советы старцев о жизни мирянам благочинной
Советы преподобных старцев Оптинских
Читая оптинских старцев, одни получат удовольствие от чудесного живого языка XIX века, другие неожиданно обнаружат вещи остро современные. Давайте и мы в дни памяти Преподобного Амвросия и собора оптинских старцев продолжим общение с ними через жития, письма, наставления, чтобы и наша жизнь осветилась их мудростью, как лучами мягкого октябрьского солнца.
«…Никогда я не встречал таких монахов.
С каждым из них, мне казалось, беседует все небесное»
Из века в век течет в Жизнь Вечную благодатный источник мудрости старцев Оптиной Пустыни и несет исцеление всем, кто ищет спасения и свободы во Христе. Свободы от законов мира, от собственных страстей, той совершенной свободы, которая определяется словами Спасителя: «Царство Божие внутри вас суть».
Старцы и были теми опытными «проводниками», которые помогали людям найти дорогу к Нему здесь, на земле. Наставления их просты. Всякий истинный учитель спускается на ступень ученика, чтобы помочь ему подняться к высшим ступеням знания, и оптинские преподобные снисходили к «младенческому» возрасту своих воспитанников, и говорили так, чтобы их слово принесло пользу и ученому, и простому крестьянину. Благодаря этому, Оптина Пустынь дала России настоящее «сокровище» духовного знания, заключенное в кратких наставлениях.
«Словесное молоко»
Непревзойденным мастером таких духовных поучений был Преподобный Амвросий. Ехали к нему отовсюду на подводах, шли за много верст пешком, стар и млад, лишь бы услышать его, испросить благословение, пока жив батюшка. Понимали – это подарок на всю жизнь.
В маленькой приемной ожидали своей очереди, сидя рядком, ни чинясь. Время от времени, келейник, отец Иосиф, тихим кивком приглашал следующего посетителя. В погожие дни о. Амвросий и сам выходил к паломникам на крылечко. Народу видимо-невидимо, а писем на столе у батюшки еще больше. Вот, и старался он в коротких ответах выразить суть, так, чтобы лучше запомнилось.
Преподобный Амвросий
В миру, до ухода в монастырь, он обладал веселым и живым характером, а в монастыре эта живость превратилась с годами в радость духовную. Легким дыханием и шуткой отмечены его краткие наставления.
Вот, например, о главном – о причине нестроений и падений в жизни:
«От чего человек бывает плох? –
От того, что забывает, что над ним есть Бог»
А это – о гордости, предваряющей падения и о том, как важно избегать судить и других:
«Не хвались, горох, что ты лучше бобов:
Размокнешь, сам лопнешь».
О том, как легче преуспеть в духовной жизни:
«Кто больше уступает,
Тот больше приобретает»
Преподобный Лев
Подобным же образом, смягчая пастырское слово шуткой, рифмой, беседовали с паломниками и другие старцы, принимая в рассуждение меру их возраста. Духовный наставник о. Амвросия, Преп. Лев часто говорил людям о пользе уступчивости:
Там неподалеку и спасение»
Преподобный Антоний
В двух строчках напоминал о том, как важно для христианина доверие к Богу и молитвенное к Нему обращение отец Антоний:
«Кто крепко на Бога уповает,
Тому Бог во всем помогает»
Преподобный Анатолий (Старший)
А старец Анатолий (Старший) в одном предложении выразил то, как следует избегать осуждения:
«Пожалей, и не осудишь»
«Три орешка»
Для тех же, кто, отдавая себя руководству старцев, принимались за внутреннее делание, «уроки» были посложнее. Настоящими «профессорами», заложившими основы оптинской духовной школы, — были первые старцы: Преп. Паисий, а за ним – Преп. Лев и Макарий.
В наставлениях последнего из них были выражены основные принципы духовной работы. Это – «лекарство» не всегда приятное, с привкусом горечи, но оно доставляет радость от сознания того, что это – истина потому, что так труднее, и, хотя человеческое естество противится понуждению следовать «тесным путем», но в нем – дух Евангелия, дух Христов.
Три качества, три добродетели у Преп. Макария имеют особую цену: терпеливое несение скорбей, смирение и самоукорение. На них строится основание духовной жизни, от них пролагается дорога к более высоким добродетелям: милосердию, любви, самоотречению.
Преподобный Макарий
Отец Макарий напоминает о том, что всем, ищущим спасания, в мире уготован путь скорбей, однако страшиться, унывать и уклоняться от них не должно: они посылаются нам для очищения душевного и приобретения самых высоких качеств. И все, чего «трепещет душа»: потери, боль, труды, несправедливость, поношения и даже собственное несовершенство, — должно стать «материалом» нашего спасения:
«Наш путь такой, что хотим или не хотим, а скорбь должна быть, попущением Божиим, к искусу нашему и обучению терпения».
Тот, кто приобретает навык терпения, проходит этим путем без труда. Он не оспаривает, не пытается изменить условия, в которые поставлен, а принимает их как испытание от руки Господней; и тогда и укоризны, и напрасные обвинения обращает в повод посмотреть на себя более внимательно: заметить восстающую страсть, или вспомнить нераскаянный грех. То есть терпение научает и самоукорению:
«Подвиги против страстей тогда только тягостны бывают, когда гордо и самонадеянно проходим оные, а когда смиренно, призывая Божию помощь и исправления Оной приписывая, то и они бывают удобоносимы».
Взгляд этот в оптинской традиции духовного воспитания приобретет силу афоризма:
«Есть смирение – все есть, нет смирения – ничего нет».
Помня слова Спасителя о том, что и дарования духовные могут послужить к пользе только, если в человеке действует дух любви, отец Макарий советует своим духовным детям ревновать не о приобретении самих даров, а того, что открывает дорогу для любви христианской:
«Дарований никаких не ищи, а лучше старайся усвоить матерь дарований – смирение – это прочнее.»
Не только внешние скорби досаждают человеку, но и внутренние – не побежденные страсти. И старец открывает общее правило в духовной брани: победить немощь, обратившуюся в навык, можно только с помощью противоположной ей добродетели:
«…против гордости – смирение, против чревообъядения – воздержание, против зависти и злопомнения – любовь, но когда этого нет, то поне будем укорять себя, смиряться и просить помощи у Бога».
Мысль о пользе смирения ради Христа, — за себя и за других, — проходит через все советы оптинских старцев и к монашествующим, и к мирянам. Призыв «не искать своего», обратить собственное сердце в поле духовной брани звучит в их наставлениях постоянно. И, все же…
Утешители
Духовная собранность и даже строгость наставлений старцев не имела ничего общего с отчуждением или равнодушием. В их письмах, обращенных к духовным чадам, находится место и сочувствию, и ободрению. Вот, например, одно такое письмо из архива старца Анатолия (Зерцалова). Сколько в нем теплоты и отеческого сопереживания:
«А что касается жалкого положения твоего в кругу сестер, то ты только тогда и докажешь, что ты им сестра, а не приживалка какая-нибудь, когда окажешь им сестринскую любовь и потерпишь их. Мне даже больно видеть или слышать, как все давят тебя: ну, а если в этом давлении-то и кроется вся будущая вечная слава твоя? Потерпи же, потерпи Господа, мужайся.»
Как ни страшна «буря», какими бы неодолимыми не казались и собственные страсти, все взвесится, всему будет определена цена в Воскресении Христовом:
«…Если кто любит Иисуса, тот старается всеми силами скопить побольше приданого, И Господь таких любит.»
Советы Преподобных старцев оптинских охватывают, практически, все важные стороны жизни, и во всем присутствует рассуждение: одна мера – для монахов, другая – для мирян, одна – для новоначальных, другая – для тех, кто находится в середине и в конце пути.
Но в них рассматриваются и вопросы, общие для всех: о цели христианской жизни, о том, какой пост правильный, о том, все ли равно, как и во что верить, о значении и благодатной силе церковных таинств, о молитве и о духовном чтении, о том, какого употребления талантов ожидает от своих учеников Господь, и об опасностях на пути спасения.
Читая их, одни получат удовольствие от чудесного живого языка XIX века, другие неожиданно обнаружат вещи остро современные и написанные, как будто специально для пастырей, попадающих «под огонь» печати, присваивающей себе право судить церковь…
И как хорошо в дни памяти Преподобного Амвросия и собора оптинских старцев продолжить «общение с ними» – поискать или перечитать доступную сейчас литературу: жития, письма, наставления, чтобы и наша жизнь осветилась их мудростью, как лучами мягкого октябрьского солнца.
Оптинские старцы — поучения преподобных
«…Никогда я не встречал таких монахов.
С каждым из них, мне казалось, беседует все небесное»
Н.В. Гоголь
Из века в век течет в Жизнь Вечную благодатный источник мудрости старцев Оптиной Пустыни и несет исцеление всем, кто ищет спасения и свободы во Христе. Свободы от законов мира, от собственных страстей, той совершенной свободы, которая определяется словами Спасителя: «Царство Божие внутри вас суть».
Старцы и были теми опытными «проводниками», которые помогали людям найти дорогу к Нему здесь, на земле. Наставления их просты. Всякий истинный учитель спускается на ступень ученика, чтобы помочь ему подняться к высшим ступеням знания, и оптинские преподобные снисходили к «младенческому» возрасту своих воспитанников, и говорили так, чтобы их слово принесло пользу и ученому, и простому крестьянину. Благодаря этому, Оптина Пустынь дала России настоящее «сокровище» духовного знания, заключенное в кратких наставлениях.
Оптинские старцы
«Словесное молоко»
Непревзойденным мастером таких духовных поучений был Преподобный Амвросий. Ехали к нему отовсюду на подводах, шли за много верст пешком, стар и млад, лишь бы услышать его, испросить благословение, пока жив батюшка. Понимали – это подарок на всю жизнь.
В маленькой приемной ожидали своей очереди, сидя рядком, ни чинясь. Время от времени, келейник, отец Иосиф, тихим кивком приглашал следующего посетителя. В погожие дни о. Амвросий и сам выходил к паломникам на крылечко. Народу видимо-невидимо, а писем на столе у батюшки еще больше. Вот, и старался он в коротких ответах выразить суть, так, чтобы лучше запомнилось.
Преподобный Амвросий
В миру, до ухода в монастырь, он обладал веселым и живым характером, а в монастыре эта живость превратилась с горами в радость духовную. Легким дыханием и шуткой отмечены его краткие наставления.
Вот, например, о главном – о причине нестроений и падений в жизни:
«От чего человек бывает плох? –
От того, что забывает, что над ним есть Бог»
А это – о гордости, предваряющей падения и о том, как важно избегать судить и других:
«Не хвались, горох, что ты лучше бобов:
Размокнешь, сам лопнешь».
О том, как легче преуспеть в духовной жизни:
«Кто больше уступает,
Тот больше приобретает»
Преподобный Лев
Подобным же образом, смягчая пастырское слово шуткой, рифмой, беседовали с паломниками и другие старцы, принимая в рассуждение меру их возраста. Духовный наставник о. Амвросия, Преп. Лев часто говорил людям о пользе уступчивости:
Там неподалеку и спасение»
Преподобный Антоний
В двух строчках напоминал о том, как важно для христианина доверие к Богу и молитвенное к Нему обращение отец Антоний:
«Кто крепко на Бога уповает,
Тому Бог во всем помогает»
Преподобный Анатолий (Старший)
А старец Анатолий (Старший) в одном предложении выразил то, как следует избегать осуждения:
«Пожалей, и не осудишь»
«Три орешка»
Для тех же, кто, отдавая себя руководству старцев, принимались за внутреннее делание, «уроки» были посложнее. Настоящими «профессорами», заложившими основы оптинской духовной школы, — были первые старцы: Преп. Паисий, а за ним – Преп. Лев и Макарий.
В наставлениях последнего из них были выражены основные принципы духовной работы. Это – «лекарство» не всегда приятное, с привкусом горечи, но оно доставляет радость от сознания того, что это – истина потому, что так труднее, и, хотя человеческое естество противится понуждению следовать «тесным путем», но в нем – дух Евангелия, дух Христов.
Три качества, три добродетели у Преп. Макария имеют особую цену: терпеливое несение скорбей, смирение и самоукорение. На них строится основание духовной жизни, от них пролагается дорога к более высоким добродетелям: милосердию, любви, самоотречению.
Преподобный Макарий
Отец Макарий напоминает о том, что всем, ищущим спасения, в мире уготован путь скорбей, однако страшиться, унывать и уклоняться от них не должно: они посылаются нам для очищения душевного и приобретения самых высоких качеств. И все, чего «трепещет душа»: потери, боль, труды, несправедливость, поношения и даже собственное несовершенство, — должно стать «материалом» нашего спасения:
«Наш путь такой, что хотим или не хотим, а скорбь должна быть, попущением Божиим, к искусу нашему и обучению терпения».
Тот, кто приобретает навык терпения, проходит этим путем без труда. Он не оспаривает, не пытается изменить условия, в которые поставлен, а принимает их как испытание от руки Господней; и тогда и укоризны, и напрасные обвинения обращает в повод посмотреть на себя более внимательно: заметить восстающую страсть, или вспомнить нераскаянный грех. То есть терпение научает и самоукорению:
«Подвиги против страстей тогда только тягостны бывают, когда гордо и самонадеянно проходим оные, а когда смиренно, призывая Божию помощь и исправления Оной приписывая, то и они бывают удобоносимы».
Взгляд этот в оптинской традиции духовного воспитания приобретет силу афоризма:
«Есть смирение – все есть, нет смирения – ничего нет».
Помня слова Спасителя о том, что и дарования духовные могут послужить к пользе только, если в человеке действует дух любви, отец Макарий советует своим духовным детям ревновать не о приобретении самих даров, а того, что открывает дорогу для любви христианской:
«Дарований никаких не ищи, а лучше старайся усвоить матерь дарований – смирение – это прочнее.»
Не только внешние скорби досаждают человеку, но и внутренние – не побежденные страсти. И старец открывает общее правило в духовной брани: победить немощь, обратившуюся в навык, можно только с помощью противоположной ей добродетели:
«…против гордости – смирение, против чревообъядения – воздержание, против зависти и злопомнения – любовь, но когда этого нет, то поне будем укорять себя, смиряться и просить помощи у Бога».
Мысль о пользе смирения ради Христа, — за себя и за других, — проходит через все советы оптинских старцев и к монашествующим, и к мирянам. Призыв «не искать своего», обратить собственное сердце в поле духовной брани звучит в их наставлениях постоянно. И, все же…
Утешители
Духовная собранность и даже строгость наставлений старцев не имела ничего общего с отчуждением или равнодушием. В их письмах, обращенных к духовным чадам, находится место и сочувствию, и ободрению. Вот, например, одно такое письмо из архива старца Анатолия (Зерцалова). Сколько в нем теплоты и отеческого сопереживания:
«А что касается жалкого положения твоего в кругу сестер, то ты только тогда и докажешь, что ты им сестра, а не приживалка какая-нибудь, когда окажешь им сестринскую любовь и потерпишь их. Мне даже больно видеть или слышать, как все давят тебя: ну, а если в этом давлении-то и кроется вся будущая вечная слава твоя? Потерпи же, потерпи Господа, мужайся.»
Как ни страшна «буря», какими бы неодолимыми не казались и собственные страсти, все взвесится, всему будет определена цена в Воскресении Христовом:
«…Если кто любит Иисуса, тот старается всеми силами скопить побольше приданого, И Господь таких любит.»
Советы Преподобных старцев оптинских охватывают, практически, все важные стороны жизни, и во всем присутствует рассуждение: одна мера – для монахов, другая – для мирян, одна – для новоначальных, другая – для тех, кто находится в середине и в конце пути.
Но в них рассматриваются и вопросы, общие для всех: о цели христианской жизни, о том, какой пост правильный, о том, все ли равно, как и во что верить, о значении и благодатной силе церковных таинств, о молитве и о духовном чтении, о том, какого употребления талантов ожидает от своих учеников Господь, и об опасностях на пути спасения.
Читая их, одни получат удовольствие от чудесного живого языка XIX века, другие неожиданно обнаружат вещи остро современные и написанные, как будто специально для пастырей, попадающих «под огонь» печати, присваивающей себе право судить церковь…
И как хорошо в дни памяти Преподобного Амвросия и собора оптинских старцев продолжить «общение с ними» – поискать или перечитать доступную сейчас литературу: жития, письма, наставления, чтобы и наша жизнь осветилась их мудростью, как лучами мягкого октябрьского солнца.
Наставления мирянам старца Алексия, иеросхимонаха Зосимовой Пустыни
Биография
Родился в Москве в семье протоиерея. В 1866 г. окончил Московскую духовную семинарию. С 1867 г. служил диаконом в Николо-Толмачевском храме. В 1872 г. умерла жена.
Духовник обители. В 1908 г. ушел в полузатвор. В 1909 г. участвовал в Съезде московского монашества.
В 1916 г. ушел в полный затвор, однако в 1917 г. избран членом Поместного Собора от монашествующих и принимал участие в избрании патриарха Тихона (5 ноября 1917 г. вынул жребий с именем Святителя Тихона).
В 1919 г. пострижен в схиму. В 1923 г. после закрытия Зосимовой пустыни переехал на жительство в Сергиев Посад. Скончался в Сергиевом Посаде. Погребен на Кукуевском кладбище.
Причислен к лику святых 20 августа 2000 г.
Эти плоды действуют, если мы не оскорбляем святыню. Если же оскорбляем ее, то в тот же день причащения она перестает действовать. А оскорбляем мы святыню чем? Зрением, слухом и другими чувствами; многословием и осуждением. Потому в день причащения надо преимущественно хранить зрение и больше молчать, держать язык за зубами.
Если кто-либо спрашивал батюшку о чтении молитв, нужно ли вычитывать все или можно что-либо пропустить, то он иногда отвечал так: «Лучше перевиться, чем недомолиться». И, кажется, это он не От себя говорил, а ссылаясь на кого-то.
Об осуждении отец Алексий как-то сказал: «Осуждаем, детынька, оттого, что за собой не смотрим и себя наперед не осуждаем. Не осуждай никого, не клевещи и не давай неправильных советов ближним, ну а если тебе придется сделать это, то спеши исправить зло. Скажи, что ты неправильно сделала, предупреди, извинись письмом, наконец, если не можешь увидеться, а то, знаешь, много неприятностей от этого бывает».
Жалующиеся на свою тяжелую жизнь и на множество недостатков и грехов слышали от него следующие слова: «Не ропщи, детынька, не надо, если бы Господь забыл тебя или не был к тебе милостив, то Жива-то не была бы. Только ты не видишь Его милостей, потому что хочешь своего и молишься о своем, а Господь знает, что тебе лучше и полезнее. Молись всегда об избавлении от скорбей и от грехов, но под конец молитвы всегда добавляй, говори Господу; «Обаче, Господи, да будет воля Твоя».
Против скуки, уныния есть несколько средств: молитва, дело, поделье и, наконец, завернуть себя в мантию и уснуть. Когда на монаха надевают мантию, тогда начинается борьба сатаны с ним.
Когда во время Херувимской или в другие важные минуты приходят в голову разные житейские мысли, нужно тотчас прибегать к Иисусовой молитве. Твори крестное знамение и произноси молитву Иисусову тихонько вслух, это поможет не блуждать мыслями. Нужно собрать мысли и молиться с умилением, с сердечным сокрушением и детским доверием. Господь за такое доверие пошлет умиление, тогда и ощутишь великий плод от такой молитвы. Понуждай себя. Итак, если не будешь себя понуждать к молитве, то заглохнет в тебе молитвенный порыв. Сначала трудно, а затем как бы потечет внутренняя молитва, но принуждать себя надо непременно.
Если ты и идешь утром в храм, то все равно полагается читать утренние молитвы. Нужно их прочесть дома, можно опустить только по болезни или если проспишь.
Как-то я спросила батюшку: «Нужно ли кланяться первой всем знакомым, которые встречаются, будь они старше или моложе меня?» Батюшка велел всегда и всем кланяться первой. Да и сам старец всю свою жизнь был ко всем внимателен и первый всем кланялся.
Однажды мне попало от старца за то, что оставляю детей одних дома и, вместо того чтобы следить за их учебой и поведением, отправляюсь в храм. В результате сын Андрей стал плохо учиться, пропускал уроки, и, наконец, меня вызвали в школу для объяснений. Батюшка страшно волновался, говоря: «Помни, я это сейчас говорю и на Страшном Суде скажу, что говорил тебе об этом. Тебя не спросят, какой ты была псаломщицей, а спросят, как ты детей воспитала».
О духовной жизни старец говорил, что у многих ее залогом являются духовные ощущения, а нужно поработать самому, чтобы получить постоянное духовное настроение, нужно приобрести тишину души, собранность мыслей, смирение. Никогда не нужно браться за духовные подвиги ради ощущаемой от них сладости, но исключительно только для приобретения покаяния.
Если старец благословлял на какое-нибудь дело особенно охотно, то говорил: «Обеими руками тебя благословляю». А если старец накладывал на кого-нибудь епитимию, то предварительно всегда разузнавал о состоянии здоровья и физических силах этого человека. С истинно отеческой заботой следил он за здоровьем своих духовных чад, оберегал их от всех возможных опасностей.
Своих духовных детей он учил зорко следить за движениями своей души, указывая, с какой великой осторожностью необходимо всесторонне разбираться в каждом грехе отдельно, доискиваясь до его причин, начала, и следить за его последствиями.
Были у него и практические советы.
«Когда кто страдает бессонницей, нужно молиться седмочисленным мученикам, а чтобы сон не одолевал во время молитвы, нужно молиться Спасителю, Божией Матери и святому великомученику Пантелеймону. Если по какой-нибудь уважительной причине не можешь прочитать положенных молитв, то не нужно расстраиваться. Богу наша молитва не нужна, а нужна Ему наша любовь».
Милостыню можно подавать не только за упокой, но и за здравие, ибо это приносит великую пользу душе.
Быстрые движения не грешны, но это нехорошо: тогда утрачивается женственность. Ведь женщины должны служить примером. Нужно ходить спокойно, с опущенными глазами. Молю и прошу обратить на это внимание.
Старец считал, что хорошо воздерживаться в еде, если здоровье это позволяет, но отнюдь не во вред себе.
Не нужно быть недоверчивым, подозрительным, а нужно стараться всем верить.
Старец внушал бдительно следить за детьми, не позволять им целовать кошек, собак, особенно спать с ними, а также не позволять детям спать на одной кровати вдвоем.
Не нужно лениться, но и сверх сил работать тоже не следует.
Не ходи во время поста в те дома, где тебя заставляют есть скоромное, или же говори, не стесняясь, что ты соблюдаешь устав Святой Церкви по собственному глубокому убеждению.
Гордость надо побеждать тремя словами: «куда я падала?»
Важно еще отметить уроки батюшки о молитве.
Когда молишься, представляй, что Бог там, вверху, и видит тебя, а ты внизу, на земле. При молитве заключай ум в слова молитвы, то есть молись со вниманием. Если ум рассеивается, отбегает от слов молитвы, снова вводи его в эти священные слова, и так все время, постоянно.
Молитве помогут уединение и безмолвие. Как в огражденной стенами комнате ясно слышится входящий в нее звук, так и молитва, особенно же молитва Иисусова, ограждаемая уединением и безмолвием, совершается с большей полезностью для души.
Помню, я однажды сказала отцу Алексию с горечью, что не чувствую в себе сердечной теплоты и любви к Божией Матери. Он мне так ответил: «Когда будешь растить детей и прибегать с молитвой к Божией Матери, тогда у тебя и чувства к Ней появятся». Много раз вспоминала я после эти слова батюшки и убеждалась в их истинности.
Нужно себя понуждать исполнять церковные установления, молиться. Сначала будет трудно, но потом станет легко, так что часами простоишь на молитве, сладость от этого ощутишь.
Нужно стараться согревать в себе чувства раскаяния, сердечного покаяния перед Богом. Не нужно прибегать ни к каким приемам, а просто только развивать в себе чувство глубокого, искреннего покаяния. Мало-помалу преуспеешь и тогда почувствуешь великую сладость от молитвы.
Если нет времени, читай половину правила или сколько сможешь, но только всегда с благоговейным чувством, иначе ты прогневаешь Бога своей недостойной молитвой. Я знаю одного человека, простого, необразованного, которого Господь сподобил такой благодати, что он каждый раз, как становится на молитву, проливает потоки слез.
Если нет духа исповедничества, трудно будет умирать. Тяжело будет отвечать перед Богом, которого не исповедовала открыто, а только тайно, боясь насмешек. Ты стыдилась отвечать неверующим, открыто исповедовать свою веру. Всегда, при любых обстоятельствах, можно говорить о Боге. Например, дети тебе скажут: «Нам не удается какая-то арифметическая задача». А ты в ответ: «Ничего, с Божией помощью одолеете ее. Молитесь Богу усерднее» и т.д. На каждом шагу можешь так поступать.
Если мы не молимся и не призываем нашего Ангела-Хранителя себе на помощь, то мы этим оскорбляем Бога, Который нам со дня нашего рождения приставил его как хранителя души и тела.
Если старцу казалось, что кто-то ушел от него неудовлетворенным, неуспокоенным, он волновался, звал обратно, снова беседовал, все подробно объяснял и только тогда отпускал. При прощании несколько раз крестил, да еще разными крестами: большим и малым. Всех духовно обогревал. Около старца ощущалась такая благодать, что человек еще долго после беседы с ним находился в благодатном состоянии духа.
Протоиерей Илья Четверухин, Евгения Четверухина
«Иеросхимонах Алексий, старец-затворник Смоленской Зосимовой пустыни»