навсегда мама такие дела
Навсегда мама
«Я кормила ее грудью до полутора лет, а до двух с половиной она спала со мной. Буквально за две недели до того переложила ее в отдельную кровать, но потом мы попали в больницу — и с тех пор всегда спали вместе. Она обнимала меня, клала руку на грудь, и только так успокаивалась». Марина сидит на кухне съемной квартиры. Чайник давно вскипел, но она про него не помнит. Ищет в телефоне фотографии Алены до болезни. Судорожно листает фотоальбом. Голос ее дрожит. Дрожат пальцы.
«А, это самокат, — сказала Марина. — Она с ним не расстается». А через пару недель у Алены началась одышка, девочке стало совсем трудно дышать. Вызвали скорую, сделали рентген. Выяснилось, что одно легкое не дышит совсем. Врачи думали: пневмония. Но когда взяли пункцию, стало ясно: это не она.
Альвеолярная рабдомиосаркома правой голени с метастазами в легкие, подколенные лимфоузлы и кости, четвертая стадия — такой диагноз поставили Алене спустя месяц, который они с мамой провели в больнице. «Я тогда даже не знала слова «метастазы», — говорит Марина. — Врач сразу сказал, что прогноз плохой».
«Так уютно»
«Я очень ждала первой химии, думала, она сразу ей поможет, — говорит Марина. Она подходит к чайнику, чтобы налить кипяток, но оборачивается и вновь забывает про него. — Помню этот шок, когда мы пришли в онкологическое отделение: мы с Аленой шли по коридору, а там повсюду лысые дети, у большинства из них опухоли мозга, все они сидят и смотрят в одну точку, все под капельницами. А она скачет довольная».
Первый курс химии дал хороший результат — опухоль на ноге заметно уменьшилась. После девяти курсов химии было три месяца лучевой терапии: облучали ногу, позвонок и легкие. Потом сделали операцию: Алене удалили мышцу голени и икроножную мышцу, но хирург смог сохранить связки, и через три недели девочка снова каталась на самокате и танцевала.
Марина параллельно ходила на консультации в другие больницы. Писала письма за границу. Сначала от Алены отказалась Морозовская больница, потом Каширка, потом центр Димы Рогачева, потом иностранные врачи. Все говорили одно и то же: уже ничего нельзя сделать. И тогда их взяли в ГБУЗ «Научно-практический центр специализированной медицинской помощи детям им. В. Ф. Войно-Ясенецкого» на экспериментальную паллиативную химиотерапию.
«После тридцатой химии я сбилась со счета, — Марина сжимает в руках пустую кружку и телефон. — В Солнцеве начали капать новый вид химии, он вроде помог, и мы решились на еще одну операцию. Была одна врач там, она мне говорила: не мучайте Алену, оставьте, не надо больше операций, они не помогут. Но я не слушала. Пока был хоть малейший шанс, я должна была действовать».
«Впервые за два года нас отпустили домой, потому что уже не надо было капать. И впервые за два года у Алены начали расти волосы. Правда, седые, — вспоминает Марина. — Пятилетний ребенок с седыми волосами. Но впервые мы оказались дома».
«Последняя ПЭТ была совсем плохой. Позвонил врач и сказал, что у нас отрицательная динамика, что светится все. Переставайте лечение, говорит, это конец. Я и сама это понимала. И мы перестали».
И примерно тогда началась боль. Алена, которая за два с половиной года ни разу не жаловалась на боль – ни после операций, ни во время анализов или химии, начала кричать.
«Сердце мое останавливалось от этой ее боли. Я не знала, что делать. Скорая вкалывала трамадол, и даже он не помогал. Я была на том свете от ужаса. И тогда позвонили из «Дома с маяком»».
«Я готова»
Круглосуточно с Мариной на связи был доктор из «Дома с маяком», он подсказывал, что делать. «Увеличивать, все время увеличивать [дозировку], лишь бы не было боли, — Марина сильнее и сильнее сжимает пустую кружку. — Так считают в хосписе, и они правы. Боль у Алены была настолько сильная, что она, такой храбрый боец, которая никогда не жаловалась, начинала просто орать. А на обезболивающих успокаивалась и садилась рисовать».
Это был конец декабря.
«Это мой последний подарок на Новый год, чик-чирик!» Красивая улыбающаяся седая Алена на видео обнимает в супермаркете игрушку. Это было снято в шутку — как доказательство, что все подарки подарены и больше клянчить нельзя. Ребенок, вся ПЭТ которого светилась, как новогодняя елка, счастливо улыбается маме в камеру. «Последний подарок». Марина останавливает запись в телефоне и отворачивается к окну.
«Только я вставала, она просыпалась, звала меня, и я возвращалась, — говорит Марина стиснув зубы. — А второго января она проснулась, села и попросила мяса. Поела, снова уснула. С каждым днем спала все дольше».
В ночь на 9 января Алена сквозь сон простонала: «Я устала, отпустите меня». Наутро был первый рабочий день после праздников. «Муж ушел на работу, она поела, смотрит на меня и говорит: «Мама, я готова»».
Что такое стадия умирания, Марина уже знала, поэтому сразу позвонила в хоспис. Вскоре приехали доктор и медсестра из «Дома с маяком», потом муж. Они были рядом, когда Алена постепенно перестала двигаться, говорить, дышать.
«Врач и медсестра из хосписа остались со мной и вели все переговоры с поликлиникой, чтобы они приехали и дали заключение, — говорит Марина. — Потом полиция, потом следственная бригада, потом судмедэксперт. Я бы не справилась сама. Ее забрали только в 9 вечера. Она лежала там, накрытая простыней, мой ребенок. Вокруг ходили разные люди, судмедэксперт тыкал в нее приборами. Потом мы с врачом ее помыли, он говорил мне, что делать, как правильно ее поднимать и переворачивать. В этом было столько заботы — в том, как они мне помогали».
«Если бы не «Дом с маяком», я не знаю, как бы я пережила ее уход, — Марина встает снова включить чайник. —
На каждый вопрос был ответ, профессиональный и одновременно человеческий. Они были круглосуточно на связи».
За время болезни Алены Марина с мужем сильно отдалились друг от друга. Квартира была собственностью мужа, и Марине пришлось съехать. Нужно было срочно искать работу после шестилетнего перерыва.
Так Марина разом осталась ни с чем. Не осталось даже друзей. «Они просто не знали, как со мной разговаривать, — Марина разливает чай по чашкам. — Даже мама не могла нормально поговорить. Меня никто не понимал. Подруги с детьми рассказывали что-то про своих, а когда я начинала в ответ тоже говорить что-то про Алену, они просто замолкали. И возникала эта неловкость. Потом я сама лишний раз старалась не упоминать Алену. А потом лишний раз не встречаться. И ты остаешься абсолютно один».
Отпустить
«Первые пять месяцев я не могла плакать, — говорит Марина. — Я просто бегала, как курица с отрубленной головой: искала жилье, работу, что-то делала на автомате. Лишь бы не думать. А оно же никуда не уходит. Только глубже в тебя врастает».
И тогда «Дом с маяком» предложил Марине своего психолога, Алену Кизино. На первом же сеансе Марина впервые заплакала. А потом сходила на День памяти, который хоспис устраивает каждый год. Вместе с другими родителями умерших детей они высадили целый яблоневый сад. Марина показывает фотографию, на ней молодое деревце с табличкой «Аленкина яблонька».
Потом Марина дважды съездила на выездную психологическую группу вместе с другими родителями. «Я сначала не верила в групповую психотерапию и не хотела ехать. Но это оказалось ровно тем, что мне было нужно. В обычной жизни никто не хочет говорить с тобой о твоем ребенке. Но я не хочу забывать. Потому что это моя дочь, и она была. А там, на группе, перед тобой вроде бы незнакомые люди, но они пережили то же, что и ты. С ними сразу получается говорить о самом наболевшем. И тебя понимают. Хотя это было очень тяжело: ты снова это переживаешь, рассказываешь свою историю, слушаешь чужие. Но потом помогает.
Сейчас Марина работает на двух работах. Вместе с подругой, которая недавно развелась, они сняли двушку: Марина — в одной комнате, подруга с двумя детьми — в другой. Марина любит проводить время с ними, младшему как раз столько, сколько было бы сейчас Алене. Марина ходит на йогу и в бассейн, говорит, это немного помогает. А еще девятого числа каждого месяца печет блины, любимое блюдо Алены, и угощает ими всех.
Марина до сих пор ходит на групповые встречи в «Дом с маяком». На последней такой встрече родители писали письма своим детям. «Письма наши заканчивались словами «Я тебя отпускаю», — говорит Марина еле слышно. – Это, наверное, самое сложное. Отпустить».
И даже когда дети уходят, «Дом с маяком» остается — столько, сколько нужно. Пожалуйста, оформите ежемесячную подписку в пользу детского хосписа. Чтобы те, кому выпадает пройти через невозможное, не оставались одни.
Четвертая мама
От шестилетнего Вадима отказались три мамы. Анна — четвертая. И она его никому не отдаст
— Мама! Ты меня тоже бросишь? Оставь мне крестик, — в слезах кричит шестилетний голубоглазый мальчик. Два месяца назад Анна забрала его из детского дома. Он каждый день ссорился с Анной, а она успокаивала мальчика и пыталась ему объяснить, что теперь он навсегда ее сын. Вадим все еще боится, что Анна отдаст его обратно, как сделали другие приемные родители.
Анна не думала, что когда-то усыновит ребенка, пока не увидела фотографию мальчика-сироты в соцсетях. Его звали Николай, как и ее старшего, уже взрослого сына, и он был очень на него похож. Однако, пока Анна собирала документы, Николая усыновила другая семья. Тогда Анну познакомили с Вадимом, и она поняла, что пришла туда ради него. «Я столкнулась с огромным непониманием, все говорили мне, что я молодая, могу родить сама, зачем мне чужой ребенок, да еще с диагнозом. Даже врачи отговаривали, когда я проходила обязательное обследование для опеки», — рассказывает Анна.
Еще в роддоме Вадим остался один, потому что у него диагностировали spina bifida — грыжу спинного мозга. При таком заболевании у плода формируется расщепление позвоночника. В зависимости от силы нарушения возникают разные дисфункции: некоторые дети могут ходить и обслуживать себя сами, а другие остаются парализованными на всю жизнь. Вадим при правильной адаптации среды и реабилитации сможет жить полноценно, но с ним нужно заниматься ежедневно.
Первую операцию Вадиму сделали на 22-й день после рождения. Анна показывает мне широкий и неаккуратный шрам на спине мальчика. После операции разрез зашили скорняжным швом, которым обычно пользуются после вскрытия трупов.
От мальчика отказалась не только биологическая мама, но и две приемные семьи. В каждой он жил около года. Вадим говорит, что не скучает по прежним мамам, но часто вспоминает собаку Джессику, которая была у одной из семей. Иногда мальчик плачет по странным причинам, к примеру из-за того, что мама режет яблоко. Дело не в яблоке, а в том, что ему надо вырыдаться, прокричаться. Когда такое происходит, Анна чувствует, сколько боли ему причинили предыдущие родители.
После оформления опеки Анна легла с сыном в больницу. Врачи помнили Вадима с предыдущими опекунами и обращались с ним грубо. «Нас не принимали за людей, врачи говорили некультурно, как с “очередной” мамой, будто мы бездомные. Мне приходилось отвоевывать элементарный уход за Вадиком, на меня сыпались обвинения, санитарки мне говорили: “Где вы были раньше?” Было просто унизительно. Я ждала помощи и участия, чтобы мне объяснили, как за ним лучше ухаживать», — вспоминает Анна.
У Вадика непростой характер, первое время в новом доме он все ломал. Анна понимает, почему он ведет себя вызывающе, принимает, разговаривает с ним, учится разрешать кризисные ситуации. Они вместе молятся и ходят на службы; Анна подарила сыну крестик, который он теперь не снимает.
Недавно Вадим научился ходить, раньше он мог передвигаться только с опорой. Мальчик еще не привык ходить, пока он часто падает, но идет. Их следующая цель — избавиться от подгузников. «Я его мотивирую. Может, нелепо прозвучит, но я купила ему красивые трусики и сказала, что пока что он не может в них ходить. Зато это теперь его главная мечта, и, если он будет стараться, скоро сможет их надевать», — смеется Анна.
Уже полтора года Вадим — подопечный программы Spina bifida фонда «Сделай шаг». Фонд узнал о Вадиме полтора года назад, когда ему искали вторую семью. С мальчиком занимались физический терапевт и эрготерапевт. Сейчас сотрудники фонда на связи с Анной, скоро они снова начнут занятия и закрепят успехи, которых достиг Вадим в новом доме. Именно координаторы программы объяснят Анне, как правильно ухаживать за сыном, чтобы быстрее достичь прогресса.
25 октября — Всемирный день информирования о заболевании spina bifida. Фонд «Сделай шаг» прикладывает массу усилий, чтобы помочь родителям детей с этим непростым заболеванием. В Европе и Америке разработаны эффективные методики реабилитации детей со spina bifida, но в России они практически неизвестны. Специалистов, способных применять их, физических терапевтов и эрготерапевтов единицы. Благодаря программе Spina bifida эти специалисты помогают иногда уже совсем отчаявшимся семьям. Для родителей их услуги бесплатны, их работу оплачивает фонд, который существует на наши с вами пожертвования. Если вы подпишетесь на ежемесячное пожертвование в пользу фонда «Сделай шаг», Вадим со временем сможет ходить более уверенно и жить полноценной жизнью.
Вы можете им помочь
Помогаем
Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!
Помочь
Оформить пожертвование без комиссии в пользу фонда «Спина бифида»
Сбор средств для проекта «Spina bifida» завершен. Поддержите постоянную работу фонда «Спина бифида», оформите ежемесячное пожертвование:
Сбор средств для проекта «Spina bifida» завершен. Поддержите постоянную работу фонда «Спина бифида»:
Вы поможете нашему фонду, если добавите процент от пожертвования на развитие «Нужна помощь». Мы не берем комиссий с платежей, существуя только на ваши пожертвования.
Общая сумма пожертвования: 1 250 ₽
Скачайте и распечатайте квитанцию, заполните необходимые поля и оплатите ее в любом банке.
Пожертвование осуществляется на условиях публичной оферты
Введите ваш телефон
Введите вашу фамилию
Введите ваш телефон
Номер вашего телефона нужен, чтобы мы могли дополнительно подтвердить вашу личность и упростить вам доступ к личному кабинету. Мы не передаем ваши контактные данные сторонним организациям и не отправляем нежелательные рассылки.
Возможно, вы имели ввиду @gmail.com?
Возможно, вы имели ввиду @gmail.com?
Пожалуйста, подтвердите согласие
Пожалуйста, подтвердите согласие
Пожертвования на сумму менее 50 ₽ вы можете оформить с помощью смс или банковского перевода, тогда фонд меньше потратит на комиссию платежной системы.
Вы указали новые персональные данные. Хотите чтобы мы сохранили их в личном кабинете?
На вашем счете недостаточно средств для полной оплаты пожертвования. Выберите другой способ оплаты.
Выбрать способ оплаты
Произошла техническая ошибка на нашей стороне, мы уже работаем над ее устранением, попробуйте еще раз позже.
Вадик на детской площадке
Вадик собирается позаниматься на тренажерах
Специальная обувь Вадика
На детской площадке
Вадик на детской площадке
На Ваш почтовый ящик отправлено сообщение, содержащее ссылку для подтверждения правильности адреса. Пожалуйста, перейдите по ссылке для завершения подписки.
Если письмо не пришло в течение 15 минут, проверьте папку «Спам». Если письмо вдруг попало в эту папку, откройте письмо, нажмите кнопку «Не спам» и перейдите по ссылке подтверждения. Если же письма нет и в папке «Спам», попробуйте подписаться ещё раз. Возможно, вы ошиблись при вводе адреса.
Исключительные права на фото- и иные материалы принадлежат авторам. Любое размещение материалов на сторонних ресурсах необходимо согласовывать с правообладателями.
По всем вопросам обращайтесь на mne@nuzhnapomosh.ru
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
Благотворительный фонд помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь»
Адрес: 119270, г. Москва, Лужнецкая набережная, д. 2/4, стр. 16, помещение 405
ИНН: 9710001171
КПП: 770401001
ОГРН: 1157700014053
р/с 40703810701270000111
в ТОЧКА ПАО БАНКА «ФК ОТКРЫТИЕ»
к/с 30101810845250000999
БИК 044525999
Благотворительного фонда помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь» в отношении обработки персональных данных и сведения о реализуемых требованиях к защите персональных данных
Чудеса через трубочку
Шестилетний Женя живет в подмосковном Егорьевске с мамой, бабушкой, сестрой и кошкой Мурой. Если бы не Детский хоспис «Дом с маяком», мальчик лежал бы в реанимации
Тонкая прозрачная трубочка длиной в несколько метров связывает Женю с жизнью. Трубочка охватывает Женину голову почти незаметным обручем. По ней от кислородного концентратора идет-бежит невидимый глазу кислород.
Кислород поступает в Женину кровь — и Женя говорит, ходит по комнате, смотрит мультики по телевизору. Собирает мозаику. Катает мяч. Показывает картинки в книжке и зовет двух черепах в аквариуме Пататами, а рыбку — Эммой. Показывает зеленую букашку на своем рисунке. Вздыхает.
Хмурится, как взрослый человек, переживший много тяжелого. Улыбается, словно в доме зажигается свет — Женино лицо преображается, становится беззащитным и нежным.
Трубочка творит чудеса. Если она вдруг исчезнет, Женя не сможет дышать.
Шрам на шее
У Жени модная стрижка — ежик темных волос, ниже затылка — две невыстриженные бороздки. Правда, если приглядеться, станет понятно: это не мода, это — шрам. Он прячется под волосами, вырывается на волю по шее и белой дорожкой вдоль позвоночника убегает вниз, под футболку.
Когда Жене было два года, он пережил тяжелую операцию по удалению большой опухоли в голове, которая распространилась до пятого позвонка. Опухоль была доброкачественной, но трудновыговариваемый диагноз ставили долго — вот она и росла, как ей вздумается. Скашивала на бок рот. Заставляла тяжело дышать. Кружила голову.
Жене шесть лет, он не помнит того времени. Зато хорошо помнит его мама, Людмила. В подмосковном Егорьевске, где семья и живет, Женю полгода водили, а потом носили по врачам.
«В июле мы пошли к докторам, к декабрю он перестал ходить, — рассказывает Женина мама. — Последний месяц стал как овощ. Нам говорили разное: кишечная инфекция, потому что его рвало после еды, неврология… Диагноз нам все-таки поставили. Доктор попалась одна хорошая».
Доктор тайком сделала ребенку компьютерную томографию, дав ему дозу реланиума. Почему тайком? Потому что по правилам для КТ детям нужен общий наркоз, а в егорьевской больнице не было детского анестезиолога. В обстановке полной секретности Женина опухоль явила себя миру.
«Мамаша, он уже в палате»
Людмила рассказывает о Жениной болезни так, словно боится, что ее услышат, приглушенным голосом.
О том, как она не приходила к Жене в больницу несколько дней, после того как узнала диагноз, — боялась, что напугает сына своим отчаянием. С ним в это время оставалась бабушка.
Как взяла себя в руки и поехала с сыном в Москву. Как ее футболили из одной детской больницы в другую, как собирали консилиумы и как врачи отказывались делать операцию малышу, впрямую говоря, что сделать ничего нельзя.
Как один из онкологов согласился со словами: «Даю вам последний шанс» — и выписал направление на операцию. Как хирург настраивал мать, что все может кончиться плохо, что операция будет длиться девять часов, что всю опухоль не уберут, потому что она затрагивает те участки мозга, откуда ее опасно удалять.
«Быстро доехала и быстро очередь к Матроне прошла, быстро вернулась обратно — прошло всего часа три. А Женю уже прооперировали, — рассказывает Людмила. — И в реанимации он недолго пробыл. Я пошла просить, чтобы мне дали его увидеть хотя бы одним глазком, а мне и говорят: “Мамаша, да он уж в палате, идите туда”».
«Нам этот ребенок не нужен»
После операции Женина опухоль перестала расти. Но что-то стало происходить с дыханием. Мальчик вдруг внезапно начинал синеть и терять сознание — оказалось, что ему необходим кислород. Почему так — Людмила не знает. Врачи не знают тоже. «Женю несколько раз интубировали, мы по полгода в реанимации проводили. Точнее, он там один был, — говорит Людмила. — Меня пускали, но не всегда и ненадолго».
У Жени есть еще один шрам, на нижней губе — он закусывал ее так, что разодрал в клочья, пока лежал в реанимации в ожидании мамы. Причем в реанимации для взрослых — в Егорьевске нет детской.
«Нам этот ребенок не нужен», «Ваш сын рассыпается на части, мы его не склеим» — Людмила вспоминает, что ей говорили врачи в областной больнице, отказываясь его принимать. И она решила писать письма — «от бессилия», как она говорит: президенту, уполномоченному по правам детей, губернатору, в областной минздрав.
«После писем приехала представительница минздрава, говорила со мной, все устроила, — рассказывает Людмила. — Так мы попали с Женей в МОНИКИ (Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. М. Ф. Владимирского. — Прим. ТД), только после этого нас туда взяли».
Представительница минздрава сделала еще одно важное дело — рассказала Людмиле про Детский хоспис «Дом с маяком», дала его телефон. Это случилось два года назад, когда Жене уже было четыре. Людмила позвонила по номеру.
На прогулку с кислородным концентратором
Женя не очень любит учиться читать и писать — надолго его не хватает. Но зато он с упоением лепит из пластилина и рисует. Он рисует маму, сестру, бабушку, кошку Муру, мультяшных героев. Дом, в котором они все живут.
Дом этот четырехэтажный, ему больше ста лет — когда-то это была казарма для рабочих егорьевской бумагопрядильной фабрики Хлудовых. Высокие потолки, толстые стены, закругленные окна, длинные коридоры, старинные чугунные лестницы в подъезде, широкие, как проспект, и многоступенчатые. Здесь люди живут в коммуналках — и Женина семья тоже. Мама, Женя и его старшая сестра — в одной комнате, бабушка и Мура — в другой. На третьем этаже, который кажется пятым.
Но дом-казарму Женя рисует нечасто — не хватает времени как следует рассмотреть его на редких прогулках вместе с мамой и в обнимку с портативным кислородным концентратором, который работает на батареях.
Раньше батарея была только одна — ее хватало лишь на то, чтобы медленно спуститься во двор, пройтись немного и вернуться обратно. На сорок минут.
Концентратор Жене выделил Детский хоспис — и портативный, для прогулок, и стационарный, от которого бежит длинная трубочка. Пульсоксиметр, мешок Амбу, кресло для купания, коляска для того, чтобы перемещаться на длинные дистанции.
«Если бы не хоспис “Дом с маяком”, мы бы жили в реанимации, — говорит Людмила. — Мы бы не потянули сами все это купить».
Хоспис предоставляет машину для того, чтобы ездить на плановые обследования: «У нас, чтобы машину выпросить, нужно тысячу порогов обить и несколько недель потерять».
Не только медтехника
Год назад погиб Женин отец — вышел в окно дома-казармы на глазах у сына.
«Не знаю почему, — говорит Людмила. — Перед этим недели две пил, на работе что-то у него случилось. Я на кухне была, Женя в комнате, он закричал. Я прибежала, спрашиваю: “Где папа?” А он на окно показал: “Папа туда пошел”».
Сказать, что Женя переживал, — не сказать ничего. Людмила думала, что их ждет новая реанимация, — настолько мальчику было плохо. Он не понимал, что случилось с любимым отцом, который дарил игрушки, который с ним играл, который был большой частью жизни. Тосковал.
«Женя спрашивал: “Где папа?” — рассказывает Людмила. — Сначала я ему не говорила правды: “В больнице». Женя не верил: “Ты врешь. Почему тогда ты ему кушать не несешь? Почему он нам не звонит?”
С семьей работал психолог из Детского хосписа, который посоветовал свозить Женю на кладбище и сказать правду. После посещения папиной могилы состояние Жени выровнялось.
Детский хоспис поддерживает Женину семью материально, потому что Людмила постоянно рядом с сыном, не может работать, а на две пенсии — по инвалидности и потере кормильца — не проживешь.
Если бы Детского хосписа «Дом с маяком» не было, трудно представить, какой бы была жизнь Жени и его семьи. Поддержка хосписа такова, что невозможно ее разделить на составляющие и сказать: вот тут помогли, тут нет.
Помощь хосписа всеобъемлюща — и важна. Как кислородная трубочка.
Но Детскому хоспису тоже нужна поддержка — наша с вами. Продолжить работу «Дому с маяком» поможет любая сумма.
25 апреля 2019 года Женя умер у себя дома, рядом были мама и сестра. «Дом с маяком» до самого конца поддерживал семью. И это стало возможным только благодаря вашим регулярным пожертвованиям детскому хоспису. Спасибо.
Помочь
Оформить пожертвование без комиссии в пользу проекта «Последняя помощь» (детский хоспис)
Ежемесячное пожертвование раз в месяц списывается с банковской карты или PayPal. В любой момент вы сможете отключить его.
Вы поможете нашему фонду, если добавите процент от пожертвования на развитие «Нужна помощь». Мы не берем комиссий с платежей, существуя только на ваши пожертвования.
Общая сумма пожертвования: 1 250 ₽
Скачайте и распечатайте квитанцию, заполните необходимые поля и оплатите ее в любом банке.
Пожертвование осуществляется на условиях публичной оферты
Введите ваш телефон
Введите вашу фамилию
Введите ваш телефон
Номер вашего телефона нужен, чтобы мы могли дополнительно подтвердить вашу личность и упростить вам доступ к личному кабинету. Мы не передаем ваши контактные данные сторонним организациям и не отправляем нежелательные рассылки.
Возможно, вы имели ввиду @gmail.com?
Возможно, вы имели ввиду @gmail.com?
Пожалуйста, подтвердите согласие
Пожалуйста, подтвердите согласие
Пожертвования на сумму менее 50 ₽ вы можете оформить с помощью смс или банковского перевода, тогда фонд меньше потратит на комиссию платежной системы.
Вы указали новые персональные данные. Хотите чтобы мы сохранили их в личном кабинете?
На вашем счете недостаточно средств для полной оплаты пожертвования. Выберите другой способ оплаты.
Выбрать способ оплаты
Произошла техническая ошибка на нашей стороне, мы уже работаем над ее устранением, попробуйте еще раз позже.
Вы можете им помочь
Помогаем
Женя с мамой на прогулке
Дом, где живет Женя, это постройка начала XX века, в нем располагались казармы
Женя с мамой в подъезде — выходят на прогулку. Они живут в коммунальной квартире
На Ваш почтовый ящик отправлено сообщение, содержащее ссылку для подтверждения правильности адреса. Пожалуйста, перейдите по ссылке для завершения подписки.
Если письмо не пришло в течение 15 минут, проверьте папку «Спам». Если письмо вдруг попало в эту папку, откройте письмо, нажмите кнопку «Не спам» и перейдите по ссылке подтверждения. Если же письма нет и в папке «Спам», попробуйте подписаться ещё раз. Возможно, вы ошиблись при вводе адреса.
Исключительные права на фото- и иные материалы принадлежат авторам. Любое размещение материалов на сторонних ресурсах необходимо согласовывать с правообладателями.
По всем вопросам обращайтесь на mne@nuzhnapomosh.ru
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
Благотворительный фонд помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь»
Адрес: 119270, г. Москва, Лужнецкая набережная, д. 2/4, стр. 16, помещение 405
ИНН: 9710001171
КПП: 770401001
ОГРН: 1157700014053
р/с 40703810701270000111
в ТОЧКА ПАО БАНКА «ФК ОТКРЫТИЕ»
к/с 30101810845250000999
БИК 044525999
Благотворительного фонда помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь» в отношении обработки персональных данных и сведения о реализуемых требованиях к защите персональных данных