не толстовец по натуре что это значит
Значение слова «толстовец»
Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
ТОЛСТО’ВЕЦ, вца, м. Последователь толстовства.
Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
толсто́вец
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я обязательно научусь отличать широко распространённые слова от узкоспециальных.
Насколько понятно значение слова ацетиленовый (прилагательное):
Синонимы к слову «толстовец»
Предложения со словом «толстовец»
Цитаты из русской классики со словом «толстовец»
Понятия, связанные со словом «толстовец»
Отправить комментарий
Дополнительно
Предложения со словом «толстовец»
Оставьте это вегетарианское ханжество тупоголовым толстовцам, не желающим видеть далее своего носа.
Вигдорчик включает в свои письма различные документы, касающиеся толстовского движения, описывает, что делается для помощи толстовцам, а также канадским духоборцам.
Так появилась карикатура на народников: либеральная молодёжь рядилась в крестьянскую одежду, становилась толстовцами, участвовала в благотворительных программах, направленных на борьбу с голодом, неграмотностью и т. д.
Толстовство как субкультура: пацифизм, минимализм и саморазвитие
Накануне фестиваля «Толстой» в Ясной Поляне BURO. решило не только примерить на себя толстовку, но и рассмотреть последователей писателя через призму несколько вульгарной социологии — как вид субкультуры
Субкультура находится в оппозиции к культурному мейнстриму и чаще всего ассоциируется с отрочеством и юностью. Но не все толстовцы были молодыми — среди последователей Льва Николаевича были и зрелые люди, которые, как и он, пережили внутренний кризис. Тут важен не возраст, а причина обращения к идеям писателя: его взгляды разделяли те, кто стремился найти смысл жизни. Сам он в юности говорил:
Я бы был несчастливейший из людей, ежели бы я не нашел цели для моей жизни — цели общей и полезной, полезной потому, что бессмертная душа, развившись, естественно перейдет в существо высшее и соответствующее ей».
Толстовцы отрицали институт церкви и государства, они верили, что сознание определяет бытие, а не наоборот, и что совесть — единственно верный способ самоорганизации человека.
Как появилось толстовство
В 1884 году в свет вышла «Исповедь» — произведение, в котором Толстой описал историю своих духовных исканий: от юношеского нигилизма до поздних разочарований. В нем он впервые выразил свои воззрения напрямую, а не через монологи героев. Позднее вышло еще несколько статей и трактатов, которые были запрещены цензурой за критику государства и антиклерикальные идеи, но тем не менее люди знакомились с ними по отрывкам в журналах и записывали себя в последователи Льва Николаевича.
В 1898 г. я достал книгу «В чем моя вера», тогда еще запрещенную в России, и стал ее читать. По прочтении этой книги я почувствовал себя очень одиноким среди того круга людей, в котором я жил. Мне хотелось пойти жить в среду людей, которых так же, как и меня в то время, волновали бы вопросы веры и смысла жизни. И я решил, что пойду к Толстому. Человек, который написал «В чем моя вера», не может не принять меня и не отнестись сочувственно к вопросам моей души; он также, наверно, знает таких людей, которых я ищу».
Из книги «Двенадцать лет около Толстого» — воспоминаний Хрисанфа Абрикосова, последователя и секретаря Толстого.
К Толстому стали обращаться самые разные люди со своими вопросами и проблемами, и тот счел своим долгом отвечать всем. Нет конкретной статистики, скольким он ответил или помог, но за свою жизнь он получил более 50 тысяч писем, а сам отправил более 10 тысяч.
При этом отношение Толстого к тем, кто называл себя его единомышленниками, было сложным — он не считал себя лидером этого движения: «Говорить о толстовстве, искать моего руководительства, спрашивать моего решения вопросов — большая и грубая ошибка». Он не приемлел пропаганды и был против всякой организации, к объединению относился с иронией: «Я Толстой, но не толстовец», — говорил он. Постоянно подчеркивал свою личную непричастность к какой бы то ни было системе взглядов: «Никакого моего учения не было и нет, — писал он, — есть одно вечное, всеобщее, всемирное, истинное для меня, для нас, особенно ясно выраженное в Евангелиях. Учение это призывает человека к признанию своей сыновности к Богу ».
Бригада (телесериал)
«Брига́да» — художественный телесериал 2002 года.
Мы с первого класса вместе. И за всё, что мы делаем, отвечаем тоже вместе
Он не сел к нам в машину. Он поехал на их тачке
Знаешь, какой самый главный плюс у собаки, который больше чем все остальные минусы? Собака не будет сначала тебе в любви клясться, а потом… а потом по чужим койкам прыгать.
Здравствуй, моя Муха, Муха дорогая. Здравствуй, моя Муха, и прощай…
Эй балбес отойди от неё. Ну чё непонятного, ко мне подойди говорю
У женщин, которые спят с чужими мужьями, начинаются проблемы с яичниками.
А Вы говорите — фон не тот…
Такая только у меня и у Майкла Джексона.
— Угадай загадку: зимой и летом одним цветом?
— Саша Белый
Видишь вот эти вещи? Это вещи моих друзей. Космос. С ним я дружил с пяти лет. Витя, Валера. А теперь моих друзей нет. Какая-то тварь порезала их как скотов! И вы мне говорите, чтоб я не врубал ответку! Я по натуре не толстовец, вашу мать! Буду давить!
Пуля-дура, и я — дурак…
Кто к нам с пером придёт, от ствола и скопытится.
— Да ты его порвал, как тузик грелку!
— Грелка дала сдачи!
Зато у меня нервы — как стальные канаты!
— Кос, ты можешь себя нормально вести?
— Коксу хочешь?
— Баран!
Мы же с первого класса вместе.
Карты под стол, а стволы на стол.
Лучше птичка в руках, чем перо в одном месте.
Твою мать! Это что за дети Подземелья?
Этот Белый — чёрная нить на нашем белом дастархане!
Держись, Сань, терпи! Бог терпел, нам велел.
Ты чё, предъявляешь?
Никогда не думай и не говори о друзьях плохо!
Космос, не дело так о друге говорить! Хотя, по-большому счету, ты прав…
Они ж упрямые все, как ослы египетские. Все основными быть хотят.
— Знаешь, я всю жизнь мечтал быть аквалангистом.
— Будешь. А я — вулканологом.
— Будешь!
— Не факт…
— Пчёлкин, мы здесь все неглупые пацаны, не тяни одеяло на себя, ладно?
— Ладно, по-любому ты брат мне!
Неизвестно, чем все это ещё закончится, попомни мои слова, Саня.
По-любому ты брат мне.
— Сашка Белов вернулся! Рубль гони!
— Вот за папу, за маму и за бабушку! Кушай!
— Гад ты, Пчёла!
— Потеряйся!
Короче, братва, если вы все здесь такие тупые, то Космос Юрьевич Холмогоров за вас всё уже давно решил.
— Поставь мой коллекционный коньяк на место! А ты слезь с моего стола, подонок!
— А ты на нас не ори — мы с тобой культурно разговариваем.
— Красота, а? Репин! Две ночи рисовал, как дурак!
— Я хорошо получился!
— Я с натуры, Пчёлкин!
— Дверь закрой!
— А не хочу!
— Ну тогда я тоже открою!
Я его бегаю, отмазываю, а он бабам ботинки ремонтирует!
Дорогая братва! Поздравляю вас с наступающим годом Собаки! Желаю, чтоб никто из нас не стал сукой. Чтобы у вас было без базара, поляна накрыта, понимаешь, а в лопатах полно зелени! С Новым годом!
Братья, по-любому… Спасибо вам, я… я вас никогда не забуду. клянусь, что никогда никого из вас я не оставлю в беде, клянусь всем, что у меня осталось. Клянусь, что никогда не пожалею о том, в чём сейчас клянусь. И никогда не откажусь от своих слов… Клянусь.
Признавай, тварь, бога своего!
Вот это встреча на Эльбе…
Вот, я тебя, Сань, слушаю, слушаю, а когда-нибудь сделаю по-своему.
— Девушка, у Вас есть шампанское «Вдова Клико»?
— Нет.
— Тогда водки.
Сань, ты что шланг? Ты ж не шланг.
Он мой друг, и я дам ему защиту.
Ему десятка светит, а он всё ля-ля, тополя, концерты, скрипочки, Шопен-мопен.
— Кос, иди сюда!
— One moment, man.
Мастер-ломастер, что за дела?
Картина Репина «Не ждали».
Твоя рожа на всех столбах висит!
Так дураками и умрёте.
Ну ты махнул, красивый!
Белый, ты кофе не дождёшься — Пчёла с ней пошёл!
Артурчик, выходи, подлый трус! Эй, голова как арбуз! Куда ж ты спрятался, радость моя? /Пчела
Чем круче ты поднимаешься — тем больше в тебе лажи.
Ё-мое, знала бы моя первая учительница, в какую задницу попадёт Витя Пчелкин, ставила б мне одни пятёрки!
Э, ты куда рванула? Ты вообще соображаешь, что ты делаешь? Ты кого тормозишь? Это ж твой Господь Бог едет. Ты понимаешь? Я решаю, жить тебе на этом свете или нет, ты поняла? Я освобождаю мир от таких тварей, как ты. Ну, признавай, тварь, Бога своего.
Птичка — божье создание. Человек-тварь.
Западло из-за бабы так переживать…
Ну где этот кент, а?
Ой, тоска чё-то… Пчёл, может я подерусь пойду?
Я знаю, что я делаю, когда прихожу один на вашу поляну. Потому что жизнь моя не дороже вот этого песка. Важно, что скажут люди. Если про меня, или про кого-то из вас скажут, что он фуфло… Ну зачем тогда жить? Верно?
— Я сам завязал, сам и развяжу…
— Да пупок ты себе развяжешь!
Да будь счастлив, что ты ещё дышишь!
— Ну чё, клоун, готов землю жрать?
— Ты её сам жрать будешь.
Пацан, я считаю, молодчик. Конфликт по уму разрулил.
Я терпеть не стану, я способ найду, я его закрою.
Я в тридцатый раз тебе повторяю с упорством идиота, ты ни хера понять меня не хочешь…
Береги себя и своих друзей.
Макс, ну чё ты заладил, чукча что ль?!
Если с моей женой, если с моим ребёнком хоть что-нибудь случится, если между ними хоть ветерочек дунет — я тебя, синий, на ремни порежу!
Уу ё маё, Андрей воробей. те чо в ухо дать? ты куда пошёл? Ээ (свистит), Пассажир.
Война — херня, главное — манёвры.
— Ребят, чай-кофе не предлагаю, давайте в темпе!
— Мы уже пиво пили. с воблой
— Коньяк хороший! Martell. На выпускной Космосу старик такой привозил.
— Я помню, помню.
— Чё ты помнишь! Опять нажрался, как всегда, потом в туалете всю ночь Ихтиандра звал!
— Не блюю никогда!
— Ну да! Ну да!
Версачек, Сань, херня. Лучшая жилета — бронежилетка.
— Что реставрируешь?
— Церкви, храмы, памятники архитектуры. Хотите, Кремль.
— Молодой ещё!
Кос, давай командуй, а то Пчёла сейчас нажрется.
Есть маза, что ноги с Лубянки растут.
— Значит, ребят не возьмете. Да?
— Если бы ты пришел ко мне за помощью, я бы для тебя сделал все, а тренировать твоих быков не хочу, ты извини.
— Хотите мороженого?
— Нет, спасибо.
— Я в детстве мороженого мало ел: жил с мамой, денег не было…
— Я сейчас заплачу.
— Не надо — не дай Бог кто увидит.
— Вы думаете?
— За нами, кстати, следят.
— Кто?
— Белочка.
— У Вас?
— Нет, на дереве.
— Это наши.
— Оля, это очень дурная политика — капать на мозги.
— Мы же договорились, казино — мирная зона без разборов.
— Учи учёного! Считай, что я Саддам Хусейн!
— Слушай, дружище, конкретно с тобой никто не договаривался.
— И во всем этом дерьме прикрываю вас я! (Фил).
— Не спать!
— Щас сам уснешь навеки!
— Уважаемый Абдула-нури сказал — никогда не теряй своих друзей и пронеси эту дружбу в своем сердце через всю твою жизнь… Короче, за вас, пацаны!
— Всю красоту и мудрость этого четверостишия невозможно перевести.
— Ну начинается, Фарик! Ты мне ещё в армии мозги компостировал мудростями своими! Ты короче скажи!
— Ты мне друг или портянка?
— Ну, вот, это по-нашему, по-пацански!
— Мои вас зауважали.
— Нас трудно не зауважать.
Расшифровка Лев Толстой и толстовство
Содержание третьей лекции из курса «Лев Толстой против всех»
Первые ассоциации со словом «толстовство» в массовом сознании — это ненасилие, отказ от имущества, опрощение, вегетарианство. «Толстовцем» обзывает себя Остап Бендер в «Золотом теленке», передумав отправлять отнятый у Корейко миллион народному комиссару финансов: «Тоже, апостол Павел нашелся, — шептал он, перепрыгивая через клумбы городского сада. — Бессребреник, с-сукин сын! Менонит проклятый, адвентист седьмого дня! Дурак! Если они уже отправили посылку — повешусь! Убивать надо таких толстовцев!» «Жил-был великий писатель / Лев Николаич Толстой, / Не ел он ни рыбы, ни мяса, / Ходил по аллеям босой», — поется в популярной песне, сочиненной накануне войны Сергеем Кристи. Примеры, разумеется, можно множить.
Между тем все это очень важные, но все же следствия. Исходная точка толстовского учения — убежденность, что человеку необходимо представление о смысле жизни, находящемся вне его самого. Без этого его ждут тоска, безысходный ужас, самоубийство.
Что в таком случае меняется в 1878–1880 годах? Основное изменение — все эти мысли высказываются Толстым теперь напрямую, без посредничества художественных образов; систематизируются, становятся основным предметом его рефлексии, главным делом его жизни. А главное — они подтверждаются образом жизни автора: Толстой становится первым толстовцем, превращается из писателя в вероучителя.
Главное обвинение, которое Толстой предъявляет современному миру, — его избыточность. Развитие государства, общества, культуры, науки идет по пути производства множества ненужных человеку вещей (будь то большие поместья, модная одежда или музыка Бетховена) и тем самым уводит его всё дальше от естественного состояния. Так же избыточна и Церковь: в ней слишком много внешнего, формального, того, что замутняет прозрачность первоначального источника. Вообще если пытаться сформулировать суть учения Толстого в одной фразе, то звучать она будет примерно так: «Все простое человеку на пользу, а все сложное — порочно». Поэтому, в частности, необходимо вернуться от Символа веры к Нагорной проповеди, от догматического богословия к этическому учению.
У «религии» Толстого множество источников: протестантизм, русская народная религиозность, философия Сократа и Шопенгауэра. Важно понимать, что это и один из первых результатов знакомства Европы с восточной мистикой, с тем самым Лао-цзы, который в XX веке окажет громадное влияние на западную культуру от Германа Гессе до рок-музыки. Но все-таки в первую очередь Толстой — сын своей рационалистической и антропоцентричной эпохи. Отсюда неприятие его проповеди младшими современниками — первыми декадентами и символистами, для которых его религиозный поиск оказался недопустимо банальным (вспомним хотя бы знаменитую фразу Дмитрия Мережковского: Толстой упал «хуже, чем в бездну, — в яму при большой дороге, по которой ходят все» Дмитрий Мережковский. «Л. Толстой и Достоевский». ).
Толстой как религиозный проповедник вообще оказывается неприемлем для многих современников. Мы помним об отлучении его от церкви, о конфликте с церковными и светскими властями, о преследованиях, которым подвергались его сторонники. Поэтому Толстой представляется нам едва ли не революционером. Однако в борьбе двух лагерей, радикального и лоялистского, которая определяла политическую и социальную жизнь России тех лет, он был в равной степени далек от обеих сторон. Лоялистам он казался опасным анархистом, отрицающим государство и все его институты. Настоящих же революционеров, эсеров и социал-демократов, отталкивало толстовское убеждение, что переустройство общества — лишь производная от внутреннего самосовершенствования человека и социальный переворот сам по себе ничего не даст. Поэтому, кстати, Толстого довольно жестко критикует Ленин.
Тем не менее у него оказывается множество последователей из самых разных социальных слоев. И дело тут не только в писательской известности Толстого, хотя и в ней, конечно, тоже. Самое главное — его проповедь удивительно совпала с духом времени. Достаточно вспомнить судьбу его ближайшего соратника и друга Владимира Черткова, который, будучи выходцем из того же социального слоя, что и Толстой, одновременно с ним и даже чуть раньше пришел к тем же вопросам, а отчасти и к тем же ответам и практическим выводам: осуждал роскошь, переселился из господского дома в комнатку в ремесленной школе, стал ездить в вагонах третьего класса и т. д. Стремление к опрощению вообще оказалось созвучно чаяниям многих представителей высшей аристократии: неслучайно среди ближайших сподвижников Толстого не только конногвардеец Чертков, но и гусар Дмитрий Хилков, морской офицер Павел Бирюков, родовитый дворянин Виктор Еропкин и многие другие. Не менее характерны для эпохи движения трезвенников, пацифистов, вегетарианцев, также находящие поддержку и сочувствие в разных стратах. Отказ брать в руки оружие и борьба с пьянством — характерные черты многих народных религиозных движений.
В силу всех этих причин учение Толстого стремительно приобретает популярность. Возникают толстовские коммуны, народные школы, издательство «Посредник» «Посредник» — издательство, возникшее в 1884 году по инициативе Льва Толстого, Владимира Черткова и др., главным принципом работы которого был выпуск доступной по цене художественной и нравоучительной литературы для народа. ; начинается новый вариант «хождения в народ», в том числе в связи с голодом 1891–1892 годов в Центральной России. Первоначально заражены толстовством оказываются преимущественно южнорусские губернии, Украина, Кавказ. В этом нет ничего удивительного, если вспомнить ту громадную роль, которую сам Толстой и его последователи отводили работе на земле.
Толстой не просто утверждает необходимость для каждого человека заниматься физическим, лучше всего — земледельческим трудом (прямо говоря, что было бы желательно любому из нас надеть лапти и идти за сохой). Важнее, что он видит в этом императиве религиозный смысл, своего рода дополнение к заповедям блаженства. Поэтому естественно, что первым и самым прямым следствием толстовского учения стала организация сельскохозяйственных коммун, где трудились самые разные люди: аристократы, земские интеллигенты, военные, крестьяне. Надо сказать, что интеллигентские земледельческие колонии возникали и раньше, вне связи с Толстым. В конце 1860-х — начале 1870-х годов коммуны такого рода появились на черноморском побережье и на Кубани, однако просуществовали недолго. Новая попытка отличалась от предыдущих массовостью и относительной унификацией участников: в толстовских коммунах ходили в крестьянской одежде, причем старой и часто рваной, питались растительной пищей, вели аскетический образ жизни.
Личного имущества у коммунаров, как правило, не было: за счет коммуны их кормили и выдавали одежду, когда старая изнашивалась, а книги они брали из общинной библиотеки. Наиболее радикальные из них вообще отказывались от своего жилья и обуви, даже лаптей, проповедовали идеал целомудрия, называя брак делом «похотливым, затемняющим истину и порабощающим» (впрочем, признавая, что жениться все же лучше, чем прелюбодействовать). Один из лучших знатоков сектантства рубежа XIX–XX веков Александр Пругавин неслучайно назвал толстовцев «современными Диогенами».
Неприспособленность большинства толстовцев к жизни на земле, невозможность последовательно провести в жизнь принцип ненасилия (например, заниматься земледелием без эксплуатации домашних животных), постоянные полицейские преследования привели к тому, что подавляющее большинство проектов по организации коммун оказались весьма недолговечными. Исключение — известная колония «Криница» около Геленджика, просуществовавшая несколько десятилетий. Современник оставил выразительную зарисовку быта такой коммуны:
«Надо было запрячь в водовозку лошадь, и вот человек пять начинали „трудиться“: один тащил вожжи, другой дугу, третий хомут, а двое старались „вопхнуть“ лошадь в оглобли. В криках, понуканиях не было недостатка, и часто кончался этот „труд“ тем, что лошадь так и оставалась незапряженной, ибо никто из „работников“ не знал, как надо запрягать ее, да и побаивался, как бы она не вздумала брыкнуть». Цит. по: Евгений Баранов. «Толстовцы». М., 1912.
Стремление «сесть на землю» сопровождается сильным антикультурным настроением. Один писатель начала XX века передает свой разговор с последователем Толстого, интеллигентным врачом, который мечтал сжечь все книги, кроме Евангелия, так как они «вреднее и опаснее всякой холеры, всякой чумы». В толстовцах вообще очень сильно это недоверие к культуре, особенно к письменной культуре. Отсюда интерес к устному слову, устной проповеди. Один из самых известных толстовцев, Исаак Фейнерман, писавший под латинским псевдонимом Тенеромо, издал несколько сборников записанных им высказываний Толстого. Свою деятельность он объяснял как раз необходимостью зафиксировать для современников и потомков свои беседы с Толстым, где индивидуальность учителя проявляется полнее, чем в его писаниях. Вероятно, в этом сказывается ориентация на Евангелие как на письменную фиксацию устной проповеди.
Отдельная и очень сложная тема — толстовцы и Толстой. Выше мы говорили о Толстом как о первом толстовце. Но сам он говорил про себя: «Я Толстой, но не толстовец». Точнее будет сказать, перефразируя Козьму Пруткова, что в писателе жило огромное «желание быть толстовцем» — желание, которое он никогда не смог реализовать до конца в силу все той же двойственности своей натуры, которая проявилась в несостоявшемся походе на концерт Рубинштейна и во многих других эпизодах. Главное колебание Толстого, длившееся годами, — уйти ему из Ясной Поляны или остаться? «Все так же мучительно. Жизнь здесь, в Ясной Поляне, вполне отравлена. Куда ни выйду — стыд и страдание…» — такими записями пестрят его дневники. Конфликт Толстого с семьей начинается в середине 1880-х годов и продолжается четверть века, практически до смерти писателя. На идейные разногласия накладываются имущественные споры: Толстой пытается отказаться от авторских прав, не препятствует яснополянским крестьянам расхищать барское имущество; жена и дети предсказуемо против.
С другой стороны, и Толстого раздражают некоторые последователи с их склонностью спорить о деталях учения, игнорируя главное в нем. Он саркастически описывал богословские полемики о всяких не стоящих внимания мелочах — и вдруг его сторонники начинают вести себя так же. Кроме того, Толстой чувствует опасность превращения толстовства в «лидерское движение», секту. Писатель противится его оформлению, для него толстовство — меньше всего структура, организация. Отсюда его резкая реакция на предложение двух единомышленников провести в 1892 году съезд толстовцев в Ясной Поляне: «Не грех ли выделять себя и других от остальных? И не есть ли это единение с десятками — разъединение с тысячами и миллионами?» Любовь Гуревич Любовь Гуревич (1866–1940) — писательница, критик, публицист и общественный деятель; публиковала Толстого в журнале «Северный вестник». вспоминает, как иронически Толстой реагировал на газетные сообщения о предстоящем съезде:
«Вот отлично. Явимся на этот съезд и учредим вроде Армии спасения. Форму заведем — шапки с кокардой. Меня авось в генералы произведут. [Дочь] Маша портки синие мне сошьет…» Цит. по: «Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников». Т. 2. М., 1978.
В этой борьбе с собственными поклонниками Толстой победил: толстовство не превратилось в скованную догматами окаменелость. Тот же Пругавин с полным основанием констатировал:
«Из Толстого, как из моря, разные люди почерпают различные моральные и религиозные ценности. Каждый берет то, что ему более сродно, что отвечает его наклонностям, его духовным запросам». Цит. по: Александр Пругавин. «О Льве Толстом и толстовцах». М., 1911.
Более того, даже границы самого понятия «толстовство» установить зачастую трудно, если не невозможно. Современники отмечают склонность сторонников Толстого сводить любой разговор на любую, сколь угодно сложную, тему к набору элементарных постулатов: «все люди братья», «все мы дети единого Отца», «весь мир есть дом Божий». Понятно, что при таких исходных данных толстовцев не всегда можно отграничить от представителей других религиозных учений. Известен непреходящий интерес Толстого и его последователей к духоборам, штундистам, молоканам, разного рода «братцам» (низовым проповедникам). Особенно активно занимался этим один из самых колоритных толстовцев Иван Трегубов, основатель «Общины свободных христиан». А в 1920 году Павел Бирюков предлагает советской власти издавать журнал «Сектант-коммунист».
«Как более свежее и богатое умственными силами учение, толстовство начинает подчинять себе все другие сектантские лжеучения, мало-помалу теряющие под влиянием его свою самостоятельность и оригинальность».
Примеров тому множество. Остановимся подробнее на событиях в селе Павловка Сумского уезда Харьковской губернии, которые личный секретарь Толстого Николай Гусев назвал «страшным взрывом, прогремевшим на всю Россию». В сентябре 1901 года группа павловских сектантов, много лет конфликтовавших с местным священником и урядником и подвергавшихся преследованиям (в числе прочего — за отказ от присяги на верность императору и от воинской службы), ворвалась в церковь, осквернила алтарь, разломала хоругви, разбила иконы, опрокинула престол, разорвала напрестольное Евангелие, поломала крест. По выходе из церкви погромщики были избиты разъяренной толпой, арестованы, судимы и отправлены кто на каторгу, кто в ссылку.
«Все, получившие земли от князя Хилкова, делаются сектантами, являются на беседы к князю, выслушивают его толкование Евангелия по графу Толстому».
Еще один пример такого пограничного религиозного движения — так называемые духоборы-постники, выделившиеся в середине 1890-х годов из среды традиционного духоборства в особое течение именно под влиянием толстовской проповеди. После переезда с помощью Толстого и толстовцев в Канаду от преследований российского правительства они раскололись еще раз. В результате нового раскола образовалась группа «Сыны свободы», решившая бороться с цивилизацией при помощи террора. Ее члены начали уничтожать сельскохозяйственную технику, поджигать школы и линии электропередачи. Как и павловские события, деятельность духоборов-свободников опровергает распространенное убеждение, что проповедь Толстого нельзя использовать для обоснования насилия.
Проповедь Толстого имела самые разные следствия. Не без его влияния возникли, например, «Собрания русских фабрично-заводских рабочих города Санкт-Петербурга» священника Георгия Гапона, увлекшегося толстовством еще в полтавской семинарии. Толстой оказал огромное влияние на религиозные и общественно-политические движения по всему миру, например на Махатму Ганди, на русскую литературу: так, Пастернак проецирует свой путь на путь Толстого («Нельзя не впасть к концу, как в ересь, / В неслыханную простоту»), строит роман «Доктор Живаго» во многом по образцу «Воскресения». Пафос земледелия как идеального занятия для любого человека сказался на опыте первых палестинских кибуцев, создававшихся евреями — выходцами из Российской империи, многие из которых находились под сильным влиянием проповеди Толстого.