Вымпел и альфа в чем разница
Чем отличаются спецподразделения «Альфа» и «Вымпел»
Батальоны специального назначения небезосновательно считаются цветом вооружённых сил своей страны, ведь попасть в спецназ могут только лучшие из лучших. Существует несколько основных подразделений, задачи которых схожи, однако у каждого из них есть свои особенности. Попробуем разобраться, что общего, и какие принципиальные различия у спецподразделений «Альфа» и «Вымпел».
«Альфа»
Создание батальона «Альфа» датируется июлем 1974 года, подразделение было создано для решения вопросов исключительно антитеррористического характера. Условно альфовцев относят к категории А. «Альфа» была первым антитеррористическим отрядом советского союза и относилось к ведомству КГБ.
Основные задачи подразделения- пресечения террористических действий (освобождение заложников и захваченных зданий, борьба с террористическими группами, их задержание или ликвидация). Так же существует практика привлечения спецподразделения к урегулированию военных конфликтов в горячих точках (Дагестан, Ингушетия, Чечня ).
«Вымпел»
По словам очевидцев, во времена КГБ «Вымпел» был настолько секретной организацией, что об её существовании не знали многие даже в самом Комитете Госбезопасности. В следствии таких мер, большинство документов, связанных с деятельностью «Вымпела» до сих пор остаются засекреченными. Требования в подготовке служащих были на уровне «альфовских», однако дополнительно упор делался на знание иностранных языков и высшее образование. В борьбе с терроризмом «Вымпел» ориентирован на работу с объектами повышенной степени сложности, риска и экологической опасности ( операции на атомных электростанциях, дамбах, различных заводах).
Сходства и отличия подразделений
Сходу тяжело разобраться, какое из подразделений лучше, важнее, или сильнее. Что же у них общего? Во-первых-задача. И те, и другие стоят на страже безопасности нашего государства от террористической и другого плана угроз. Во-вторых, это высокий уровень требований к кандидатам в ряды этих спецслужб. Важна не только физическая сила и выносливость, но и психологическая устойчивость, острый ум, ответственность.
Среди отличий стоит отметить специализацию подразделений- если «Альфа» работает больше по внутренним вопросам антитеррора, то «Вымпел» в какой-то степени можно назвать диверсионно-разведывательным батальоном, который предназначен для защиты интересов страны за рубежом. Это отличие несёт за собой разницу в подходах к выбору кадров в подразделения. «Вымпел более ориентирован к подбору личного состава среди бывших военных и выпускников академий, тогда как среди «альфовцев» большая часть имеет прошлое, связанное с МВД. С этим связано некоторое негласное отличие в подходе к проведению антитеррористических операций- для «Вымпела» первоочерёдной задачей является защита гражданского населения, тогда как «Альфа» ставит на первое место защиту государственных интересов. Требования к личному составу разнятся. В основном это касается большей образованности бойцов «Вымпела», хотя «Альфа» превосходит их в требованиях к физической подготовке.
Можно бесконечно спорить, какое из подразделений лучше или важнее для государства, однако точно ответить на этот нельзя. Единственное что можно сказать с уверенностью, что «Альфа» и «Вымпел»- это сила и гордость Российской армии. Бойцы- настоящие профессионалы, которые стоят на страже безопасности государства и его жителей.
Под ореолом тайны: российскому спецназу 70 лет
Военный министр СССР Маршал Советского Союза Александр Василевский 24 октября 1950 года подписал секретную директиву о формировании 46 рот специального назначения. Они стали первыми подразделениями спецназа страны. Какие сейчас спецчасти существуют в России и какие перед ними стоят задачи?
Это было начало холодной войны и Советский Союз готовился к началу новой войны. Перед военной разведкой тогда стояла важнейшая задача — вскрытие подготовки противника к нанесению ядерного удара. На решение этой задачи и «заточили» отдельные роты спецназа (глубинной или специальной разведки), созданные в структуре Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба.
Глубинная разведка
Перед началом войны разведчики спецназначения должны проникать в тыл противника и добывать сведения о ядерном и высокоточном оружии, вражеских войсках, штабах и коммуникациях.
Затем спецназовцам предстоит передать добытую информацию высшему командованию или нанести точечные диверсионные удары. В их задачу входит уничтожение пунктов управления, ракетных установок, самолетов стратегической авиации, атомных подводных лодок, важных транспортных коммуникаций. Они должны сеять хаос и панику в тылу врага.
Опыт Великой Отечественной показал, что эффективно решать столь сложные задачи могут только отборные бойцы. От них требуются не только совершенные военные навыки, но и знание языков и особенностей стран, где им предстоит действовать.
Спецназ стал важнейшей составной частью военной разведки. Его значение с годами росло. Роты впоследствии переформировали в батальоны. Потом появились и отдельные бригады специального назначения, которые сейчас проводят филигранные операции по всему миру.
Особая и, пожалуй, самая закрытая часть спецназа ГРУ — боевые пловцы — подразделения водолазов-разведчиков. Их особенность в том, что они либо проникают на территорию противника под водой, либо проводят спецоперации в акваториях морей и океанов.
Силы специальных операций
Угроза терроризма поставила перед армейским спецназом новые задачи. Возникла потребность в элитном формировании, способным автономно проводить «хирургические» операции в любой точке мира.
В 2009 году в ходе реформы Вооруженных сил было сформировано Управление специальных операций. В 2013 на его основе создали Силы специальных операций (ССО) России. Их ядром стали офицеры спецназа ГРУ.
ССО находятся в прямом подчинении у начальника Генерального штаба и верховного главнокомандующего — президента России. «Подразделения российских Сил специальных операций предназначены для выполнения боевых задач особой важности по защите интересов Российской Федерации, прежде всего — за рубежом», — говорится на сайте Минобороны.
Эти элитные бойцы прекрасно зарекомендовали себя в Крыму в 2014 году. Во многом благодаря им воссоединение полуострова с Россией прошло мирно и бескровно. Настоящую славу себе ССО завоевали во время операции в Сирии, продемонстрировав героизм и высокую эффективность.
«Альфа» и «Вымпел»
В советские времена, помимо Вооруженных сил, спецназом обзавелся Комитет государственной безопасности СССР. В 1974 году по личному распоряжению председателя КГБ Юрия Андропова была создана группа «А» («Альфа»).
«Альфу» прославил штурм дворца Тадж-Бек в Афганистане в 1979 году. Впоследствии она участвовало во множестве антитеррористических операций. Ее бойцы спасли сотни, если не тысячи людей, и заслужили репутацию профессионалов высочайшего уровня.
В 1981 году в недрах КГБ создана сверхсекретная группа «Вымпел». Перед ней поставили иные задачи. Это было разведывательно-диверсионное подразделение для работы за рубежом.
В таком виде группа просуществовала 10 лет. О том, чем занимались диверсанты КГБ эти годы, известно очень мало. В 1991 году «Вымпел» перенацелили на борьбу с террором.
СОБР и ОМОН
Многочисленные спецподразделения существовали в недрах системы МВД. В 1977 году во внутренних войсках появилась учебная рота специального назначения. Затем ее переформировали в батальон. Потом на его основе создали отряд спецназа «Витязь».
По шаблону этого подразделения во внутренних войсках были организованы другие отряды специального назначения. Главная их задача — борьба с незаконными вооруженными формированиями. Не было ни одной горячей точки в СССР и России, где бы не побывали их бойцы.
В неспокойные постперестроечные годы в МВД создали отряды милиции особого назначения (ОМОН). Первый такой отряд появился в 1988 году. Они были предназначены для пресечения массовых беспорядков, охраны массовых мероприятий. Это был силовой резерв милиции.
В 1993 году во время разгула криминала начинают создаваться специальные отряды быстрого реагирования (СОБР). Это уже были небольшие команды офицеров-профессионалов. Они стали силовой поддержкой оперативников. В их задачу входит задержание опасных преступников и освобождение заложников.
В 2016 году отряда спецназа внутренних войск, ОМОНы и СОБРы передали из МВД в состав новой силовой структуры — Росгвардии.
«Альфа» и «Вымпел» без маски
— Чем обусловлено разделение сотрудников спецназа на два подразделения? Это исторически сложившаяся традиция или им приходится решать различные задачи?
— И то и другое. Нашему Центру 5 лет, а управление «А», более известное как «Альфа», отметит в нынешнем году тридцатилетний юбилей. Оно стало первым антитеррористическим подразделением в нашей стране, созданным в ответ на террористические акты по угону самолетов. И до сих пор, если речь заходит о терактах на воздушных судах, в первую очередь работает «Альфа».
— В чем же разница между «Альфой» и «Вымпелом»?
— У каждого из них есть своя специализация, как и у сотрудников, проходящих службу в этих подразделениях. Универсальные солдаты существуют разве что в кинобоевиках. Поскольку «Альфа» создавалась для борьбы с терроризмом на транспорте, она в основном на этом в настоящее время и специализируется. «Вымпел» же изначально был нацелен на совершение диверсий на объектах военно-промышленного комплекса противника. Сейчас же сотрудники этого управления занимаются пресечением терактов на объектах, воздействие на которые может привести к серьезным техногенным или экологическим катастрофам и, как следствие, к многочисленным жертвам. Это объекты ядерного оружейного комплекса, атомные электростанции, химические предприятия. Имея полученное ранее представление, как можно вывести из строя эти объекты, сотрудники этого спецподразделения знают и как их защитить.
— Конечно, мы получаем больше, чем обычные военнослужащие, но значительно меньше, чем высококлассные специалисты охранных структур, куда наших ребят после увольнения забирают с руками и ногами. Причем это касается не только боевых подразделений, но и технических специалистов. Недавно я разговаривал с нашим бывшим связистом. Он ушел работать в банк, где теперь получает раз в восемь больше, чем здесь. При этом еще и работает с двумя выходными в неделю, чего у нас не бывает.
— Вас самого не приглашали куда-нибудь, например вице-президентом по безопасности в крупную коммерческую структуру?
— Как становятся сотрудниками спецподразделений?
— В наших подразделениях в подавляющем большинстве служат офицеры. Как правило, это выпускники военных вузов, офицеры из ВДВ и МЧС, разведывательных и специальных подразделений Вооруженных Сил и МВД. Есть у нас и выпускники гражданских вузов. Нам нужны специалисты, которые знают объекты, на которых нам приходится работать. Я, кстати, сам выпускник МВТУ имени Баумана, специалист в области физики взрыва.
Мы приветствуем, когда наши сотрудники приводят своих знакомых, однако есть и такие, кто приходит по собственной инициативе.
— Каким параметрам должен соответствовать кандидат в ЦСН?
— А в каком возрасте спецназовцы уходят на пенсию?
— Если говорить о боевых подразделениях, как правило, они служат до 40 лет. Потом переходят в другие службы или увольняются.
— Удавалось сравнить, как выглядят по уровню подготовки наши спецназовцы на фоне их зарубежных коллег?
— В наш центр приезжала внушительная делегация руководителей спецподразделений ведущих мировых держав. Мы им показали некоторые тактические приемы, работу парашютистов, водолазов, штурм автобуса. Все это было воспринято на «ура». Но особенно гостей поразил один тактический прием, используемый при штурме здания, так называемая «живая лестница». Это когда сотрудники могут залезть без страховки и каких-либо приспособлений на крышу даже десятиэтажного здания.
— Я смотрю, у вас и девушки служат?
— Так ведь не нажали.
— Я бы сказал иначе: не успели.
— Что за история произошла с телеканалом, который, якобы, показал штурм в прямом эфире и тем навлек на себя неприятности?
— Часто приходится бывать в Чечне?
— В среднем сотрудники Центра проводят там около трех месяцев в году.
— Американцы поймали Саддама Хусейна через несколько месяцев после окончания войны в Ираке, мы же до сих пор не можем найти Масхадова, Басаева и других лидеров бандформирований.
— Когда информация о месте нахождениия боевиков поступает и нам ставится конкретная задача по их нейтрализации, мы ее выполняем. Взять хотя бы задержание Радуева или операцию в Алхан-Кале, в результате которой был ликвидирован Бараев.
— Не приведи, конечно, бог, но если вдруг кто-то окажется в ситуации заложника, какой бы вы дали совет как профессионал?
— В первую очередь не проявлять ложного геройства. Вы должны помнить, что любые ваши попытки противодействовать террористам могут спровоцировать их и привести к непоправимым и трагическим последствиям. Доверьтесь профессионалам. Помощь обязательно придет.
«АЛЬФА» и «ВЫМПЕЛ» на лезвии гражданской войны
Живя в Советском Союзе, понятие «гражданская война» мы воспринимали отвлеченно. Читали в книгах, видели в кино. Естественно, в том виде, как это преподносилось тем или иным писателем или режиссером, как было сыграно актерами. Но чтобы увидеть воочию, заглянуть в ее глаза — такого не приходилось.
События московской «горячей осени» 1993 года позволили пусть и в малой степени, но понять, каким бедствием для страны и народа является гражданская война. Жестокая и кровавая усобица. Путь «в никуда».
Положа руку на сердце, я могу сказать как на духу: решение, принятое старшими офицерами Группы «А» 4 октября 1993 года, оказалось единственно верным в той исключительно тяжелой, драматической ситуации. Мы прошли буквально по лезвию бритвы.
Выполни «Альфа» и «Вымпел» приказ Бориса Ельцина, и мы бы получили не только обугленный Белый дом, по которому отработали танки прямой наводкой, но и сотни погибших, в том числе депутатов парламента и ведущих российских политиков. Последствия для нашей страны оказались бы фатальными и непредсказуемыми.
В судьбе, наверное, каждого бывает развилка, когда под давлением обстоятельств нужно делать главный, основополагающий выбор, быть может, всей своей жизни. Годы, а случается, и десятилетия можно прожить, не обнаруживая своей глубинной сущности, — и только в моменты критического испытания становится вдруг предельно ясно, каков же человек на самом деле. Человек, коллектив или страна.
В том чумном октябре на улицах Москвы одни граждане России убивали других. Напомню, что еще в августе президент Ельцин грозил устроить оппозиции «горячую осень» — и она выдалась действительно такой. Как и было обещано. Позднее ожесточенные стычки с манифестантами и вооруженные столкновения назовут «локальной гражданской войной». Красивое «книжное» определение, верное по своей сути.
Так напишет историк, так скажет политолог. Но те, кому довелось быть непосредственными участниками этих событий, всегда будут помнить высокую человеческую цену, заплаченную страной за нежелание «реальных» политиков решить дело миром.
Приказ президента, хочу это подчеркнуть, был выполнен, но по-своему. От нас хотели крови оппозиции, но мы не стали карателями. Были, правда, недовольные и среди защитников Дома Советов, которые говорили: «У «Альфы» не хватило мужества встать на сторону народа. Спасибо и на том, что они не стали его палачами…» Это, конечно, крайняя точка зрения.
В самом российском обществе, пережившем развал Союза, а затем шоковую терапию Егора Гайдара и его либеральной команды, не было единства: одни рвали глотку за Б. Н. Ельцина, другие грудью защищали вице-президента А. В. Руцкого.
А народ? Наш народ в это время придерживался извечного житейского принципа: моя хата с краю. Не хочу никого осуждать или оправдывать… Быть может, именно такая выжидательная, по сути, позиция спасла нас от полномасштабной гражданской войны и развала страны на «красные» и «белые» регионы.
Тогда в смертельной схватке схлестнулись две силы, каждая из которых претендовала на то, чтобы по-своему определить вектор развития государства. Как обычно, пострадали при этом простые граждане, ни на что не претендовавшие, но волею судьбы или исполняя служебный долг, оказавшиеся по разные стороны баррикад.
И по-прежнему, спустя двадцать лет, называются различные цифры жертв: от 150 человек до почти трех тысяч, однако в любом случае, речь идет о наших соотечественниках, ставших заложниками безответственных и преступных действий политиков. Вечная память погибшим.
НОЧНОЙ ВЫЗОВ К ЕЛЬЦИНУ
Настрой личного состава Министерства безопасности был таков, что офицеры не желали участвовать в операции против сторонников российского парламента. Так что ждать вызова по этому поводу пришлось недолго. В 4 часа 30 минут поступило распоряжение — командирам «Альфы» и «Вымпела» (до начальников отделов включительно) срочно прибыть к президенту.
О том, как разворачивались события в ближайшем окружении Ельцина, и чем, собственно говоря, был вызван этот спешный вызов, я узнал год спустя из книги «Записки президента».
«Около пяти утра, — вспоминал Ельцин, — ко мне пришли начальники Главного управления охраны Михаил Барсуков и его первый заместитель, начальник охраны президента Александр Коржаков и попросили, чтобы я встретился с офицерами спецгрупп «Альфа» и «Вымпел». По их тону я понял: что-то не в порядке. Но не стал ничего уточнять, сразу же сказал: у меня нет времени с ними встречаться, перед ними поставлена конкретная задача, пусть выполняют. Барсуков кивнул. Они вышли. Прошло примерно полчаса, и Михаил Иванович вновь попросил разрешения зайти ко мне. Войдя в кабинет, он сказал: «Борис Николаевич, очень вас прошу, надо с ними встретиться, давайте не со всей группой, а хотя бы с командирами подразделений, старшими офицерами. Волнуются ребята, все-таки такое задание. Их ведь второй раз посылают на Белый дом…»
Кремль напоминал развороченный муравейник. Как всегда в таких случаях, не обошлось без накладок: когда мы направлялись в Первый корпус, навстречу нам шли начальники отделов и их заместители из кремлевской охраны, которых сдернули с мест и потребовали к Ельцину.
— Нас зря подняли. Туда надо вам, — сказал один из возвращающихся офицеров.
Ранним утром 4 октября нас провели в зал заседаний: овальный стол (за ним никто не сидел), ряды стульев вдоль стен, на которых расположились командиры силовых подразделений, всего человек тридцать. Люди были на взводе, измотанные долгим, бессмысленным ожиданием. Никто не разговаривал друг с другом, ограничиваясь односложными репликами.
Я сел с краю и приготовился ждать. Прошло несколько минут. Через зал в приемную президента проследовали Барсуков и Коржаков. На ходу Барсуков бросил командиру «Вымпела»:
— Дмитрий Михайлович, президенту доложите Вы.
Прошло еще минут десять. Сгустилось тягостное молчание. Наконец, на пороге приемной появился президент. Это был другой человек, нежели тот, что приезжал на полевую базу Группы «А» летом 1992 года. Уставший, серый. Немногословный. Чувствовалось, что он замкнут и насторожен.
Ведь решалась не только судьба государства, но и его судьба.
— Товарищ президент! Офицеры «Вымпела» и «Альфы» по Вашему приказанию собраны, — четко отрапортовал Герасимов.
Ельцин сел за стол. Говорил он очень недолго.
Ответом было, как он вспоминает, «молчание, жуткое, необъяснимое молчание элитного Президентского воинского формирования».
Ельцин сделал минутную паузу и задал вопрос иначе, с нажимом:
— Хорошо. Тогда я спрошу вас по-другому: вы отказываетесь выполнить приказ президента?
В ответ опять тишина…
Как я уже отмечал в начале, нам в жизни часто приходится делать выбор. В конечном счете, жизнь — это и есть постоянный (правда, не всегда явный) выбор между Добром и Злом, совестью и подлостью. Я не политик, и никогда не стремился им быть. Приказ для меня, впрочем, как и для любого военного человека, дававшего присягу, имеет силу закона. Его не обсуждают, его выполняют. Но убивать людей, депутатов и простых соотечественников — если отбросить всю словесную шелуху, то именно это и было поручено осуществить, — на это офицеры «Альфы» и «Вымпела» пойти не могли. Если бы речь шла о «простой» операции по нейтрализации террористов, то с нашей стороны не возникло бы никаких вопросов, никаких возражений. Тут же было совсем другое дело.
Позднее Ельцин вспоминал: «Я обвел взглядом всех их — огромных, сильных, красивых. Не попрощавшись, пошел к дверям, сказав Барсукову и Зайцеву, командиру «Альфы», что приказ должен быть выполнен».
«ГРУППА НЕ ХОЧЕТ ИДТИ НА ШТУРМ»
В некогда нашумевшей книге А. В. Коржакова «Борис Ельцин: от рассвета до заката» позиция «Альфы» и «Вымпела» представлена в заведомо тенденциозном виде. Некоторые факты извращены или вывернуты наизнанку. Вот что, например, сообщается в книге бывшего руководителя Службы безопасности Президента.
«Чуть свет позвонил встревоженный Барсуков:
— Слушай, Саня, ко мне пришли командиры из «Альфы». Они говорят, что Группа не хочет идти на штурм. Офицеры растеряны, некоторые считают, что все происходящее антиконституционно. Им для выполнения приказа нужно заключение Конституционного суда (…)
Мы с Барсуковым решили собрать командиров подразделений «Альфа» в зале Совета безопасности — пусть Президент с ними лично переговорит.
Пришлось… будить Бориса Николаевича. Я попросил, чтобы он побрился и выглядел посвежее — все-таки ночь была тяжелой. Поручив адъютанту проводить Президента до зала, сам пришел туда заранее.
Собралось около сорока офицеров. Многих из них я встречал прежде. Всегда такие улыбчивые, радушные, теперь эти мускулистые парни поглядывали на меня исподлобья, угрюмо и настороженно. Я знал, что «альфистов» одолевают сомнения, но каждый боится их высказать вслух.
Вскоре в зал пришел президент. Командир «Альфы» скомандовал:
Ельцин обвел окружающих пытливым взглядом:
— Товарищи офицеры, прошу садиться.
Барсуков заранее предупредил Ельцина о настроении Группы. Борис Николаевич произнес краткую речь. Но перед этим суровым голосом спросил командиров:
— Вы будете выполнять приказ Президента?
В ответ — пугающее молчание.
Суть трехминутного выступления Ельцина сводилась к следующему:
— Вы обязаны выполнить приказ. И не надо мучить себя сомнениями. Никого репрессиям не подвергнут.
Произнеся короткий монолог, Президент удалился. Настроение у него испортилось (…)
Потом, награждая участников событий 1993-го года, Ельцин никак не отметил генерала Барсукова — считал, что именно «Альфа» неуверенно себя повела из-за плохого руководства. Хотя никакой вины Михаила Ивановича в этом не было. Спецподразделение подчинялось ему несколько месяцев, и Барсуков не успел до конца изменить психологический климат среди офицеров (…)
Жесткий тон выступления Президента не прибавил энтузиазма офицерам. Они не воспылали доверием к Борису Николаевичу и сидели с каменными лицами (…)
Зайцев меня в этой ситуации сильно огорчил…»
То, что являлось для г-на Коржакова «плохим психологическим климатом», было сутью подразделения, его нравственным ориентиром, который не позволил офицерам Группы «А» превратиться в палачей своего народа.
Кстати, если быть точным до конца, то в итоге «Альфа» не была распущена благодаря генералу Барсукову. Об этом никто и нигде не писал, но именно он воспротивился расформированию подразделения и, когда в какой-то момент его доводы были не восприняты Ельциным, даже написал рапорт об отставке.
«АЛЬФА» ПРЕДЛАГАЕТ ПЕРЕГОВОРЫ
Возле Дома Советов генерал Барсуков дал мне команду построить личный состав только Группы «А». Я построил сотрудников в каре. Дело происходило на Конюшковской улице. Михаил Иванович выступил перед нами, и сказал то, что я от него и ожидал услышать:
— Сейчас надо помочь президенту, надо помочь ему решить эту проблему, — напористо убеждал он.
Ребята молчали, строй стоял не шелохнувшись.
— Я прошу каждого осмыслить мои слова, — сказал тогда Михаил Иванович. — Либо вы вступите в Белый дом и выполняете приказ, либо я вынужден буду подписать приказ о расформировании и разоружении подразделения.
У меня, правда, мелькнула мысль: «А кто же разоружит подразделение сейчас?»
Барсуков сообщил, что сейчас подойдут три БТРа.
— Подготовьтесь, кто готов отправиться на них на рекогносцировку к Белому дому.
Добровольцы нашлись на все три боевые машины. Вышли вперед. А перед этим ко мне подошел начальник штаба дивизии имени Ф. Э. Дзержинского полковник В. В. Ракитин, мы были знакомы, и передал радиостанцию:
— Геннадий Николаевич, она настроена на волну штаба всей операции.
Назвал мой позывной — «128», а также бортовые номера БМП.
В одной БМП поехал подполковник Владимир Келексаев. С группой сотрудников он зашел со стороны центрального входа Белого дома, со стороны гостиницы «Украина» и выполнял свою задачу. А вторая БМП — Игорь Финогенов, Юрий Торшин и Геннадий Сергеев зашли в тыл Белого дома и начали осматривать позиции. Вокруг на расстоянии где-то 50-100 метров все было блокировано внутренними войсками и солдатами Министерства обороны.
Через некоторое время Геннадий Сергеев был застрелен снайпером. Уже потом патологоанатом, проводивший вскрытие, удивлялся, как можно было прожить с таким тяжелым ранением целых семь минут. Был ли это прицельный выстрел или роковой рикошет, так и осталось неизвестно.
Существует версия, что наше подразделение хотели спровоцировать на штурм со всеми вытекающими последствиями, но офицеры «Альфы» не сорвались, не пошли на поводу у эмоций. Я глубоко убежден: выстрел был произведен не из Дома Советов, снайпер находился вне его стен.
…Рассказывая о последних часах существования Верховного Совета, я приведу свидетельство нашего сотрудника Сергея Кузьмина, как ему запомнились те события:
— Накануне драматических событий в Москве я и несколько моих товарищей были выделены руководством для работы по организованной преступности. Старший — подполковник Келексаев Владимир Ильич. Учитывая всю сложность ситуации, хорошо понимая, каково придется нашим товарищам, мы по собственной инициативе выехали вместе с подразделением к Белому дому.
Среди других добровольцев выехали по приказу к зданию парламента на рекогносцировку. Помню, что потом, когда мы вышли на пандус перед Белым домом, среди нас был сотрудник «Вымпела». «Не подходите, убирайтесь отсюда», — кричали из окон какие-то люди.
Ко входу мы пошли вдвоем, Келексаев и я. Сделали импровизированный белый флаг… У входа находился сержант милиции Сорокин. Объяснили ему, кто мы и откуда. Через мегафон он обратился к защитникам: «Идет Группа «Альфа!»» И предложил, чтобы кто-нибудь вышел нам навстречу.
Первым появился Альберт Макашов в своем знаменитом берете. В фойе первого этажа сгрудились казаки из Приднестровья. Вели они себя, надо сказать, дерзко и вызывающе. Мы обратились к генералу, чтобы он призвал своих подчиненных к порядку. На что тот ответил, что эта вольница ему не подчиняется. «Это махновцы», — пояснил Макашов, наклонившись к нам.
В этот момент со стороны метро «Краснопресненская» возобновился штурм Белого дома. Нас попросили сделать все, чтобы остановить его. По коридорам здания я пошел в ту сторону, откуда велась наиболее интенсивная стрельба, чтобы выяснить обстановку. Но понять, что к чему, было сложно. Однако на «махновцев», когда я вернулся, штурм произвел впечатление — они угомонились.
Макашов провел нас в зал заседаний Совета национальностей, где находились депутаты и другой разный народ. Представились: мы являемся сотрудниками спецподразделения «Альфа». Озвучили поставленную перед нами задачу — взять Белый дом. Сказали, что уполномочены вести переговоры о выводе людей из здания под наши гарантии.
После этого нас проводили на третий этаж, где в одном из кабинетов находились Руцкой и Хасбулатов. Здесь находились мужчины в черной форме. По тому, как они себя вели, было видно: это настоящие профессионалы в военном деле.
Вошли в кабинет, поздоровались с Руцким. Чуть позже подошел Хасбулатов, в беседе он практически не участвовал. Мы опять же назвали себя, объяснили поставленную перед подразделением задачу. Руцкой с нашими доводами не соглашался. Говорил, что сюда подходят какие-то верные ему воинские части… А под конец спросил, можем ли мы обеспечить ему и Хасбулатову выезд в посольство США. На это мы ответили, что самостоятельного решения по данному вопросу принять не можем — нужно доложить командиру.
На этом и расстались. Когда спустились на первый этаж, то сотрудники спецназа уже выводили из здания депутатов. Я присоединился к ребятам и принял участие в «зачистке» здания, а Владимир Ильич отправился на доклад к нашему руководству, — заключает С. Л. Кузьмин.
МЫСЛЯЩИЙ ИНАЧЕ — НЕ ВРАГ!
Мне до сих пор представляется, что политическое решение кризиса осени 1993 года до конца так и не было использовано. Не было, я подчеркиваю. В том числе инициатива Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, который от лица Церкви выступил посредником. Возможно, именно здесь была «развилка», а эти переговоры под эгидой РПЦ оказались «упущенной возможностью» — выходом, которым политики не воспользовались.
Кстати, ведь Патриарх официально сделал тогда заявление, что первый, кто прольет кровь, будет предан анафеме. А кто оказался «первым»? Поди — разберись! Виноваты были, подчеркиваю, обе стороны конфликта: одни — больше, другие — меньше. А свои жизни положили десятки простых людей, которые пришли в парламент, чтобы отстаивать свое чувство гражданского достоинства. Сколько молодых жизней оказалось загублено, сколько судеб исковеркано…
В стенах Свято-Данилова монастыря шли трудные, тяжелые переговоры. А где, спрашивается, пребывал в это время президент страны? В Кремле… А почему бы Борису Николаевичу не подключиться к переговорному процессу? Ведь решалась судьба сотен людей — наших сограждан. Быть им или не быть, жить или не жить. И Бог его знает, как бы дело повернулось. Может быть, срывом переговоров. Бесповоротной, окончательной неудачей. Но тогда глава государства обладал бы полным моральным правом, чтобы заявить: «Я сделал все, что мог».
4 октября 1993 года офицер Группы «А» Сергей Ильич Фёдоров и его товарищи вывели из Дома Советов со стороны Горбатого мостика почти четыреста человек.
Люди боялись, что по ним откроют огонь. И тогда Фёдоров вышел из подъезда и снял бронированную сферу с головы:
Как мне представляется, Сергей Ильич дал ответ, какой внутренний духовный стержень позволил Группе «А» пройти по лезвию бритвы и не сорваться в кровавую вакханалию.
В давнишнем интервью нашей газете «Спецназ России» С. И. Фёдоров сказал: «Тогда в Группе подобрались мужики — оглоблю об характер сломаешь. Чувство собственного достоинства, профессионализм, мужество — с пониманием того, кто они и какие они. Нам было многое позволено, мы обладали обширной информацией. Когда мы выполняли боевую задачу, у нас в оцеплении милиция и армия стояли. Мы часто работали с первыми лицами государства — разве к нам можно было предъявить средние требования, хоть в чем-то давать слабину?
В сложнейшей ситуации, когда, казалось, не было выбора, сотрудники Группы «А» смогли спасти людей (напомню, это ее основное предназначение, для этого она и создавалась Ю. В. Андроповым) и сохранить свое лицо. Некоторым политикам очень не понравилось, что это лицо — человеческое.
Исключительно положительную роль в разрешении кризиса 4-го октября сыграли старшие офицеры Группы «А» Александр Иванович Мирошниченко — мой заместитель, ныне он генерал-полковник; Владимир Ильич Келексаев, Михаил Петрович Максимов, Анатолий Иванович Гречишников, Юрий Викторович Дёмин, Виталий Николаевич Демидкин и Игорь Феликсович Финогенов.
В 1994 году Генеральный прокурор Алексей Казанник, принявший решение амнистировать руководителей и активных участников обороны Дома Советов, объяснял на страницах газеты «Деловой мир»: «Допросив тысячу военнослужащих, мы получили следующие доказательства: никаких мирных переговоров в промежуток времени между событиями 3-го и 4-го октября не велось — был отдан приказ штурмовать немедленно… В паузе между случившимся 3-го и тем, что произошло 4-го октября, никто не предупреждал людей, оставшихся в «Белом доме», о начале обстрела и штурма, то есть доказательства ведения каких-либо переговоров нет. Следовательно, события 4-го октября надо квалифицировать как преступление, совершенное на почве мести, способом, опасным для жизни многих, из низменных побуждений».
После разгрома парламента «маленькая победоносная война» на Северном Кавказе показалась Ельцину и его окружению легким решением, лучшим способом поднять упавший рейтинг. Так из октябрьской Москвы 1993-го танки вошли в Грозный в новогоднюю ночь 31 декабря 1994-го. Именно с той «горячей осени» мы стали жить в воюющей стране.
Если же говорить о фундаментальных последствиях расстрела Дома Советов, то существенно изменилась система управления государством. Россия стала президентской республикой, при которой роль парламента оказалась девальвирована. Кроме того, были разгромлены силы, выступавшие против так называемой «шоковой терапии» — ускоренных «реформ», которые впоследствии привели к обвалу уровня жизни населения, экономическому кризису, сдаче целого ряда геополитических позиций и многим другим отрицательным последствиям, ощущаемым до сих пор.
В последней телесъемке летом 1994 года историк Михаил Гефтер в разговоре с критиком Львом Анненским сказал: «Равняйтесь на Группу «Альфа». На людей, которые октябрь видели двойным знаком отличия: они, как никто, носили знание смерти, они же отказались выполнять приказ убивать. «Равняйтесь на Группу «Альфа»! — это суммирует и делает историческим опыт тех, кто выбором действия, своим офицерским отказом убивать, открыл вход в центральную проблему русского сознания, закрытый суесловию и политиканству: мыслящий иначе — не враг, подлежащий уничтожению, он согражданин и брат».
Этими словами я хочу завершить рассказ о событиях октября 1993 года.
ЗАЙЦЕВ Геннадий Николаевич, командир Группы «А» в 1977-1988 и 1992-1995 годах. Герой Советского Союза, генерал-майор в отставке. Президент Агентства безопасности «Альфа-95».
Награжден орденами «За заслуги перед Отечеством» IV степени, Ленина, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды (дважды), многими медалями. Почетный сотрудник госбезопасности.
В 2006-2008 годах — член Общественной палаты Российской Федерации. Лауреат международной премии Андрея Первозванного «За Веру и Верность», литературной премии «России верные сыны» имени Александра Невского, Строгановской премии. Автор книги «Альфа» — моя судьба».