегубовской школы в конце шестидесятых годов.
«Мертвые души» на Любином поле. Эхо прошедшей войны
Когда мне однажды пришлось понаблюдать за работой поискового отряда, атмосфера поиска напомнила мне чем-то кадры из фильма «Сталкер». Когда я сказал об этом людям из «Долины», надо мной посмеялись и сказали: Сталкер Тарковского — авантюрист, который сам не знает, зачем идёт в свою Зону.
Людьми, идущими в Долину, движет прежде всего патриотизм. Пусть так, но в своей работе, восстанавливая картину минувших боёв, поисковики как бы оказываются в некотором переплетении времён. Мистики добавляет и то, что время от времени кто-нибудь, вовсе к мистицизму не склонный, вдруг видит ночью проходящую мимо поискового лагеря призрачную фигуру в плащ-палатке, не отвечающую на окрики.
Но вот в Чудовском районе история с прахом погибших бойцов приняла в последнее время характер какой-то гоголевской фантасмагории.
Цветы к буквам
Идея создать монумент на том месте, где до войны стояла деревня Любино Поле и где потом находилось братское захоронение, возникла в чудовском комитете по культуре, кино и туризму, возглавляемом Ниной Ермаковой, ещё в преддверии 50-летия Победы.
Тогда в Петербурге были заказаны мраморные доски с именами одиннадцати тысяч солдат, на Любином Поле похороненных. К памятной годовщине воздвигнуть монумент не успели, и его строительство отложили до следующей — до 2000 года.
Воздвижение монумента профинансировало Министерство культуры, но в области оно встретило немало противников, в основном — из числа поисковиков. Любино Поле — кладбище маленькое, уже из размеров видно, одиннадцать тысяч погибших покоиться на нём не могло. Поисковики, проводившие шурфирование, утверждали, что в братских могилах лежит несколько сот человек.
В советские времена, примерно тогда же, когда места боёв засаживали ёлочками, а в сельсоветах платили за принесённые черепа бойцов, многих погибших в окрестных местах стали записывать как погребённых в Любином Поле — отсюда и цифра.
С этим, кстати, никто особенно не спорил, и сейчас на памятном монументе туманно значится, что здесь увековечена память солдат, погибших за Трегубово, Спасскую Полисть, Ольховку, Любино Поле и т.д. На деле число погибших в этих боях даже больше.
Между тем в здешних местах издавна работала экспедиция «Долина». Найденные останки вывозили и хоронили в Мясном Бору. Значительное число солдат, чьи имена были выбиты на памятных досках, там и похоронено. Поэтому и доски логичнее всего было установить в Мясном Бору, а не на Любином Поле, где рядом с братскими могилами возникли и индивидуальные солдатские могилки и стояло немало памятников, поставленных родственниками бойцов.
Но чудовских чиновников от культуры эти соображения не остановили. Памятники в Любином Поле демонтировали и сгрузили в подвал Трегубовской школы.
В Чудове задним числом проводится «круглый стол», за котором царит полное единодушие. Там собраны все — ветераны, бывшие жители Любиного Поля, работники администрации. Все, кроме чудовских поисковиков, выступавших против монумента. Отсутствующих и «Долину» в целом здесь честят на все лады, говорят, что поиск «Долины» ведётся не по-христиански, что «за многие годы земля сама похоронила павших на ней».
Говорится о «варварских» методах работы поисковиков (в чудовском поисковом отряде работает, между прочим, ветеран войны, который два раза в год приезжает в Чудово из Сибири, и поднял уже сотни останков бойцов — по сути, своих боевых товарищей).
Говорится также о том, что памятники на кладбище были в плохом состоянии (это верно, у цементного солдата уже двадцать с лишним лет как развалился в руках автомат), о том, что родственники погребённых в Любином Поле повымерли и против сноса памятников не запротестуют. И принимается решение: монументу быть.
Совещаются и в областных верхах. Говорят, губернатор изрекает: мы большие любители возводить помпезные монументы и стелы, тогда как в земле ещё лежат десятки тысяч непогребённых солдат. Со своей стороны в пользу монумента хлопочет депутат Государственной Думы Евгений Зеленов.
В дело вмешался федеральный центр в лице Министерства культуры. Часть из выделенных Минкультом 2,5 миллиона рублей «Долине» удаётся отвоевать на поддержание монумента в Мясном Бору. На остальные строится монумент в Любином Поле. 8 мая 2000 года его торжественно открывают.
Сейчас, придя в Любино Поле, люди проходят мимо газонов, под которыми лежат останки солдат. А цветы кладут к буквам на мраморе, над которыми скорбит женская фигура. Глядя на буквы, знаешь, что Плохих Л.Л., например, это Лука Лукич Плохих, родившийся в 1911 году в Одесской области, проживавший в Красноярском крае, красноармеец 1269 стрелкового полка 382 стрелковой дивизии, останки которого были в 1993 году найдены Е. Рябчиковой у деревни Спасская Полисть и похоронены в Мясном Бору.
А Дураков П.Д. вполне может оказаться старшим сержантом Дураковым Иваном Григорьевичем, найденным в 1990 году Е. Цветковой у реки Полисть — ведь на памятных досках воинские звания не указаны, а ошибки в инициалах — скорее правило, чем исключение.
Вот, например, судьба могилы батальонного комиссара Якова Артёмовича Супруна. В свое время его вдова, живущая в другой области, не раз обращалась к местным сельсоветским властям с просьбой помочь в розысках погибшего мужа. Случайно об этом узнал «родоначальник» всех новгородских поисковиков Николай Орлов и разыскал останки комиссара.
Отдав дань памяти павшим в Великой Отечественной, комитет культуры обратился к временам более далёким.
В Грузине, как в Грузии
Минует век, и мрачная фигура Встаёт над Русью: форменный мундир, Бескровные щетинистые губы, Мясистый нос, солдатский узкий лоб. таким он был написан Джорджем Доу — земли российской первый коммунист, граф Алексей Андреич Аракчеев.
Ещё в 1993 году в комитете культуры стали готовиться к возрождению аракчеевских мест в Грузине, окончательно уничтоженных войной. В 1999 году археологи находят здесь останки, которые, возможно, принадлежат Аракчееву (местные скептики говорят, что графа раскопали сразу после войны и узнали по эполетам, а новые останки принадлежат кому угодно, только не Аракчееву).
В ходе раскопок, проведённых по инициативе комитета культуры, обнаруживаются и останки погибших в войну. Их погребли на местном воинском захоронении, хотя участники раскопок свидетельствуют, что среди найденных были останки гражданских, даже детей, и упокоить их на воинском кладбище — не вполне правильно.
В аракчеевских местах устанавливаются памятные знаки. А в 2002 году полным ходом идёт подготовка к восстановительным работам. В Чудове снова собирается «круглый стол», за которым знакомятся с дипломным проектом выпускницы НовГу Ольги Грудининой, предполагающим реконструкцию аракчеевского парка, усадьбы, собора Андрея Первозванного.
Некоторые участники «стола» идут дальше, провидя в будущем в Грузине кадетский корпус, туристический комплекс и инвестиции. Постановляют добиваться присвоения грузинскому парку межрегионального статуса. Со скепсисом воспринимает эти планы грузинская сельская администрация — ведь на памятных местах грузинцы давным-давно разбили огороды.
В Чудове возникает своего рода культ Аракчеева. Говорят о роли графа в Отечественной войне 1812, о его заслугах перед русской артиллерией, об идеальном порядке в военных поселениях, о том, что если и были при нём какие-то жестокости, то винить в них следует графскую фаворитку Минкину, и что написанное об Аракчееве Пушкиным и Герценом не надо принимать слишком всерьёз — всё-таки литераторы.
Что ж, если у людей есть потребность в культе, то почему бы ему и не существовать где-нибудь в грузинском Гори или в чудовском Грузине. Но ведь Грузино — это не только аракчеевское место, это и место ожесточённейших боёв в Великую Отечественную.
«Долинщики» не против реконструкции аракчеевских мест, предлагают только планы работ согласовывать с ними: чтобы была возможность поднять останки солдат. Но их предложения, как и в истории с Любиным Полем, по сути игнорируются.
0,7 метра.
О восстановлении державинского имения «Званка» на берегу Волхова заговорили в Чудовском районе ещё в 1991 году. Предполагалось, что им будут любоваться туристы с теплоходов. Сейчас памятным крестом в этом глухом месте любуются только рыбаки, так что спешить с его установкой никакой нужды не было. А между тем, расчищая площадку под крест на холме, бульдозер равнял землю, из которой никто на извлекал станки.
Званка — тоже место страшных боёв. В ноябре 1942 её, форсировав Волхов, штурмовали советские войска. С холма солдат расстреливали в упор два немецких пулемётчика. Один из них, видя перед собой шинельно-кровавое месиво, сошёл с ума.
Званка — очередное место противостояния поисковиков и чиновников, выходящее порой с районного на областной уровень. В начале лета областное управление охраны памятников обращается к руководству «Долины» с предложением оградить Званку от вторжения поисковиков, как место с культурно-историческим слоем глубиной 0,7 метра. Между тем эти 0,7 метра перепахивали бомбами и снарядами нескольких месяцев.
Сейчас чудовский комитет культуры планирует привлечь к работе на Званке археологов. Поисковики же добиваются того, чтобы работать рука об руку с археологами — у них разные интересы, но в одном месте.
Любино Поле — Грузино — Званка — везде действует один алгоритм. Через голову районных и даже областных властей приятные во всех отношениях дамы от культуры выбивают деньги на тот или иной монумент под разговоры об инвестициях и туризме. Мнение поисковиков всякий раз игнорируется.
Чудовский поисковый отряд имени Александра Ерастова существует уже 15 лет. За это время им подняты и захоронены останки около 6 тысяч бойцов, установлены имена сотен из них. Это один из самых дисциплинированных отрядов во всей » Долине». Кроме того, поисковики принимали участие в розыске людей, пропавших в лесу, водители тягачей из отряда оказывали помощь пожарным во время тушения лесов. При отряде существует подростковый клуб, где ребята приобщаются к навыкам поисковой работы, к военной истории, получают неплохую закалку перед военной службой.
Всё это вроде бы даёт основание не относиться к чудовским поисковикам, как к людям, отправляющимся в лес за золотыми зубами, и выслушивать их мнение, когда речь заходит об увековечении памяти павших.
Поэт-фронтовик Давид Самойлов написал: Рукоположения в поэты Мы не знали. И старик Державин Нас не заметил, не благословил. В эту пору мы держали Оборону под деревней Лодвой. На земле холодной и болотной С пулемётом я лежал своим.
Стихи — о связи между творцом культурных ценностей и людьми, защищавшими в войну в том числе и эти ценности. В Чудовском районе, где живая память о войне зарастает монументами, мы видим что-то совсем другое.
Кирилл ПРИВАЛОВ, Великий Новгород
Добавьте «Правду.Ру» в свои источники в Яндекс.Новости или News.Google, либо Яндекс.Дзен
Быстрые новости в Telegram-канале Правды.Ру. Не забудьте подписаться, чтоб быть в курсе событий.