Все что их волнует моя кровь
Loqiemean Кровь текст песни, слова песни Кровь Loqiemean & ian hopeless & Sam
feat. ian hopeless & Sam
Деньги лезут из щелей
Ведь щели делают людей
Щели делают людей
Деньги лезут из щелей
Ведь щели делают людей
Щели делают людей
И так уже, бл@ть, тыщу лет
Разговор о крови это просто вода:
Нам раздали чьи-то роли, но спектакль – обман
Если чо то колит, это слово отца
Выводы из его доли делай выводы сам
Разговор о крови это просто вода:
Нам раздали чьи-то роли, но спектакль – обман
Если чо то колит, это слово отца
Выводы из его доли делай выводы сам
Деньги лезут из щелей
Ведь щели делают людей
Деньги лезут из щелей ведь щели, деньги, щели, деньги
Деньги лезут из щелей
Ведь щели делают людей
Щели делают людей
И так уже, бл@ть, тыщу лет
Родителям снова так больно в душе
Глаза устали работа в две смены
Дети воспитаны улицей времени
Бремени перемен нету как будто бы зонт под дождём
Ребёнок хотел быть вождём
Закрыл глаза под капюшоном
Люди лишь грязь под козырьком
Нужен рычаг для воздействия
Инфопоток без последствия
Снова азиат новая звезда?
Это Павлодар или новый бурят?
Грек не грек если не прыгал в реку
Крэк закипел в крови из слепков
На ней горел сарафан и тлел
Дед был слеп пока руку не грел
Как тощий, худой парень среди руин
Невольно потерянный из провинции
В глазах моих мысли злодейские
Всегда голодный я буду один
Стая голодных подбитые бременем
Как же мне совестно когда я временем сытый и на ногах весь штиль
Ты хотел мяса так возьми
Разговор о крови это просто вода:
Нам раздали чьи-то роли, но спектакль обман
Если чо то колет, это слово отца
Выводы из его доли делай выводы сам
Разговор о крови это просто вода:
Нам раздали чьи-то роли, но спектакль обман
Если чо то колет, это слово отца
Выводы из его доли делай выводы сам
Деньги лезут из щелей
Ведь щели делают людей
Деньги лезут из щелей ведь щели, деньги, щели, деньги
Деньги лезут из щелей
Ведь щели делают людей
Щели делают людей
И так уже, бл@ть, тыщу лет
Что волнует мою кровь?
Нина Комарова (Н.К.),
Михаил Азнауров (М.А.)
(Н.К.) Что волнует мою кровь?
Может то пришла любовь?
А быть может страсть?
Тут меня попутал бес,
Потихоньку в душу влез.
Нашептал красивых слов.
Жизнь моя, моя любовь.
Это что же за напасть?
Успокоила я страсть.
Успокоилась и кровь-
Значит это не любовь.
(М.А.) Успокоила ты кровь.
Ну, а как же про любовь?
Всё забыть и не принять.
Жизнь свою с нуля начать.
Это просто? Как сказать.
Без тебя как жизнь начать?
Успокоила ты кровь,
Позабыла про любовь.
А любовь она одна и обоим нам нужна.
(Н.К.) Качели вверх, качели вниз.
Волна меня качает.
Остановись, подумай, оглядись.
Что жить тебе мешает?
Не стало мужа, нет жилья
И комплексы твои, конечно.
Ты в горы, в лес скорей уйди.
Построй себе скворечник.
А много ль нужно одному –
Скворечника вполне довольно.
И, если не нужна ты больше никому.
Живи и жизни радуйся. Привольно!
В своих поступках ты вольна.
Наследство делят сын и дочь.
И ты им в том помеха.
В сердце боль и день как ночь,
Вот тут уж не до смеха.
Все претерпеть, все выдержать хочу.
Прошу у Бога, чтобы сил на все хватило.
Я жизнь люблю и все мне по плечу.
Люблю вас всех, все милы.
. Да! » Жизнь прожить не поле перейти»
Всего хлебнуть, все выдержать приходится.
Кому все испытания пройти, а кому обходится.
Бог своим любимым детям испытанья посылает.
Кто эти испытанья выдержать не смог, того не в рай,
А в ад он отправляет.
Благодарна я судьбе своей.
Но что еще она преподнесет,
В бездну бросит побыстрей иль на небо вознесет?
Всегда прошу у Бога. Здоровья для своих детей.
Пусть будет светлая у них дорога.
Поменьше будет мрачных дней.
И еще молюсь о том, чтоб был Мир на всей планете.
Чтоб не голодал никто, и были счастливы все дети!
Жёлтая лента
Жёлтая лента, жёлтая лента,
Ты нам волнуешь кровь,
Жёлтая лента – сладость момента
Будит в сердцах любовь.
И для корнета, и для студента
Ты навсегда одна, –
Жёлтая лента, жёлтая лента,
Пьём за тебя до дна!
Вьётся на шляпке жёлтая лента,
Страстью горят глаза,
Кружит и манит влага абсента,
Нежно блестит слеза.
Слева и справа, справа и слева
Счастье своё лови!
Деньги и славу юная дева
Ценит сильней любви.
Жёлтая лента снимется кем–то,
Змейкой скользнёт в ночи.
Жёлтая лента, жёлтая лента,
Огненный мёд свечи.
И для корнета, и для студента
Ты навсегда одна, –
Жёлтая лента, жёлтая лента,
Пьём за тебя до дна!
Вообще–то это не стихи, а попытка реконструкции одной старой песни, из которой известен лишь один куплет, звучавший в фильме «Олеко Дундич» (1958 год). Там его пели пьяные офицеры из Дикой дивизии. Фильм снят по повести А.П.Листовского «Конармия». Собственно, эпизод с песенным куплетом один к одному есть и в этом произведении:
«Кафе быстро наполнялось народом. Громко разговаривая, вошли несколько офицеров в вишнёвых черкесках тонкого сукна. На их маленьких, с белым верхом, барашковых шапках были прикреплены наискось жёлтые ленты.
– Эй, рожа! — крикнул лакею. молодой черный сотник.
– Что прикажете, господин офицер? – спросил подбежавший мелкой рысью лакей.
– Подай водки! Закуски! Одним словом, все самое лучшее. А если плохо подашь, – сотник устрашающе положил маленькую волосатую руку на эфес богато украшенной шашки, – кишки выпущу! Понял? Давай!
. В зале зашумели. Широко раскинув руки, притопывая чувяками, обтягивавшими, как чулки, кривоватые ноги, сотник плясал. Его приятели, встав у стола, прихлопывали в ладоши. На бледном лице сотника безумным блеском горели глаза. Потные чёрные волосы выбились на лоб из–под чеченки с жёлтой наискось лентой. Сделав несколько кругов между столиками, он внезапно остановился и пропел с надрывом резким, срывающимся на фальцет голосом:
Жёлтая лента!
Жёлтая лента!
Ты нам волнуешь кровь.
Отдайте кольца, отдайте деньги!
Мы вам дадим любовь!
Кончив петь, сотник подошёл к девице в розовой шляпке и заглянул ей в глаза. Сидевший с ней старик сердито засопел.
– Господин офицер, вы держите себя непристойно, – заметил он, багровея.
– Что? Что ты сказал, старая крыса? – спросил сотник зловеще. Ноздри его гневно зашевелились. Бледное лицо исказилось. Он молча вынул револьвер.
Старик, пискнув, как мышь, с необычайной для его лет быстротой нырнул под столик. Девица истерично взвизгнула».
Нужно ли объяснять, что всё описанное выше, типичная советская художественная проза в стиле «Красных дьяволят». Но вот что интересно: автор повести, соответственно, киносценария – писатель Александр Петрович Листовский воевал в Гражданскую в составе 1–й конной, командовал эскадроном, лично знал Дундича. Конечно, он слышал и знал песни того времени. И, вероятно, воспроизвёл куплет одной из них по памяти. Сразу видно, что это простейшая «шансонетка» с банальными куплетами, избитыми рифмами «кровь – любовь» и т.п. И всё же! Это песенка – тоже своего рода крупица Истории. Я попробовал её реконструировать именно в духе шансонных куплетов начала ХХ века. Просто захотелось продлить ей жизнь.
И, конечно, из приведённого выше текста ясно, что в оригинальном куплете имеется в виду лента жёлтого цвета на шапке «чеченке». Я, реконструируя песню, сделал ей иной сюжет и жёлтая лента стала лентой на женской шляпке.
______________
* Иллюстрация:
Кадр из фильма «Олеко Дундич»,
режиссёр Леонид Луков, 1958 год.
| Мы с тобою на пороге страны иной, В королевстве, где все поклоняются Музыке, Музыке. В это царство ты сегодня войдешь со мной. С той поры, как услышал твой голос, Я понял, что ты рождена для служения Музыке, Моей Музыке. |
Кровь волнуя,
Чувства обостряя,
Разум твой в пространстве растворяя,
Ночь тебя коснется,
И мрак в тебе проснется.
Крылья ночи скроют свод небесный
Тронь их, стань их
Частью бестелесной.
Бледный свет погас,
Полутьма ласкает глаз
Так оставь же день ушедший за спиной
и внемли звукам Музыки Ночной.
И не бойся закрыв глаза шагнуть во мглу,
Тайный страх свой старайся превозмочь,
Пусть уйдут все твои заботы прочь!
Новый мир для тебя откроет ночь.
Мягкой тенью ночь тебя укроет.
Верь ей, дай ей
Власть над всей собою.
Дай своим мечтам
Обрести свободу там,
Где густая тьма так манит глубиной,
Скрывая тайны Музыки Ночной.
Так смелей же шагни в чудесный новый мир
Нежный мир полумрака и теней.
Позабудь все тревоги прежних дней!
Лишь тогда ты сможешь быть моей.
Здесь, где сумрак полон сладким ядом,
Прикоснись ко мне
Я здесь, я рядом.
Руку протяни, мы во мгле с тобой одни,
Так останься же навеки здесь со мной
Во власти этой Музыки Ночной.
Знай же, что дано тебе одной
Помочь рождению музыки Ночной.
Смотрите также:
Все тексты Дмитрий Ермак >>>
Blood worrying
Exacerbating feelings,
Your mind in the space of solutions,
Night touches you,
And you wake up in the darkness.
The wings of the night hide the firmament
Touch them, they become
Part of the incorporeal.
Pale light went out,
Half-light caresses the eye
So leave the same day gone behind
and attend to the sound of music night.
And do not be afraid of closing his eyes to step into darkness,
Secret fear their hard to bear,
Let go all your worries away!
The new world will open for you the night.
Soft shadow night you were shielding.
Believe her, give her
Authority over all themselves.
Give your dreams
Find freedom there,
Where thick darkness beckons so deep,
Hiding the secrets of music night.
So boldly step into the same wonderful new world
Gentle world gloom and shadows.
Forget all the worries of the old days!
Only then can you be mine.
Here, where the sweet twilight full of poison,
Touch me
I’m here, I’m here.
My reach, we are in the darkness with you alone,
So stay the same forever here with me
In the power of this music night.
Know that given you one
Help native music night.
Все что их волнует моя кровь
— Отчего же вы теперь не хотите слушать того, чему еще недавно, и так часто, внимали благосклонно.
— Потому что я не люблю повторений, — отвечала она, смеясь…
— О, я горько ошибся. Я думал, безумный, что по крайней мере эти эполеты дадут мне право надеяться… Нет, лучше бы мне век остаться в этой презренной солдатской шинели, которой, может быть, я был обязан вашим вниманием…
— В самом деле, вам шинель гораздо более к лицу…
В это время я подошел и поклонился княжне; она немножко покраснела и быстро проговорила:
— Не правда ли, мсье Печорин, что серая шинель гораздо больше идет мсье Грушницкому.
— Я с вами не согласен, — отвечал я: — в мундире он еще моложавее.
Грушницкий не вынес этого удара: как все мальчики, он имеет претензию быть стариком; он думает, что на его лице глубокие следы страстей заменяют отпечаток лет. Он на меня бросил бешеный взгляд, топнул ногою и отошел прочь.
— А признайтесь, — сказал я княжне, — что, хотя он всегда был очень смешон, но еще недавно он вам казался интересен… в серой шинели.
Она потупила глаза и не отвечала.
Грушницкий целый вечер преследовал княжну, танцовал или с нею, или vis-à-vis; он пожирал ее глазами, вздыхал и надоедал ей мольбами и упреками. После третьей кадрили она его уж ненавидела.
— Я этого не ожидал от тебя, — сказал он, подойдя ко мне и взяв меня за руку.
— Ты с нею танцуешь мазурку? — спросил он торжественным голосом. — Она мне призналась…
— Ну, так что ж? а разве это секрет?
— Разумеется, я должен был этого ожидать от девчонки, от кокетки… Уж я отомщу!
— Пеняй на свою шинель или на свои эполеты, а зачем же обвинять ее! Чем она виновата, что ты ей больше не нравишься.
— Зачем же подавать надежды?
— Зачем же ты надеялся? — Желать и добиваться чего-нибудь — понимаю! — а кто ж надеется?
— Ты выиграл пари, — только не совсем, — сказал он, злобно улыбаясь.
Мазурка началась. Грушницкий выбирал одну только княжну, другие кавалеры поминутно ее выбирали: это явно был заговор против меня. Тем лучше. Ей хочется говорить со мною, ей мешают, — ей захочется вдвое более.
Я раза два пожал ее руку; во второй раз она ее выдернула, не говоря ни слова.
— Я дурно буду спать эту ночь, — сказала она мне, когда мазурка кончилась.
— Этому виноват Грушницкий.
— О, нет! — И лицо ее стало так задумчиво, так грустно, что я дал себе слово в этот вечер непременно поцеловать ее руку.
Стали разъезжаться. Сажая княжну в карету, я быстро прижал ее маленькую ручку к губам своим. Было темно, и никто не мог этого видеть.
Я возвратился в залу очень доволен собой.
За большим столом ужинала молодежь, и между ними Грушницкий. Когда я взошел, все замолчали: видно, говорили обо мне. Многие с прошедшего бала на меня дуются, особенно драгунский капитан, а теперь, кажется, решительно составляется против меня враждебная шайка под командой Грушницкого. У него такой гордый и храбрый вид…
Очень рад. Я люблю врагов, хотя не по-христиански. Они меня забавляют, волнуют мне кровь. Быть всегда на-стороже, ловить каждый взгляд, значение каждого слова, угадывать намерения, разрушать заговоры, притворяться обманутым, и вдруг одним толчком опрокинуть все огромное и многотрудное здание из хитростей и замыслов — вот что я называю жизнью!
В продолжение ужина Грушницкий шептался и перемигивался с драгунским капитаном.
Нынче поутру Вера уехала с мужем в Кисловодск. Я встретил их карету, когда шел к княгине Лиговской. Она мне кивнула головой, во взгляде ее был упрек.
Кто ж виноват! зачем она не хочет дать мне случай видеться с нею наедине? Любовь, как огонь, — без пищи гаснет. Авось ревность сделает то, чего не могли мои просьбы.
Я сидел у княгини битый час. Мери не вышла, — больна. Вечером на бульваре ее не было. Вновь составившаяся шайка, вооруженная лорнетами, приняла в самом деле грозный вид. — Я рад, что княжна больна: они сделали б ей какую-нибудь дерзость. У Грушницкого растрепанная прическа и отчаянный вид: он, кажется, в самом деле огорчен, особенно самолюбие его оскорблено; но ведь есть же люди, в которых даже отчаяние забавно.
Возвратясь домой, я заметил, что мне чего-то недостает. Я не видал ее! — Она больна! Уж не влюбился ли я в самом деле? — Какой вздор!
В одиннадцать часов утра, — час, в который княгиня Лиговская обыкновенно потеет в Ермоловской ванне, — я шел мимо ее дома. Княжна сидела задумчиво у окна; увидев меня, вскочила.