рильке нет без тебя мне жизни на земле

17.03.202331.03.2023 admin 0 Comments

Рильке нет без тебя мне жизни на земле

Нет без тебя мне жизни на земле.
Утрачу слух-я всё равно услышу,
Очей лишусь-ещё ясней увижу.
Без ног я догоню тебя во мгле.
Отрежь язык-я поклянусь губами.
Сломай мне руки-сердцем обниму.
Разбей мне сердце-мозг мой будет биться
На встречу милосердью твоему.
А если вдруг меня охватит пламя,
И я в огне любви твоей сгорю-
Тебя в потоке крови растворю.

Комментариев нет

Рильке

Тонкий и глубокий лирик.
Мирозданья тайного певец.
Очарованный Россией.
Поэтического зодчества венец.

Одежды вечер медленно сменяет,
ложась на ветви сада бахромой;
ты смотришь, как миры на небе тают —
один вознёсся, падает другой;
и ты покинут на земле знакомой,
навек не присягнувший никому:
ни сумраку умолкнувшего дома,
ни свету звёзд, поднявшихся во тьму, —
и нет дороги для тебя иной,
чем, осознав и очертив границы,
в большой и тесной жизни становиться
попеременно камнем и звездой.

. Как мелки с жизнью наши споры,
как крупно то, что против нас!
Когда б мы поддались напору стихии,
ищущей простора,
мы выросли бы во сто раз.

По тебе тоскую. Выпадаю, как утрата, из своих же рук,
не надеясь,
что я совладаю
с тем, чему нет ни конца, ни краю,
будто ты и только ты вокруг.
Прежде чем-то я была, когда мне так жилось,
не клича, не крича,
замкнутой на ключ и тише камня
под бормочущей струей ключа.
А теперь, весною, чья-то сила
медленно от года отломила,
будто бы от темного ствола,
всю меня, с минуты до минуты
жизнь мою передала кому-то,
кто не спросит, кем же я была.

Как душу удержать мне, чтоб она,
с тобой расставшись, встречи не искала?
О если бы, забытая, одна,
она в дремучем сумраке лежала,
запрятанная мной в тайник такой,
куда б ничто твоё не проникало!
Но как смычок, двух струн коснувшись вдруг, из них единый исторгает звук,
так ты и я: всегда звучим мы вместе.
Кто трогает их, эти две струны?
И что за скрипка, где заключены такие песни?

Во сне, а быть может, весною.

Во сне, а быть может, весною
ты повстречала меня.
Но осень настала, и горько
ты плачешь при свете дня.
О чём ты? О листьях опавших?
Иль об ушедшей весне?
Я знаю, мы счастливы были
весной.
а быть может, во сне.

Ночь так ясна, бездонна и безлика.
Уснувший замок.
Полная луна.
На башне бьют часы, и глубина
приемлет звук, безмолвием полна.
Потом крик сторожа и эхо крика.
И ветерок.
И снова тишина.
И словно пробудившись ото сна,
печально где-то произносит скрипка:
Любимая.

Нет без тебя мне жизни на земле

Нет без тебя мне жизни на земле.
Утрачу слух —
я все равно услышу,
очей лишусь —
еще ясней увижу.
Без ног я догоню тебя во мгле.
Отрежь язык —
я поклянусь губами.
Сломай мне руки — сердцем обниму.
Разбей мне сердце.
Мозг мой будет биться
навстречу милосердью твоему.
А если вдруг меня охватит пламя
и я в огне любви твоей сгорю —
тебя в потоке крови растворю.

Господь, пора!
Огромным было лето!
Ты ветры на поля спусти! Сгусти
Тень: солнечным часам — поменьше света.
Потом вели, пусть плод последний спелый Нальётся совершенством, и вино
Тяжёлое
Ты, как заведено,
За два-три южных дня чудесным сделай!
Теперь бездомный не построит дома,
Кто одинок, тот будет одинок.
Не спать, читать, ронять наброски строк,
Бродить аллеями по бурелому,
Когда осенний лист шуршит у ног.

Нет одиночеству предела.
Оно как дождь: на небе нет пробела, в нём даль морей вечерних онемела, безбрежно обступая города, — и хлынет вниз усталая вода.
И дождь всю ночь.
В рассветном запустенье, когда продрогшим мостовым тоскливо, неутолённых тел переплетенье расторгнется тревожно и брезгливо, и двое делят скорбно, сиротливо одну постель и ненависть навеки, —
тогда оно уже не дождь, — разливы. реки.

Над белым замком все белым-бело.

Над белым замком всё белым-бело.
В зеркальный зал крадётся слепо ужас.
Вцепился в стены плющ, предсмертно тужась.
Дороги в мир давно перемело.
Пустое небо виснет тяжело.
И к двери мимо белых балдахинов тоска прокралась.
Но, часы покинув, куда-то время умирать ушло.

Я в старом доме; тишина.
Всю целиком, как на ладони,
я вижу Прагу в медальоне
распахнутого вдаль окна.
Закат давно уже погас,
лишь вдалеке, мерцая скупо,
вздымает свой волшебный купол
загадочный Sankt Nikolas.
Звезда над городом горит,
как будто свет зажегся в храме,
как будто в старом доме «Amen»
мне тихий голос говорит.

. Вот так соборов окна-розы встарь,
Взяв сердце чье-нибудь из тьмы кромешной,
Его бросали богу на алтарь.

Я зачитался. Я читал давно,
с тех пор как дождь пошёл хлестать в окно.
Весь с головою в чтение уйдя,
не слышал я дождя.
Я вглядывался в строки, как в морщины
задумчивости, и часы подряд
стояло время или шло назад.
Как вдруг я вижу, краскою карминной
в них набрано: закат, закат, закат.
Как нитки ожерелья, строки рвутся
и буквы катятся куда хотят.
Я знаю, солнце, покидая сад,
должно ещё раз было оглянуться
из-за охваченных зарёй оград.

Даже если, тихий друг, ты болен.

Даже если, тихий друг, ты болен,
умножаешь ты дыханьем даль,
поднимись на срубы колоколен и звони,
чтобы твоя печаль
крепла, находила, чем питаться,
и найти могла себя в ином;
горек твой напиток, может статься,
с духом соберись и стань вином.

Источник

LiveInternetLiveInternet

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Интересы

—Друзья

—Постоянные читатели

—Статистика

Начало здесь.

4 декабря 1875 года родился австрийский поэт Рене Карл Вильгельм Иоганн Йозеф Мария Рильке.

Когда-то Рильке считался у нас чуждым буржуазным поэтом. Известно мнение Фадеева 1950 года: «А кто такой Рильке? Крайний мистик и реакционер в поэзии». По одному-двум стихотворениям Райнер Рильке постепенно просачивался к русскому читателю. Сейчас число его переводчиков перевалило за сотню. У нас наиболее известны такие хрестоматийные стихотворения Рильке, как «Осень», «Осенний день», «О фонтанах».

Листва на землю падает, летит,
точь-в-точь на небе время листопада,
так падает, ропща среди распада;
и падает из звездного каскада
отяжелевшая земля, как в скит.
Мы падаем. И строчки на листы.
Не узнаю тебя среди смещенья.
И все же некто есть, кто все паденья
веками держит бережно в горсти.

( Перевод В. Летучего)

Я вдруг впервые понял суть фонтанов,
стеклянных крон загадку и фантом.
Они как слезы мне, что слишком рано –
во взлете грез, в преддверии обманов –
я растерял и позабыл потом.

О святое мое одиночество – ты!
И дни просторны, светлы и чисты,
Как проснувшийся утренний сад.
Одиночество! Зовам далеким не верь
И крепко держи золотую дверь,
Там, за нею, желаний ад.

Или вот великолепное стихотворение «За книгой» в переводе Б. Пастернака. Послушайте его в исполнении Давида Аврутова:

Путешествие в Россию

С Россией Рильке связывало многое.

В 1897 году (в 22 года) он встретился в Мюнхене с женщиной, вошедшей в историю как русская Муза поэта. Это была уроженка Петербурга, обрусевшая немка Луиза Андреас Саломе или, как её звали, Лу. Дочь русского генерала, рано уехавшая в Западную Европу, близкая подруга Ницше, жена депутата парламента Германии, впоследствии любимая ученица Фрейда, писательница, эссеистка, литературный критик — она была одной из наиболее ярких фигур своего времени.

Рильке увлёкся этой блестящей женщиной настолько, что стал на несколько лет её тенью. Он боготворил Лу (она была старше его на 15 лет), ловил каждое слово, не говоря уже о стихах — всё творчество Рильке с 1897 до 1902 года так или иначе обращено к ней. Вот один из самых сильных его сонетов тех лет:

По совету Лу Рильке изменяет своё подлинное имя Рене на более мужественное Райнер. Под влиянием Луизы Саломе он полюбил Россию, куда она впервые привезла его в 1899 году. В ту поездку они побывали только в Москве и Петербурге, но на следующий год, в 1900-ом, они объездили чуть не всю Россию: побывали у Толстого в Ясной Поляне, посетили могилу Тараса Шевченко, побывали в Харькове, Воронеже, Ярославле, Саратове. Из письма Лу: «Приехав в Саратов, мы должны были сразу пересесть на пароход, но мы опоздали, и нам пришлось провести в этом городе весь день».
Вот как описывает Райнер их путешествие по Волге: «Путешествие по Волге, этому спокойно катящемуся морю. Широкое течение. Высокий-высокий лес на одном берегу, а с другой стороны — глубокая равнина, на которой большие города стоят как избы или шатры. Всё видишь в новом измерении. У меня такое ощущение, как будто я увидел работу Творца».
В России они встречались с Чеховым, А. Бенуа, Репиным, Леонидом Пастернаком, который тогда рисовал Рильке на глазах двухлетнего Бориса.

Тогда и завязалась их многолетняя дружественная переписка, в которой много позже примет участие и Борис Пастернак. Спустя много лет уже после смерти Рильке Л. Пастернак напишет его портрет, лучший из всего многообразия существующих. Никто ещё не сумел так психологически тонко и глубоко передать суть личности этого поэта.

Рильке влюбился в Россию, что называется, до беспамятства. Потом он даже своё жилище в Германии обустроит на манер русской избы. Райнер пишет стихи о России, в том числе и на русском языке, переводит русских поэтов: Лермонтова, З. Гиппиус, Фофанова, перевёл даже «Чайку» Чехова, но перевод был утерян. В 1901 году он собирался в Россию в третий раз, но произошёл разрыв с Лу, а вскоре Рильке женился на скульпторе Кларе Вестгоф.

Бюст Рильке работы его жены К.Вестгоф

У них родилась дочь Рут. Они переезжают в Париж. Но семья вскоре распалась. С тех пор Рильке живёт в Европе. Россия для него воскреснет в 1926 году, когда бурная эпистолярная дружба с Мариной озарит последний год его жизни.

Реквиемы Рильке

Б. Пастернак перевёл и опубликовал в России «Реквиемы» Р. М. Рильке. Один из них под названием «Реквием по одной подруге» был посвящен памяти талантливого скульптора Паулы Модерзон-Беккер.

Некоторые биографы считают, что Рильке был влюблён в эту женщину. Этот реквием пронизан ощущением большой личной утраты.

Я чту умерших и всегда, где мог,
давал им волю и дивился их
уживчивости в мёртвых, вопреки
дурной молве. Лишь ты, ты рвёшься вспять.
Ты льнёшь ко мне, ты вертишься кругом
и норовишь за что-нибудь задеть,
чтоб выдать свой приход.
Приблизься к свечке. Мне не страшен вид
покойников. Когда они приходят,
то вправе притязать на уголок
у нас в глазах, как прочие предметы.
Я, как слепой, держу свою судьбу
в руках и горю имени не знаю.
Оплачем же, что кто-то взял тебя
из зеркала. Умеешь ли ты плакать?
Не можешь. Знаю.
Но если ты всё тут ещё, и где-то
в потёмках это место есть, где дух
твой зыблется на плоских волнах звука,
которые мой голос катит в ночь
из комнаты, то слушай: помоги мне.
Будь между мёртвых. Мёртвые не праздны.
И помощь дай, не отвлекаясь, так,
как самое далёкое порою
мне помощь подаёт. Во мне самом.

Портрет Рильке работы Паулы Модерзон-Беккер

Дуинские элегии

Это имение княгини Марии Турн-и-Таксис, дружески относившейся к поэту. Бедствовавший всю жизнь Рильке нуждался в помощи меценатов. Хозяйка замка, с которой Райнер переписывался целых 17 лет после проживания в Дуино, вспоминала, что начальные строки «Дуинских элегий» возникли в день, когда дул бора – сильный, почти ураганный ветер. В его шуме поэту послышался голос, выкрикнувший первые слова.

В этих элегиях Рильке стремился развернуть новую картину мироздания – целостного космоса без разделения на прошлое и будущее, видимое и невидимое. Прошедшее и будущее выступают в этом новом космосе на равных правах с настоящим. Вестниками же космоса предстают ангелы – «вестники, посланцы», ангелы – как некий поэтический символ, не связанный – он подчёркивал это – с представлениями христианской религии.

Вильманн Михаэль Лукас Леопольд. Пейзаж со сном Иакова. Лестница ангелов.

Ангелы (слышал я) бродят, сами не зная,
где они – у живых или мёртвых.

Правда, нам странно знакомую землю покинуть,
все позабыть, к чему привыкнуть успели,
не разгадывать по лепесткам и приметам,
что случиться должно в человеческой жизни:
не вспоминать о том, что к нам прикасались
робкие руки, и даже имя, которым
звались мы, сломать и забыть, как игрушку.
Странно уже не любить любимое. Странно
видеть, как исчезает привычная плотность,
как распыляется все. И нелегко быть
мертвым, и ждать, покуда еле заметно
вечное нас посетит. Но сами живые
не понимают, как зыбки эти границы.

В 2003 году замок Дуино был открыт для туристов, проведения концертов и других мероприятий.

«Тропа Рильке». Она тянется на 2 километра, на ее обзорных площадках есть скамейки для отдыха. Именно по ней любил гулять знаменитый австрийский поэт, черпая вдохновение в окрестной природе.

Сонеты к Орфею

С 1919 года и до самой смерти Рильке почти безвыездно живёт в Швейцарии, где друзья покупают ему скромный старинный дом — замок Мюзо.

Здесь в 20-е годы Рильке переживает новый творческий взлёт: он создаёт прекрасный цикл «Сонетов к Орфею». Орфей — образ Бога-певца, к которому обращены все 55 стихотворений. В какой-то степени они могут считаться автобиографической исповедью поэта.

Читает Давид Аврутов:

Стефан Цвейг, хорошо знавший Рильке, оставил в своей книге воспоминаний «Вчерашний мир» замечательный портрет поэта: «Никто из поэтов начала века не жил тише, таинственнее, неприметнее, чем Рильке. Тишина как бы сама ширилась вокруг него. он чуждался даже своей славы. Его голубые глаза освещали изнутри его лицо, в общем-то неприметное. Самое таинственное в нём было — именно эта неприметность. Должно быть, тысячи людей прошли мимо этого молодого человека с немного славянским, без единой резкой черты лицом, прошли, не подозревая, что это поэт, и притом один из величайших в нашем столетии. »

Рильке в своём кабинете

«Я принял тебя, Марина. «

Цветаева стремительно сокращает дистанцию в разговоре, не смущаясь, что пишет малознакомому человеку. Она убеждена: сильные смотрят с улыбкой на переступающих границы — оборонительные тревоги им неведомы. И Рильке не только не смущён тональностью цветаевского письма — он зачарован им. С готовностью принимает он и перенимает её «ты» и делает со своей стороны огромный шаг навстречу.

« Сегодня я принял тебя, Марина, принял всей душой, всем своим сознанием, потрясённым тобою, твоим появлением. Что сказать тебе? Ты протянула мне поочередно свои ладони и вновь сложила их вместе, ты погрузила их в мое сердце, Марина, словно в русло ручья, и теперь, пока ты держишь их там, его встревоженные струи стремятся к тебе. Не отстраняйся от них! Я открыл атлас (география для меня не наука, а отношения, которыми я спешу воспользоваться), и вот ты уже отмечена, Марина, на моей внутренней карте: где-то между Москвой и Толедо я создал пространство для натиска твоего океана».

Элегия для Марины

Рильке посвящает Цветаевой элегию, в которой размышляет о незыблемости равновесия космического целого.

Послушайте фрагмент из неё в исполнении Давида Аврутова (перевод З. Миркиной) :

О, эти потери вселенной, Марина! Как падают звёзды!
Нам их не спасти, не восполнить, как бы порыв ни вздымал нас
ввысь. Всё смерено, всё постоянно в космическом целом.
И наша внезапная гибель
святого числа не уменьшит. Мы падаем в первоисточник
и в нём, исцелясь, восстаём.

Так что же всё это. Так что же тогда такое наша жизнь? Наша мука, наша гибель? Неужели это просто игра равнодушных сил, в которой нет никакого смысла? «Игра невинно-простая, без риска, без имени, без обретений?» На этот риторический вопрос Рильке отвечает не прямо, а как бы пересекая его внезапно вторгающимся новым измерением:

Волны, Марина, мы – море! Глуби, Марина, мы – небо!

Мы – тысячи вёсен, Марина! Мы – жаворонки над полями!
Мы – песня, догнавшая ветер!

О, всё началось с ликованья, но, переполняясь восторгом,
мы тяжесть земли ощутили и с жалобой клонимся вниз.
Ну что же, ведь жалоба – это предтеча невидимой радости новой,
сокрытой до срока во тьме.

То есть мы суть то, что наполняет нас. И если мы наполнились жизнью до края, она не исчезнет с нашей смертью. Она есть. Она накапливалась и зрела в нас, как цветок в бутоне, как плод в цветке. Бутон лопнул, но есть нечто иное – весь смысл жизни бутона – цветок, разливающий благоухание далеко за свои пределы. В нас тоже зреет этот благоухающий дух жизни, если мы наполняемся небом и морем, весной и песней. И любить в нас надо именно это, а не оболочку этого.

Любящие – вне смерти.
Только могилы ветшают там, под плакучею ивой, отягощенные знаньем,
припоминая ушедших. Сами ж ушедшие живы,
как молодые побеги старого дерева.
Ветер весенний, сгибая, свивает их в дивный венок, никого не сломав.

Там, в мировой сердцевине, там, где ты любишь,
нет преходящих мгновений.
(Как я тебя понимаю, женственный легкий цветок на бессмертном кусте!

Как растворяюсь я в воздухе этом вечернем, который скоро коснется тебя!)
Боги сперва нас обманно влекут к полу другому, как две половины в единство.

Но каждый восполниться должен сам, дорастая, как месяц ущербный, до полнолунья.

И к полноте бытия приведет лишь одиноко прочерченный путь
через бессонный простор.

«Твоя Элегия, Райнер. Всю свою жизнь я раздаривала себя в стихах — всем. Поэтам — тоже. Но я давала всегда слишком много, я всегда заглушала возможный ответ. Я упреждала отклик. Потому-то поэты не писали мне стихов — и я всегда смеялась: они оставляют это тому, кто придет через сто лет. И вот твои стихи, Райнер, стих Рильке, Поэта, стихи — поэзии. И моя Райнер, немота. Всё наоборот. Всё правильно. О, я люблю тебя, я не могу это назвать иначе, первое явившееся и все же первое и лучшее слово».

Свиданье душ

Райнер жил уже теперь не в Мюзо, а в курортном местечке Рагац. Здесь его безрезультатно лечили в санатории от лейкемии. Ни сам Райнер, ни врачи и друзья не подозревали ещё, что жить поэту осталось всего полгода. Оттуда были написаны его последние письма Марине: «Последнее из твоих писем лежит у меня уже с 9 июля. Как часто мне хотелось написать! Но жизнь до странности отяжелела во мне, и я часто не могу её сдвинуть с места...»

…Я бы хотела жить с Вами
В маленьком городе,
Где вечные сумерки
И вечные колокола.
И в маленькой деревенской гостинице —
Тонкий звон
Старинных часов — как капельки времени.
И иногда, по вечерам, из какой-нибудь мансарды —
Флейта,
И сам флейтист в окне.
И большие тюльпаны на окнах.

И может быть, Вы бы даже меня не любили…

На земле, на этом свете — ничего не вышло. Но.

Письмо на тот свет

Рильке умер 29 декабря 1926 года. Последнее стихотворение позволяет понять, как мучительно протекала его болезнь.

Пусть завершит мученье тканей тела
последняя губительная боль.

Он был похоронен на маленьком кладбище неподалёку от замка Мюзо.

Цветаева узнала о смерти Рильке в самый канун Нового года. Её первыми словами были: «Я его никогда не видела. Теперь я никогда его не увижу».
В ту новогоднюю ночь она пишет ему письмо. Письменное слово – её спасательный круг в самые тяжкие минуты жизни – даже тогда, когда нет уже на земле человека, к которому оно обращено.

«Любимый, я знаю, что ты меня читаешь прежде, чем это написано», – так оно начиналось. Письмо почти бессвязное, нежное, странное. «Год кончается твоей смертью? Конец? Начало! Завтра Новый год, Райнер, 1927,7 – твоё любимое число. Любимый, сделай так, чтобы я часто видела тебя во сне – нет, неверно: живи в моём сне. В здешнюю встречу мы с тобой никогда не верили – как и в здешнюю жизнь, не так ли? Ты меня опередил и, чтобы меня хорошо принять, заказал – не комнату, не дом – целый пейзаж. Я целую тебя – в губы? В виски? в лоб? Милый, конечно, в губы, по-настоящему, как живого. Нет, ты ещё не высоко и не далеко, ты совсем рядом, твой лоб на моём плече. Ты – мой милый, взрослый мальчик. Райнер, пиши мне! (Довольно глупая просьба?) С Новым годом и прекрасным небесным пейзажем!».

Оплакивание. Заклинания. Предтеча будущих реквиемов – в стихах и прозе. Новый год Цветаева встречала вдвоём с Рильке. Она говорила не с умершим и похороненным Рильке, а с его душой в вечности. Она чувствовала его бездну своей бездной. Этого нельзя объяснить. Этому можно только причаститься.

Лучшие цветаевские произведения всегда вырастали из самых глубоких ран сердца. В феврале 1927-го ею была завершена поэма «Новогоднее», о которой Бродский скажет, что это «тет-а-тет с вечностью». Подзаголовком было проставлено: «Вместо письма». Это своеобразный реквием, нечто среднее между любовной лирикой и надгробным плачем. Письмо-монолог, общение «поверх явной и сплошной разлуки», поверх вселенной. Поздравление со звёздным новосельем, любовь и скорбь, бытовые подробности, которые А. Саакянц называет «бытовизмом бытия». Поверить в небытие Рильке для неё невозможно. Это значило бы поверить в небытие собственной души. Небытие бытия.

Райнер Мария Рильке

Старинный замок. Тихий сад.
В горах затерянная местность.
Светилась в голубых глазах
Таинственная неприметность.

Печаль полуприкрытых век.
Звучанье строк подобно флейте.
Кто – ангел? Богочеловек?
Орфей двадцатого столетья?

Их душ глубинное родство
Поэта сразу покорило.
На карте внутренней его
Была отмечена Марина.

Поверх барьеров и помех
О, как ей в грудь к нему хотелось!
Он был единственным из всех,
В котором всё сплелось и спелось.

Он был её живое Там,
Её заоблачное чудо.
И вновь несбыточным мечтам
Слепых надежд даётся ссуда.

Любви ненасытима суть.
Ей вечно платишь неустойку.
Сказать любимому: не «будь
Со мной», а «будь!» – и только.

Глаза в слезах, душа в цвету.
Длить даль и боль – её призванье.
Свиданье душ «на тем свету»
Без признаков существованья.

Ладони никогда уже
Не лягут на земные плечи.
Попытка комнаты в душе –
Предвосхищение невстречи.

В отчаянье во тьму одна
Глядит бессонными очами.
Куда? Зачем? За что?! Стена.
Власть рока. Далее – молчанье.

Растёт и ширится тоска,
Стремясь из тела, как из склепа.
Но из земного тупика
Есть выход: в беспредельность неба.

Пусть не дано им счастье двух,
Но даль всегда встречалась с далью,
Простор – с простором, с духом – дух,
Печаль вселенская – с печалью.

Горит в раю его звезда.
В зрачки светил глаза упёрты.
Но ни на миг она тогда
Его не ощутила мёртвым.

И месяц, тайною томим,
Застыл в пространстве заоконном,
Как вечный памятник двоим,
Не встретившимся в мире оном.

Полностью мою лекцию о Цветаевой и Рильке можно послушать здесь:

Источник

Информационно-аналитический образовательный портал

рильке нет без тебя мне жизни на земле

Рильке нет без тебя мне жизни на земле

Комментариев нет

Похожие цитаты

А я тебя ждала.

Рильке

LiveInternetLiveInternet

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Интересы

—Друзья

—Постоянные читатели

—Статистика

Добавить комментарий Отменить ответ

Рильке нет без тебя мне жизни на земле

Комментариев нет

Похожие цитаты

А я тебя ждала.

Рильке

LiveInternetLiveInternet

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Интересы

—Друзья

—Постоянные читатели

—Статистика

Вам также понравится

Вся недолга что это значит

Военкомат а1 категория что

missa x актрисы имена и фото

Добавить комментарий Отменить ответ