Война в луганске с чего началась
Почему началась война в Донбассе?
В чем причина войны на Украине, которая длится уже больше 4 лет? Близок ли конец конфликта? Какую роль играет в нем Россия?
Противники “майдана”
В феврале 2014 года в результате очередного “майдана” на Украине был свергнут погрязший в коррупции пророссийский президент Виктор Янукович, уроженец Донбасса. Янукович бежал в РФ, к власти в Киеве пришли проевропейски и националистически настроенные силы. Это не устраивало население русскоязычных областей Украины: Крыма, Донбасса, Днепропетровска, Харькова, Одессы.
Повсюду в этих областях начались митинги противников “майдана”. Участники демонстраций стали захватывать госучреждения и водружать на них российские флаги. Люди требовали решить вопрос о статусе русского языка (не признается на Украине, хотя на нем говорит до половины населения) и провести децентрализацию регионов (Украина – унитарное государство).
“ Русская весна ”
В марте на референдуме жители Крыма проголосовали за присоединение к России. Началась так называемая русская весна. Это придало надежду остальным пророссийски настроенным областям Украины. 7 апреля в Донецке объявили о суверенитете и приняли решение провести референдум о статусе региона. В тот же день и.о. президента Украины Александр Турчинов объявил об “антитеррористических мероприятиях» против повстанцев Донбасса.
Украинская сторона утверждала и утверждает, что сепаратистов напрямую поддерживает Россия. С ней согласны и западные страны. Москва какую-либо причастность к конфликту отрицает.
В мае в Луганской и Донецкой областях прошли референдумы, на которых подавляющее большинство жителей проголосовали за создание Донецкой и Луганской народных республик (ДНР и ЛНР). Они объединились в союз, который назвали Новороссией.
Война
Все лето между украинской армией и повстанцами шли бои. Армия взяла под контроль значительную часть самопровозглашенной Новороссии, но затем ее части сами оказались в окружении в созданных повстанцами котлах. Боевые действия велись в непосредственной близости от городов (бой за Донецкий аэропорт), а иногда и на их улицах (Славянск, Иловайск), поэтому массированным обстрелам подвергались жилые кварталы.
17 июля над Донецкой областью был сбит пассажирский Boeing 777, погибли 298 иностранцев. Стороны конфликта обвинили в случившемся друг друга. В сентябре прошли первые Минские переговоры, конфликт на время утих.
В январе 2015 года противостояние возобновилось с новой силой. 15 февраля после вторых Минских переговоров (Минск-2) вступил в силу режим прекращения огня, начался отвод тяжелых вооружений с линии соприкосновения и обмен пленными.
Страшные итоги
Шаткое перемирие действует до сих пор, но постоянно нарушается. Стороны ежедневно обвиняют друг друга в обстрелах. К 2016 году число жертв конфликта превысило 10 тыс. человек, почти 25 тыс. получили ранения. Около 1,5 из 5 млн жителей региона стали беженцами.
Как начиналась битва за Луганск
Пять лет назад, 27 апреля 2014 года, была провозглашена Декларация о государственном суверенитете Луганской народной республики. О том, как это было, Царьграду рассказал активист Русской весны Тихон Гончаров
В апреле 2014 года на бывшем Юго-Востоке Украины произошёл целый ряд значимых событий, ознаменовавших собой новый этап в истории Новороссии. Был осуществлён переход от митинговой формы протеста к решительным действиям по перехвату рычагов управления и организации вооружённого сопротивления захватившему власть в Киеве вследствие государственного переворота антирусскому режиму. И если в Харькове народное восстание было задавлено, то в Донецке и Луганске оно привело к провозглашению двух молодых и независимых государств – Донецкой и Луганской народных республик.
Своими воспоминаниями о событиях тех дней поделился с телеканалом «Царьград» один из организаторов Русской весны в Луганске, публицист и общественный деятель Тихон Гончаров.
Царьград: Как развивались события в Луганске в начале Русской весны и что послужило толчком для решительных действий и взятия под контроль здания СБУ?
Тихон Гончаров: Одним из поводов для начала решительных действий послужило то, что 5 апреля в ходе спецоперации СБУ в Луганской области были арестованы несколько активистов. В частности, среди них был будущий председатель Народного совета ЛНР Алексей Карякин. Будущий первый глава ЛНР Валерий Болотов по счастливой случайности избежал ареста – потому что ночевал не по месту прописки. После того как задержали группу организаторов подпольной сети сопротивления, появилось видео, на котором Валерий Болотов снял маску и объявил полную мобилизацию. На следующий день десантники-ветераны вместе с народными дружинниками при поддержке народа организованно пошли к зданию СБУ с требованием освободить заложников. Тогдашнее руководство силовиков, увидев, что люди настроены решительно, отпустило задержанных.
В ходе дальнейших переговоров некоторые чины СБУ стали провоцировать людей. В результате последовал штурм здания СБУ. Многие луганские силовики после событий в Киеве, где их предало собственное руководство, не горели желанием защищать установившийся на Украине преступный режим. Открыто не переходя на сторону протестующих, они способствовали успеху штурма. Я был свидетелем того, как они через щиты говорили: мол, давайте, ребята, поднажмите ещё, и мы отступим. То есть создавали видимость сопротивления, потому что многие искренне поддерживали народное восстание.
Взятие здания СБУ. Фото: www.globallookpress.com
Ц.: Что происходило в городе после взятия здания СБУ? Ожидали ли со штурма стороны противника?
Т. Г.: Поддержка народа не позволила провести штурм в первые же дни, хотя в луганский аэропорт прибыла «Альфа» с западных регионов Украины, и всё было готово к штурму. Каждую ночь возле здания СБУ дежурили несколько тысяч человек. Возможно, это и спасло ситуацию.
Ц.: Пытались ли протестующие вступить в переговоры с представителями киевского режима?
Т. Г.: Переговоры велись. Это особо не анонсировалось, но в Луганск тогда приезжали представители киевского режима. Я знаю, что точно был Парубий (на апрель 2014 года занимавший пост секретаря СНБО Украины. – Прим. Царьграда). Приезжал одиозный депутат Олег Ляшко, но до здания СБУ он так и не дошёл, его прогнали луганчане. Приезжал депутат Сергей Тигипко, которого тоже народ встречал чуть ли не с вилами. Посредниками на переговорах выступали депутаты Партии регионов. Понятно, что Киев требовал сдаться без каких-либо условий и покинуть здание СБУ. Возможно, тем самым они тянули время, чтобы принять решение о штурме. Но о самой сути переговоров мало что известно до сих пор.
Ц.: Ожидали ли в Луганске повторения крымского сценария?
Т. Г.: Пример Крыма многих воодушевил. Люди поверили, что наконец-то начинается собирание русских земель, и не видели повода, почему не может то же самое произойти с Донбассом или другими русскими регионами Украины. Поэтому народ был ориентирован на Россию. Даже больше скажу, в первые дни после взятия СБУ словосочетание «Луганская народная республика» только-только зарождалось. Если в Донецке были определённые традиции, существовала организация «Донецкая Республика», то у нас в Луганске народ просто чувствовал себя частью России.
Когда был объявлен первый референдум о независимости, то ходили слухи, что вслед за ним должен последовать второй – о вхождении в состав России. Или говорили, что нам нужна независимость для того, чтобы потом мы могли решить свою судьбу и войти в состав России. И ЛНР скорее была принята как вынужденная временная мера на пути возвращения в Россию. В принципе, большинство её и сейчас так воспринимают.
Ц.: В какой момент было принято решение о назначении Валерия Болотова народным губернатором, о взятии ОГА и провозглашении ЛНР?
Т. Г.: После захвата здания СБУ народ требовал дальнейших действий, а тут пошли эти переговоры, и примерно на протяжении недели никаких особо значимых событий не происходило. Был объявлен набор в ополчение. Параллельно развивались события в Славянске, и народ постепенно начинал готовиться к вооружённому противостоянию. При этом было непонятно, почему не производится дальнейших активных действий – блокирования аэропорта, разоружения оставшихся в Луганске украинских военных частей. И только, возможно, после того, как все переговоры с Киевом провалились, стали переходить к дальнейшим решительным действиям. Если бы такие решения были приняты раньше, то не исключено, что быстрее могли быть достигнуты какие-либо эффективные результаты.
В то же время если в Крыму местные власти заняли позицию народа и участвовали во всех процессах, то в Луганске практически все местные депутаты бросили свой народ, и это сыграло деструктивную роль. Выстроенная вертикаль власти рухнула, возникла дезорганизация и неразбериха. Формировать народные советы приходилось в буквальном смысле на коленке. И зачастую не всё получалось хорошо.
Ц.: Какое событие стало точкой невозврата?
Т. Г.: С одной стороны, ей стали события в Одессе 2 мая 2014 года. Тогда все убедились, что договариваться не с кем и не о чем. С другой стороны, это были события в Славянске. За ними пристально следили, а некоторые луганчане отправились туда воевать. Окончательной точкой невозврата стал авиаудар по зданию Луганской областной администрации 2 июня 2014 года. Это самый центр города, рядом детская площадка. Было множество погибших и раненых. Я был непосредственным свидетелем этого страшного события, находился как раз возле здания обладминистрации и чудом остался жив и здоров. После этого восприятие Украины как государства в Луганске закончилось.
Ц.: Нет сожаления о том, что было сделано?
Т. Г.: Сожаления нет. Правда была за нами, и свой выбор народ Донбасса сделал по совести, несмотря на тяжёлые последствия. Люди выходили бороться за свои идеалы, за правду, за веру. И те, кто меряет жизнь несколько иными вещами, чем уровень покупательской способности, понимают, что зачастую за свои принципы, за правду приходится страдать.
Главное достижение, я считаю, – это то, что мы сохранили возможность воспитывать своих детей на родном русском языке, в родной русской культуре, беспрепятственно ходить в храмы Русской Православной Церкви. Мы остались Россией, пусть пока официально и не вошли в её состав и понимаем, что этот процесс может затянуться. Но мы себя считаем исторической частью России, и нам выпала такая судьба – на переднем крае отстаивать ценности Русской цивилизации, Русского мира. И большинство тех, кто тогда поддерживал создание ЛНР, об этом не жалеют. Конечно, есть люди, которые потеряли своих близких. Есть те, которые разуверились в политике. И чтобы повторился тот народный подъём, который был в 2014 году, должно случиться что-то действительно судьбоносное.
Так началась война: хроники первого боя на Донбассе
«Ввести в действие решение Совета национальной безопасности и обороны Украины от 13 апреля 2014 года «О неотложных мерах по преодолению террористической угрозы и сохранению территориальной целостности Украины». С этой фразы указа, размещенного на сайте президента Украины 14 апреля 2014-го, началась новая страница российско-украинской войны – стартовала так называемая антитеррористическая операция.
Впоследствии правовой статус событий на Донбассе был изменен на Операцию Объединенных сил. Однако по факту и за аббревиатурой АТО, и за ее «преемницей» ООС скрывается одно и то же: война. OBOZREVATEL предлагает вспомнить, как она начиналась.
Тогдашнему и.о. президента Украины, спикеру Верховной Рады Александру Турчинову в течение следующих 7 лет неоднократно бросали упрек, который сводился к вопросу «Почему АТО, а не война?» Хотя ответ на него становится очевидным, если вспомнить, что предшествовало подписанию упомянутого указа. И не забывать, что доказательства планирования и реализации плана по оккупации 8 восточных и южных регионов Украины, создание в них целого ряда «народных республик», которые должны были объединиться в выдуманную в Кремле «Новороссию», мы получили значительно позже. В частности, и со взломанных почтовых ящиков российских идеологов-кураторов российской агрессии против Украины из команды печально известного экс-советника Путина Владислава Суркова.
«В то время это был единственный возможный правовой механизм в государстве, который можно было применить. Это уже доказано временем. Руководство страны на тот момент действовало в том правовом поле, которое было в наличии и позволяло ему вообще какие-то действия. Введение особого положения и развертывание антитеррористической операции – стало единственным путем, который бы не позволил войне перекинуться на остальные соседние области. Имею в виду реализацию масштабного проекта «Новороссия». Даже нельзя представить себе какой-то другой вариант развития событий. Разве что поднять руки вверх и сказать: «Все, мы не сопротивляемся, забирайте, что хотите», – убежден генерал-майор Михаил Забродский, который на тот момент командовал 95-й отдельной аэромобильной бригадой, впоследствии сыгравшей значительную роль в ходе войны в целом и в освобождении первого захваченного российскими боевиками города Славянск в частности.
На тот момент, вспоминает он, события сменялись настолько быстро, что сформировать определенную картину ситуации не удавалось, даже находясь в эпицентре войны, которая тогда зарождалась.
«Те военные части Вооруженных сил, которые уже тогда находились на востоке, жили в определенном информационном вакууме и изоляции. Мы получали новости только из открытых источников, кроме того, было много слухов. Я уверен, что объективной картины происходящего тогда не было ни у кого из рядовых исполнителей. Была лишь уверенность, что мы делаем правильное дело и действуем в рамках закона», – говорит Забродский.
С 12 апреля 2014 года тихий провинциальный городок Славянск на целых три месяца превратился в одну из самых горячих точек Донбасса. Именно в этот день в город вошла российская диверсионная группа под руководством россиянина Игоря Стрелкова (Гиркина) (по данным украинской разведки – представителя ГРУ РФ. Сам он в своих многочисленных интервью неоднократно подчеркивал, что работал в ФСБ).
По городу начали расти баррикады, а над государственными учреждениями Славянска вместо украинских государственных флагов запестрели российские триколоры.
Тогдашняя руководительница горсовета Неля Штепа после встречи с диверсантами заявила, что город оказался под контролем «ополченцев», которые собираются провести «референдум», в чем она их, дескать, полностью поддерживает.
Официальному Киеву нужно было срочно реагировать на случившееся. Именно поэтому уже утром 13 апреля по решению Совета нацбезопасности и обороны Украины в Донбассе началась АТО – локальная антитеррористическая операция.
На тот момент перед руководством силовых структур стояла задача: выбить банду Гиркина из города до того, как ей удастся там закрепиться и нарастить численный состав и вооружение. Для этого на рассвете 13 апреля 80 бойцов милицейского спецподразделения «Омега» на вертолетах из Донецка должны были прибыть в Славянск. Там они согласно плану должны были соединиться с группой бойцов 80-й ОАЄМБ на 7 БТРах, которая выдвинулась из Луганска, вместе пробить импровизированные баррикады вокруг города – и освободить его. Управление этой операцией осуществляла Служба безопасности Украины, в частности первый заместитель председателя СБУ, руководитель Антитеррористического центра Виталий Цыганок, который находился на прямой связи с тогдашним и.о. президента Александром Турчиновым.
Параллельно с этим в Службе планировали еще одну операцию, для выполнения которой были привлечены бойцы центра специальных операций «Альфа». О ее деталях нам рассказал Ягун.
Однако 13 апреля все с самого начала пошло не так, как планировалось. Группа бойцов «Омеги», которой руководил генерал Александр Кривенко, задержалась с вылетом. А армейские БТРы, колонну которых на своем собственном авто вел тогдашний командующий ВДВ Александр Швец, ранним утром того дня подошли в пригород Славянска – село Семеновка – и. остановились.
«Они должны быть совсем в другом месте. Наши бойцы «Альфы», которые ждали начала операции и делали собственную разведку на местности, обнаружили их чисто случайно. Передали эту информацию нам. Тогда Цыганок решил, что мы поедем на место – и разберемся, почему военные не выдвигаются на соединение с «Омегой», которая уже высадилась на небольшом аэродроме Славянского летного училища, а стоят на месте и ничего не делают. Поехали ребята из «Альфы» на своей машине, Volkswagen транспортер синего цвета, мы на моей машине и к нам еще присоединился начальник МВД в Донецкой области Константин Пожидаев на своем авто. Доехали до того места, где стояли БТРы, вышли и начали разбираться, что случилось и почему они не идут. И столкнулись с непонятной позицией Швеца, который начал убегать от нас, где-то прятаться. Цыганок ему говорил, что он срывает операцию государственного значения, а он отвечал, что без прямого письменного приказа никуда двигаться не будет», – вспоминает Ягун.
По его словам, на уговоры Швеца выполнить приказ они потратили добрых 2 часа. Не помогли даже звонки в Киев и телефонный разговор с тогдашним и.о. министра обороны Михаилом Ковалем.
Драгоценное время шло – и о том, что на подступах к Славянску что-то происходит, узнали в захваченном городе.
«Там же машины ездили. Нас обнаружили. Кто-то увидел, что там стоят машины, есть вооруженные люди, БТРы. Эта информация дошла до города – и к нам приехала Неля Штепа с группой людей. Она ходила, какие-то ветки на дорогу бросала, кричала что-то типа «мы вас сюда не звали, идите отсюда». А среди тех, кто приехал с ней, мы так подозреваем, была разведка бандитов, которые сделали рекогносцировку местности, выяснили силы и средства, которые были там задействованы. Один из участников того боя, подполковник «Альфы» Андрей Дубовик даже впоследствии уверял, что среди прибывших был и сам Гиркин – в милицейской одежде не по размеру: она на нем болталась – поэтому Дубовик и обратил на этого «майора» внимание. А потом, когда фото Гиркина начали появляться везде – он его узнал. Я этого «майора» тогда не заметил, поэтому не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. Швец в это время с кем-то говорил, куда-то звонил, с кем-то договаривался. Как потом выяснилось, на него выходили его «однокашники» из России, из военного училища, где он учился – и пытались его убедить, чтобы он не прибегал к силовым действиям и не выполнял «преступных приказов». Такие же приказы Швец отдавал своим бойцам. И это привело к тому, что мы дождались нападения на нас», – рассказал Ягун.
В какой-то момент Штепа и все, кто был с ней, вдруг исчезли – как по команде. А вскоре к месту, где находились бойцы 80-й бригады и сотрудники СБУ, подъехала машина полтавской частной охранной фирмы «Явор». Из нее выскочили вооруженные люди и начали расстреливать автомобили украинских силовиков. Еще одна группа бандитов открыла огонь из «зеленки» на холме.
Двум легковым автомобилям, в которых сидели безоружные водители, Ягун, Пожидаев, а также два полковника СБУ, помощники Ягуна и Цыганка, удалось вырваться из-под обстрела и добраться до украинского КПП, расположенного в направлении Изюма.
А вооруженные «Альфовцы», заблокированные нападающими, приняли бой.
«Первым они убили Гену Биличенко. Несколько пуль попали в Андрея Дубовика – одна пуля прошла рядом с сердцем. Ранен был Гена Кузнецов. Он фактически прикрыл собой Цыганка: они упали в колею на дороге – и это спасло их от смерти. Бандиты действовали нагло и быстро. Когда я потом анализировал произошедшее – у меня сложилось стойкое впечатление, что они были четко уверены, что БТРы или не вооружены, или точно не будут участвовать в бою», – говорит Ягун.
Однако этот расчет оказался ошибочным. Кто знает, остался бы тогда живым хотя бы один участник боя, если бы не легендарный комбат 503 батальона морской пехоты 36 ОБМП Вадим Сухаревской (псевдо «Барсук»). Тогда он командовал 3 аэромобильной ротой 80-й ОДШБр, БТРы которой и выдвинулись в Славянск, чтобы принять участие в освобождении города вместе с бойцами «Омеги».
И именно Сухаревской стал тем военным, который в нарушение запрета от высшего командира произвел первый на этой войне выстрел ВСУ. И этим спас жизнь побратимам из СБУ.
Это решение «Барсука» кардинально изменило ход боя.
Так закончился первый бой АТО.
Кстати, бойцы «Омеги», вспоминает Ягун, тогда же попытались зайти в Славянск. На подходах к городу они попали под огонь пулеметов, которые были стационарно выставлены, приняли бой, однако без брони ВСУ не смогли развить наступление – и вынуждены были отступить.
После первого боя АТО у защитников Украины с ВСУ, СБУ, МВД, Нацгвардии, добробатов было немало других столкновений, горьких поражений и блестящих побед, болезненных потерь и беспрецедентного героизма. Но именно этот самый первый бой стал переломным в осознании того, что происходит. Что речь идет о настоящей войне – какими бы аббревиатурами ее не называли официально. И что Украина вступила в долгую и изнурительную борьбу за свое существование.
Борьбу, которая непременно закончится победой нашего государства.
Кто начал гражданскую войну в Донбассе
Кто начал гражданскую войну в Донбассе?
12 апреля ряд украинских пропагандистов выдали материалы о «шестилетней годовщине российской агрессии».
Почему именно 12 апреля? 12 апреля в город Славянск Донецкой области вошел небольшой отряд из 52 человек под командованием Игоря Стрелкова. Пропагандисты пользуются этим поводом, чтобы «доказать», что «гражданской войны на Украине нет, а есть российская агрессия».
Пропагандисты просто пытаются этими утверждениями обелить свою сторону. Сторону тех, кто, не останавливаясь перед явным беззаконием, развязал гражданскую войну, свергнув власть в Киеве. Якобы первые выстрелы и первые вооруженные выступления произошли 12 апреля 2014 года в городе Славянске. Более того, украинские пропагандисты пытаются таким образом убедить своих слушателей, что, если бы не выступление ополченцев в Славянске, горячая фаза гражданской войны бы не началась.
Я, как очевидец и участник всех событий на Украине, начиная с киевского майдана и антимайдана, как участник гражданской войны, расскажу, как всё было на самом деле.
Вооруженный государственный переворот, в ходе которого незаконные формирования стреляли по представителям правоохранительных органов, уже можно считать началом гражданской войны. И начали её однозначно майдановцы.
21 февраля президент Украины Виктор Янукович покинул Киев. 22-го Верховный совет Украины объявил об отстранении его от власти. 23 февраля один из руководителей переворота, Александр Турчинов, председатель Верховного совета Украины, объявил себя исполняющим обязанности президента.
Практически во всех областных центрах Юга и Востока Украины параллельно с киевским майданом проходили митинги его противников и были установлены палаточные лагеря. Пока формальная власть принадлежала Януковичу, администрации областных центров пытались штурмовать майдановцы. В частности, 26 января была попытка взятия майдановцами Днепропетровской областной администрации, отбитая местными активистами, в том числе представителями «Верного казачества». После совершения государственного переворота администрации Юго-Востока, наоборот, стали занимать противники майдана, буквально повторяя действия майдановцев. Но здания МВД и СБУ, оружейки Внутренних войск они тогда не трогали.
В начале марта 2014-го в Харькове происходили массовые митинги противников майдана с требованиями федерализации Украины. Митинги переросли в столкновения с украинскими нацистами (в городе находился штаб организации «Патриот Украины», ставшей основой нацистского батальона «Азов» (запрещенного на территории РФ). 14 марта нацисты открыли стрельбу по активистам «Народного ополчения». Два безоружных ополченца были убиты, пятеро ранены. Ещё один акт гражданской войны.
На следующий день, 23 февраля, восстал Крым. На площади Нахимова в Севастополе собрался многотысячный митинг с русскими знаменами. С конца февраля по всей территории Донецкой и Луганской областей стали проходить митинги с требованиями к местным властям не признавать киевского переворота. 6-7 апреля, видя, что эти требования местная власть не исполняет, восставшие в Донецке и в Луганске окончательно заняли администрации и здания областных управлений СБУ в Донецке и в Луганске. Никакого вооруженного отряда в Славянске еще не было.
Украинские пропагандисты не любят вспоминать, что о начале проведения антитеррористических мероприятий узурпатор президентской власти Александр Турчинов объявил уже 7 апреля 2014 года. Хотя указ был опубликован только 13 апреля. Не признавшие переворот граждане поняли его очень хорошо. Потому что ещё в марте «комендант майдана», нацист Парубий объявил, что первые сотни активистов майдана, «пройдя двухнедельную подготовку, оправились на фронт». На какой фронт?
Отряд, на который хотят свалить всю ответственность украинцы, пришел в Славянск на помощь уже сложившемуся там ополчению. И в этом отряде подавляющее большинство имели украинские паспорта. Это были люди из Крыма, Харькова, Одессы и Киева. Киевлян я вообще могу назвать поименно – с ними мы общались и участвовали в православном и казачьем общественном движении сопротивления майдану еще до госпереворота. Как, кстати, и со всеми остальными.
Как бы желая гарантированно разжечь гражданскую войну, украинская власть и подконтрольные ей нацистские батальоны последовательно совершали преступление за преступлением против мирных жителей. Еще в марте 2014-го жители голыми руками останавливали направленные киевским режимом в Донбасс армейские колонны, а в апреле-марте начались расстрелы украинцами мирных жителей, без разбора, участвовали ли они в каких-либо протестах или нет.
Но переворотчики этого не сделали. Как будто специально, они продолжили жестоко подавлять протесты, применяя несоразмерные меры. Чего стоит только авиаудар (!) по Луганской областной администрации неуправляемыми снарядами с боевого самолета. Погибло 8 и ранено 28 безоружных людей. Украинскими карательными батальонами были жестоко расстреляны гражданские автомобили с мирными людьми в Рубежном и Новоайдаре. За расстрелами последовали артиллерийские удары украинской армии по населенным пунктам.
Поэтому бессмысленно гадать, началась бы война, не произойди выступление в Славянске. Она не просто началась. Она уже шла. Украинская власть могла бы подавить выступления чисто полицейскими силами, как это положено по закону. В апреле 2014-го ополченцев было ещё совсем немного. Но киевский режим предпочел втянуть в войну армию и повязать своих подданных кровью, расстреливая мирный Донбасс. Несмотря на поддержку Киева странами Запада, ни США, ни Европа не питают иллюзий по поводу того, на ком лежит вина за развязывание гражданской войны. Поэтому позиция Украины на любых переговорах откровенно слаба, а переложить вину за войну в Донбассе на Россию у украинского режима не получилось и не получится.