работа работой но в жизни надо еще что то делать жить например
МнениеЖизнь больше работы: Почему не стоит верить
в миф о призвании
И не стоит ли вместо этого просто расслабиться
«Кем ты хочешь стать?» — вопрос, над которым большинство из нас начинает размышлять едва ли не с детского сада. Всё, что нас окружает, как будто призывает не затягивать с решением — от обязательных тестов на профориентацию в школе до разговоров с близкими, которые делятся опытом, предлагают пойти тем же путём или, наоборот, не повторять их ошибок. С детства мы уверены, что это одно из самых ответственных решений, которые нам предстоит принять: от того, чем нам предстоит заниматься по сорок часов в неделю, напрямую зависит уровень нашего комфорта.
«Вы должны понять, что любите. Это справедливо и для вашей работы, и для личной жизни, — произнёс в 2005 году перед выпускниками Стэнфордского университета Стив Джобс. — Работа будет занимать значительную часть вашего времени, и единственный способ быть по-настоящему удовлетворённым тем, что вы делаете, — делать всё хорошо. А единственный способ делать свою работу хорошо — любить то, что вы делаете. Если вы это ещё не нашли, продолжайте искать. Не останавливайтесь». Имя Стива Джобса приходит к нам в голову едва ли не одним из первых, когда речь заходит о любви к работе — кажется, это самый явный пример того, как страсть к собственному делу может привести человека к невероятному успеху. Мы все слышали, что нужно «выбрать работу по душе, и тебе не придётся работать ни дня» или что достаточно заниматься любимым делом, а оно, в свою очередь, принесёт с собой признание и финансовый успех. Но на практике оказывается, что эта вроде бы простая схема работает далеко не во всех случаях: вокруг немало и тех, кто недоволен нынешней работой, и тех, кто вроде бы нашёл призвание, но никак не может начать зарабатывать на нём больше.
Конечно, никто не говорит, что не стоит искать «дело по душе» — любимые занятия и правда могут приносить результат. Например, исследование Университета Уорика, в котором приняли участие более 700 человек, показало, что довольные люди на 12 % эффективнее в работе, чем те, кто чувствуют себя менее счастливыми. Естественно, на настроение на работе может влиять не только то, чем мы непосредственно занимаемся, но любимые задачи явно принесут больше удовольствия, чем то, что вам совсем не интересно. Другое исследование показывает, что работа, которую человек считает осмысленной, может влиять на продуктивность — сотрудники в таких ситуациях начинают больше раскрываться и больше вовлекаются в то, что делают. Ещё одно исследование утверждает, что удовлетворённость работой влияет на результаты работы компании в целом; правда, делать однозначный вывод, что счастье сотрудников — главный мотивационный механизм в сфере труда, пока рано.
У любой работы, какой бы приятной
она ни была, обязательно будут и менее приятные аспекты, к которым придётся приспосабливаться или учиться их терпеть
Проблема в том, что у любой работы, какой бы приятной она ни была, обязательно будут и менее приятные аспекты, к которым придётся приспосабливаться или учиться их терпеть — просто потому, что работа в принципе отличается от отдыха. От монотонного ведения отчётности и составления смет до долгих планёрок или встреч с особенно недружелюбными клиентами — даже самая сильная любовь к делу не сможет превратить его в абсолютное развлечение. Ранние подъёмы, соблюдение рабочего режима и графика задач требуют силы воли и постоянства и мало вписываются в концепцию о том, что дело должно приносить радость всё время без остановки.
То, что видно со стороны, далеко не всегда отражает полную картину: как правило, мы обращаем внимание лишь на чужие результаты или наиболее заметные аспекты работы, не углубляясь в саму её суть. Журналистка Мия Токумицу написала книгу «Do What You Love and Other Lies About Success and Happiness», посвящённую культуре «безусловно любимой работы» и поисков собственного призвания. Её поразило, насколько эта культура завязана на визуальных образах: «Какое-то время я была подписана на несколько корпоративных аккаунтов в инстаграме. Их ведут отдельные люди, занимающиеся пиаром, или интерны, и они не просто выкладывают фотографии продуктов или событий, которые они продвигают. Часто они выкладывают фотографии рабочих поездок или рабочего процесса, например со съёмок каталога, представляя свою работу супервесёлой и радостной. Меня поразило, что они использовали фотографии своей работы, чтобы продавать продукцию». По её мнению, нередко такой «продающий» образ возникает только у «красивых» рабочих моментов и индустрий — всё, что не настолько презентабельно, остаётся за бортом.
Ещё одно частое мнение — «главное много и хорошо работать, и тогда успех придёт сам собой». Увы, в реальности карьера далеко не всегда складывается линейно. То, что то или иное занятие приносит нам удовольствие, ещё не означает, что мы окажемся в нём настолько лучше других, чтобы выдержать конкуренцию и получать за это достойную, на наш взгляд, компенсацию. Вспомните, как часто помимо историй успеха возникают и противоположные ситуации, когда у человека не получается монетизировать любимое дело — или не получается заниматься только им, оставаясь достаточно финансово свободным. Более того, то, что приносит вам удовольствие, не обязательно окажется самым выгодным для вас решением. Например, в списке сотни самых высокооплачиваемых знаменитостей по версии Forbes всего два писателя: Джоан Роулинг (42-я строчка) и Джеймс Паттерсон, известный по триллерам и детективам (16-я позиция). Очевидно, что по сравнению с другими сферами развлечений, возможность добиться огромного состояния здесь будет куда ниже. Конечно, ориентироваться по списку Forbes большинству из нас невозможно. Но средний уровень зарплат различается даже внутри одной отрасли — что уж говорить о разнице между отдельными профессиями. Маловероятно, что человек, посчитавший своим призванием работу воспитателя в муниципальном детском саду, когда-либо будет зарабатывать столько же, сколько руководитель IT-отдела — принцип «много и хорошо работать» не гарантирует, что что-то получится изменить.
Воспринимая работу как абстрактное «призвание», мы привыкли думать о ней в тех же терминах, которыми часто описывают партнёрские отношения и любовь в целом: «единственная», «раз и навсегда». Но, как и со стереотипами в отношениях, реальная картинка часто складывается совсем иначе: профессия может оказаться совсем не такой, как мы её представляли (наверняка у вас есть знакомые, бросившие учёбу в медицинском вузе после первого похода на вскрытие или первой практики), или в ней могут обнаружиться неприятные и даже болезненные моменты, которые невозможно обойти — скажем, невозможность расти и развиваться дальше, или уровень зарплат, выше которого, оставаясь на той же должности, подняться невозможно. Кроме того, мысль о призвании может задавать пространство для манипуляций со стороны работодателя: можно ли предъявлять какие-то претензии к «безоговорочно любимому» делу? На какие жертвы стоит идти во имя большой любви к призванию?
Странно ждать, что наши принципы, мысли
и желания останутся одинаковыми
на протяжении всего карьерного пути
К тому же рынок труда — подвижная сфера, и то, что было востребованным сегодня, не обязательно будет полезным завтра. Дело не только в частом страхе, что всех нас как специалистов заменят роботы (да и как именно автоматизация повлияет на разные сферы, пока неизвестно). Вполне возможно, что вы не знаете, что что-то может стать вашим «призванием», потому что этой сферы пока в принципе не существует. Например, ещё пятнадцать лет назад было сложно представить себе, насколько распространённой станет профессия блогера — а важных для неё платформ вроде инстаграма или телеграма и вовсе не существовало. На этом фоне гораздо более важными становятся не конкретные вещи, которыми вам нравится заниматься, а навыки и склонности в целом — неизвестно, что может пригодиться в той или иной ситуации. Более того, мы и сами меняемся: в тридцать пять и сорок пять требования, которые мы высказываем собственной профессии и работодателям, могут сильно отличаться от того, что мы хотим в двадцать. Странно ждать, что наши принципы, мысли и желания останутся одинаковыми на протяжении всего карьерного пути — или что нам тридцать-сорок лет подряд будет интересно делать одно и то же.
Опасность мифа о призвании в том, что он предлагает вроде бы простой ответ на трудный вопрос. Можно ли уместить всё, что вам интересно и что нравится вам в себе, в рамках одного ярлыка-названия профессии — или даже одной сферы? Стоит ли стремиться найти то «единственное», чему вы хотели бы посвятить свою жизнь, если вам интересны совсем разные вещи, несовместимые между собой? А если то, чему вы хотели бы посвятить свою жизнь, не приносит результатов, которых бы вам хотелось — готовы ли вы искать баланс между собственным комфортом и желанием заниматься именно этим? Или вместо «единственного» стоит искать просто интересное, любимое и достаточное?
Мы привыкли, что профессия — важная часть нашей идентичности: вспомните, как быстро в разговоре с новыми знакомыми вы узнаёте, кем они работают, и как часто разговоры с друзьями и партнёрами строятся вокруг событий в офисе. Конечно, невозможно не уделять внимание тому, на что вы тратите сорок часов и более в неделю — но едва ли вся ваша жизнь ограничивается этими сорока часами.
Не надо суетиться: как найти баланс между работой и жизнью
Откуда взялась спешка в работе
Восхищаясь техническим прорывом конца XVIII века, Бенджамин Франклин предсказал работу не более четырех часов в неделю. Он одним из первых заговорил о наступающем «времени лени и досуга». Но XIX век был совсем другим: мужчины, женщины и даже дети работали на фабриках по 15 часов в сутки. Промышленная революция ускоряла экономику и требовала в разы больше производительности.
Мечтой о вольном досуге пронизан весь XX век, считает канадский журналист, один из идеологов «Медленного движения» и автор книги «Без суеты» Карл Оноре. Люди вдохновлялись новыми технологиями и мечтали, как приятно будут проводить жизнь у бассейна, пока роботы следят за производством и обслуживают дом. Например, драматург Джордж Бернард Шоу считал, что к 2000 году мы будем работать по два часа в день.
Вице-президент, а впоследствии президент США Ричард Никсон рекомендовал американцам морально подготовиться к четырехдневной рабочей неделе «в ближайшей перспективе» в 1956 году. В 1960-х годах ученые прогнозировали уменьшение рабочей недели американцев до 14 часов к 2000 году. В 1980-е годы люди еще гадали, чем займутся в свободное время, которое появится благодаря роботам и компьютерам. Спустя десятки лет 14 часов в неделю превратились в 14 часов в день. Теперь работа забирает почти все время.
Чем плохо ускорение
По мнению Оноре, за последние 30 лет укрепились две противоположные тенденции: люди по-прежнему работают много, но объем работы продолжает расти. Например, американец в среднем работает на 350 часов в год больше, чем европеец на подобной должности. По количеству рабочих часов среди развитых стран США превзошла Японию в 1997 году. При этом чтобы успеть за ростом глобальной экономики, европейцы начали работать как американцы.
Миллионы людей работают больше и тяжелее, чем хотелось бы. Каждый четвертый канадец работает более 50 часов в неделю — в 1991 году так жил только один канадец из десяти. Каждый житель Великобритании старше 30 лет работал не менее 60 часов в неделю к 2002 году. Если учесть приготовления, рабочие обеды, дорогу до работы и обратно, почти не останется времени на жизнь. Деньги и бесконтрольное потребление — одна из причин, по которой люди полностью погружаются в работу по мнению Оноре. Развитая экономика дает высокие доходы, а не дополнительные часы отдыха.
При этом объем работы увеличился. Компании перестраиваются быстрее, сокращают офисы и сотрудников. Оставшиеся специалисты работают больше, чтобы доказать незаменимость. Люди идут на работу, даже если болеют или слишком устали. Многие не используют отпуск полностью. Такая система вредит здоровью людей и экономике.
Люди, работающие 60 часов в неделю, в два раза больше рискуют получить инфаркт, чем работающие 40 часов, — выяснили в японском университете Кюсю. Специалисты остаются на связи круглосуточно: получают письма, звонки и сообщения. Это приводит к избытку стресса, физическому и эмоциональному срыву. Стресс на работе доводит до мыслей о самоубийстве более 15% канадцев.
Компании оплачивают переработки или дают бонусы, но усталость, стресс и недовольство жизнью снижают продуктивность сотрудников. По данным Международной организации труда (МОТ), бельгийские, французские и норвежские рабочие делают больше продукции в час, чем американцы. Англичане проводят на работе больше всего времени, но у них самый низкий уровень продуктивности в Европе. Кто работает меньше, тот работает лучше.
Как замедлиться и найти баланс в работе
Чтобы противостоять быстрой еде, досугу, работе и отношениям, появилось Медленное движение — культура замедления ритма жизни. Философия движения — поиск правильного темпа во всем: от воспитания детей до работы. Карл Оноре первым применил философию «медленного» к основным областям нашей жизни и сформулировал принципы движения в 2004 году.
Сторонники медленного движения уверены, что от работы можно получать удовольствие, но если она будет поглощать слишком много времени, его не хватит на семью, друзей, хобби и отдых. Самые простые дела — отвести детей в школу или приготовить ужин — превратятся в гонку. Чтобы замедлиться, Оноре предлагает меньше работать и отказаться от графика.
По данным международного исследования экономистов из Уорика и Дортмунда, 70% людей по всему миру не устраивает соотношение работы и жизни. Автор книги «Медленно — это красиво» Кейбо Оива считает, что японские родители с раннего возраста требуют от своих детей двигаться быстрее, учиться лучше, успевать больше. Новое поколение осознает, что это необязательно, а быть «медленным» не позорно.
Согласно опросу жителей Великобритании, в два раза больше людей мечтают о сокращении рабочих часов, чем о выигрыше в лотерею. Оноре уверен, что нужно сократить рабочую неделю. Люди не слишком много потеряют в деньгах, если будут меньше работать. Снизятся расходы на транспорт, перекусы, парковку, кофе, детские сады. При этом, сокращая рабочую неделю, перераспределяется объем работы и появляются новые рабочие места. Например, два человека могут работать на одной должности по 20 часов в неделю, а остальное время уделять семье.
Чтобы уменьшить количество рабочих часов, нужно хорошо работать и хорошо отдыхать. Попробуйте сосредоточиться на своей работе. Уделяйте ей столько времени, сколько сами считаете нужным, и не растягивайте рабочий день.
Людям нужно учиться управлять своим временем и самостоятельно решать, когда работать, — считает Оноре. Начиная с промышленной революции работникам платили за время на фабрике, а не за объем выполненной работы. Современная экономика основана на информации. Человеческая работа чаще опирается на креативное мышление, а рутину делают роботы. Но креативные решения не появляются по расписанию, поэтому жесткие границы тут бесполезны.
Если зарплата зависит от результата, а не количества часов, проведенных в офисе, тогда нужно работать по гибкому графику или без него. Например, компания Best Buy отказалась от графиков и перевела сотрудников на систему ROWE — Results-Only Work Environment («важен только результат»). Люди сами выбирают количество рабочих часов, планируют отпуска и свое время. Они могут не ходить в офис и не отвечать на звонки, если делают работу качественно и в срок.
Спешка и дедлайны фокусируют внимание, организуют и заставляют действовать. Проблема в том, что многие люди живут в режиме дедлайна постоянно: у них нет времени отдохнуть и прийти в себя. Исследование Европейского фонда выявило, что давление на работника в странах Европы выросло. Каждый третий чувствует себя в бесконечной гонке.
Чтобы контролировать рабочее время, сильные специалисты переходят на фриланс или работают на себя. Они сами регулируют нагрузку и устраивают отпуска, когда захотят. Поговорите с начальником и предложите работать из дома один-два раза в неделю. Учитесь управлять своей нагрузкой и временем. Когда научитесь контролировать работу, попробуйте полностью уйти на удаленку и отказаться от графика.
Чтобы найти баланс между быстрой и медленной работой, автор книги «Сделай это завтра» Марк Форстер рекомендует работать понемногу, но часто и делать только свою работу.
Например, если вам нужно написать отчет или завершить проект, лучше работать регулярно и понемногу, чем устраивать трудовые интенсивы. В таком режиме мозг успевает приспособиться к масштабу задачи и подумать. То же подходит для изучения музыкального инструмента, иностранного языка или работы над своим телом. Лучший способ привести себя в порядок — заниматься понемногу и постоянно. Если вы ничего не делали неделями, а потом пошли на интенсивную тренировку, здоровье лучше не станет.
Попробуйте поработать вечером и отложить часть задачи на следующий день. Утром вы почувствуете, что продвинулись в решении, а задача покажется проще.
Форстер разделяет «свою настоящую работу» и «занятость». Настоящая работа помогает продвигаться в бизнесе или профессии. Здесь вы полноценно применяете свои навыки и знания. Часто выходите из зоны комфорта — делаете то, чего не делали раньше. Работать по-настоящему сложно, такая работа может вызывать небольшое сопротивление.
Занятость появляется, когда вы откладываете настоящую работу ради мелких задач. Деятельность — не то же самое, что действие. Человек, который что-то делает с беспокойным видом, быстрее создаст впечатление занятости у своих коллег, но на самом деле останется на месте. Такой работник не сможет найти время на важные задачи, потому что погрязнет в мелких обязательствах и списках дел. Если работа вызывает ощущение перегруженности, но не кажется сложной, — скорее всего, это занятость. Настоящая работа бывает сложной, но не заставляет чувствовать себя «белкой в колесе».
Форстер рекомендует никогда не брать обязательства, которое вы не сможете выполнить от чистого сердца. Если взять сомнительную задачу, вы будете хуже работать и раздражаться от процесса.
Как замедлиться в работе
Приложения, которые помогут выровнять баланс между работой и жизнью
Больше информации и новостей о трендах образования в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь.
Вы живёте, чтобы работать, или работаете, чтобы жить?
Как оказалось, этот вопрос имеет множество вариантов ответов, а точнее причин, поясняющих выбор. Emny рассмотрели наиболее распространенные из них, и мы предлагаем высказать своё мнение на этот счёт и Вам.
Стремление к счастью объединяет всех людей, живущих на земле. Жизнь каждого человека рассказывает уникальную историю. Как же миллиарды различных сценариев могут определить единственную цель — счастье?
Исследования показали, что мы получаем больше удовлетворения и счастья через накопленный опыт, а не через материальное владение. Основной принцип таков: более ценно сохранить деньги для путешествия в Европу, например, чем купить новую одежду.
Одновременно «жизнь» и «работа» могут олицетворять счастливый (и ужасный, раз уж на то пошло) опыт, который может продолжаться всю жизнь, всё это сводится к индивидуальным ценностям. Некоторые получают удовольствие от воспитания детей, от стремления стать продуктивным членом общества, от желания подняться по карьерной лестнице и др. Всё это говорит о том, что некоторые достигнут счастья через опыт под девизом «Живи, чтобы работать», а некоторые — «Работай, чтобы жить».
Случай 1
«Я живу, чтобы работать»
У меня есть работа, о которой я мечтал с детского сада. Это и была моя жизненная цель, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы добиться этого. В моей работе необходимы редкие навыки, на выработку которых уходят многие годы, поэтому их применение на практике приносит мне невероятное чувство удовлетворения.
Фактически работа стала моим отождествлением.
У меня нет «личной жизни», я возвращаюсь домой поесть, переодеться, принять душ и поспать, и работаю, по крайней мере, один день каждые выходные. На протяжении многих лет я жил один в разных квартирах, наполненными книгами. У меня есть несколько близких друзей, часть из них живет в тысяче километров, как и моя семья. Они многое для меня значат, но я не могу видеть их так часто, как мне бы хотелось. Это нормально, и я счастлив.
Случай 2
Я живу, чтобы работать. Если ты работаешь, чтобы жить, тогда ты вообще не живешь! Но если ты живешь, чтобы работать, тогда твоя жизнь будет полноценной. Каждый день ты способен изменить всё. Сделать день прекрасным просто — делая то, что должен делать. Это чувство значит больше, чем всё, что ты делаешь, когда работаешь, чтобы жить.
«Работать, чтобы жить», — значит делать то, чего ты не хочешь. Ты не чувствуешь себя свободным.
Случай 3
Это решение, которое я боюсь сейчас принять. Я заканчиваю обучение в бакалавриате и передо мной встаёт выбор, разрываюсь между традиционными профессиями: дефектолог и физиотерапевт (ни к одной из которых не испытываю влечение), или попробовать себя в киноиндустрии, что является моим секретным хобби.
Многие говорят, что жизнь коротка и нужно следовать за своей страстью, влечением, но я понимаю, что:
а) вам нужно начать зарабатывать деньги в какой-то момент;
б) даже если вы работаете, чтобы жить, вы всё равно живёте, пока работаете (надеюсь, вы поняли, о чём я).
«Жить как робот — но недолго»: 11 историй о том, как работа может приводить к выгоранию
Опыт читателей Т—Ж
Трудоголизм — верный путь к хронической усталости и апатии.
Но есть еще целый ряд причин, по которым у сотрудников может развиться эмоциональное выгорание. Читатели Т—Ж рассказали, к каким моментам на работе лучше присмотреться более пристально, чтобы не довести себя до такого состояния.
Это истории читателей из Сообщества Т—Ж. Собраны в один материал, бережно отредактированы и оформлены по стандартам редакции.
Мне 23 года, я логист. Сменила уже три рабочих места, зато набралась опыта в сфере грузоперевозок. Поняла, что столкнулась с выгоранием, после того как в течение пяти месяцев работала более 12 часов в сутки. Решила уйти, но мне предложили другую работу. Погрузилась в нее, толком не отдохнув, и у меня начались эмоциональные срывы. Думаю, это произошло в том числе потому, что у моего руководителя не было никакого желания работать, а я из-за своей мягкотелости позволяла на себе ездить.
Зато благодаря опыту выгорания я поняла, что способна жить как робот — но недолго. Начала задумываться о собственном деле, потому что работать по 12 часов на себя или впахивать так на дядю — разные вещи. Также размышляю о получении дополнительного образования, чтобы сменить сферу деятельности.
Мне 38, чаще всего я работала (и работаю) удаленно. Сейчас я редактор-корректор в интернет-издании.
Через пару месяцев работы я заметила, что по утрам в будни сижу и смотрю в одну точку минут десять, а потом вызываю такси, так как проснуться вовремя не могу. В пятницу вечером скачиваю как можно более глупую книжку из раздела «Женское фэнтези» и читаю ее запоем все выходные, с небольшими перерывами на еду. Уборка стала практически нереальным делом — не было сил, да и столько плохо написанных книг еще не было прочитано.
Еще я стала постоянно болеть. То кто-то привезет в офис ротавирус с Черного моря и все по очереди лежат дома. То простуда гуляет. То просто было настолько плохо, что я работала из дома (благо такая возможность была).
Из жизни ушла ясность. Я чувствовала себя полным дерьмом, неспособным вытошнить из себя ни слова в гугл-док по созданному мною же контент-плану. Все фразы казались кривыми, а мой предыдущий опыт работы настолько неважным, что становилось непонятно, куда я дальше пойду, когда сферические в вакууме «они» поймут, что я плохая?
Добавляло огня и то, что при таком бешеном графике я еле могла оплачивать коммуналку и еду: заработок был очень низким. Кроме упомянутой ИТ-компании — там зарплата была такой хорошей, что я долго не могла решиться ее потерять. Наконец, меня настиг жизненный кризис.
Мне 35, у меня нет детей, хобби и впечатлений от путешествий. Зато есть хорошо оплачиваемая работа, которую я ненавижу. Что дальше?
Я уволилась из офиса и месяц просто спала и ела, стараясь ни о чем не думать. Накоплений (30 000—35 000 Р ) хватило впритык на два месяца без работы. В это время я не делала никаких импульсивных покупок — кроме разве что кофе навынос. Но после 30 дней лежания стало ясно, что оно не помогает. Тогда я договорилась со своим парнем, что беру паузу еще на несколько месяцев и новую работу искать пока не буду — на тот момент я прекрасно знала такие слова, как «выгорание», «саббатикал» и «психотерапия».
Ошибкой было то, что я сохранила некоторых клиентов по SMM. В перерывах между просмотром сериалов и употреблением готовой еды я пыталась писать посты и ретушировать фото, но это давалось мне с огромным трудом. Получала я за эту работу около 15 тысяч. Думаю, если бы я сразу же прекратила общение с клиентами и реально совсем ничего не делала, то восстановилась бы быстрее. Еще надо было сменить обстановку: уехать в другой город, хотя бы просто чаще выходить из дома. Но это я понимаю только сейчас.
Был месяц, когда я не заработала вообще ничего — все траты взял на себя мой парень. Но расходы были небольшими: простая еда, поездки на маршрутке. Правда, пришлось потратиться на травматолога-ортопеда: после стольких лет сидячей работы заболела спина. Заплатила 1500 Р за прием, около 500 Р отдала за лекарства и 8000 Р — за курс массажа.
Сейчас мне 34 года. Когда у меня случилось выгорание, мне было 29, я была генеральной директоркой отеля и просто обожала свою работу. Быть управляющей — безумно интересно. У меня была классная команда, интересные задачи, и я почти ничем другим не увлекалась.
В какой-то момент я стала болеть — несильно, но регулярно. Сначала у меня впервые в жизни был гайморит, потом конъюнктивит, затем простуда, больное горло, молочница — каждый месяц со мной что-то происходило. Я понимала, что мне нужен отпуск, но на него все не было времени.
Зато было очень много стресса и огромная ответственность за бизнес и людей.
А потом у меня немного заболела грудь. Я решила попасть к врачу, но, чтобы надолго не уходить с работы, записалась по ДМС в маленькую частную клинику рядом с отелем. Мне не повезло: маммолог попался не очень и просто выписал обезболивающее. Сначала мне словно стало лучше. Но потом было несколько острых приступов, и в итоге мне все-таки пришлось записаться к хорошему специалисту.
В тот вечер я должна была улетать в отпуск — была уже в таком состоянии, что у меня разве что глаз не дергался. Врач отправил на УЗИ, по результатам которого спросил: «Сами доедете до хирурга или вам вызвать скорую?». Оказалось, что за две недели у меня развился серьезный абсцесс кисты и нужна была срочная операция. Так что в отпуск я не улетела, потому что попала в больницу — как раз накануне Нового года. Основные расходы — операцию, отдельную палату, перевязки — покрыло ДМС. Я потеряла только около 30 000 Р на билет в Гонконг.
Причин у моего выгорания было несколько. Я была директоркой, а это стрессовая позиция с большим количеством требований. Быть управляющей — значит не отключаться ни на минуту. Отель работает 24 часа в сутки — значит, нужно всегда быть на связи. Плюс я очень ответственный человек и стараюсь все сделать наилучшим образом. Ну, и самое главное: я очень любила свою работу и была ею увлечена. Поэтому даже не думала, что могу выгореть и что мне нужно планировать отдых, — до тех пор, пока не начались проблемы со здоровьем.
Лежа в больнице после операции, я понимала, что с моей жизнью что-то не так. Улетела в отпуск в Таиланд, Вьетнам и Камбоджу при первой возможности — с еще не зажившим шрамом. Потратила на поездку около 150 тысяч. А по возвращении получила предложение поработать в Танзании. Еще через три месяца я уже улетела в Африку. Быть управляющей здесь — тоже стрессово, но по-другому. Тут у меня уже нет такого высокого вовлечения в дела компании.
Мне 36 лет, уже почти 20 из которых я работаю системным администратором. Начал рано, с нуля. Еще в школе был эникейщиком, то есть помощником сисадмина. Теперь у меня куча международных сертификатов, хорошая работа и нормальная зарплата (а еще семья, ребенок и ипотека). Мой основной способ заработка — администрирование, но брал и разные сайд-проекты, вообще не связанные с ИТ.
Сложно сказать, когда я столкнулся с выгоранием. Я даже не понял, что это произошло. Все так затянулось, что превратилось в «норму». Мне не хочется ставить цели и вообще хоть что-либо делать, чтобы их достигать.
Ничто не вызывает эмоций. Балансирую между «никак» и «все равно».
Возможно, это кризис 30 лет. Но мне кажется, что «накрыло» меня тогда, когда я доделал один огромный проект. Видимо, цена оказалась высока. Гиперответственность и легкий налет перфекционизма, судя по всему, никого не делают счастливым.
Я все еще не восстановился. Отпуск, как показывает практика, справиться с выгоранием не помогает. Единственное, что поддерживает на плаву и не дает совсем превратиться в овощ, — это любимая жена и ребенок. Но я переживаю, что моего ограниченного ресурса не хватит, когда им нужна будет поддержка. К счастью, мое состояние не сказалось плохо на нашем финансовом положении. Скорее даже наоборот. Работу я стараюсь делать, как всегда, качественно. Зарплата повысилась, а расходы на себя уменьшились, потому что особо ничего и не хочется.
Мне 38. Уже более 15 лет я работаю в крупной нефтегазовой компании специалистом по учету нефтепродуктов. Как и в любой системной организации, карьера здесь развивается только с помощью «лохматой руки», начальство тебя не ценит, коллектив разрозненный, а зарплата оставляет желать лучшего.
Однажды все это мне надоело. Исчезло желание идти на некогда любимую работу. Кончился энтузиазм, потребность расти и бороться. Не хотелось что-то доказывать и чего-то добиваться — просто потому, что бесполезно биться головой о стену. Причиной моего состояния в большей степени послужило наплевательское отношение со стороны начальства и постоянный передел в системе, из-за которого сталкивались интересы и пересекались полномочия работников из разных служб и отделов.
Решение нашлось в виде внезапного декрета в самый разгар реформ. Теперь спокойно сижу дома, воспитываю вторую дочку и просвещаюсь в вопросах финансовой грамотности. Печальный опыт долговой ямы и банкротства заставили меня начать по-другому относиться к деньгам. Теперь я погашаю кредиты, коплю подушку безопасности и немного инвестирую. Сейчас моя главная цель — восстановить здоровье после родов. Надеюсь, что декретное выгорание мне не грозит, потому что следующая задача — освоить новую профессию.
Мне нравятся игры и кино, поэтому я занимаюсь 3Д-моделированием в геймдев-аутсорс-студии. Пришел в специальность относительно поздно — в 27 лет. Уже два года стараюсь вырасти в старшего специалиста.
Выгорел я на прошлом месте работы, в другой студии. Сперва мне стало тяжело вставать на работу, потом — просто просыпаться. Следом перестало нравиться то, чем я занимаюсь. Спустя полгода я оставил просмотры курсов по специальности, не было желания разбираться в новом. Если раньше мне нравилось приходить домой и моделировать проекты для портфолио, то теперь от этого занятия у меня начались приступы тошноты.
Я практически перестал разговаривать с женой, а все наши редкие разговоры свелись к тому, что я рассказывал о произошедшем в офисе за день. Но часто не было сил и на это. Как она терпела эти беседы, мои возвращения в два часа ночи и работу по выходным и праздникам — для меня загадка. Очень ценю поддержку и терпение моей жены. Не знаю, что могло бы произойти без нее, ведь в последние месяцы я постоянно визуализировал, как выхожу в окно или шагаю под поезд. Вряд ли на самом деле дошло бы до такого, но эти мысли были со мной долгое время.
В последние пару месяцев я больше симулировал деятельность, чем работал. Просто сидел и смотрел в одну точку. Неудивительно, что результат моей «работы» вечером был практически неотличим от того, что было неделю назад. Не думаю, что я делал это специально. Наверное, я так сильно замедлился просто потому, что не находил в себе сил уже ни на что.
Естественно, меня уволили. К удивлению начальства, я поблагодарил их за такой шаг. Самому мне было тяжело это сделать: я чувствовал долг перед коллегами, на которых тут же взвалят мои задачи. Кроме того, моя жена тогда только открыла бизнес, а я только вышел на более-менее приличную оплату труда и хотел помогать ей финансово.
Всему виной плохой менеджмент. Работу и ее срок рассчитывали, исходя из норм для старших художников, а выполняли ее младшие. Опытные художники уходили, младшие становились на их место, пытались наверстать упущенное — и все по новой. Это был снежный ком задержек, который мчался по всему отделу и выжимал всех. Больше года у меня были бесконечные переработки: я трудился от 60 до 80 часов в неделю. Мой антирекорд работы — 36 часов без перерыва на сон. Конечно, переработки в игровой индустрии в целом считаются нормой (даже в западных студиях), но такое — уже перебор.
После увольнения мне предложили пойти в другую студию на удаленку. У меня не было перерыва между работами, но обычную 40-часовую неделю с нормальными выходными я воспринял как своеобразный отпуск. А через два месяца ушел в настоящий. Жизнь меня особо не учит, но лучше я буду бомжевать возле трасс, чем соглашусь на такие условия снова.
Думаю, я выгорел из-за страха остаться ни с чем и попыток держать все под контролем. Я не доверяю книгам «Как стать богатым», а полагаюсь только на труд. Верю, что, пока работаю, я достигаю чего-то. Поэтому своим бездействием я демотивирую сам себя.
До недавних пор я все так же просыпался ночью, смотрел «Ютуб» или фильмы и практически жил с телефоном в руках. Но теперь эти новые, пагубные привычки стали мне очень мешать. Как будто одна часть меня оправдывает, а другая осознает, что такой образ жизни — реальная проблема. Борюсь с ним, пытаюсь замещать эти привычки чем-то новым. Кладу телефон где-то далеко, чтобы спокойно спать, и больше совсем не смотрю «Ютуб» (спасибо бесконечной рекламе).
Мне 25 лет. Работаю в ИТ-компании менеджером по рекламе, параллельно иногда беру проекты на фрилансе. В свободное время пытаюсь обучаться UX/UI-дизайну.
Началось все с того, что я просто хотел больше зарабатывать, так как боялся нестабильной экономической ситуации. Плюс стоимость жизни увеличилась, и пришлось крутиться.
С выгоранием столкнулся, когда практически от всех рабочих задач меня стало просто тошнить. В то время кроме основной работы у меня было параллельно два проекта на удаленке. Я посвящал каждому по три-четыре часа в день, до и после работы. Сперва все было прекрасно: отличный доход, интересные задачи. Но через месяц я начал замечать, что мне все труднее даются самые обычные действия — написать текст, запустить рекламу. Разумеется, я не придал этому значения, потому что через силу, но все делалось.
Я практически не смещал фокус с работы.
Бросил почти все увлечения, перестал читать книги и гулять. Видимо, поэтому мой мозг стал искать отдых самостоятельно: то отвлечется на видео в «Ютубе», то включит параллельно работе сериал. Мне казалось, что это не мешает, так как идет фоном. Но сейчас я понимаю, что это были уже фактически мольбы мозга: «Ну давай поделаем что-нибудь другое».
Забил на спорт, начались проблемы с давлением и сердцем. Разумеется, свою роль сыграла пандемия и сидячий образ жизни. Да и в целом в Петербурге прогулки в холодное время года — ад, на который не хочется тратить силы и время. Но из-за отсутствия активности я стал уставать еще быстрее. Заедал стресс сладостями и фастфудом, сильно набрал вес.
В итоге я отказался от дополнительных проектов, потому что у меня на ровном месте стали сдавать нервы. А время, остававшееся после работы, решил в качестве «детокса» посвятить себе — читал, играл в видеоигры, гулял в одиночестве. Тем не менее осадочек остался: мне стало казаться, что я разучился работать и что если я не работаю, то проживаю жизнь зря. Всякий отдых, который я решаю себе устроить, отзывается чувством вины. Повысилась тревожность, а недавно у меня даже была паническая атака.
Но это был полезный опыт в финансовом плане. Я тратил все, что тогда зарабатывал, и даже не следил — на что. Поэтому сейчас понял, что при любом доходе нужно уметь откладывать. А еще осознал, что в работе нужно расти не количественно, а качественно. Это помогло мне определить вектор дальнейшего развития.