Время собирать камни о чем книга
Время собирать камни
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
Отзывы 21
Книга держит в напряжении, цепляет. Ты «глотаешь» ее залпом, не растягиваешь чтение, как иногда бывает. а потом, после, когда внутри все переваривается, ты обнаруживаешь, что вот, этот твой знакомый «такой же Виктор», и тот знакомый, с которым несколько лет назад перестали общаться опять «Виктор». и так странно, что не видел, не понимал, а тут прочитал и понял. И еще зацепило в книге описание внешности Антонины одним словом – «иконописная»…как будто нет уже такой красоты у нас, есть блонд, силикон, селфи, инстаграмм и прочая бяка…
Книга держит в напряжении, цепляет. Ты «глотаешь» ее залпом, не растягиваешь чтение, как иногда бывает. а потом, после, когда внутри все переваривается, ты обнаруживаешь, что вот, этот твой знакомый «такой же Виктор», и тот знакомый, с которым несколько лет назад перестали общаться опять «Виктор». и так странно, что не видел, не понимал, а тут прочитал и понял. И еще зацепило в книге описание внешности Антонины одним словом – «иконописная»…как будто нет уже такой красоты у нас, есть блонд, силикон, селфи, инстаграмм и прочая бяка…
Книга на удивление читается тяжеловато. НЕ по тому, что текст неудачный или еще что то. Просто очень доступно рассказано о человеческой подлости. О моральной ущербности.
Сильная книга, очень сильная.
Книга на удивление читается тяжеловато. НЕ по тому, что текст неудачный или еще что то. Просто очень доступно рассказано о человеческой подлости. О моральной ущербности.
Сильная книга, очень сильная.
Мрачная атмосфера,запутанная история,страшные тайны в прошлом героев,всё что нужно для хорошего детектива.К тому же автор дает возможность читателям самим догадаться о том кто же убийца.Даже дочитав эту книгу я еще несколько дней ходила под впечатлением и думала о человеческой подлости,о том что за всё в жизни придеться платить.
Мрачная атмосфера,запутанная история,страшные тайны в прошлом героев,всё что нужно для хорошего детектива.К тому же автор дает возможность читателям самим догадаться о том кто же убийца.Даже дочитав эту книгу я еще несколько дней ходила под впечатлением и думала о человеческой подлости,о том что за всё в жизни придеться платить.
Поступки героев психологически не оправданы. Неумная книга. Хотя у автора хороший слог. И хотелось узнать всё же, чем кончится. Только если совсем нечего читать. Не рекомендую.
Поступки героев психологически не оправданы. Неумная книга. Хотя у автора хороший слог. И хотелось узнать всё же, чем кончится. Только если совсем нечего читать. Не рекомендую.
«Время собирать камни» стала 19-ой книгой, которую я прочитала у Елены Михалковой. Для меня эта лучшая ее книга. Тут написали, что главный герой слишком показан злодеем. Нет, он эгоист и завистник. В жизни таких много, и потому книга такая близкая. Главная героиня прекрасна. Внутренние метаморфозы (от обожания до осуждения), которые с ней происходят от первой страницы к последней, – пожалуй, стало самым интересным для меня. А убийцу я угадала еще в середине, потому что столько уже прочитано у автора.
«Время собирать камни» стала 19-ой книгой, которую я прочитала у Елены Михалковой. Для меня эта лучшая ее книга. Тут написали, что главный герой слишком показан злодеем. Нет, он эгоист и завистник. В жизни таких много, и потому книга такая близкая. Главная героиня прекрасна. Внутренние метаморфозы (от обожания до осуждения), которые с ней происходят от первой страницы к последней, – пожалуй, стало самым интересным для меня. А убийцу я угадала еще в середине, потому что столько уже прочитано у автора.
Елену Михалкову как автора впервые узнала под псевдонимом Эйлин о’Коннор. Будучи в восторге от её коротких рассказов и зарисовок, тем не менее, несколько разочарована в крупном произведении. Куда-то делся тот замечательный образный язык, ёмкие, точные, звонкие фразы – зато появились странные длинноты, кое-где герои становятся совсем картонными, особенно семья Чернявских:
автор так старательно демонстрирует, что Виктор прямо весь злодей-злодей, серый кардинал и вообще всё из-за него, а Тоня – белая, пушистая, наивная, «ведическая» жена, задавленная мужем…
Такая старательность свойственна, извините, юным (и не очень) графоманкам, которые не дают читателям возможности самим сделать выводы о характере и личности героев.
Соглашусь с предыдущими рецензентами – очень точно выписаны человеческие пороки… Но по-настоящему зацепила только одна сцена – самая, на мой взгляд, шокирующая:
встреча Жени Басмановой с братом, «сломанным» в тюрьме.
Вот от этого долго не могла отойти… В остальном – книга на один раз.
Время собирать камни читать книгу онлайн
Время собирать камни
Вопросительно и тревожно скрипел половицами.
Шуршал чем-то на чердаке.
И, тоном выше, закрываясь:
Даже дождь, барабанящий по крыше этого дома, рассказывал не обыкновенную свою историю, одну и ту же, только на тысячи ладов повторяемую на других крышах, а неповторимую, особенную, каждый раз новую.
Даже рябина перед домом, при сильном ветре клонившаяся до окон, шелестела о чем-то непонятном, сообщая дому то, что он и сам уже знал.
Когда Тоня пыталась описать это мужу, Виктор только отмахивался от нее. Она и сама чувствовала, что получается неуклюже, вовсе не так, как она воспринимала происходящее вокруг нее, как если бы она рассказывала сон. Но это был не сон. Дом разговаривал.
Ну что ж, значит, все получилось. План начал работать.
Все готовилось столько лет… Никакая случайность не должна помешать. Впрочем, случайностей не будет. Во всяком случае, непредвиденных случайностей. А все остальное — в моих руках…
Очередь за актерами.
Переезд состоялся в конце августа, в дождливый, ветреный день, совершенно осенний и слякотный. Тоня упаковывала вещи одна — Виктор работал. Она заботливо обертывала углы шкафов, заворачивала в газеты ненужные сервизы, обкладывала тряпками свою швейную машинку. Хлопотала.
Вечером, придя с работы, Виктор оценил результат ее трудов, усмехнулся и потрепал жену по голове. Правда, трепать было не особенно удобно, потому что гладкая Тонина коса была заплетена туго, как ее учила еще бабушка, чтобы волосинки не выбивалось. «Сколько раз говорил! — с некоторым раздражением подумал Виктор. — Сделала бы себе нормальную прическу, современную… Вихры какие-нибудь, мелирование или что там модно. Нет, ходит с косой, как бабенка деревенская. Ладно, вода камень точит».
Разгрузились быстро. Грузчики бодро повыкидывали вещи из машины и уехали, обдав Виктора и Тоню на прощанье тучей выхлопных газов. По контрасту с чистым воздухом машинная вонь воспринималась особенно резко.
— Ну что, — усмехнулся Виктор, когда они прошли в сад, — теперь это все наше. Ты посмотри, красота какая! Я, когда еще маленький был, больше всего в деревне сад любил. Знал бы тогда, что он моим будет…
Он мечтательно вдохнул воздух, пропахший летом и яблоками. Наконец-то! Наконец-то они уехали из вонючей Москвы, полной людей, машин, битком набитой какими-то чурками, понаехавшими с просторов всей России… Черт возьми, в метро же ездить невозможно — везде нищета, грязь, крики. Ну да, шум мегаполиса, мать его! А здесь — тишина. Лес через триста метров от околицы. Виктор, когда совсем маленький был, боялся, что оттуда волки придут. Волки и в самом деле тогда еще были в лесу, правда, в деревню никогда не заходили. Все ж не тайга, всего-то пятьдесят километров от столицы. Теперь многое, конечно, другим стало. Деревня чуть не в три раза выросла, да и дома появились такие… богатые дома, прямо скажем.
Виктор вздрогнул от голоса жены и, поискав ее глазами, обнаружил, что она стоит в огороде.
— Иди-ка сюда, посмотри!
Виктор прошел между деревьями и оказался на заросшем поле.
— Ну, ты чего? — наклонился он к жене, сидевшей на корточках.
Тоня подняла на него глаза:
Под ногами у нее, в густой траве, лежали, сплетясь, семь-восемь ужей, совсем небольших. На Тоню с Виктором они не обращали ни малейшего внимания.
Виктор поддел клубок веточкой, и один из ужат недовольно зашипел.
— Ой, Вить, ты ему не мешай. Они так греются.
— А ты откуда знаешь, осведомленная ты моя?
Тоня взглянула на Виктора с усмешкой:
— Образованный ты мой, я ведь баба простая, деревенская. У нас ужей под каждым домом по десятку было. Вы-то люди городские, интеллигентные, в деревню на каникулы приезжали, а мы весь год там жили.
— Да ладно тебе… У вас вообще не деревня была, а пригород, если хочешь знать.
— Ну и что, что пригород? Дом-то нормальный, деревенский. Похуже, чем этот, но все-таки… Мы хоть всего три года так прожили, но ужей-то я насмотрелась на всю жизнь вперед.
— Хватит ностальгировать, — помолчав, сказал Виктор, — пошли вещи разбирать. Теперь нам твой неоценимый опыт ой как пригодится. То есть не нам, а тебе, конечно.
Тоня бросила последний взгляд на блестящий черный клубок и пошла к дому.
Вся следующая неделя прошла в хлопотах.
Дом казался огромным. Тоня никак не могла понять: всего четыре комнаты, ну, еще две на чердаке, заваленные всяким хламом, — откуда же берется ощущение большого пространства? Она раз за разом обходила дом, пытаясь привыкнуть к нему, но пока у нее не очень получалось.
Когда вещи разобрали, стало очевидно, что почти все им нужно покупать заново. Дело было не в том, что вещи повредили при переезде, нет. Просто полки, стулья, маленький столик, шкафчик, прекрасно вписывавшиеся в стиль их городской квартиры, здесь казались какими-то неуместными, неправильными, лишними, что ли… Конечно, все было расставлено по местам, но резало глаз.
— Вить, надо бы мебель новую подобрать, — попросила Тоня мужа.
— А старая не подходит.
— Не выдумывай. К чему не подходит?
— К дому, — упрямо повторила Тоня. — Ему эта мебель не нравится.
— Слушай, дорогая моя, если бы ты была у меня дизайнером интерьеров, я бы еще с тобой согласился. Но ты у меня кто по образованию, любимая?
— Вить, ты же знаешь, зачем же спрашиваешь?
— Затем, чтобы ты ерундой не занималась. Мебель вполне нормальная. Правда, шкафчик пластиковый и правда не очень в кухне смотрится, тут я с тобой согласен, но все остальное вполне хорошо. Да ладно, Тонь, ты чего? — удивился он, заметив, что она отвернулась с расстроенным лицом. — Тебя настолько наши стулья не устраивают?
— Господи, ну так в субботу поедем в «Икею» и купим новые.
— Серьезно, Вить, поедем? — обрадованно глянула на мужа она.
— Да конечно, не расстраивайся ты из-за такой ерунды! Вот нашла проблему… Раз уж я тебя сюда вытащил, моя драгоценная супруга, — Виктор обнял ее за талию, — я хочу, чтобы тебе здесь было комфортно. Тебе комфортно?
Тоня кивнула, потеревшись об него щекой, и это не было такой уж неправдой. За неделю, проведенную один на один с домом, она начала привыкать к нему.
Два месяца назад, когда Виктор привез Тоню к большому яблоневому саду за забором, она даже не сразу увидела сам дом. У нее мелькнула мысль, что она чего-то не поняла, дома нет и придется только еще строиться. Эта мысль ее обрадовала, но уже в следующую секунду Виктор протягивал руку:
— Смотри, красота какая, правда?
Тогда она разглядела. За большими, раскидистыми, с корявыми старыми ветвями яблонями виднелся где-то далеко темный дом. Тропинка заросла, и им пришлось продираться между кустов черноплодки, чтобы подойти к нему. Когда Тоня наконец выбралась из зарослей, она остановилась, пораженная.
В подмосковном Одинцове, в котором Тонина семья прожила три года, она видела добротные дома, но этот превосходил их все. Вроде обычный пятиоконный дом, но весь украшенный резьбой. Наличники, конек на крыше, косяки вокруг двери, навес над крыльцом — на всем была резьба, мелкая и крупная, какие-то завитки, птицы, лошади, цветы… Даже потемневший от времени, дом был очень красивым. Все здесь делалось с любовью, подумала Тоня, и очень долго.
Виктор уселся на землю. Куплю, думал он, куплю, что бы она ни сказала. Неужели это может не понравиться?
— Ну как тебе? — нарочито равнодушно спросил он.
— Вить, у меня даже слов нет! — восхищенно воскликнула Тоня, и он обрадовался. — Я такой красоты еще никогда не видела. А сад какой изумительный!
— Да, яблокам почтальоновым вся деревня завидовала. Да и вообще дому — дядя Гриша все на совесть делал, — заметил Виктор. — Ну что, переезжаем?
Тоня вставала рано. Ей нужно было приготовить завтрак, потому что Виктор терпеть не мог разогревать вчерашнюю кашу и вообще три дня подряд кашей на завтрак питаться не мог. Приходилось выдумывать что-нибудь вкусное, хоть и на скорую руку: вареники, оладьи, творожники. За время их недолгой еще совместной жизни он очень быстро привык к тому, что теперь Тоня гладит его рубашки, причем гораздо лучше, чем он сам, и очень возмущался, не обнаружив на вешалке свежевыглаженной сорочки.
Время собирать камни о чем книга
О каждом широко известном русском писателе написано, разумеется, много всевозможных повествований. Повторяться и говорить с листа бумаги, что издано большими тиражами – это наверно и есть обыкновенная глупость. Тем более если ты не профессиональный литератор, да и литератор ли вообще…. Но когда встрепенется твоя душа, когда все нутро твое озарится светом русской истории, которую ты не изучил достаточно в школе, то очень хочется поделиться с русскими людьми своими размышлениями. Прекрасно понимая, что о писателе Владимире Алексеевиче Солоухине написано не мало и изданные его книги будут жить и проникать в отцовские глубины России, но все же я, как читатель, воочию прикоснувшийся к исконно русской литературе вольно или невольно начинаю анализировать и стараться понять эту во всех красках и всегда первозданно загадочную матушку Россию. Но это и прекрасно, что все так устроено Создателем. В книге «Время собирать камни» писателем выписано огромное количество чиновничьих отписок, заведомо ложных постановлений и, мне, простому наивному человеку до прочтения этой праведной книги казалось, что положение с историческими памятниками у нас лучше. Увы, увы, увы…. Места рождения, где творили и жили великие русские поэты и прозаики, порушены и заросли травой. О, Боже, какие имена! С. Т. Аксаков, А. Блок, Г.Р. Державин…. Пройдя и проехав великое множество исконно русских деревень, Владимир Солоухин создает уникальное по своей сути произведение «Черные доски». Какое воистину великое для меня было открытие, что с «Черной доски» с помощью современных препаратов можно попасть из 19-го века в 12-й. Это ли не чудо? Это ли не подтверждение нашей многовековой православной старины?
Владимир Солоухин исследует множество церквей, спасая уцелевшие древнерусские иконы, горестно понимая, что уничтожено и утрачено великое богатство древнейшей нашей и только нашей живописи. Сейчас, когда на дворе стоит 2012 год от рождества Христова, по всей России строятся и восстанавливаются православные приходы и храмы, и это вроде бы на первый взгляд никого не удивляет. Но тогда, в те годы издать такую книгу было воистину божьим чудом и величайшим подвигом писателя. Выступая в народном хоре «Русское поле», я пел про старца Амвросия, но ничего не знал о нем. Конечно, можно меня упрекнуть в нечитании книг, но я учусь и не стыжусь этого. Из книги Солоухина я подробнее узнал и об «Оптиной пустыни», о знаменитом подвижнике Паисии Величковском, о воистину великих старцах Леониде, Макарии и Амвросии, сыне сельского священника, о замечательных братьях Петре и Иване Киреевских, сделавших для духовно-песенного развития Руси-матушки столько, что я плачу. Но не от слабости своей, а от божьего величия наших праведных предков от их праведного труда….
Интересны мысли Владимира Алексеевича о великом русском писателе Льве Николаевиче Толстом. Да, издано немало книг о последних днях знаменитого русского мыслителя, но многое я узнал впервые.
Он сроднился с обстановкой сельской
Полюбив тех мест простор и ширь,
Где стоит под городом Козельском
Знаменитый Оптин монастырь.
Целым рядом русских поколений
Та земля считалася святой,
Шли сюда для высших откровений
Гоголь, Достоевский и Толстой.
В этом стихотворении, предположительно написанном Татьяной Александровной Аксаковой, очень многое как бы заново открывается для многих русских людей, интересующихся своей историей.
Каждый писатель, конечно же, по-своему пишет о родине. Привожу слова Владимира Алексеевича: «Если каждый из нас попытается присмотреться внимательно к своему собственному чувству родной земли, то он обнаружит, что это чувство в нем не стихийно, но что оно организованно и культурно, ибо оно питалось не только стихийным созерцанием природы, как таковой, но воспитывалось всем предыдущим искусством, всей предыдущей культурой». Много, очень много узнаем мы о малоизвестных сторонах жизни Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Фета, Тургенева, А.К. Толстого, Некрасова, Льва Толстова, Блока, Есенина, Левитана, Поленова, Саврасова, Нестерова, Куинджи, Шишкина, Аксакова. И это, думается, для многих читающих людей послужит еще большим постижением и величием родной отчизны. Поражает писатель не только воистину великими своими литературными исследованиями, а я бы сказал чудодейственным кругозором.
Якутский поэт Семен Петрович Данилов обратился к Владимиру Алексеевичу с просьбой, чтобы он перевел на русский язык якутского поэта Алексея Кулаковского. Хотя бы на мгновение представьте, сколько трудов пришлось проделать писателю для того, чтобы понять якутскую поэзию. Солоухин не только перевел, но сделал все для того, чтобы была издана книга Алексея Кулаковского, умершего в годы гонения и революции. Но огромным праведным делом Владимира Алексеевича стало то, что после всех этих тяжелейших литературных испытаний малоизвестный до этого Алексей Кулаковский был признан большим поэтом и классиком Якутии. Это ли не чудо! Чудо оно и есть!
В книге «Время собирать камни» большое место уделено памяти Марии Клавдиевны Тенишевой. Дела этой великой русской женщины просто уникальны. Это действительно подвиг по спасению русской старины. В конце книги писатель горестно вспоминает в том, что не выпросил купель из их деревенской церкви, когда ее, родимую, уничтожали. Вот такие слова говорит Владимир Алексеевич: «Да, среди церковной утвари, сваленной в груду, в кузове грузовика была и наша, пусть тоже латунная, луженая, простенькая и дешевая купель. Мой прадед и дед, мой отец, мои браться и сестры, все люди нашего прихода, то есть нашего села и окрестных пятнадцати деревенек, все перебывали в ней, и сам я в ней побывал». По мнению писателя именно купель говорила всем нам о связи времен. А история забвения автора «В лесу родилась елочка, в лесу она росла»? Нет, дальше писать трудно, нервы сдают. О, Господи, что же мы творим-то….
На мой взгляд, прочитать эту книгу нужно всем русским людям, это воистину великое повествование Владимира Алексеевича Солоухина о памятниках нашей старины, это и напоминание всем нам живущим ныне. Это только правда и ничего больше, к чему всегда и призывала исконно русская культура, наш соборный православный народ. Ведь с верою в нравственность людскую и жили наши праведные русские святые. И очень горестно осознавать, что в современном мире многое из исконно русской православной старины утрачено совсем…. Очень хочется, чтобы Россия ответила своей всегдашней непредсказуемостью и чтобы эта непредсказуемость была направлена на сохранение и величие своих исторических памятников и христианских истоков глубокой и всегда во все века праведной православной старины…
Время собирать камни
Вопросительно и тревожно скрипел половицами.
Шуршал чем-то на чердаке.
И, тоном выше, закрываясь:
Даже дождь, барабанящий по крыше этого дома, рассказывал не обыкновенную свою историю, одну и ту же, только на тысячи ладов повторяемую на других крышах, а неповторимую, особенную, каждый раз новую.
Даже рябина перед домом, при сильном ветре клонившаяся до окон, шелестела о чем-то непонятном, сообщая дому то, что он и сам уже знал.
Когда Тоня пыталась описать это мужу, Виктор только отмахивался от нее. Она и сама чувствовала, что получается неуклюже, вовсе не так, как она воспринимала происходящее вокруг нее, как если бы она рассказывала сон. Но это был не сон. Дом разговаривал.
Ну что ж, значит, все получилось. План начал работать.
Все готовилось столько лет… Никакая случайность не должна помешать. Впрочем, случайностей не будет. Во всяком случае, непредвиденных случайностей. А все остальное — в моих руках…
Очередь за актерами.
Переезд состоялся в конце августа, в дождливый, ветреный день, совершенно осенний и слякотный. Тоня упаковывала вещи одна — Виктор работал. Она заботливо обертывала углы шкафов, заворачивала в газеты ненужные сервизы, обкладывала тряпками свою швейную машинку. Хлопотала.
Вечером, придя с работы, Виктор оценил результат ее трудов, усмехнулся и потрепал жену по голове. Правда, трепать было не особенно удобно, потому что гладкая Тонина коса была заплетена туго, как ее учила еще бабушка, чтобы волосинки не выбивалось. «Сколько раз говорил! — с некоторым раздражением подумал Виктор. — Сделала бы себе нормальную прическу, современную… Вихры какие-нибудь, мелирование или что там модно. Нет, ходит с косой, как бабенка деревенская. Ладно, вода камень точит».
Разгрузились быстро. Грузчики бодро повыкидывали вещи из машины и уехали, обдав Виктора и Тоню на прощанье тучей выхлопных газов. По контрасту с чистым воздухом машинная вонь воспринималась особенно резко.
— Ну что, — усмехнулся Виктор, когда они прошли в сад, — теперь это все наше. Ты посмотри, красота какая! Я, когда еще маленький был, больше всего в деревне сад любил. Знал бы тогда, что он моим будет…
Он мечтательно вдохнул воздух, пропахший летом и яблоками. Наконец-то! Наконец-то они уехали из вонючей Москвы, полной людей, машин, битком набитой какими-то чурками, понаехавшими с просторов всей России… Черт возьми, в метро же ездить невозможно — везде нищета, грязь, крики. Ну да, шум мегаполиса, мать его! А здесь — тишина. Лес через триста метров от околицы. Виктор, когда совсем маленький был, боялся, что оттуда волки придут. Волки и в самом деле тогда еще были в лесу, правда, в деревню никогда не заходили. Все ж не тайга, всего-то пятьдесят километров от столицы. Теперь многое, конечно, другим стало. Деревня чуть не в три раза выросла, да и дома появились такие… богатые дома, прямо скажем.
Виктор вздрогнул от голоса жены и, поискав ее глазами, обнаружил, что она стоит в огороде.
— Иди-ка сюда, посмотри!
Виктор прошел между деревьями и оказался на заросшем поле.
— Ну, ты чего? — наклонился он к жене, сидевшей на корточках.
Тоня подняла на него глаза:
Под ногами у нее, в густой траве, лежали, сплетясь, семь-восемь ужей, совсем небольших. На Тоню с Виктором они не обращали ни малейшего внимания.
Виктор поддел клубок веточкой, и один из ужат недовольно зашипел.
— Ой, Вить, ты ему не мешай. Они так греются.
— А ты откуда знаешь, осведомленная ты моя?
Тоня взглянула на Виктора с усмешкой:
— Образованный ты мой, я ведь баба простая, деревенская. У нас ужей под каждым домом по десятку было. Вы-то люди городские, интеллигентные, в деревню на каникулы приезжали, а мы весь год там жили.
— Да ладно тебе… У вас вообще не деревня была, а пригород, если хочешь знать.
— Ну и что, что пригород? Дом-то нормальный, деревенский. Похуже, чем этот, но все-таки… Мы хоть всего три года так прожили, но ужей-то я насмотрелась на всю жизнь вперед.
— Хватит ностальгировать, — помолчав, сказал Виктор, — пошли вещи разбирать. Теперь нам твой неоценимый опыт ой как пригодится. То есть не нам, а тебе, конечно.
Тоня бросила последний взгляд на блестящий черный клубок и пошла к дому.
Вся следующая неделя прошла в хлопотах.
Дом казался огромным. Тоня никак не могла понять: всего четыре комнаты, ну, еще две на чердаке, заваленные всяким хламом, — откуда же берется ощущение большого пространства? Она раз за разом обходила дом, пытаясь привыкнуть к нему, но пока у нее не очень получалось.
Когда вещи разобрали, стало очевидно, что почти все им нужно покупать заново. Дело было не в том, что вещи повредили при переезде, нет. Просто полки, стулья, маленький столик, шкафчик, прекрасно вписывавшиеся в стиль их городской квартиры, здесь казались какими-то неуместными, неправильными, лишними, что ли… Конечно, все было расставлено по местам, но резало глаз.
— Вить, надо бы мебель новую подобрать, — попросила Тоня мужа.
— А старая не подходит.
— Не выдумывай. К чему не подходит?
— К дому, — упрямо повторила Тоня. — Ему эта мебель не нравится.
— Слушай, дорогая моя, если бы ты была у меня дизайнером интерьеров, я бы еще с тобой согласился. Но ты у меня кто по образованию, любимая?
— Вить, ты же знаешь, зачем же спрашиваешь?
— Затем, чтобы ты ерундой не занималась. Мебель вполне нормальная. Правда, шкафчик пластиковый и правда не очень в кухне смотрится, тут я с тобой согласен, но все остальное вполне хорошо. Да ладно, Тонь, ты чего? — удивился он, заметив, что она отвернулась с расстроенным лицом. — Тебя настолько наши стулья не устраивают?
— Господи, ну так в субботу поедем в «Икею» и купим новые.
— Серьезно, Вить, поедем? — обрадованно глянула на мужа она.
— Да конечно, не расстраивайся ты из-за такой ерунды! Вот нашла проблему… Раз уж я тебя сюда вытащил, моя драгоценная супруга, — Виктор обнял ее за талию, — я хочу, чтобы тебе здесь было комфортно. Тебе комфортно?
Тоня кивнула, потеревшись об него щекой, и это не было такой уж неправдой. За неделю, проведенную один на один с домом, она начала привыкать к нему.
Два месяца назад, когда Виктор привез Тоню к большому яблоневому саду за забором, она даже не сразу увидела сам дом. У нее мелькнула мысль, что она чего-то не поняла, дома нет и придется только еще строиться. Эта мысль ее обрадовала, но уже в следующую секунду Виктор протягивал руку:
— Смотри, красота какая, правда?
Тогда она разглядела. За большими, раскидистыми, с корявыми старыми ветвями яблонями виднелся где-то далеко темный дом. Тропинка заросла, и им пришлось продираться между кустов черноплодки, чтобы подойти к нему. Когда Тоня наконец выбралась из зарослей, она остановилась, пораженная.
В подмосковном Одинцове, в котором Тонина семья прожила три года, она видела добротные дома, но этот превосходил их все. Вроде обычный пятиоконный дом, но весь украшенный резьбой. Наличники, конек на крыше, косяки вокруг двери, навес над крыльцом — на всем была резьба, мелкая и крупная, какие-то завитки, птицы, лошади, цветы… Даже потемневший от времени, дом был очень красивым. Все здесь делалось с любовью, подумала Тоня, и очень долго.
Виктор уселся на землю. Куплю, думал он, куплю, что бы она ни сказала. Неужели это может не понравиться?
— Ну как тебе? — нарочито равнодушно спросил он.
— Вить, у меня даже слов нет! — восхищенно воскликнула Тоня, и он обрадовался. — Я такой красоты еще никогда не видела. А сад какой изумительный!
— Да, яблокам почтальоновым вся деревня завидовала. Да и вообще дому — дядя Гриша все на совесть делал, — заметил Виктор. — Ну что, переезжаем?
Тоня вставала рано. Ей нужно было приготовить завтрак, потому что Виктор терпеть не мог разогревать вчерашнюю кашу и вообще три дня подряд кашей на завтрак питаться не мог. Приходилось выдумывать что-нибудь вкусное, хоть и на скорую руку: вареники, оладьи, творожники. За время их недолгой еще совместной жизни он очень быстро привык к тому, что теперь Тоня гладит его рубашки, причем гораздо лучше, чем он сам, и очень возмущался, не обнаружив на вешалке свежевыглаженной сорочки.