сардар лориана камалевна биография

Основатель «Билайна» купил московский каршеринг BelkaCar

Основным акционером московского каршеринга BelkaCar стала компания Coneplace Limited, связанная с основателем «Билайна» Дмитрием Зиминым. Она выкупила акции у швейцарской Winterberg Group, ставшей фигурантом судебного разбирательства на Кипре. BelkaCar принадлежит 20% московского рынка каршеринга.

Новый основной акционер BelkaCar

Компания Coneplace Limited стала основным акционером каршерингового сервиса BelkaCar, о чем заявил в пресс-релизе сервис. Она выкупила все акции, принадлежащие Winterberg Group — бывшей Bryanston Group — а также докупила дополнительный пакет. Стоимость приобретения и точное распределение долей после заключения сделки компания не разглашает.

Coneplace Limited является дочерней компанией структуры BMT Private Equity Limited. Та, в свою очередь, как сообщает «Интерфакс», связана с группой компаний, созданных российским предпринимателем Дмитрием Зиминым, основателем телекоммуникационной компании «Вымпелком» (торговая марка «Билайн»).

BelkaCar поясняет изменения в составе акционеров «усилением конкуренции на московском рынке и начавшейся консолидацией, а также окончанием инвестиционного цикла Winterberg Group». Компания считает, что в данный момент будет лучше, если позицию основного акционера займет крупный фонд прямых инвестиций вроде BMT.

Что такое BelkaCar

Во время своего запуска в 2017 г. BelkaCar провел инвестиционный раунд, в ходе которого смог привлечь более 2 млн евро. Раунд возглавила швейцарская инвестиционная компания Winterberg Group. BMT также вложилась в проект, но как миноритарный акционер.

Сейчас под управлением BelkaCar находится 4,3 тыс. автомобилей, которые доступны для использование в Москве и Сочи. Сервис управляется компанией АО «Каршеринг», выручка которой по итогам 2018 г. достигла 1,4 млрд руб., а чистый убыток — 386,3 млн руб., следует из данных базы «Контур.Фокус». Долю BelkaCar на московском рынке каршеринга в конце того же года J. P. Morgan оценивала в 20%.

Разбирательство на Кипре

В октябре 2018 г. суд на Кипре наложил ограничение на активы Winterberg Group (на тот момент еще Bryanston Group) на сумму 26,9 млн евро. С таким требованием в суд обратился истец — мюнхенская компания B.S. Beteiligungsgesellschaft mbH, которая принадлежит бывшему президенту Bryanston Resources Бенедикту Соботке (Benedikt Sobotka).

Мюнхенская компания утверждала, что BelkaCar, Bryanston Group и Bryanston Resources вступили в сговор в мошеннических целях, в результате чего Bryanston Resources потеряла ряд активов, в том числе 52% акций BelkaCar. В связи с этим суд заблокировал 52,47% акций АО «Каршеринг», запретив кипрской структуре BelkaCar Ltd их продавать.

Каршеринг назвал эту процедуру стандартной обеспечительной мерой, принятой в ожидании решения суда. Впоследствии блокировка была снята, как и все претензии к компании.

Источник

Женщины рулят: Как три подруги запустили в Москве каршеринг BelkaCar

«Тёлкин бизнес», — шутит о своём проекте Екатерина Макарова, соосновательница московского каршеринга BelkaCar, который в декабре получил 2,1 млн евро от швейцарского инвестфонда Bryanston. Макарова и две её подруги, Елена Мурадова и Лориана Сардар, запустили сервис в октябре с сотней сине-оранжевых Kia Rio, благодаря инвестициям они увеличили парк до 350 автомобилей и расширили зону их парковки до МКАД.

У сервиса «Делимобиль», крупнейшего московского каршеринга, в три раза больше машин, но подруги уверяют, что их бизнес растёт быстрее и в первый же месяц работы вышел на показатели, к которым конкуренты шли четыре-пять месяцев. В конце года у BelkaCar до 300 заказов в сутки, среднее время загрузки автомобиля — три-четыре часа. Цена — 8 рублей в минуту. Таким образом, дневная выручка сервиса должна быть в районе 500 000 рублей.

«Секрет» рассказывает, как близкие подруги делают совместный бизнес и почти не ссорятся.

Три подруги

Екатерина Макарова, Лориана Сардар и Елена Мурадова очень разные. Сардар, красивая брюнетка, рассказывает о сервисе больше всех и приводит кучу цифр. Макарова играет роль большого босса. Часто перебивает, чтобы что-то уточнить или дополнить, много шутит и не скупится на резкие выражения. Съела все конфеты на столе, пока Сардар не отодвинула от нее тарелку (в шутку, конечно). Мурадова в основном наблюдает за тем, что рассказывают подруги. Но если вдруг решает что-то добавить, то говорит неспешно и никто её не перебивает.

Познакомились они почти десять лет назад в Калифорнийском университете, где учились на программе MBA. Макарова и Сардар поступили туда, чтобы придать импульс карьере, а Мурадова решила таким образом занять себя на время беременности и декретного отпуска.

После учёбы Макарова работала в московском офисе американской компании Borland, занималась маркетингом и развитием бизнеса, Сардар уехала в Милан, где продолжила работать в BMT Private Equity, а Мурадова вместе с партнёрами занялась производством одежды под брендом Classic Style.

То, что Сардар обосновалась в другой стране, на отношениях не сказалось — подруги часто летали к ней в гости. «Повод находился всегда, — смеётся Мурадова. — Ой, музеи! — поехали к Лоре. Ой, шопинг! — к Лоре».

Именно в Италии будущие предпринимательницы узнали, что есть такая штука — каршеринг. Ещё в 2013-м в Милане было 1200 машин, и Сардар с удивлением отмечала, что знакомые оставляют в семье один автомобиль и активно пользуются прокатом. Она и сама потом зарегистрировалась в местном car2go, но интерес к каршерингу как к бизнес-проекту, который можно было бы раскрутить в Москве, возник позднее — и не у неё.

Ночное озарение

В конце октября 2013 года любительница публичных выступлений Екатерина Макарова оказалась на лекции в бизнес-школе «Сколково». Кто и о чём тогда рассказывал, она уже точно не помнит — в памяти осталась только презентация стартап-академии, после которой сотрудники бизнес-школы записали номер её телефона.

«Учиться я там не собиралась», — уверенно отвечает Макарова. Но акселератор проявил настойчивость и даже каким-то образом убедил взять кредит на обучение в Газпромбанке. «Что-то они там, видимо, делают с людьми», — смеётся Макарова. «Да это гипноз», — подхватывают подруги.

У всех студентов, кроме Макаровой, уже были проекты, и ей тоже нужно было что-то придумать. Как-то вечером после лекций Макарова заехала в гости к Мурадовой. Та как раз уложила детей спать, и подруги сели на кухне обсуждать учёбу и другие дела. Потом они позвонили Сардар, та в очередной раз начала нахваливать миланский каршеринг, и Макарову осенило: вот он — проект, за который ей было интересно взяться. Но не одной, а с лучшими подругами, конечно.

Стартап для троих

Екатерина Макарова показала в стартап-академии схематичную бизнес-модель, которую она накидала за ночь, но в «Сколкове» идеей никто особенно не вдохновился. У других студентов в разработке были сервисы, которые не были отягощены никакими тяжёлыми активами. Но подруг было уже не остановить.

Макарова продолжала ходить на работу, посещать занятия в акселераторе и, помимо этого, находила время на изучение особенностей работы успешных каршерингов. Подруги в этом тоже участвовали, и Сардар даже через полтора года решилась на переезд в Москву. «Бросайте вы эту утопию», — буквально со слезами уговаривали предпринимательниц их домашние. Зачинательница проекта Макарова и вовсе скрывала стартап от семьи — отец узнал о BelkaCar только из телевизионного сюжета, посвящённого запуску.

Так как никто в России в каршеринге не разбирался, а самим набивать шишки не хотелось, подруги пригласили в качестве ментора основателя американского каршеринга ZipCar Джулиана Эспириту, о котором узнали, просматривая очередной вебинар в мае 2014 года. «Во-первых, у него колоссальные знания о каршеринге, во-вторых, он просто очень открытый. » — рассказывает Мурадова. «Лён, да мы просто боялись, — перебивает Макарова. — Нам нужен был психолог, который бы сказал, что всё у нас будет хорошо».

На низком старте

«Кар… что?» — таким вопросом подруг встретили в департаменте транспорта правительства Москвы. На все встречи они тогда ходили вчетвером — брали с собой Эспириту. Стартаперы уговаривали чиновников разрешить им не платить за парковку каршеринговых авто, и в конце концов они этого добились.

За 11 месяцев департамент разработал законодательство и получил необходимое для его реализации постановление правительства. Выделенную полосу для каршеринга, правда, пролоббировать не удалось, но подруги не теряют надежды.

Платформу для сервиса решили не отдавать на аутсорс, а разрабатывать самостоятельно — не хотелось ни от кого зависеть. Так в компании появился технический директор, которому на тот момент исполнилось всего 20 лет. К декабрю 2015 года он оброс командой из шести человек.

Специалистов приходилось перевозить из других городов, потому что москвичи, как объясняет Макарова, «перекормлены» — просят огромные зарплаты, даже если толком ничего не умеют.

Плохое предзнаменование

Почти ровно год назад Елена Мурадова открыла как-то утром дверь офиса BelkaCar на «Сухаревской» и обнаружила за ней распахнутое окно и пустые столы. В комнате не хватало компьютеров, игровой приставки, телевизора, нескольких мобильных телефонов, а главное — сейфа, в котором хранились учредительные документы.

Ночью грабители вынесли всё имущество через окно — офис был на цокольном этаже. Прибывшие полицейские почему-то больше всего интересовались документами на технику, но ответить было нечего. Украденные вещи были личной собственностью стартаперов — на компанию был куплен лишь один компьютер.

Утром следующего дня Мурадова вновь обнаружила в офисе открытое окно и бардак — уже во второй из двух комнат офиса: грабители вернулись за вещами, которые не успели забрать накануне. Ещё на полу валялась красная папка — та самая, из сейфа, с учредительными документами.

После этих неприятных событий команда переехала в коворкинг к знакомым, а через неделю нашла офис в бизнес-центре на Павелецкой набережной. Аренда была дорогой, но после уговоров Мурадовой владелец смягчился и дал скидку — помещение только-только освободила турецкая компания, которой пришлось уйти из России из-за введённых тогда санкций. В наследство от прежнего арендатора BelkaCar достался свежий ремонт с ярко-жёлтыми стенами.

Когда нет денег

Какой им нужен инвестор, они представляли чётко — стратегический, западный и обладающий экспертизой. Но бесконечные переговоры не давали никаких результатов. «После сотой встречи я вообще перестала их считать», — вспоминает Сардар.

В итоге весной 2016 года деньги всё-таки закончились, и Сардар решилась обратиться к Дмитрию Зимину, основателю «Вымпелкома», владельцу инвестиционного фонда «Династия» и BMT Private Equity, в котором она работала в Милане. Зимин не стал инвестировать, но вместо этого предложил взять у него в долг 250 000 евро.

На низком старте

«Конечно, мы хотели быть первыми — столько работы было проделано», — сокрушается Лориана Сардар, когда речь заходит об официальном запуске проекта. Летом 2016 года в Москве было уже четыре каршеринга («Делимобиль», Car5, YouDrive и Anytime), а BelkaCar всё ещё была на низком старте.

В августе 2016 года подруги наконец достигли принципиальных договорённостей с инвестором, которого сейчас не называют, и уже готовились к запуску, когда в их истории произошёл очередной поворот. Екатерине Макаровой позвонили с незнакомого номера. Услышав что-то про инвестиции, он передала трубку Лориане Сардар со словами: «Держи, это твой инвестор очередной». Звонили из швейцарского фонда Bryanston, предлагали познакомиться.

На встрече с инвестиционным менеджером и аналитиком Bryanston основательницы BelkaCar чувствовали себя расслабленно, так как думали, что она ничем не закончится. Тем не менее вечером того же дня им перезвонили и предложили взять деньги на условиях, которые были лучше тех, что им давали до этого. Подруги сразу согласились. В сентябре они окончательно распрощались с первым потенциальным инвестором и подписали договор с Bryanston, который в ноябре вложил в компанию 2,1 млн евро.

Тачка на прокачку

Всю ночь на 21 октября десять сотрудников BelkaCar обклеивали фирменной оранжевой плёнкой 100 тёмно-синих хетчбэков Kia Rio. Запуск сервиса уже объявлен — отступать некуда. Основательницы потом сами отвозили их на стоянки.

Инвестиции Bryanston позволили расширить зону парковки до МКАД, к первым 100 автомобилям добавились ещё 250. Сейчас у BelkaCar до 300 заказов в сутки, среднее время загрузки автомобиля — три-четыре часа. Весной сервис попробует выйти в Санкт-Петербург.

По словам Сардар, BelkaCar за первый месяц удалось достичь показателей, к которым конкуренты шли несколько месяцев. Кроме того, проект смог избежать ошибок, которые на первых порах допускал тот же «Делимобиль». Например, после громкого скандала с аварией машины «Делимобиля» вопрос, оформлять КАСКО или сэкономить, перед подругами уже не стоял.

Но самая острая головная боль — это не конкуренты, а недобросовестные клиенты. Как-то Сардар пришла домой из офиса и расплакалась — в очередной машине с корнем вырвали зарядное устройство, которое зашито под панель. И это ещё не самое страшное: в машинах ночуют, пытаются их угнать, перевозят домашних животных без переносок и, конечно, попадают в аварии.

Проблемных пользователей включают в чёрный список, штрафуют, в случае аварии взыскивают до 30 000 рублей (и 15% от стоимости ремонта, если повреждения очень сильные). В среднем операционные расходы на один автомобиль составляют 35 000 рублей в месяц.

Впрочем, BelkaCar планирует развивать сервис среди не только частных клиентов, но и корпоративных — уже есть семь договоров. Вместо того чтобы обеспечивать сотрудников лизинговыми машинами, компания покупает ему абонемент на каршеринг.

Самое сложное в бизнесе, по словам Сардар, — не разочароваться в людях. Но это она о клиентах, а не о подругах. «У нас всё как в семейной жизни: можем иногда обижаться, но в душе всё равно понимаем, что друг друга не подведём», — заключают Мурадова и Макарова.

Источник

BelkaCar: как три девушки развивают сервис каршеринга, борются с угонщиками (и выбивают льготы у правительства)

В офисе BelkaCar праздничное настроение: на столе конфеты «Белочка» — символ компании — и бокалы шампанского. Несколько дней назад стартап получил более €2,1 млн на развитие. Девушки, знакомые дольше 10 лет, в 2013 году решили «сообразить бизнес на троих».

— Об автомобильной сфере мы никогда не думали, хотя все три — отличные водители, — говорит Елена. — Что нас объединяло, кроме дружбы, так это любовь к дороге и мужской склад ума.

Лора работала финансовым аналитиком в фонде BMT Private Equity основателя «ВымпелКом» Дмитрия Зимина. С Еленой и Екатериной она познакомилась во время учебы в московском филиале Калифорнийского государственного университета, где девушки получали МВА. С тех пор раз в три месяца подруги собирались у Лоры в Милане, а в перерывах между встречами «не слезали с телефона». В одном из таких разговоров Лора рассказала о системе поминутной аренды автомобилей, которая набирала популярность в Европе. Неожиданно для Лоры девушки подхватили идею и решили развивать каршеринг в Москве. Катя в то время поступила в стартап-академию «Сколково», а у Елены был собственный бизнес по производству одежды. Затея с каршерингом казалась авантюрой, но от этого еще более притягательной.

Каршеринг — система поминутной аренды автомобиля. Появился в Северной Америке в начале 2000-х, первым крупным игроком стал ZipCar, основанный двумя домохозяйками. Сейчас сервис популярен в США и Европе, в России работает с 2015 года. Чтобы воспользоваться услугой, надо скачать приложение оператора каршеринга, зарегистрироваться и привязать банковскую карту. Машины можно арендовать на городских парковках, а после поездки — оставлять в разрешенном оператором месте. Минута автоаренды в Москве стоит от 6 до 10 рублей (в BelkaCar — 8 рублей).

В мире существует несколько моделей поминутной аренды автомобиля. Сервисы делятся на B2 °C, когда услугу оказывает компания, и peer-to-peer, когда пользователи обмениваются собственными машинами. Эта модель, в свою очередь, предполагает три варианта работы. Первый — традиционный каршеринг: машину можно взять с определенной парковки и к концу срока аренды вернуть ее туда же. Другой вариант — point-to-point: пользователь берет автомобиль на одной из условленных парковок, а возвращает — в любую точку из списка. Лора, Лена и Катя выбрали самый современный вариант, free-floating: разрешено брать и оставлять машину на любой уличной парковке города, платной или бесплатной. Схема идеальна для русской зимы: пользователи не мерзнут по дороге до дома, на машине можно подъехать прямо к подъезду.

Большой автомобильный пирог

В столице работают 1200 каршеринговых автомобилей, абсолютный лидер рынка — «Делимобиль» (700 машин). Остальные 500 авто делят между собой еще 4 игрока. В их числе — BelkaCar, которая в ближайшие дни увеличит автопарк в 2,5 раза — до 250 машин. К концу 2017 года стартап планирует «разрастись» до 950 автомобилей. По прогнозам основателя YouDrive Бориса Голикова, до конца 2017 года в столице будут ездить около 3 тысяч каршеринговых авто, а рынок вырастет на 400% за год.

Основательницы BelkaCar говорят, что сейчас поделено не больше 10% каршерингового рынка, и «пирог еще огромный, но делить его будут, скорее всего, крупные компании. Мелкие, с парком до 100 машин, вряд ли выдержат конкуренцию».

Спасибо, что не первые

BelkaCar запустили в октябре 2016 года. 34% АО «Каршеринг» принадлежат Екатерине Макаровой, а Елене Мурадовой и Лориане Сардар — по 33%. До этого в Москве стартовали «Делимобиль», Anytime, YouDrive и Car5.

— Сначала мы переживали, что не стали первыми, но потом оценили преимущества положения, — улыбается Елена. — Нам удалось избежать многих шишек, которые обязательно бы набили, будь мы первопроходцами.

Москва помнит опыт «Делимобиля», который после аварии обязал клиента выплатить компенсацию, сопоставимую со стоимостью новой машины, но после резонанса в Facebook отказался от требований. BelkaCar сразу ввела страхование всех машин и по ОСАГО, и по КАСКО. В случае ДТП по вине пользователя он заплатит не больше 30 000 рублей компенсации +15% от суммы, если ущерб превысит 100 000 рублей.

— Сложнейший IT-продукт, юридические тонкости, автопарк в сотню машин — со всем этим мы разобрались легко. А вокруг названия разгорелись жаркие дебаты, — вспоминает Елена. Тематические имена, которые содержат компоненты вроде drive, now и anywhere, были заняты, поэтому девушки искали нетривиальное слово, способное вызвать положительные эмоции. К «белке» пришли случайно и решили, что у россиян название ассоциируется с дружелюбным зверьком, живущим в родных лесах, а иностранцы легко запомнят лаконичное сочетание букв.

Сегодня каждый автомобиль BelkaCar занят по 3–4 часа в день, средний чек одной поездки (40 минут езды и 20 минут бесплатного ожидания) — 320 рублей. Арендовать машину может не только частое лицо, но и компания — на более длительный срок и на особых условиях.

— Появление нового игрока — хороший показатель потенциала услуги, популяризация которой будет происходить еще быстрее, — говорит Борис Голиков, основатель сервиса каршеринга YouDrive. — Мы, в отличие от BelkaCar, работаем только с частными пользователями и предоставляем автомобили более высокого класса, поэтому компаниям тесно на рынке не будет.

В операционную прибыль BelkaCar надеется выйти к сентябрю 2017 года. Как раз тогда инвестиции подойдут к концу, а пока вложенных средств хватит еще на 10–12 месяцев работы.

Как подружиться с государством

В 2013 году, когда подруги готовились к запуску, каршеринга в Москве еще не было. Девушки понимали, что создают новый рынок, который требует новых правил игры. Пришлось налаживать диалог с правительством. BelkaCar собрали данные о работе каршеринга на Западе и отправились в Департамент транспорта Москвы.

— Сначала нас всерьез не воспринимали. Но мы продолжали ходить, рассказывать о западном опыте, показывать презентации, приводить статистику. В общем, взяли измором, — вспоминает Елена.

В августе 2015 года городские власти внесли поправки, которые оговаривают условия работы каршеринга. Годовую аренду парковочного места установили в размере 20 000 рублей (сегодня — 24 000), в то время как для рядового горожанина она обходится в сумму 250 000 рублей. Кроме того, машинам сервисов каршеринга разрешили парковаться в резидентских местах — во дворах и у подъездов жилых домов, где автомобили могут оставлять только местные жители.

Каршеринг интересен правительству, потому что позволит многим москвичам отказаться от личного транспорта хотя бы в центральных районах, что уже заметно разгрузит дороги. Поэтому общение BelkaCar c властью оказалось на удивление приятным.

— Если честно, мы очень боялись вступать в отношения с правительством, постоянно ждали подвоха, — вспоминает Лора. — Однако на деле мы общались с молодым руководителем, который пришел из бизнеса, поэтому и подход у него ко многим вещам бизнесовый, а не чиновничий. Встречи обычно назначают на следующий день, пару раз даже встречались в «Старбаксе».

В будущем основательницы хотят договориться, чтобы каршеринговые авто могли ездить по выделенным полосам, как такси. Еще одна проблема сейчас — эвакуация: девушки предлагают, чтобы машины не забирали на штраф-стоянки, а просто отгоняли на ближайшую разрешенную парковку. Штрафы при этом будет оплачивать сама BelkaCar, зато автомобили не будут простаивать.

Гололед, угонщики и воры

Первую партию машин девушки ждали, как чуда. На производство автомобилей требовалось 3 месяца, установка всего оборудования и оклейка занимает еще 15 дней. Готовые машины нужно было забрать на парковке у дилерского центра и расставить по точкам тепловой карты — районам города, в которых поминутная аренда особенно востребована. Обычно это центральные улицы, а также крупные торговые и бизнес-центры. Гнать туда машины пришлось, в том числе, и самим основательницам стартапа: четырех нанятых помощников не хватало, чтобы сервис заработал к утру.

— Ночь, парковка у дилерского центра, вокруг ни души. Мы, три девушки, садимся по машинам и начинаем их разгонять. И в этот момент у нас начинаются баги в системе, — вспоминает Катя. — Пришлось разработчикам фиксить всё прямо на парковке в автомобиле.

Первый месяц работы превратился для подруг в испытание на прочность. На второй день после запуска Москву накрыл ледяной дождь, резко увеличилось число аварий, пришлось в экстренном порядке «переобувать» все машины.

— Автомобили угоняли, полностью обчищали, портили салоны, ездили бесплатно и даже жили в машинах. Каждый день происходила какая-то ерунда, чего мы только не нахлебались, — теперь уже с улыбкой вспоминает Елена. Почти всё время и ресурсы уходили на «затыкание дыр».

Угонов как таковых основательницы не боялись: GPS непрерывно сообщал, где находится автомобиль. Главная неприятность в том, что за каждым таким преступником приходилось в буквальном смысле гоняться. Если в BelkaCar видели, что пользователь не завершает аренду несколько дней и отказывается вернуть машину на стоянку или гонит ее за пределы Московской области, вызывали полицию и отправляли корпоративные машины для перехвата.

— Такие настоящие киношные погони с полицией и мигалками, — делится впечатлениями Екатерина.

После этого наняли специалиста по безопасности, который выяснил, что среди клиентов BelkаСar были группы профессиональных угонщиков. Злоумышленники пользовались лазейкой в правилах пользования сервисом: на первых порах оплачивать услугу нужно было после завершения аренды, когда машина уже встала на стоянку. Теперь действует биллинговая система: платеж списывается с карты клиента частями по 500 рублей. Если карта пуста, а услуга не оплачена, система автоматически завершает аренду и заглушает мотор.

— И если вы ехали ночью посреди леса, то останетесь там же, — предупреждает Катя. — Конечно, мы не глушим авто на полном ходу, чтобы не провоцировать аварий, но делаем это сразу же, когда машина останавливается или замедляется до 10 км/ч.

Сложнее было с мелкими вредителями: теми, кто портил салон автомобилей и воровал оборудование. Акта приема-передачи в BelkaCar не было и быть не может: пользователь оставляет машину на любой доступной парковке, и повреждения можно зафиксировать только следующий клиент.

— Мы всегда хотели сделать сервис максимально удобным, поэтому добавили держатели. Чтобы телефоны во время аренды не садились, вставили универсальные зарядные устройства. Естественно, их растащили в первую же неделю, — вспоминает Лора.

Чтобы обезопасить себя от лишних трат, но не понижать уровень сервиса, все детали, которые можно снять или открутить, оборудовали антивандальной защитой.

Сейчас самая острая проблема BelkaCar — аварийность.

— Машины бились и будут биться, это специфика бизнеса, мы это понимаем. Избавиться от этого мы не в силах, поэтому главная задача — максимально быстро ремонтировать авто и возвращать в парк, — говорит Лора.

Вслед за Москвой сервис планирует покорять регионы: выходить сначала в Санкт-Петербург, а потом и в другие города-миллионники. Никуда не делись и оперативные задачи. Одна из главных сейчас — наладить работу команды из 30 человек.

— Мы пережили период, когда сами разгребали всё одной лопатой. Сейчас нужно четко выстроить процессы в компании, ввести KPI, — уверена Екатерина. — Пора переходить от романтики к суровому семейному быту.

Источник