моя мама в коме что делать
Человек в коме: что происходит?
Близкий человек в коме — это тяжелая и тревожная ситуации. Иногда больного вводят туда искусственно, в качестве временной меры поддержания его жизни и здоровья. Мы расскажем о том, что происходит с человеком в коме с точки зрения медицины.
Что такое кома?
Кома – это состояние, при котором у человека долгое время отсутствуют сознание и ослабевает, вплоть до полного исчезновения, реакции на внешние раздражители. Во время комы у человека:
Кома бывает разной глубины, насчитывается всего 4 степени.
1 степень характеризуется выраженным торможением реакций на внешние раздражители, включая боль, однако больной может выполнять несложные движения, глотать воду и жидкую пищу, контакт с ним возможен, хоть и вызывает затруднения.
2 степень — это глубокий сон, отсутствие контакта, редкие спонтанные хаотичные движения, патологические формы дыхания, смена резкого напряжения мышц конечностей их расслаблением, спастические сокращения и фибрилляции отдельных мышц, ослабленная реакция зрачков на свет.
3 степень, которую называют атонической, это кома, при которой отсутствуют сознание, реакция на боль, угнетены или утрачены рефлексы, реакция зрачков на свет отсутствует, возможны судороги, дыхание аритмично, снижены артериальное давление и температура тела.
Кома 4 степени (запредельная) — это полное отсутствие рефлексов, атония мышц, резкое снижение давления и температуры. Продолговатый мозг перестает функционировать, поэтому прекращается спонтанное дыхание. Состояние больного поддерживается за счет аппарата искусственной вентиляции легких (ИВЛ) и парентерального (инъекционного) питания. Запредельная кома опасна летальным исходом, хоть и не всегда. Позитивный сценарий возможен, если удается вывести больного из этого состояния в течение получаса и в дальнейшем развивается положительная динамика. В этом случае возможно полное или частичное восстановление функций головного мозга.
Причины комы
Если человек попадает в кому самостоятельно, вследствие заболевания, значит, областью поражения стал головной мозг. Произошло острое нарушение кровообращения, которое вызвало торможение в коре головного мозга с распространением на подкорковые отделы центральной нервной системы.
Не стоит пугаться, если вы страдаете заболеванием из группы риска, кома — самый худший из всех возможных сценариев, который происходит лишь в самых крайних случаях.
Что такое медикаментозная кома?
В нее больного вводят сознательно искусственным путем. Медики делают это, чтобы защитить организм от нарушений, негативно влияющих на деятельность коры головного мозга, например, кровоизлияния со сдавливанием мозга и его отеком.
Искусственная кома может быть использована в качестве наркоза, когда необходима серия сложных экстренных операций, при нейрохирургических операциях, а также для вывода организма из эпилептического статуса, если все остальные методы оказались неэффективными.
Как лечить кому?
Поскольку кома — следствие, а не причина, лечить следует основное заболевание. Компа — это состояние, из которого можно пытаться выводить.
При коме проводятся поддерживающие мероприятия, поэтому пациентов кладут в отделения интенсивной терапии, где используются системы жизнеобеспечения, пока в состоянии больного не наступят существенные улучшения.
Прогноз
Прогноз при коме зависит от основного заболевания и общего состояния организма, при значительном поражении мозга, стопроцентное восстановление, к сожалению, невозможно, но хороший эффект могут дать реабилитационные мероприятия после полного выздоровления. Шансы восстановления лучше у тех, кто меньше времени провел в коме.
Поддерживать жизнь человека в коме можно длительное время при отсутствии осложнений. Достаточным основанием для отключения человека от аппаратов жизнеобеспечения является лишь констатация смерти мозга, которая регулируется приказом министерства здравоохранения РФ от 25 декабря 2014 г. N908н «О порядке установления диагноза смерти мозга человека».
Как вести себя с человеком в коме?
Министерство здравоохранения Великобритании выпустило рекомендации для тех, чьи близкие находятся в коме. Поскольку состояние изучено не до конца, важно надеяться на то, что близкий человек слышит и понимает вас.
Кома: состояние между жизнью и смертью
Такое явление как кома известно еще с древних времен и до сих пор до конца не изучено. С греческого языка термин переводится как «глубокий сон». В реальности со сном кома имеет довольно мало общего, это опасное околосмертное состояние.
Современное медицинское сообщество рассматривает кому как защитную реакцию, которая проявляется в отключении сознания в ответ на критические сбои в работе организма. При длительном нахождении человека в бессознательном состоянии в теле начинают происходить необратимые изменения: снижается рефлекторная активность, затрудняется дыхание, нарушается кровообращение, происходят сбои практически во всех жизненно важных системах.
От чего наступает кома: основные причины
Считается, что впасть в коматозное состояние человек может вследствие нарушения циркуляции крови в коре полушарий головного мозга. Другой наиболее частой причиной становится токсическое повреждение клеток центральной нервной системы. Спровоцировать возникновение патологий могут различные заболевания или травмы:
В медицине существует и такое понятие как медикаментозная кома. В данном случае больного намеренно вводят в бессознательное состояние при помощи специальных препаратов. Прибегают к такому методу при сложных нейрохирургических манипуляциях, а также для остановки эпилептических припадков в особо тяжелых случаях.
Глубина комы
Существует распространенное мнение, что в кому человек всегда впадает внезапно. Однако это далеко не так. В некоторых случаях она может развиваться даже в течение нескольких дней.
Коматозные состояния разделяют по степени их глубины. Принято выделять несколько стадий:
Последняя стадия коматозного состояния с большой вероятностью может привести к смерти. Однако медицинская практика знает случаи, когда даже самых тяжелых пациентов удавалось вернуть в сознание с частичным или практически полным восстановлением когнитивных функций.
Роль общения с человеком, находящимся в коме
Единого мнения о пользе общения с человеком в коме нет. Тем не менее, у ученых есть основания полагать, что в некоторой мере подсознание пациентов сохраняет способность воспринимать внешние сигналы.
Сами больные, которым посчастливилось выйти из коматозного состояния, рассказывают о том, что их ощущения были близки к погружению в сон. Никто из опрошенных не смог с точностью рассказать о том, что происходило в момент нахождения без сознания.
Несмотря на то, что польза общения с пациентами в коме не доказана, члены семьи и знакомые часто проявляют желание поддерживать связь со своими близкими. В этом случае рекомендации следующие:
Как проходит реабилитация после комы?
Вывести пациента из комы – задача зачастую не из легких. Однако врачи прикладывают все усилия, чтобы сознание восстановилось, и человек смог вернуться к полноценной жизни. Для этого применяются различные схемы медикаментозной терапии. В случае благоприятного исхода проводится последующая реабилитация.
Основная задача на данном этапе: сформировать у пациента настрой на полное выздоровление и возвращение к прежней жизни. Зачастую коматозное состояние и последующее лечение становятся для человека нелегким опытом, и ему требуется помощь специалистов. Обратиться за поддержкой следует в профильные реабилитационные центры.
В Беларуси в 2004 году был сформирован центр медицинской реабилитации на базе Республиканской клинической больницы в деревне Аксаковщине Минского района. Получить помощь все нуждающиеся здесь могут бесплатно.
Современный уровень медицины позволяет поддерживать жизнь человека даже в том случае, если важнейшие системы начинают постепенно отказывать. Для этого используют аппараты жизнеобеспечения. Они снабжают пациента достаточным уровнем кислорода, поддерживают стабильную сердечную деятельность. Питание в таких случаях вводят внутривенно.
Смерть пациента в коме происходит, если нарушается кровоснабжение клеток головного мозга, что приводит к необратимым последствиям. Выявить патологические процессы позволяют магнитно-резонансная и компьютерная томография. Активность мозга и его ответ на внешнее воздействие исследуют при помощи электроэнцефалограммы. Прекращение кровоснабжение тканей выявляет контрастное исследование кровеносных сосудов.
Проведенные исследования позволяют установить общую клиническую картину. Если полученные данные неблагоприятны, по согласованию с родственниками, больного отключают от аппаратов и фиксируют наступление смерти.
Жизнь после комы
«Я не понимала, где я и почему не просыпаюсь»
Оксана, 29 лет, Хабаровск:
Мне было 16. Мы праздновали Новый год, и я вдруг подумала: «Скоро я исчезну!» Рассказала об этом подруге, посмеялись. Весь следующий месяц я жила с ощущением пустоты, как человек без будущего, а 6 февраля меня сбил грузовик.
Дальше — бесконечная черная пелена. Я не понимала, где я и почему не просыпаюсь, а если я умерла, почему все еще мыслю? Пролежала в коме две с половиной недели. Потом начала постепенно приходить в себя. После выхода из комы еще некоторое время находишься в полубессознательном состоянии. Иногда случались видения: палата, я пытаюсь есть тыквенную кашу, рядом какой-то мужчина в зеленом халате и очках, отец и мать.
В начале марта я открыла глаза и поняла, что нахожусь в больнице. На тумбочке рядом с кроватью лежали роза и открытка от родных на 8 марта — это так странно, только что ведь был февраль. Мама рассказала, что месяц назад меня сбила машина, но я ей не поверила и не верила, что это реальность, еще где-то год.
Я забыла полжизни, заново училась говорить и ходить, ручку в руках не могла держать. Память вернулась за год, но полное восстановление заняло лет десять. От меня отвернулись друзья: им в 15–18 лет не хотелось сидеть у моей койки. Было очень обидно, появилась какая-то агрессия к миру. Я не понимала, как жить дальше. При этом я умудрилась окончить школу вовремя, не пропустив год — спасибо учителям! Поступила в университет.
Через три года после аварии у меня начались сильные головокружения по утрам, накатывала тошнота. Я перепугалась и легла в нейрохирургию на обследование. У меня ничего не нашли. Но в отделении я увидела людей, которым было значительно хуже, чем мне. И я поняла, что не имею права жаловаться на жизнь, ведь я хожу своими ногами, думаю головой. Сейчас у меня все нормально. Я работаю, а об аварии напоминает только легкая слабость в правой руке и дефект речи из-за трахеотомии.
«Через семь месяцев я открыл глаза. Первая мысль: “Я вчера пил, что ли?”»
Виталий, 27 лет, Ташкент:
Три года назад я познакомился с девушкой. Мы весь день общались по телефону, а вечером решили встретиться компанией. Я выпил бутылку или две пива — так, губы намочил и был совершенно трезв. Потом домой собрался. Ехать недалеко, я еще подумал, может, оставить машину и поймать такси? Мне до этого три ночи подряд снилось, что я погиб в аварии. Просыпался в холодном поту и радовался, что жив. В тот вечер я все-таки сел за руль, а со мной — еще две девушки.
Пока лежал в коме, мне много чего снилось. Мы должны были с какими-то людьми спать на земле до утра, а потом куда-то отправиться.
Я две недели маму не признавал. Жалел, что выжил, и хотел обратно: в коме было хорошо
Первое время я жалел, что выжил, и хотел обратно. В коме было хорошо, а тут одни проблемы. Мне рассказали, что я разбился в аварии, упрекали: «Зачем пил? Вот твоя пьянка к чему привела!» Меня это добивало, даже о суициде думал. С памятью проблемы были. Две недели маму не признавал. Память потихоньку вернулась только через два года. Жизнь начал с нуля, каждую мышцу разрабатывал. Были проблемы со слухом: в ушах война — перестрелка, взрывы. С ума сойти можно. Видел плохо: изображение множилось. Например, я знал, что у нас одна люстра в зале, но видел их миллиард. Через год стало чуть получше: смотрю на человека в метре от меня, один глаз закрываю и вижу одного, а если открыты оба глаза, изображение двоится. Если человек отойдет дальше, то опять миллиард. Голову не мог дольше пяти минут держать — шея уставала. Ходить заново учился. Не давал себе поблажек никогда.
Все это изменило мою жизнь: сейчас мне не интересны гулянки, хочу семью и детей. Я стал мудрее и начитаннее. Полтора года спал по два-четыре часа в сутки, читал всё: слуха не было, ни поговорить, ни телевизор посмотреть — только телефон спасал. Я узнал, что такое кома и какие бывают последствия. Я никогда не падал духом. Знал, что встану и докажу всем и самому себе, что справлюсь. Я всегда был очень активным. До аварии все во мне нуждались, а тут бац! — и стал ненужным. Кто-то «похоронил», кто-то думал, что я на всю жизнь останусь калекой, но это только придавало мне сил: я хотел встать и доказать, что жив. После аварии прошло уже три года. Я плохо, но хожу, плохо вижу, плохо слышу, не все слова понимаю. Но я постоянно работаю над собой, занимаюсь упражнениями до сих пор. А куда деваться?
«После комы я решил начать жизнь сначала и развелся с женой»
Сергей, 33 года, Магнитогорск:
В 23 года после неудачной операции на поджелудочной железе у меня началось заражение крови. Врачи ввели меня в искусственную кому, держали на аппаратах жизнеобеспечения. Так я пролежал месяц. Снилось всякое, а в последний раз перед пробуждением я катил какую-то бабушку на инвалидной коляске по темному и сырому коридору. Рядом шли люди. Вдруг бабушка обернулась и сказала, что мне еще с ними рано, махнула рукой — и я очнулся. Потом еще месяц в реанимации лежал. После того как меня перевели в общую палату, дня три учился ходить.
Выписали меня из больницы с панкреонекрозом. Дали третью группу инвалидности. Полгода просидел на больничном, потом вышел на работу: по специальности я электромонтер металлургического оборудования. До больницы я работал в горячем цеху, но потом перевелся в другой. Инвалидность скоро сняли.
После комы я переосмыслил жизнь, понял, что жил не с тем человеком. Жена навещала меня в больнице, но у меня вдруг появилось какое-то отвращение к ней. Объяснить почему, я не могу. Жизнь у нас одна, поэтому я вышел из больницы и развелся с женой по собственному желанию. Сейчас женат на другой и счастлив с ней.
«У меня половина лица железная»
Павел, 33 года, Санкт-Петербург:
Я с юности занимался горнолыжным спортом, немного пауэрлифтингом, тренировал детей. Потом на несколько лет забросил спорт, работал в продажах, занимался черт-те чем. Жил одним днем, пытался найти себя.
В 2011 году я упал со смотровой площадки в Таллине с высоты четвертого этажа. После этого восемь дней пролежал в коме на аппарате искусственного жизнеобеспечения.
Пока я был в коме, мне приснились какие-то ребята, которые сказали, что на земле я занимаюсь не тем, чем нужно. Говорили: ищи новое тело и начинай все сначала. Но я сказал, что хочу вернуться в старое. В свою жизнь, к своим родным и друзьям. «Ну, попробуй», — сказали они. И я вернулся.
Первое время после пробуждения я не понимал, что со мной, а окружающий мир казался нереальным. Потом я начал осознавать себя и свое тело. Совершенно неописуемые ощущения, когда понимаешь, что жив! Врачи спрашивали, что я буду теперь делать, и я ответил: «Тренировать детей».
Левую часть тела парализовало. Реабилитация была нелегкая и очень болезненная, но если бы я сидел и грустил, ничего хорошего не вышло бы. Меня очень поддержали родные и друзья. Да и здоровье у меня хорошее. Занимался ЛФК, выполнял упражнения для восстановления памяти и зрения, полностью изолировал себя от всего вредного и соблюдал режим дня. А уже через год вернулся к работе, организовал в Петербурге свой спортивный клуб: летом учу детей и взрослых кататься на роликах, зимой — на лыжах.
«Я срывалась и трясла сына: “Скажи что-нибудь!” А он смотрел и молчал»
Алена, 37 лет, Набережные Челны:
В сентябре 2011 года мы с сыном попали в аварию. Я была за рулем, потеряла управление, выехала на встречку. Сын ударился головой о стойку между сиденьями и получил открытую черепно-мозговую травму. У меня были переломаны руки-ноги. Сидела оглушенная, в первые минуты была уверена, что с сыном все нормально. Нас отвезли в Азнакаево — маленький городок, где нет нейрохирурга. Как назло, был выходной день. Врачи сказали, что у моего ребенка травмы, несовместимые с жизнью. Сутки он пролежал с разбитой головой. Я молилась как сумасшедшая. Потом приехали врачи из республиканской больницы и провели трепанацию черепа. Через четыре дня его увезли в Казань.
Где-то месяц сын лежал в коме. Потом начал потихоньку просыпаться и перешел в фазу бодрствующей комы: то есть он спал и просыпался, но смотрел в одну точку и никак не реагировал на внешний мир — и так месяца три.
Нас выписали домой. Врачи никаких прогнозов не давали, говорили, что ребенок может остаться в таком состоянии на всю жизнь. Мы с мужем начитались книжек про повреждения мозга, каждый день делали сыну массаж, занимались с ним ЛФК, в общем, не оставляли в покое. Поначалу он в памперсах лежал, голову держать не мог, а еще полтора года не говорил. Я иногда срывалась и в истерике трясла его: «Скажи что-нибудь!» А он на меня смотрит и молчит.
Жила в каком-то полусне, не хотела просыпаться, чтобы этого всего не видеть. У меня был здоровый, красивый сын, учился на отлично, занимался спортом. А после аварии на него страшно было смотреть. Один раз чуть до самоубийства не дошло. Потом пошла к психиатру лечиться, и вера в лучшее вернулась. Собрали деньги на реабилитацию за границей, очень друзья помогли, и сын начал восстанавливаться. Но несколько лет назад у него появилась сильная эпилепсия: приступы по несколько раз в день. Мы кучу всего перепробовали. В конце концов врач подобрал таблетки, которые помогли. Приступы теперь случаются раз в неделю, но эпилепсия затянула прогресс реабилитации.
Сейчас сыну 15 лет. После парализации правой части тела он криво ходит. Кисть и пальцы правой руки не работают. Он говорит и понимает на бытовом уровне: «да», «нет», «хочу в туалет», «хочу шоколадку». Речь очень скудная, но врачи называют ее чудом. Сейчас он на домашнем обучении, с ним занимается учительница из коррекционной школы. Раньше сын был отличником, а сейчас решает примеры на уровне 1+2. Может переписывать буквы и слова из книжки, а скажешь «напиши слово» — не сможет. Мой сын никогда не станет прежним, но все равно я благодарна Богу и врачам за то, что он жив.
«Инсульт: из социума вылетают сразу два человека». Как пережить это с близким и можно ли предотвратить
«Мы с мужем попали в одну реанимацию»
Антонина Гудкова, 73 года, Брянская обл., г. Жуковка:
— Мой муж всю жизнь был активным, здоровым человеком, работал на заводе. Мы строили дом, занимались огородом, все было хорошо. В ноябре 2008 года мы отпраздновали его 60-летний юбилей. А в марте грянул гром среди ясного неба: инсульт.
Миша ехал на велосипеде с работы в магазин и буквально через пять минут упал без сознания — кома. Сначала все подумали, что он просто пьяный. У нас город маленький, его обнаружила знакомая, сразу позвонила в скорую помощь и мне.
Сначала его хотели определить в неврологическое отделение, хотя нужно было в реанимацию, под ежеминутное наблюдение. В то же время врачи-нейрохирурги говорили, что он бесперспективный, что в нашем случае чуда ожидать не стоит, а если повезет, то будет лежачим и в вегетативном состоянии. Никто не давал и 5%, что он выживет. С ним не хотели иметь дела.
Я сама всю жизнь проработала медсестрой и знала, что при инсульте первые часы самые важные для оказания помощи. У Миши был геморрагический инсульт, при таком типе выживают 20%. По знакомству мы все же добились его размещения в реанимацию.
Через два дня у меня самой случился инфаркт, и меня положили туда же. Только он пролежал там месяц, а меня через два дня перевели в обычное отделение.
Все это время муж был в коме. Он не держал давление, был на дофамине, его кормили через зонд. Каждый раз врачи говорили: «Тяжелый, с ухудшениями». А я только молилась, хоть бы раз меня обманули и сказали, что ему получше. Весь месяц меня с дочкой к нему не пускали, и уже больше боялись за меня из-за моего самочувствия.
19 апреля, на Пасху, у Миши случился второй день рождения, — он открыл глаза. Его перевели в обычную палату и сказали, что теперь все будет зависеть от моего ухода. Глотать и говорить он не мог, температура держалась под 40, за время нахождения в реанимации в двух местах начались пролежни. Я ночевала рядом с ним на кровати, в уголочке, сидя на стуле, где придется. В палате было еще шесть человек. Кормила его детской смесью в шприце через нос, каждое утро обтирала, меняла памперсы. У него полностью не работала правая сторона. После инфаркта мне нельзя было тягать тяжелого, но выбора не было, приходилось ворочать.
Инсультники, если чувствуют, что брошены и никому не нужны, умирают очень быстро.
Я мужу внушала: «Миша, ты нам нужен, мы тебя любим, мы должны выкарабкаться, мы будем жить, ты не должен нас бросать».
Дома началась реабилитация. После выписки я не работала четыре месяца, мне пошли на уступки еще из-за моего здоровья: за время пребывания мужа в больнице я была в тяжелом состоянии три раза. Я вызывала на дом невропатологов, которые говорили: «Хочешь, чтобы мужик выздоровел? Делай то-то и то-то».
Миша ничего не помнил, мы пересматривали фотографии, обсуждали всю жизнь. Каждый день обработка, гимнастика, массаж, сложности с туалетом. Со временем мы втроем с дочкой и зятем стали сажать его в кресло, потом ставить на ноги, хотя ему это было очень тяжело.
Я цепляла ему на ногу ремень, за который ее передвигала, руку перекидывала через свою шею и так тащила на себе, чтобы он делал хоть какие-то шаги. Позже таскала его по лестнице с третьего этажа на улицу, пока он не научился ходить с палочкой сам. Я его только убеждала: «Миша, хочешь жить? Давай ходить. Если хочешь умирать, — все, ложись и умирай».
Когда появился результат, все удивлялись: «А что, он ходит? Он разговаривает?» Я хотела увольняться, но коллеги уговорили меня на щадящие условия: «Петровна, выходи, ты хоть чуть-чуть развеешься». Так я перестала быть старшей медсестрой и начала бегать к нему с работы туда-сюда, благо город маленький. На меня лег наш недостроенный дом, огород, со временем и внук-подросток, оставшийся без мамы. Сестры мужа говорили: «Тоня, мы бы так не смогли». Все просили подумать о себе. А я все смогла. Не знаю, откуда Бог мне давал силы.
Мне помогает сила воли. Я концентрируюсь. Мне бывает очень плохо в первые минуты паники и шока, а потом я беру себя в руки и говорю: «Кто, если не я». Держу себя в напряжении, сама себе даю команды. Все удивлялись, как я выдерживаю, — только с Божьей помощью. Значит, я должна пройти по жизни с такими испытаниями. Человек может перенести все.
За все время после инсульта я ни разу не повысила голос на Мишу в раздражении, так как понимаю, что это такая болезнь. Все говорят, что только благодаря мне он выжил.
Через девять лет под Новый год у мужа случился повторный ишемический инсульт. Еще через полтора года — снова, третий. Из них мы уже выходили побыстрее. Как последствия, он стал слишком сентиментальным, часто и много плачет.
Скоро будет уже 12 лет, как мы живем в таких условиях. Каждый день — это труд. Сейчас муж уже слабенький, 72 года, ходить ленится. Заставляю его, но уже как может. Даст Бог, в этом году доживем до золотой свадьбы — 50 лет. Я всем говорю, что нужно быть добрыми, ласковыми и нежными. А Господь рано или поздно отблагодарит.
Как предотвратить инсульт?
Выделяют два основных типа инсультов — ишемический и геморрагический. Ишемический инсульт происходит чаще — в 80-85% случаев и проходит легче. Геморрагический — реже, но тяжелее.
— До 60 лет с инсультом чаще сталкиваются мужчины, а женщины, как правило, после. Это может быть связано с тем, что у первых меньше продолжительность жизни из-за вредных привычек и сосудистых заболеваний, — говорит врач-невролог Александр Постников. — Женщины до климактерического периода более защищены эстрогенным гормональным фоном, который поддерживает оптимальный уровень артериального давления. После климакса инсульты случаются чаще.
Риск инсульта повышают врожденные сосудистые аномалии сосудов мозга. Например, наличие аневризмы — выпячивания в стенках артерий из-за их истончения или растяжения.
— Внимательным к своему здоровью нужно быть тем, у чьих родственников случилось кровоизлияние в мозг в молодом возрасте, до 45 лет.
Сосудистые аномалии могут быть наследственными, и их следует заранее вычислить, — отмечает доктор.
Чтобы предотвратить инсульт, стоит обращать внимание и на другие патологии — атеросклероз, сердечно-сосудистые заболевания, сахарный диабет.
Повышенное давление увеличивает риск инсульта в 3–4 раза. Геморрагический инсульт случается при повышении давления выше 200–210 миллиметров ртутного столба.
Другим провокатором тяжелого геморрагического инсульта может стать нарушение свертываемости крови. Увеличение проницаемости сосудистой стенки даже при небольших скачках давления может привести к ее разрыву, отмечает собеседник «Правмира».
— Для профилактики сосудистых осложнений полезно проходить ежегодную диспансеризацию, — продолжает он. — Многие ведь не придают значения повышенному давлению, могут его вообще не почувствовать, если оно поднимется внезапно, а небольшую головную боль можно списать на недосып или усталость.
«Жена три часа ждала помощи»
Александр Смирнов, 61 год, Белгород:
— Год назад у жены случился инсульт. Мы оба на пенсии, ей 60 лет. В Белгород мы приехали с севера, где она сначала трудилась в котельной, а потом, когда у нее вырезали доброкачественную опухоль, ушла работать в профсоюз Североморских тепловых сетей.
Предынсультное состояние было несколько раз, и всегда врачи не придавали этому значения.
Два раза у жены терялась речь, один раз был необоснованный приступ рвоты. Позже я выяснил, что еще после первого случая ей должны были провести дуплексное сканирование сосудов, но не сделали этого — его нет в программе ОМС. Если бы нам в принципе кто-то об этом сказал раньше, мы бы, конечно же, сделали его платно. Терапевт говорил: «Это не мое, это неврологическое», а неврологи, наоборот, отправляли к терапевту.
У Натальи ревматизм, и когда при обострении ее положили в соответствующее отделение, случился ишемический инсульт, — тромб забил сосуд головного мозга. Врачи упустили время: ее три часа не могли перевести в неврологию, а мне даже не позвонили. За этот срок инсульт стал еще обширнее.
У жены не работала правая сторона, и пошло воспаление кишечника. Изначально нас хотели выписать на десятый день, но я добился, чтобы ей начали капать антибиотики и выписали позже. Логопеда в отделении не было, психолог пришел один раз на пару слов. Но на ноги ее ставить более-менее начали.
После выписки мы на дом приглашали логопеда и инструктора ЛФК. Затем нам дали направление на реабилитацию в Ново-Таволжанскую больницу, куда с Наташей поехала дочь. Оттуда, спустя 21 день, жена вышла уже самостоятельно.
После реабилитационного центра, через месяц, у нее снова начались приступы слабости и рвоты — она попала в больницу на месяц. Обнаружился лекарственный гепатит в печени. Все это снова сказалось на состоянии конечностей. Ее положили в областную больницу, где печеночные показатели улучшили. Если бы с самого начала нас отвезли туда, возможно, многие упущенные моменты удалось бы предотвратить.
Сейчас Наташа ходит по дому с палочкой, на дальние расстояния, прогулки ездим на коляске. Занимаемся неработающей рукой, крутим велосипед, читаем, пишем. Мы еще в стадии восстановления.
В интернете я узнал про Федеральный центр мозга и нейротехнологий, куда скоро поедем на реабилитацию. Еще перед этим нам нужно справиться с той доброкачественной опухолью, которая снова дала рост.
Конечно, финансовая сторона вопроса — проблема номер один. Мы живем на пенсию и пособия по первой группе инвалидности. На меня сразу свалилось все хозяйство. Одновременно с женой заболела кошка, которая в скором времени умерла, будто почувствовав, что с двумя мне не справиться. Иногда жена плачет, сентиментальность, присущая инсультным больным, нас стороной не обошла.
Мы сразу кинулись в бой и продолжаем бороться. Скучать и расстраиваться некогда. Если не будешь суетиться, то умрешь. То одно из седла выбивает, то другое. Надо собраться и терпеть. Быть менее раздражительным. Нести свой крест. Вера в Бога очень помогает все это переживать.
Как понять, что у человека инсульт?
Признаки инсульта:
Нужно попросить человека улыбнуться, поднять и подержать на весу руки, попросить повторить какую-нибудь фразу, — с любым из этих вариантов у человека должны быть проблемы.
— Однако если этих симптомов нет, это не гарантирует отсутствие инсульта, — отмечает невролог. — Инсульт также может начинаться с судорожных припадков, потери сознания, что можно легко спутать, например, с эпилепсией.
Если с человеком что-то случилось, нужно:
Многие знают, что первые 4 часа для оказания помощи после инсульта самые важные. Тем не менее, если она не оказывается, не стоит отчаиваться, что человек обречен, так как инсульты по тяжести бывают разные.
«Из социума вылетает сразу два человека»
Дмитрий Кузьмин, 49 лет, Архангельск:
— Когда у жены случился инсульт, мы только собирались жить. Взрослый сын уже завел свою семью, мы накопили средства, чтобы с севера перебраться ближе к теплу. Тамара работала администратором в спортивном клубе, была веселой и жизнерадостной.
В марте 2017 года из-за головной боли ее пораньше отпустили с работы домой. Выходя из такси, она потеряла сознание. Водитель ее не бросил, донес до дома, позвонил ее старенькой маме и в скорую.
Я на тот момент был в дальней командировке и оказаться рядом смог только спустя пять месяцев. Помню, за несколько дней до случившегося мне приснился сон, как мне кто-то близкий говорит: «У нас случилась беда. Срочно позвони». Но там, где я был, возможности позвонить не было, а когда созвонились, — все уже произошло. Сын тоже в это время был в море и приехал через месяц, списался с судна.
Сначала у Тамары было незначительное повреждение сосуда, который закупировали во время операции, а через некоторое время он лопнул, и произошло сильное кровоизлияние в мозг. Тяжелый геморрагический инсульт, пришлось делать трепанацию. Никаких предпосылок к этому у нее никогда не было, а давление, наоборот, всегда было пониженным.
Врачи прогнозировали вегетативное состояние. Она не говорила, плохо понимала обращенную речь, парализовало всю правую сторону тела. Около месяца моя жена была в коме.
После 20 дней пребывания в палате Тамару на две недели перевели в реабилитационный центр. Там лежачих не баловали, не хватало обслуживающего персонала, медсестры не справлялись. Их рабочий день был всего до четырех часов дня.
По прибытии домой первое время ухаживать за Тамарой помогали ее мама и невестка, позже появился я. Состояние жены ухудшалось периодическими эпилептическими судорогами. Мы потеряли важные первые шесть месяцев восстановительного периода, поэтому успехи давались с трудом.
Я нанимал инструкторов ЛФК и логопедов и, посмотрев, как они занимаются, понял, что и сам могу все это делать. Сначала я каждое утро катал жену на кресле по комнатам, разминал конечности, таскал на руках, чтобы она начинала ходить. Когда к ней стало приходить осознание, что с ней в постели рядом мужчина, она начала стесняться и отказываться от памперсов, что послужило стимулом начать самостоятельно ходить в туалет.
Потом мы во второй раз побывали в реабилитационном центре, состояние жены было уже получше, и персонал смог поставить ее на ноги. Я активнее стал узнавать про грамотных специалистов у родственников таких же больных, узнал про карту ИПРА — индивидуальную реабилитационную программу, по которой многие необходимые вещи можно получить бесплатно — памперсы, коляску, трость, зимнюю обувь, прикроватную тумбочку, туалет и другое. Все эти бумаги и перечни заполняют терапевты, главное с них это требовать, так как они могут просто не знать, как с этим работать.
В общей сложности за эти годы мы побывали в реабилитационном центре девять раз.
Конечно, наша жизнь разделилась на до и после. Из социума вылетает два человека сразу. Я ушел полностью с работы и, по сути, потерял самого близкого и родного человека, которого любил и с которым мог в любой момент разделить свои проблемы и радости.
Денег не было, первое время помогали родные и друзья. Со временем все они пропали, ведь с ними нужно веселиться и проводить время. Я тяжело это пережил, мысли были всякие. Внутри уже пустота, кусок железа.
Сейчас я устроился сутки через трое сторожем, это единственное, что я смог себе позволить, чтобы хватало хотя бы на квартплату. На работе я отдыхаю: у меня есть ноутбук, и я могу расслабиться, потому что дома все хозяйство на мне. Жену оставляю под присмотром ее мамы. Как мужчина я отказался от всего, у меня два высших образования, амбиции, мне стыдно за копейки, которые я зарабатываю.
Немного завидую людям, которые строят планы, у нас с женой всего этого уже нет. Живем без будущего, хотя стараемся не унывать, подбадривать друг друга. Я уже к этому привык…
Сейчас я уже могу спокойнее отлучаться в магазин, гулять с собакой, Тамара сидит дома, где я установил камеру и через телефон смотрю, что она делает. Она ходит с палочкой, пытается мыть посуду, поливать цветы, брать швабру. С ней как-то поговорили: «Почему мужу не помогаешь?», постепенно ее женские обязанности в меру сил возвращаются.
В прошлом году мы впервые на машине поехали лечиться в Москву. Это было маленькое путешествие, мы получили положительные эмоции, какое-то разнообразие. С речью пока остаются проблемы.
Человека нужно в первую очередь любить, дальше все само придет.
Самое главное — это ЛФК. Движение — это жизнь, только вперед. Если человек ляжет, — все, он никогда не встанет.
У одной девушки на руках умер муж, потому что она физически не могла его тягать. Такие пациенты очень ленивы, моя жена может часами смотреть телевизор, если я не заставлю ее собраться, одеться и не вывезу куда-нибудь в город.
Ухаживать за ней после случившегося — это мой долг как мужчины. Это как на 8 марта принести ей цветы, обнять и поцеловать. Я все время живу с мыслью, что ее завтра не будет, поэтому каждый день стараюсь делать то, что она просит. Наш мужской долг — чтобы жизнь женщины стала ярче и краше. Без поддержки друг друга не прожить.
Мне уже не хочется от нее никуда уходить. Общаться хочу с людьми, которые пережили то же самое, а не с теми, кто хвастается новыми покупками или достижениями. Некоторые ругаются, что я все кручусь вокруг Тамары, говорят выходить на нормальную работу. Но я для себя решил: или деньги, или жена. Либо много зарабатывать и потерять ее, либо быть с ней и как-то уж вертеться.
Моя жена постоянно улыбается, ни разу не было, чтобы она впала в ступор. Врачи удивляются, что она не унывает. А многое зависит от близкого человека рядом. Когда мы с ней в больнице вместе шли по коридору, я видел глаза тех, кто лежал один. Там была пустота.
Чем могут помочь близкие?
— Если у пациента есть близкие, которые его поддерживают и дают понять, что человек не один, то это серьезно сказывается на успехе восстановления. Одинокие люди, оказывающиеся наедине со своей проблемой, как правило, тонут в депрессии в 80% случаев, и их реабилитационный потенциал усугубляется вплоть до летальности, — комментирует Александр Постников.
Если инсульт приходит в семью, то он затрагивает всех, говорит невролог. «Тот, кто ухаживает, должен уходить с работы, оставаться без средств к существованию, терять общение с другими людьми», — отмечает он.
Поддержать близкого можно так:
«Нервничаю я, а давление поднимается у мужа»
Ирина Еремина, 64 года, Севастополь:
— Инсульт у моего мужа случился в июле 2020 года, стояла сильная жара. Игорю 63 года, он собирался с работы домой и тогда, почувствовав себя неважно, оставил машину и добрался до дома на автобусе. Из сопутствующих болезней у него был артроз, и периодически подскакивало давление. Несмотря на мою тревогу по поводу последнего, он никогда не обращал на это внимания и всегда говорил, что давление 150 — это его норма.
Когда я приехала домой с работы, увидела его, лежащего на диване, и удивилась, так как он должен был уехать на дачу. Игорь отвечал мне невнятно, я подумала, что он на работе выпил. Выяснив, что при выезде оттуда у него потемнело в глазах и он не смог вести машину, я заподозрила неладное и вызвала скорую. Молодые девушки-фельдшера, приехавшие спасать, тоже сначала подумали о выпивке, когда муж начал с ними в своей манере и с невнятной речью любезничать.
В севастопольском сосудистом центре сделали КТ — у мужа был геморрагический тип инсульта с кровоизлиянием средних размеров в мозг.
Когда его стали поднимать, оказалось, что с руками и ногами у него все нормально, а с головой плохо, он ничего не понимал и не помнил.
Через несколько дней он вспомнил, кто его жена и дети, кем он работает и даже номер паспорта. Были проблемы с речью, он переставлял местами слоги. С тем, что при геморрагическом инсульте у него оказалась не затронутой двигательная система, нам безумно повезло, все этому сильно удивлялись. Конечно, походка у него не очень уверенная, но в нашей ситуации это можно считать успехом.
После сосудистого центра спустя 21 день нас стали выписывать домой. В Севастополе вообще нет отделения реабилитации. Оно есть в Симферополе, в Крыму, и то одно отделение на весь полуостров, но нас туда никто не брал, так как мы считаемся другим регионом.
С реабилитацией беда в принципе везде. Наш сосудистый центр восстановил, да, а дальше что? Все остается на семье. Я потом узнала про московский Федеральный центр мозга и нейротехнологий, где муж пробыл на реабилитации 18 дней. Из Севастополя нам была дорога только в столицу.
Игорь работал научным сотрудником в исследовательском институте биологии южных морей. После выписки ему даже не хотели продлевать больничный. Врач через неделю уже отправлял на работу, и его не смущало, что у мужа оставались проблемы с речью. Ему пришлось взять все свои возможные отпуска.
Я работаю экономистом в госструктуре, меня стали отпускать на полдня раньше. Утром я мужу давала задание, после обеда приходила и все проверяла. Купила книжек с методиками занятий для инсультных больных. Нам повезло, что у него в силу профессии хорошо освоен навык обучения. Все задания, которые ему давал логопед и позже я, он воспринимал как уроки, которые необходимо сделать. Это очень помогло и помогает до сих пор. Сейчас он читает, конспектирует, но воспроизвести прочитанное ему пока тяжело. Моя мама всегда говорила: «Дело должно быть и в голове, и в руках», поэтому у нас все дни расписаны, распорядок дня очень важен. В восемь вечера Игорь уже ложится спать.
Мое напутствие всем: важно заниматься сразу. Мы очень обленились за 10 дней новогодних праздников, по выходным не всегда это делаем, поэтому сразу чувствуются откаты. Также лучше не включать пациентам после инсульта телевизор, лучше читать книги. Иначе человек может сильнее расстраиваться от негативных новостей и передач. Сейчас мы максимально забиваем дневное время различными делами, чтобы на ТВ не хватало времени.
После инсульта муж стал эгоистичнее в мелочах. Как-то я ему дала задание налить нам обоим чай. Он налил только себе, сел и начал пить, говоря: «Давай, садись». Раньше я могла взорваться, а теперь терплю, так как он расстраивается. Была ситуация, когда я понервничала у него на глазах, а давление поднялось у него. Теперь я эмоции сдерживаю. Иногда он начинает меня активно жалеть, мол, как мне тяжело.
На работе место Игоря пока остается за ним, и он даже умудряется на удаленке что-то делать из своего старого функционала. Он признается, что знакомое постепенно вспоминает, а новое воспринимает тяжело. Он все еще остается рассеянным.