терапия отчаяния при ковиде ошибки врачей могут стоить жизни

терапия отчаяния при ковиде ошибки врачей могут стоить жизни

Смерть от антибиотиков и на ИВЛ: Ведущие эксперты рассказали о главных ошибках в лечении COVID

Хотя прошёл уже год с начала пандемии, и миру вроде как многое известно о коронавирусе, по крайней мере, по сравнению со скудными данными, которыми медики обладали весной, когда всё закрутилось, остаётся много вопросов. Например, о том, как не усугубить состояние, проходя лечение на дому. Что принимать, чего опасаться, чтобы не довести себя до реанимации? В вопросах, волнующих миллионы людей, помогли разобраться эксперты.

«Лечить насморк серьёзными лекарствами – фатальная ошибка»

Главный врач городской клинической больницы №71 Москвы Александр Мясников считает, что ошибки не просто есть, а их много.

По сей день мне врачи присылают схемы, там и антибиотики непонятны, не реагирующие на вирус, и кроверазжижающие препараты, которые также на амбулаторном этапе просто опасны. И гормоны, которые на амбулаторном этапе только могут повредить. Фатальная ошибка, что мы пытаемся насморк лечить серьёзными лекарствами. Самая фатальная ошибка, что мы не понимаем, что это две болезни. Одна болезнь – ковид, это коронавирусное ОРЗ, и вторая болезнь – это коронавирусная пневмония,

– отметил Александр Мясников.

Между тем при лечении ОРЗ как пневмонии можно спровоцировать серьёзные побочные эффекты и добиться разве что ухудшения состояния пациента.

«Лечить одну болезнь вместо другой – это неправильно», – уточнил доктор.

По его словам, сегодня основные надежды по поводу борьбы с инфекцией связаны с вакцинацией.

Доктор также напомнил, что все те противовирусные и иммуномоделирующие вещества, которым приписывали вероятную эффективность в начале пандемии, оказались пустышкой. Например, надежды возлагались на гидроксихлорокин в сочетании с азитромицином. Не оправдали себя.

Антибиотики – бессмысленны и опасны

Доктор медицинских наук Владислав Шафалинов считает, что ситуация по борьбе с коронавирусом до конца непонятна, несмотря на то, что прошёл год.

Так, многие специалисты считают бессмысленным назначение антибиотиков и противовирусных препаратов.

Но при этом всё равно в клинических рекомендациях продолжает оставаться антибактериальный препарат, один, насколько я помню, а врачи по-прежнему продолжают назначать и применять эти антибиотики, мотивируя это тем, что применение антибиотиков профилактирует присоединение бактериальной инфекции, с чем я, например, лично не согласен, но кто-то согласен,

– пояснил доктор медицинских наук.

Антибиотики – практически все – действуют на нормальную микрофлору кишечника, которая представляет собой один из основополагающих защитных механизмов человеческого иммунитета. Поэтому «любое страдание естественной микрофлоры и, как следствие этого, различные дисбактериозы и другие заболевания, конечно, не способствуют здоровью», уточнил эксперт.

Умирает на ИВЛ 86% пациентов

Владислав Шафалинов отметил, что примерно 86% пациентов с коронавирусной инфекцией умирают на ИВЛ.

«Когда человек, грубо говоря, задыхается, и других способов нет, естественно, человека подключают к аппарату ИВЛ, поэтому в данном случае это нельзя считать ошибкой. Ошибкой можно считать, допустим, какое-то раннее подключение к искусственной вентиляции, неоправданное. Но анестезиологи прекрасно разбираются, когда это нужно делать, когда нет», – пояснил специалист.

Не по вине врачей

На самом деле, мы ошиблись фатально везде, но не по вине врачей, считает председатель Санкт-Петербургской профессиональной ассоциации медицинских работников Александр Редько.

По его словам, ошибки были сделаны по вине администраторов и Роспотребнадзора, которые не совсем врачи, хотя врачами санитарными называются. Поскольку лечение – это удел инфекционистов, вирусологов, иммунологов, эпидемиологов.

Первое, что было сделано неправильно, это 66-е постановление правительства от 31 января этого года о признании коронавирусной инфекции особо опасной. Это постановление было первой фатальной ошибкой, считает специалист.

А дальше наслаивалось. Например, было перепрофилирование стационаров в инфекционные стационары.

«Но инфекционный стационар – это определённые условия СНиП. То есть там должна быть раздельная вентиляция, кондиционирование, там должна быть несмешиваемая маршрутизация. У нас в больницах, в коридорах лежат вперемешку больные с острыми респираторными заболеваниями, коронавирусной инфекцией, гриппом, вирусом Коксаки, ротавирусом, аденовирусом и так далее», – объяснил Александр Редько.

Истребили бактерии? Прощай, иммунитет

Из сложившейся ситуации вытекает и то, что пациентам часто ошибочно назначают «ненужные» антибиотики.

Травматологов, анестезиологов, реаниматологов за одну неделю, за три занятия перепрофилировали в инфекционистов. Соответственно, они поступать как могут? По схеме. В схеме есть антибиотик. Когда начинать антибиотики применять при вирусных заболеваниях, инфекционисты знают хорошо, вирусологи знают хорошо, эпидемиологи тоже. Но травматологи – нет. Поэтому если в схеме антибиотики есть, их начинают применять с первого дня. Если их применять с первого дня, соответственно, иммунитет у больного ослабевает, и в результате заболевание протекает гораздо тяжелее,

Он пояснил, что часть иммунитета обусловлена бактериями. И если истребить их антибиотиками, то можно получить более тяжёлую форму течения вирусной пневмонии.

Есть и определённая проблема с тестами на коронавирус.

Госпитализируют людей после того как провели ПЦР-тест. ПЦР-тест первые две недели – 70% ложноположительных, с третьей по пятую – 10–20% ложноположительных. С пятой – 90%, пояснил специалист.

Соответственно, мы получаем загрипповавшего больного, пусть у него ротавирус, аденовирус, мы же сегодня это не видим, никаких отчётов по этому нет. Как будто нет никаких гриппов у нас, как будто у нас нет ротавирусов, аденовирусов, как, кстати, Эпштейн – Барра. Мы всё это вроде как бы отменили. Потому что при такой ложноположительной диагностике ПЦР-тестов при любом вирусе мы получаем ложноположительный ПЦР и везём его в стационар. Там на ослабленный организм на один вирус наслаивается 3-4 других. Человек получает букет,

– пояснил Александр Редько.

В общем, материала для размышления предостаточно. Специалисты предупреждают, что в любом случае пациенту не стоит заниматься самолечением. Например, покупая те же антибиотики в аптеке без показания врача и реальной необходимости. Также важно своевременно обращаться за медицинской помощью, например, вызывать участкового врача, если лихорадка, сильный кашель и другие тревожные симптомы не уходят в течение двух-трёх дней. Через неделю после появления первых признаков болезни можно сделать КТ, чтобы понять, что происходит в лёгких.

Звонить в скорую помощь нужно, если человек ощущает нехватку кислорода или температура тела застыла на отметке выше 39 градусов, – жаропонижающие не действуют.

Также один из неприятных и тревожных признаков – диарея в сочетании с высокой температурой.

Источник

Уберечься от ковида: Ошибки ценою в жизнь

Волнуясь за себя или близких, мы готовы пойти на всё, чтобы исключить подозрение на то или иное заболевание, сдать тесты, записаться на КТ, запастись лекарствами. Но тут-то многие и совершают ошибки. Как стоит действовать на самом деле?

Что мы делаем не так?

Классическая ситуация, с которой, наверное, сталкивались многие, выглядит следующим образом. У человека поднимается температура, появляются насморк, кашель. Появляются и подозрения, что «это оно». Не избавлен от волнений и тот человек, который контактировал с предположительно заболевшим. Он сдаёт ПЦР-тест, чтобы понять, болеет ли ковидом. Но ведь известно, что инкубационный период может длиться до двух недель, да и сам ковид может протекать вообще бессимптомно. А ведь в ситуации, когда был контакт с предположительно больным (и тем более, если тот человек действительно заболел), необходимо принимать меры.

При этом возникает вопрос: пить ли антибиотики? Интересно, что миф о способности последних победить ковид всё ещё крепок, хотя врачи и медицинские эксперты неоднократно говорили о неэффективности таких препаратов, ведь они уничтожают только бактерии (причём нередко вообще без разбора). Антибиотик может быть эффективен против бактериальных осложнений заболевания, но не действует на сам вирус. Таким образом, антибиотик сам ковид никак не лечит.

Можно сказать, что весной и осенью 2020 года Россию охватила настоящая «эпидемия» компьютерной томографии (КТ) лёгких. В коридорах перед кабинетами диагностики были огромные очереди, да и в платных пунктах томографии приём был расписан на недели вперёд. В больницах люди толпились в очередях, спали там часами, лишь бы «просветить» лёгкие и узнать процент предполагаемого поражения. Причём такая паника охватывала людей даже без температуры или признаков ОРВИ. Они делали КТ «на всякий случай».

Для борьбы с коронавирусом в мире применяется целый ряд препаратов. Часть из них перечислена в последней, 10-й версии «Методических рекомендаций» Минздрава от 8 февраля 2021 года. Там сказано, что для профилактики заболевания COVID-19, амбулаторного и стационарного лечения рекомендуются препараты «Фавипиравир», «Ремдесивир», «Умифеновир» и ряд других. «Умифеновир», например, это хорошо знакомый нам противовирусный препарат широкого спектра действия «Арбидол».

В номере 11 авторитетного российского медицинского журнала «Терапевтический архив» об «Арбидоле» (действующее вещество – умифеновир) сказано следующее:

Умифеновир – противовирусный препарат, ингибирующий процесс слияния вирусов с клеткой. В отношении SARS-CoV-2 механизм действия связан с блокированием этапа фузии, на уровне взаимодействия поверхностного S-белка и рецептора АСЕ2 на поверхности клеток.

То есть в отличие, например, от иммуномодуляторов вроде индукторов интерферона, умифеновир действует не через иммунную систему, а блокирует процесс слияния вируса с клеткой, то есть работает на упреждение заражения. Оттого такой противовирусный препарат и определяются как противовирусный препарат прямого действия.

Исследования и доказательства

В Китае, который наиболее сильно пострадал от коронавируса в самом начале пандемии, 20 февраля – 1 марта 2020 года прошло исследование в Центре клинических испытаний в больнице Чжуннань Уханьского университета. Врачи и учёные сравнивали, как ведут себя «Фавипиравир» и «Умифеновир» при лечении COVID-19.

В исследовании приняли участие 236 пациентов с COVID-19 средней и умеренной тяжести. Выяснилось, что частота выздоровления в группах «Фавипиравира» и «Умифеновира» была сопоставима на седьмой день лечения (61% и 51% соответственно). Температура после семи суток терапии «Умифеновиром» нормализовалась у 100% заболевших, а кроме этого, лечение этим препаратом является более безопасным для организма, отметили китайские учёные и врачи.

В мае 2020 года в Китае прошло и другое исследование влияния «Умифеновира» на заражение коронавирусом. В анализ были включены 164 медработника больницы Тунцзи в Ухане. 82 врачам к тому моменту уже был поставлен диагноз COVID-19, ещё 82 работника не были инфицированы.

Обоим группам врачей давали «Арбидол» в течение двух недель, после чего выяснилось, что в группе сотрудников, принимавших препарат, 72% не заболели, а 18% перенесли COVID-19 в лёгкой форме. 10% были госпитализированы и ни у кого не было тяжёлой формы.

В группе врачей, которые не принимали препарат, не заболели лишь 35%, а в лёгкой форме переболели 25% человек. 38% были госпитализированы, а тяжёлая форма COVID-19 оказалась у четырёх врачей.

Когда обычные противовирусные средства наиболее эффективны? Давайте обратимся к специалистам, которые знают ситуацию, что называется, изнутри.

Как помогают противовирусные препараты против COVID-19?

Этот и другие вопросы мы задали профессору кафедры фармакологии ПМГМУ им. И. М. Сеченова, фармакологу Елене Каревой, а также Роману Бонцевичу – терапевту-пульмонологу, доценту кафедры фармакологии НИУ БелГУ.

терапия отчаяния при ковиде ошибки врачей могут стоить жизни. Смотреть фото терапия отчаяния при ковиде ошибки врачей могут стоить жизни. Смотреть картинку терапия отчаяния при ковиде ошибки врачей могут стоить жизни. Картинка про терапия отчаяния при ковиде ошибки врачей могут стоить жизни. Фото терапия отчаяния при ковиде ошибки врачей могут стоить жизни

Елена Карева, профессор кафедры фармакологии ПМГМУ им. И. М. Сеченова. Фото: из личного архива

– Елена Николаевна, многих беспокоит вопрос, действительно ли обычные противовирусные препараты широкого спектра действия помогают при лечении и профилактике COVID-19. Как бы вы ответили?

– Просто сказать, что такие препараты эффективны – значит ничего не сказать. Тому есть многочисленные подтверждения. И вот одно из них. Как вы знаете, у нас есть Государственный реестр лекарственных средств, разрешённых к применению на территории Российской Федерации. В нём содержатся инструкции к применению препаратов – единственные документы, которые несут на себе печать Минздрава, а это юридический документ и для врача, и для пациента. То есть это положение соответствует тому, что есть и в рекомендациях Минздрава. А так – доказательства эффективности есть, ссылок на них много, механизм действия известен, хорошо изучен.

– Почему же тогда «Арбидол» многие презрительно называют «фуфломицином», не доверяют противовирусным препаратам?

– К сожалению, как это всегда бывает, нет пророка в своём отечестве. Механизм действия российского препарата «Арбидол» уже изучили учёные в США, Великобритании, Франции, Германии, на Тайване, а сейчас уже и в Австралии, причём применительно именно к COVID-19. И ВОЗ присвоила ему международное название именно по результатам зарубежных исследований. А наша нелюбовь ко всему отечественному, подозрения, оглядки куда-то там на Запад, сделали его непопулярным в России.

– Мы знаем об исследованиях эффективности «Умифеновира» и других препаратов для лечения и профилактики COVID-19 в Китае. А в нашей стране проводились широкомасштабные исследования?

– Крупных исследований нам ещё долго ждать. Хотя такие исследования действительно проводились в Китае с участием и 100, и 200, и 300 человек. А что в России? Надо понимать, что мы-то с вами в тылу, а вот врачи – на передовой. И научную информацию мы до сих пор получаем, как сводки с фронта. Врачам едва хватает времени снять противочумные костюмы, вытереть пот со лба, чего уж говорить о том, чтобы сесть и что-то написать.

Надо также понимать, что «Арбидол» рекомендован применительно к лёгкой форме COVID-19. То есть по идее это самая востребованная терапия. А исследования могут проводиться где? В стационарах и так далее. А люди с лёгкой формой лечатся амбулаторно, их не кладут в больницу. За такими пациентами сложно следить, сложно смотреть, принимают ли они препарат. А вообще сейчас основной упор врачей и учёных идёт как раз на тяжёлую форму COVID-19. Это госпитальная история, там уже легко всё отследить и посчитать.

Как вы помните, в 2002 году к нам пришли SARS и MERS, и «Арбидол» уже был у нас в руках. Тогда было проведено исследование по его воздействию на те самые коронавирусы. Было показано, что он работает и in vivo, и in vitro, то есть и на «стекле», и на культуре клеток. Всё это было показано и был получен патент. То есть противокоронавирусный эффект был показан уже тогда. Сейчас же уже подтверждено, что он работает не только против SARS и MERS, но и против COVID-19.

терапия отчаяния при ковиде ошибки врачей могут стоить жизни. Смотреть фото терапия отчаяния при ковиде ошибки врачей могут стоить жизни. Смотреть картинку терапия отчаяния при ковиде ошибки врачей могут стоить жизни. Картинка про терапия отчаяния при ковиде ошибки врачей могут стоить жизни. Фото терапия отчаяния при ковиде ошибки врачей могут стоить жизни

Роман Бонцевич, доцент кафедры фармакологии НИУ БелГУ. Фото: из личного архива

– Роман Александрович, как вы считаете, почему люди, подозревающие у себя ковид, часто прибегают к антибиотикам?

– Тут свою роль сыграли те, в своём большинстве анонимные авторы, кто ещё прошлой весной «понаписали» всевозможные «шаманские схемы». Эти схемы пошли в массы, многие из них были основаны на постулате, что нужно принимать антибиотики. Потом пошли схемы даже с нарушением инструкций к препаратам.

Удивительно, но такие странные схемы лечения до сих пор гуляют в открытом доступе. При этом терапевты, действительно, могут назначить пациенту антибиотик при наличии убедительных признаков бактериальной инфекции, коей сам COVID 19 не является. Зачастую врач поликлиники видит заключение «признаки пневмонии» в результатах томографии, хотя в текущей «ковид-реальности» никакой «настоящей» пневмонии у человека может и не быть. Результат диагностики указывается в достаточно жёстких рентгенологических терминологических формулировках (например, «признаки вирусной пневмонии»), что нередко вводит в заблуждение терапевта, которому непривычно изучать результаты томографии, врач реагирует на термин «пневмония» в заключении и автоматически, по привычке из прошлого опыта, назначает антибиотик, потом – второй, третий. Потому что нет эффекта. Почему? Потому что COVID 19 – это вирусная инфекция.

Но если это вирус, то при чём тут антибиотики? Тут должны быть как раз противовирусные препараты. Ещё год назад была выявлена определённая эффективность того же «Арбидола», поэтому он и был включён в рекомендации, как и ряд других препаратов.

– А как применение этих схем лечения объясняют сами пациенты?

– Они говорят: так оно же помогает вроде как. Я спрашиваю: «В смысле? Вы лежите две-три недели с температурой и называете это словом «помогает»?» Они отвечают: «Так оно же помогло в итоге». Я уточняю: «А почему вы не думаете, что это уже справился сам организм?» Так что, да, с этой ситуацией сложно бороться.

Нам нужны и просветительские, какие-то образовательные мероприятия. И среди врачей – в первую очередь. Ведь противовирусные препараты – это далеко не антибиотики. И не следует забывать о вреде организму при их нерациональном применении. Одно дело пациенты, которые могут не знать специфику, но странно, когда противовирусную терапию игнорируют и сами врачи. Я большинству своих пациентов с COVID 19 никаких антибиотиков не давал, и у меня большинство пациентов достаточно быстро поправлялось.

Каковы же выводы?

Мы сами можем принимать меры, чтобы снизить риск заражения или болезни в тяжёлой форме. Если COVID-19 ведёт себя как грипп или ОРВИ, то нет ничего удивительного в том, что против него работают привычные противовирусные препараты. Вирус есть вирус.

Грипп и COVID-19 – это особо опасные инфекции, лечение которых нужно доверять специалистам и экспертам. Но получается, что кое-что для облегчения работы врачей (и, разумеется, для самих себя) мы можем сделать сами.

Источник

«Просто как овощ». Почему люди продолжают болеть и через год после ковида

МОСКВА, 29 сен — РИА Новости, Альфия Еникеева. По разным данным, от 20 до 75 процентов переболевших COVID-19 и полгода спустя страдают от его последствий. Среди основных симптомов — хроническая усталость, одышка, выпадение волос, панические атаки, проблемы со сном. Медики называют это постковидным синдромом. В России его диагностируют каждому пятому пациенту. Как эти люди живут и борются с осложнениями — в материале РИА Новости.

«Ничего делать не могла»

Плюс появились проблемы с сосудами на ногах и в глазах. Я даже думала, что у меня разрыв сетчатки на фоне кислородного голодания и повреждения сосудов. Но офтальмолог ничего не нашел, слава богу. Назначил капли, не помогли — глазные яблоки будто болели изнутри. Я консультировалась с разными врачами, никто ничего не мог толком сказать. Прописывали лекарства. От одних становилось только хуже, другие совсем не действовали.

Так как я индивидуальный предприниматель, смогла себе организовать очень лайтовый режим труда. Первые три месяца, до января, не работала вообще. Бизнес просто встал. Никаких доходов — проедала подушку безопасности.

«Пришлось уволиться с работы»

Александр Корчевный, 39 лет, Экибастуз, Казахстан. Сейчас лечится в Новосибирском центре профилактики тромбозов

Я заболел в начале июня 2020 года, заразился, предположительно, на работе. Сдал ПЦР-тест — положительный. Меня отправили на добровольную изоляцию в инфекционную больницу на 18 дней. Как оказалось, зря: родные один за другим заболели ковидом.

В стационаре особо ничем не лечили, только наблюдали, поскольку болезнь протекала не тяжело. Было легкое недомогание около трех дней, потом два дня плохо сбиваемая температура до 38. Пропали запахи, снизился аппетит, появились проблемы со сном. Первый «звонок» был дней через десять после постановки диагноза. Началась неожиданная тахикардия, паническая атака и подскочило давление. Сделали укол эуфиллина. Вроде немного полегчало.

Из больницы выписался не больной и не здоровый. Очень хотелось домой после изоляции. Но дальше было только хуже. Постепенно добавлялись новые симптомы, связанные с нервами и сосудами. Начались бесконечные походы по врачам. Никто из них до конца не понимал, в чем дело и как меня лечить. Все анализы более-менее спокойные. В течение года проходил курсы у пяти невропатологов в разных городах. Все ставили два диагноза: вегето-сосудистая дистония и синдром хронической усталости. Все намекали на психолога. У него я тоже побывал, он нарушений не выявил.

«Волосы лезли клочьями»

Наиля Вагизова, 38 лет, Казань

Когда я выписывалась из больницы, меня никто не предупреждал, что это может затянуться так надолго и восстановление будет столь тяжелым. От государственной медицины сейчас никакой помощи. Врачи в поликлинике ничего не говорят. Я сама сдаю все анализы платно, пью витамины, собираю информацию в интернете, от людей, которые тоже переболели. Я по профессии врач-лаборант, поэтому начала самостоятельно в теме разбираться и контролировать свое состояние.

«Мне легче думать, что это не ковид»

Заболела коронавирусом я в конце прошлой осени, но в декабре был уже хороший анализ. Про постковид меня врач сразу предупредила. Она сама перенесла COVID-19 и знает, что это такое. Сейчас время от времени у меня проявляются какие-то типичные симптомы, но я осознанно списываю их на основное заболевание. Мне так легче.

Я постоянно под медицинским наблюдением. Меня регулярно навещает врач. Мне бесплатно выдают антиагреганты, получаю в аптеке довольно дорогой антикоагулянт. На дом приезжают осматривать узкие специалисты и берут анализы. Но я редко беспокою поликлинику просьбами. Научилась с приступами справляться сама. В целом просто надеюсь, что рано или поздно тело приспособится к чужому вирусу. Если до сих пор выжила с таким списком болезней и даже перенесла ковид, значит, надо благодарить гены и ангела-хранителя.

«Главное — довериться врачам»

Валентина Нелюбова, 59 лет, Москва

Сейчас, слава богу, все позади. Восстанавливалась после ковида несколько месяцев, долго рассказывать. Но все закончилось хорошо. Я очень благодарна врачам филиала дневной больницы Алексеева при поликлинике 121-й, что в Южном Бутово. Они реально помогают справиться с постковидным синдромом, с депрессивным состоянием. Многие боятся психбольниц. Это какое-то неправильное толкование, непонимание. А ведь только квалифицированные психологи могут добраться до проблем постковида и помочь. По крайней мере, мне помогли.

«Это уже самостоятельное заболевание»

По данным исследователей Сеченовского университета, в России от постковидного синдрома страдают больше 20 процентов пациентов, перенесших коронавирусную инфекцию. Среди самых частых жалоб — слабость (точнее, быстрая утомляемость), одышка, тревога, депрессия, проблемы со сном и выпадение волос.

«Постковидный синдром (ПКС) — это симптомокомплекс, который возникает вследствие перенесенной коронавирусной инфекции. Это очень широкое понятие, которое может включать поражение нервной, сердечно-сосудистой систем, органов желудочно-кишечного тракта, мышечную атрофию. Могут быть даже какие-то психические проявления. Его продолжительность — дело сугубо индивидуальное. У кого-то основные симптомы в легкой форме разрешаются в течение двух-трех месяцев. У других сохраняются до года и даже больше. О максимальных сроках говорить рано. Мы пока только наблюдаем это заболевание, изучаем его. По моему опыту — дольше всего у пациентов держатся различные нарушения неврологического характера, поражения периферической нервной системы», — рассказал РИА Новости заведующий кафедрой спортивной медицины и медицинской реабилитации Сеченовского университета, эксперт Лиги здоровья нации профессор Евгений Ачкасов.

По его словам, симптомы ПКС, их выраженность и продолжительность часто зависят от тяжести течения COVID-19, но не всегда. Так, среди пациентов немало людей, которые относительно легко перенесли сам ковид, а от его осложнений мучаются уже более года.

«Основа реабилитационных программ при постковидном синдроме — дыхательная гимнастика, циклические физические упражнения, кардиопротекция. Мы стремимся защитить сердечную мышцу как медикаментозно, так и различными физиотерапевтическими вариантами. Используем массажи, барокамеры. Достаточно широкий спектр. Но надо понимать, что зачастую дома реабилитировать таких пациентов очень сложно. Лучше госпитализировать. Постковидный синдром — это уже самостоятельное заболевание, и к нему надо относиться очень серьезно», — подчеркнул профессор.

Однако если симптомы ПКС ярко выражены, а возможности обратиться к врачу нет, то специалисты советуют заниматься скандинавской ходьбой. Этот вид физической активности хорошо влияет на сердечно-сосудистую и дыхательные системы. А вот надувать шарики для восстановления объема легких ни в коем случае нельзя, чтобы не получить дополнительную легочную травму.

Источник

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *