Все что существует в языке обязательно существует и в речи

Все что существует в языке обязательно существует и в речи

Oleg Chagin запись закреплена

Впрочем, у того же Даля есть и другое значение: «словесная речь человека, по народностям; словарь и природная грамматика; совокупность всех слов народа и верное их сочетанье для передачи мыслей своих».

В современной лингвистике проводится четкое разграничение понятий «язык» и «речь». Язык (знание языка) существует в сознании говорящих, речь существует в звуковой или письменной форме. Речь каждый ведет о своем и по-своему, и у кого-то речь может быть безграмотной или косноязычной, а язык (в данном случае русский) — наше общее достояние.

Многие наши соотечественники считают, что настоящего русского языка уже и нет вовсе, что он погиб под натиском иностранных слов и блатного жаргона. Что можно сказать на это? Прежде всего следует чуть успокоиться. Если мы не нуждаемся в словаре, чтобы читать Толстого и Чехова, значит, русский язык жив.

Тот факт, что среди наших современников много безграмотных людей, очевиден, но ведь так было всегда. Человек, который постоянно пересыпает свою речь иностранными словами или нецензурными выражениями, канцелярскими оборотами или словами-паразитами, засоряет именно свою речь, делает ее неприятной или невразумительной, но язык здесь ни при чем, пока есть другие люди, умеющие им пользоваться. Язык — явление социальное, а не индивидуальное.

Достоевский в «Дневнике писателя» за 1873 год рассуждает о языке пьяных и говорит, что язык этот «просто запросто название одного нелексиконного существительного». Он рассказывает о случайно услышанном им на улице разговоре «шестерых пьяных мастеровых», о разговоре, который весь состоял из повторения с разными интонациями одного не входящего в словари (лексиконы), то есть нецензурного слова. Стоит ли из этого наблюдения заключать, что русский язык погиб уже во второй половине XIX века?

У слова «язык» есть еще множество значений, среди которых заслуживает упоминания такое (по Далю): «народ, земля с одноплеменным населеньем своим, с одинаковою речью».

Отечественная война 1812 года осталась в истории, в народной памяти как «нашествие дванадесяти (или двухнадесяти) языков». Обратите внимание на ударение. В XVIII веке и в начале XIX ударение в косвенных падежах и во множественном числе слова «язык», в этом значении и в значении ‘речь’ падало на основу: «язЫк», «язЫком», «язЫки», «язЫками» и т. п.

У Пушкина различие в ударении этого слова определялось стилем, причем архаическое ударение «язЫком», «язЫки», как правило, наблюдается у него в тех случаях, когда слово использовано метафорически, в переносном значении. В других случаях нормальное, привычное нам ударение «языкИ», «языкЕ», «языкОм».

«И выражалася с трудом
На языкЕ своем родном».

«И царевичу потом
Молвит русским языкОм»

«И в беспокойстве непонятном
Пылаю, тлею, кровь горит,
И всё язЫком, сердцу внятным
О нежной страсти говорит. »

«Нет, я не льстец, когда царю
Хвалу свободную слагаю:
Я смело чувства выражаю.
ЯзЫком сердца говорю».

Сегодня такое ударение (язЫки, язЫками) сохраняется лишь при употреблении слова в архаическом значении ‘народ’, главным образом в выражении «дванадесять язЫков», означающем наполеоновское войско.

А вот прилагательное от слова «язык» в разных значениях образуется по-разному. Если речь идет о «мясистом снаряде во рту», то соответствующее прилагательное — «языкОвый», например «языкОвая колбаса», или «язычный», например «язычная кость».

Если же речь идет о человеческой речи, то надо говорить «языковОй», например «языковАя политика», «языковОй процесс», «языковЫе явления»

Источник

Определение языка

КУРС ОБЩЕЙ ЛИНГВИСТИКИ

Определение языкового знака.

Тема: Язык и речь. Язык как система знаков.

План № 2

I. Изучите работу Ф. де Соссюра «Курс общей лингвистики». Составьте конспект. Ответьте на следующие вопросы:

1. Ф. де Соссюр о дихотомии язык-речь. В каких соотношениях находятся язык, речевая деятельность и речь?

2. Как вы понимаете положение Ф. де Соссюра: «Язык необходим для того, чтобы речь была понятна, речь необходима для того, чтобы сложился язык»?

3. Справедливы ли утверждения:

-все, что существует в языке, существует и в речи;

-все, что существует в речи, не обязательно существует в языке.

Объясните невозможность 1) или 2); возможность и 1), и 2).

4. Что означают понятия «синтагматические и ассоциативные (парадигматические) отношения»? Проиллюстрируйте примерами из разных языковых уровней.

5. «…Степень парадигматической закрепленности слова как лексико-семантической единицы находится в обратной зависимости от степени его синтагматической закрепленности» (Д.Н. Шмелев). Попробуйте установить классификацию таких «степеней».

6. Что представляют собой понятия «синхрония» и «диахрония»? Приведите примеры.

7. Что такое языковой знак? Назовите свойства языкового знака.

8. Составьте словарик терминов (с их определениями), используя работу Ф. де Соссюра «Курс общей лингвистики».

II. Составьте конспект работы Э. Бенвениста «Общая лингвистика» (глава «Уровни лингвистического анализа»). Следующие положения предлагаемой работы подлежат усвоению:

-уровневый принцип описания языка;

-понятие уровня языка и методика описания языковых фактов;

-отношение между уровнями языка;

-двойственный характер слова.

(в кн.: Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. – М., 1977)

Глава III. Объект лингвистики

Что является целостным и конкретным объектом лингвистики? Вопрос этот исключительно труден, ниже мы увидим, почему. Ограничимся здесь показом этих трудностей.

Другие науки оперируют заранее данными объектами, ко­торые можно рассматривать под различными углами зрения; ничего подобного нет в лингвистике. Некто произнес французское слово nu «обнаженный»: поверхностному наблюдателю покажется, что это конкретный лингвистический объект; однако более пристальный взгляд обнаружит в nu три или четыре совершенно различные вещи в зависимости от того, как он будет рассматривать это слово: только как звучание, как выражение определенного понятия, как соответствие латинскому nūdum «нагой» и т.д. В лингвистике объект вовсе не предопределяет точки зрения; напротив, можно сказать, что здесь точка зрения создает самый объект; вместе с тем ничто не говорит нам о том, какой из этих способов рассмотрения данного факта является первичным или более совершенным по сравнению с другими.

Кроме того, какой бы способ мы не приняли для рассмотрения того или иного явления речевой деятельности, в ней всегда обнаруживаются две стороны, каждая из которых коррелирует с другой и значима лишь благодаря ей.

Приведем несколько примеров:

1. Артикулируемые слоги – его акустические явления, воспринимаемые слухом, но сами звуки не существовали бы, если бы не было органов речи: так, звук и существует лишь в результате корреляции этих двух сторон: акустической и артикуляционной. Таким образом, нельзя ни сводить язык к звучанию, ни отрывать звучание от артикуляторной работы органов речи; с другой стороны, нельзя определить движение органов речи, отвлекаясь от акустического фактора…

2. Но допустим, что звук есть нечто простое: исчерпывается ли им то, что мы называем речевой деятельностью? Нисколько, ибо он есть лишь орудие для мысли и самостоятельного существования не имеет. Таким образом, возникает новая, осложняющая всю картину корреляция: звук, сложное акустико-артикуляционное единство, образует в свою очередь новое сложное физиолого-мыслительное единство с понятием. Но и это еще не все.

3. У речевой деятельности есть две стороны: индивидуальная и социальная, причем одну нельзя понять без другой.

4. В каждый данный момент речевая деятельность предполагает и установившуюся систему и эволюцию; в любой момент речевая деятельность есть одновременно и действующее установление (institution actuelle) и продукт прошлого. На первый взгляд различение между системой и историей, между тем, что есть, и тем, что было, представляется весьма простым, но в действительности то и другое так тесно связано между собой, что разъединить их весьма затруднительно.

Итак, с какой бы стороны ни подходить к вопросу, нигде объект не дан нам во всей целостности: всюду мы натыкаемся на ту же дилемму: либо мы сосредоточиваемся на одной лишь стороне каждой проблемы, тем самым рискуя не уловить присущей ей двусторонности, либо, если мы изучаем явления речевой деятельности одновременно с нескольких точек зрения, объект лингвистики выступает перед нами как груда разнородных, ничем между собою не связанных явлений. Поступая так, мы распахиваем дверь перед целым рядом наук: психологией, антропологией, нормативной грамматикой, филологией и т. д., которые мы строго отграничиваем от лингвистики, но которые в результате методологической ошибки могут притязать на речевую деятельность как на один из своих объектов.

По нашему мнению, есть только один выход из всех этих затруднений: надо с самого начала встать на почву языка и считать его основанием (norme) для всех прочих проявлений речевой деятельности.

В противоположность этому язык представляет собой целостность сам по себе, являясь, таким образом, отправным началом (principe) классификации. Отводя ему первое место среди явлений речевой деятельности, мы тем самым вносим естественный порядок в эту совокупность, которая иначе вообще не поддается классификации.

На это выдвинутое нами предложение об отправном начале классификации, казалось, можно было бы возразить, утвер­ждая, что осуществление речевой деятельности покоится на способности, присущей нам от природы, тогда как язык есть нечто усвоенное и условное, и что, следовательно, язык должен занимать подчиненное положение по отношению к природному инстинкту, а не стоять над ним.

Вот что можно ответить на это.

Прежде всего, вовсе не доказано, что речевая деятельность в той форме, в какой она проявляется, когда мы говорим, есть нечто вполне естественное, иначе говоря, что наши орга­ны речи предназначены дляговорения точно так же, как на­ши ноги для ходьбы. Мнения лингвистов по этому поводу существенно расходятся. Так, например, Уитни, приравнивающий язык к общественным установлениям со всеми их особенностями, полагает, что мы используем органы речи в качестве орудия речи чисто случайно, просто из соображений удобства; люди, по его мнению, могли бы с тем же успехом пользоваться жестами, употребляя зрительные образы вместо слуховых. Несомненно, такой тезис чересчур абсолютен: язык не есть общественное установление, во всех отношениях подобное прочим; кроме того, Уитни заходит слишком далеко, утверждая, будто наш выбор лишь случайно остановился на органах речи: ведь этот выбор до некоторой степени был нам навязан природой. Но по основному пункту американский лингвист, кажется, безусловно прав: язык – условность, а какова природа условно избранного знака, совершенно безразлично. Следовательно, вопрос об органах речи – вопрос второстепенный в проблеме речевой деятельности.

…Можно было бы сказать, что естественной для человека является не речевая деятельность как говорение (langage parlé), а способность создавать язык, то есть систему дифференцированных знаков, соответствующих дифференцированным понятиям.

Брока открыл, что способность говорить локализована в третьей лобной извилине левого полушария большого мозга; и на это открытие пытались опереться, чтобы приписать речевой деятельности естественнонаучный характер. Но, как известно, эта локализация была установлена в отношении всего, имеющего отношение к речевой деятельности, включая письмо; исходя из этого, а также из наблюдений, сделанных относительно различных видов афазии в результате повреждения этих центров локализации, можно, по-видимому, допустить: 1) что различные расстройства устной речи разнообразными путями неразрывно связаны с расстройствами письменной речи и 2) что во всех случаях афазии или аграфии нарушается не столько способность произносить те или иные звуки или писать те или иные знаки, сколько способность любыми средствами вызывать в сознании знаки упорядоченной речевой деятельности. Все это приводит нас к предположению, что над деятельностью различных органов существует способность более общего порядка, которая управляет этими знаками и которая и есть языковая способность по преимуществу. Таким путем мы приходим к тому же заключению, к какому пришли раньше.

Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет

Источник

Язык оживает в речи. Но и речь без языка не существует

Но мы уже знаем главное: речь всегда индивидуальна! Язык – социален. Язык – эксплицитен. А речь может быть и имплицитной, т. е. невысказанной. И здесь надо ввести понятие «внутренняя речь», которое разрабатывал Л. С. Выготский: «Внутренняя речь есть все же речь, то есть мысль, связанная со словом» (Выготский 2001, с. 290).

Что такое речевая деятельность? Обратитесь к интроспекции, подумайте! Что происходит, когда вы говорите? Какие процессы задействованы в речи? Речевая деятельность – это сменяющие друг друга процессы говорения, слушания, понимания, обобщения, вспоминания, в которых осуществляется переход от системы языка к речевым текстам.

Речь – это индивидуальное и каждый раз новое использование языка как средства общения отдельных индивидов. «. Речь – источник всего того субъективного, что проникает в объективную систему языка, – она канал, по которому человеческая практика входит в язык» (Звегинцев 1970, с. 503).

Когда исследуют речь, то вводят такие понятия как «речевое поведение», «речевые действия», «речевая экспрессия». Но едва ли не самым существенным можно считатьпсихическое содержание в индивидуальной.

Язык вливается в речь не как целостная структура, а фрагментарно, «отдельными строевыми элементами», которые отбираются говорящим в соответствии с потребностями сообщения. В речи эти фрагменты языка свое особое, специфическое для данного текста построение» (Кацнельсон 2002, с. 98). Слово (единица языка) используется индивидом, чтобы речевым путем выявить свое знание и субъективное отношение к тому, о чем он говорит.

Речь – это вид вид деятельности, который всегда имеет два субъекта (два лица, ее осуществляющих). Первым из них является говорящий или пишущий, а вторым – слушающий или читающий. Нет речи без адресата, а вариант речевой деятельности говорения в отсутствие другого человека определяется как общение человека с самим собой.

В итоге развития идей языка и речи в лингвистике сложилась традиция представлять характеристики этих понятий в оппозициях. Приводимые учеными различные формулы основаны на общенаучных принципах соответствующего этапа в развитии языкознания, а понятийное наполнение используемых терминов варьирует в зависимости от их понимания в отдельной научной школе.

Давайте рассмотрим, по каким критериям принято противопоставлять язык и речь

Это противопоставление в известной степени носит условный характер. Но оно наиболее общее. А вот, к примеру, выдающийся американский лингвист Н. Хомский выдвинул противопоставление языковой компетенции и языкового исполнения (competence and performance), представляющее собой аналог оппозиции языка и речи.

А вновейшей лингвистике этот вопрос перестает быть столь актуальным, поскольку язык и речь рассматриваются как единый феномен человеческого языка: «Язык только тогда язык, когда он способен выступать в речи, которая требует обязательного участия мысли» (Звегинцев 1996, с. 64).

Язык признается основным средством осуществления речевой деятельности. Посмотрите на схему:

(см.: Глухов, Ковшиков 2007).

Итак, сделаем вывод.

Язык и речь – это сложное диалектическое единство. Ну, представьте себе песочные часы, как одно перетекает в другое. Язык становится средством общения, речевой коммуникации и одновременно средством, инструментом мышления только в процессе осуществления речевой деятельности; «язык создается в речи и постоянно в ней воспроизводится» (Жинкин 1982, с. 32). Язык – не единственное, но самое совершенное средство общения. Одна из важнейших функций языка – коммуникативная. Но только через речь язык реализует свое коммуникативное назначение. А с другой стороны, именно язык позволяет человеку устанавливать контакт с другим человеком, воздействовать на него, передавать эмоции, описывать и выполнять прочие сложнейшие функции. Вот и песочные часы, все взаимосвязано. Нет языка – нет речи. Нет речи – нет языка.

М. Бахтина: «Предложение как единица языка, подобно слову не имеет автора. Оно ничье, как и слово, и, только функционируя как целое высказывание, оно становится выражением позиции говорящего в конкретной ситуации речевого общения».

Коммуникативная функция языка реализуется в речевом акте. Что это такое?

 речевой акт – это элементарная единица речи, последовательность языковых выражений, которую произносит говорящий и которая понятна тому/тем, кому она адресована (т.е., носителям языка);

 речевой акт – это осуществление интенции говорящего при помощи речи;

 задача речевого акта – воздействие на мысли адресата, когда он интерпретирует высказывание говорящего

Эти идеи наиболее четко были сформулированы в широко известной теории речевых актов Дж. Остина. Впоследствии эти идеи были развиты американским логиком Дж. Серлем в монографии «Речевые акты» (“Speech acts: an essay in the philosophy of language”) и ряде статей. В обсуждении идей Дж. Остина принял участие и известный английский логик П. Ф. Стросон.

Однако сама концепция речевой деятельности, понимаемая как один из видов человеческой деятельности, была разработана Л.С. Выготским, считавшим процесс порождения речи как материализацию и объективацию мысли в слове (Выготский 2001, с. 1). В современной психологии и психолингвистике речевая деятельность трактуется как специфическая область человеческой деятельности, связанная с разными сферами жизни людей. Она слагается из последовательной цепи речемыслительных действий и операций, которые направлены на достижение некоторой неречевой цели. (Л.В. Щерба, А.А. Леонтьев, С.Д. Кацнельсон, Е.С. Кубрякова, А. Вежбицкая, А.Н. Леонтьев, В.А. Звегинцев и др.).

Большинство ученых рассматривают речь как специфический вид человеческой деятельности, который не может быть соотнесен с другими видами деятельности, к примеру, с трудом или с игрой. Речевая деятельность «в форме отдельных речевых действий обслуживает все виды деятельности, входя в состав актов трудовой, игровой, познавательной деятельности» (Леонтьев 2003, с. 33). Существенно, что «Речевая деятельность может входить в другую, более широкую деятельность, например общественно-производственную (трудовую), познавательную. Однако она может быть и самостоятельной деятельностью; …каждый вид РД имеет свое «профессиональное воплощение», например РД говорения определяет профессиональную деятельность лектора, письмо – писателя…» (Зимняя 1984, с. 28–29).

Речь должна быть понята адресатом, причём ключом к восприятию речи служит общий для собеседников, «надиндивидуальный» язык, а также наличие общих фоновых знаний и владение правилами вывода косвенных смыслов.

Речевая деятельность реализует определенные функции, которые заданы функциями языка. Исследователи выделяют коммуникативную, когнитивную, креативную, информационную, номинативную, управленческую, экспрессивную, эстетическую, аккумулятивную, интерпретирующую функции языка (Аврорин 1975; Арутюнова 1973; Солсо 2002 и др.).

В сфере речевой деятельности ведущее место принадлежит коммуникативной функции (язык – средство получения и передачи информации) языка, которая в свою очередь, тесно связана с его когнитивной функцией (язык – средство познания), отражающей процессы взаимодействия языка, мышления и объективной действительности, так как коммуникация прежде всего, – передача и восприятие некоторого мыслительного содержания.

Речевая деятельность представляет собой процесс общественный: он имеет место в обществе и обслуживает социальное взаимодействие людей. Поэтому с коммуникативной функцией теснейшим образом связаны социально-регулятивная функция языкаи функция управления. В условиях коммуникации один партнер передает некоторое сообщение другому, при этом цель сообщаемого явно или скрытно– это воздействие на партнера речи.

Необходимо отметить, что в процессе реализации функции языка тяготеют к сочетанию функций, например, коммуникативной и когнитивной. В конкретном речевом акте, наряду с названными, могут актуализироваться и другие функции. Так, «лексическая единица анализировать может сочетать в себе следующие функции: а) коммуникативную – в акте говорения избрать предметом обсуждения объект, который был (будет)подвергнут анализу ; б) когнитивную – в результате рассмотрения отдельных свойств и сторон чего-л. прийтик какому-то выводу (акт познания, когниции); в) информативную – передать информацию о результате/результатах анализа; г) интерпретирующую – в речевом акте подвергать анализу, интерпретировать; д) мемориальную – на основании данных, извлекаемых из памяти, реализовывать любую из представленных здесь функций языка; е) регулятивную – на основании полученного анализа регулировать отношенияс кем-л., чем-л., по отношению к кому-л.. чему-л. Теоретически можно смоделировать ситуацию речевого общения, когда единица «анализировать» несет в себе и эмотивную функцию: брякнуть глупость. Нечто было подвергнуто анализу и представляется адресату глупостью, поэтому сказанное адресантом оценивается как «брякнуть глупость, ерунду и т. п. ». Соответственно этому выстраиваются и регулятивные отношения: «Я умоляю, приказываю тебе по этому поводу не обращаться ко мне» (Цуцкиридзе 2005).

Закончим сегодняшнюю беседу выводом: язык и речь – это два разных явления. Но эти явления взаимосвязаны и взаимозависимы. В единстве языка и речи реализуется двойственная природа языка как человеческого феномена, который выполняет в человеческом обществе определенные функции, располагая для этого соответствующими средствами. Язык и речь понимается как единый человеческий феномен, как некоторая реальная знаковая система, в виде структуры существующая «в коллективном сознании социума, в языковой компетенции каждого члена общества» (Золотова, Онипенко, Сидорова 1998, с. 8).

«Разграничение между языком и речью истолковывается по-разному, но, как бы оно ни толковалось, /. / ни одна, ни другая «вещь» друг без друга не могут ни существовать, ни функционировать. » (Звегинцев 2001).

 Язык – это система знаков, код

 Речь – это индивидуальное психофизическое явление, это активное использование кода языка в соответствии с мыслью говорящего

 Единство языка и речи реализуется в речевой деятельности через языковую и речевую активность индивида

«Каждый индивид употребляет язык для выражения именно своей неповторимой самобытности»; язык же «есть средство преобразования субъективного в объективное»

Источник