Вселенский опыт говорит что погибают царства
LiveInternetLiveInternet
—Музыка
—Метки
—Рубрики
—Новости
—Цитатник
Москва небанальная. «Покажите мне Москву без затей.» В туристических справочниках обычно указыва.
Сто лет Сергею Зарубину «Усталый путник может отдохнуть в большом парке.
Вакцины проверяли на себе. Вирусологи, спасшие миллионы жизней КО ДНЮ МЕДИЦИНСКОГО РАБОТНИКА.
Печальная новость!Трагедия в моём городе! В БАРАНОВИЧАХ(БЕЛАРУСЬ) УПАЛ УЧЕБНО-БО.
—Фотоальбом
—Приложения
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Интересы
Вселенский опыт говорит. Булат Окуджава
Вселенский опыт говорит,
что погибают царства
не оттого, что тяжек быт
или страшны мытарства.
(и тем больней, чем дольше),
что люди царства своего
Не пробуй этот мед: в нем ложка дегтя.
Не плюй в колодец. Не кичись. До локтя
Весь мир устроен из ограничений,
чтобы от счастья не сойти с ума.
Взяться за руки не я ли призывал вас, господа?
Отчего же вы не вслушались в слова мои, когда
кто-то властный наши души друг от друга уводил.
Чем же я вам не потрафил? Чем я вам не угодил?
Ваши взоры, словно пушки, на меня наведены,
словно я вам что-то должен. Мы друг другу
Что мы есть? Всего лишь крохи в мутном море бытия
Все, что рядом, тем дороже, чем короче жизнь моя.
Не сужу о вас с пристрастьем, не рыдаю, не ору,
со спокойным вдохновеньем в руки тросточку беру
и на гордых тонких ножках семеню в святую даль.
Видно, все должно распасться. Распадайся же.
P.S. В трудные моменты жизни открываю книгу стихов Булата Окуджавы. Нахожу в них великую мудрость, ответы на многие вопросы, которые преподносит непростое наше время.
«Что мы есть? Всего лишь крохи в мутном море бытия
Все, что рядом, тем дороже, чем короче жизнь моя. «
Хочется верить в то, что не «все должно распасться».
Окуджава. Цитаты и афоризмы
Мне без тебя минута — как столетье.
Но целый век — как миг, когда с тобой.
Вселенский опыт говорит, что погибают царства не оттого, что тяжек быт или страшны мытарства. А погибают оттого, что люди царства своего не уважают больше.
Мы сами себе сочиняем и песни, и судьбы,
И горе тому, кто одернет не вовремя нас.
Шли столетья по России, бил надежды барабан. Не мечи людей косили — слава, злато и обман.
Все кончается в срок.
Лишней крови хватает.
Род людской ведь не сахар: авось не растает.
Давайте жить, во всем друг другу потакая,
— тем более что жизнь короткая такая.
Жизнь длиннее, чем надежда, но короче, чем любовь.
Что бы ни было там, как бы ни было там и чему бы нас жизнь ни учила, в нашем мире цена на любовь да на ласку опять высоко подскочила.
Чувство меры и чувство ответственности не присущи посредственности.
Сладость жертвы и горечь вины им тоже не свойственны и не даны.
Наша жизнь — ромашка в поле,
пока ветер не сорвет…
Дай Бог воли, дай Бог воли,
остальное заживет.
Я совершил массу глупостей, впрочем, как всякий нормальный человек.
А душа, уж это точно, ежели обожжена,
справедливей, милосерднее и праведней она.
Искусство все простить и жажда жить — недосягаемое совершенство.
Мелодия, как дождь случайный, гремит и бродит меж людьми.
Иногда хочется кричать, да хорошее воспитание не позволяет.
Мгновенно слово. Короток век. Где ж умещается человек? Как, и когда, и в какой глуши распускаются розы его души? Как умудряется он успеть свое промолчать и свое пропеть, по планете просеменить, гнев на милость переменить?
Чем дальше живем мы, тем годы короче, тем слаще друзей голоса.
И друзей созову, на любовь свое сердце настрою. А иначе зачем на земле этой вечной живу.
Благородство — это же не звание, не золото, не положение в свете, а свет — в крови.
Моя Родина – мой последний дом, все грехи твои на себя возьму.
От предназначенного свыше тоже нужно уметь отдыхать!
Разлука — вот какая штука:
не ожидая ничего,
мы вздрагиваем не от стука,
а от надежды на него.
Если бы было две жизни, можно было бы одну посвятить напрасным сожалениям и скорби. Но она одна.
Наша жизнь — это зал ожидания
от младенчества и до седин.
Сколько всяких наук выживания,
а исход непременно один.
Не делайте запасов из любви и доброты
И про черный день грядущий не копите милосердие.
Не обещайте деве юной любови вечной на земле.
Две вечных подруги — любовь и разлука —
Не ходят одна без другой.
Святая наука — расслышать друг друга.
О, были бы помыслы чисты! А остальное все приложится.
Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил…
Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа.
Все хотят, чтобы что-нибудь произошло, и все хотят, как бы чего-нибудь не случилось.
Погода что-то портится,
тусклее как-то свет.
Во что-то верить хочется,
да образцов все нет.
Не в другом, а в себе побеждайте врага — вот и станете вы человеком.
Мгновенна нашей жизни повесть…
Когда я кажусь себе гениальным, я иду мыть посуду.
И был тот крик далек-далек
и падал так же мимо,
как гладят, глядя в потолок,
чужих и нелюбимых.
Лучшие времена – это те времена, которые могут наступить, но почему–то никогда не наступают.
Все влюбленные склонны к побегу
по ковровой дорожке, по снегу,
по камням, по волнам, по шоссе,
на такси, на одном колесе,
босиком, в кандалах, в башмаках,
с красной розою в слабых руках.
Что ни век — всё те же нравы, ухищренья и дела…
Умение видеть далеко не всегда приносит счастье.
На белый бал берез не соберу.
Холодный хор хвои хранит молчанье.
Кукушки крик, как камешек отчаянья,
все катится и катится в бору.
До свидания, мальчики! Мальчики,
постарайтесь вернуться назад.
Жаль, что молодость пропала, жаль, что старость коротка.
Все теперь уж на ладони, лоб в поту, душа в ушибах.
Но зато уже не будет ни загадок, ни ошибок, только ровная дорога,
только ровная дорога до последнего звонка.
Две жизни прожить не дано…
Темно–коричневый сюртук, ослепительная рубашка из голландского полотна и галстук из фуляра кровавого цвета – все это сверкало и переливалось, подчеркивая страсть вчерашнего неродовитого москвича казаться чистопородным петербуржцем.
Осуждать крайне легко. Судей и ниспровергателей экая прорва, а созидателей – единицы.
В сражении за жизнь дорогого человека скепсис и мольбы – плохие помощники. Лишь неистовство и любовь способны творить чудеса, хотя, правда, эти чудеса зачастую бывают кратковременны.
…Один человек, оказавшись в соседстве с другим человеком, уже не может оставаться спокойным и сосредоточенным, а жаждет влиять, воздействовать, поучать и даже подавлять соседа.
Истинное счастье непродолжительно.
велика ли ценность языка, коли он обрывается по любому случаю?…
Радость, едва мы ею наполнились, тотчас становится привычной и улетучивается из нашего сознания, и потому воспоминание о длительной свободе радует нас недолго, а воспоминание о минутном рабстве угнетает до самого конца.
Не кажется ли вам, что ее деятельность направлена не на то, чтобы превратить свою дочь в капельку бриллианта, придав ей тем самым истинную ценность, а на то, чтобы, поименовав ее бриллиантом, вставить в собственную корону?
Вдова была еще в самом соку, так что ее покойный генерал, видимо, не без сожалений расставался с жизнью.
Душа, как и тело, должна быть упругой и неподатливой…
Он решил посвятить себя науке, ибо занятия политикой при независимости суждений были чреваты опасностями.
… близкий человек тем и близок, что соприкасается с душой страдальца, а не судит со стороны с превосходством.
«Ах, mаman, – отвечаю я громко, – общеизвестно, что я вышла по любви. Вы же его сами в этом уверили…
свобода всегда почти осязаема, когда ты тоскуешь о ней, а в миг ее возникновения появляется достаточно всяких обстоятельств, дабы ты не обольщался…
Шпионство у нас – не служба, а форма существования, внушенная в детстве, и не людьми, а воздухом империи.
Среди стерни и незабудок, не нами выбрана стезя, и родина — есть предрассудок, который победить нельзя.
Наука посмеяться над собой, среди других наук — дитя дурное; она не в моде нынче, не в чести, как будто бы сулит одни мытарства… А между тем, чтоб честь свою спасти, не отыскать надежнее лекарства.
На новый лад судьбу не перешить. Самодовольство — горькое блаженство. Искусство все простить и жажда жить — недосягаемое совершенство.
И это все у нас в крови, хоть этому не обучали: чем выше музыка любви, тем громче музыка печали, чем громче музыка печали, тем чище музыка любви.
Зачем мы перешли на «ты»?
За это нам и перепало
На грош любви и простоты,
А что-то главное пропало.
Восьмистишия (Окуджава)
| ← <<#invoke:Header|previous | Шаблон:Подборки восьмистиший>> | Восьмистишия автор Булат Окуджава (1924—1997) | <<#invoke:Header|next | Шаблон:Подборки восьмистиший>> → |
