Где сейчас могильный и чем занимается
После победы советской сборной на мировом первенстве по хоккею в 1989 году, проходящем в Стокгольме, разгорелся скандал. Молодой, талантливый и самый перспективный хоккеист сборной СССР бесследно исчез из гостиницы накануне возвращения команды домой.
На фото: Александр Могильный
Поднялась паника, подключились спецслужбы. Тем временем Александр Могильный с американцами заметал следы, меняя один стокгольмский отель на другой. У него даже не было возможности позвонить родителям в Хабаровск и предупредить о переезде в США.
Неприятным моментом в этой истории для советской власти стал факт, что Могильный был не только хоккеистом, но и офицером Советской Армии, поэтому его бегство расценивалось, как дезертирство.
На тот момент всерьёз о развале СССР ещё не говорили, и бежавший из страны спортсмен с воинским званием, фактически жёг за собой все мосты, оставляя на родине семью и друзей, которых мог никогда больше не увидеть.
Спустя несколько дней после побега в США Могильный запросил у американского посольства статус политического беженца. Произошло это в День Победы, 9 мая. Тогда же удалось пообщаться по телефону с родными. Испуганная мать слезно умоляла его вернуться, но обратного пути уже не было.
На фото: Александр Могильный
Александр Могильный к своим 20 годам выиграл все главные титулы: трижды чемпионат СССР с ЦСКА, Олимпийские игры-1988 и чемпионат мира-1989 со сборной СССР.
За время пребывания в США он добавил к списку своих достижений ещё и кубок Стэнли, став членом «тройного золотого клуба», в котором на данный момент всего 29 хоккеистов.
На фото: Александр Могильный
Спустя годы, в интервью «Спорт-Экспрессу», Александр Могильный объяснит причину, по которой он решился на побег:
— По советским меркам, у меня всё было нормально. Но мне хотелось большего. Я видел, какое здесь отношение к старшим товарищам, понимал, что со мной будет, когда дойду до этого возраста. Заканчивая карьеру, они оставались ни с чем. Меня это не устраивало. Я был Олимпийским чемпионом, чемпионом мира, трехкратным чемпионом СССР. При этом не имел даже метра жилья. Кому нужна такая жизнь? Эти грамоты с медалями? Я уехал нищим человеком. Ладно, был бы олигархом: наворовал денег и свалил. Но у меня-то все иначе. Я был натуральный нищий.
В 1994 году уголовное дело закрыли и Могильному разрешили вернуться на родину и играть за сборную страны. Правда, он сыграл за неё всего один раз, на Кубке мира 1996 года. Тогда собрали команду из игроков Национальной хоккейной лиги (НХЛ), но руководили ей специалисты российской суперлиги. В итоге получилось, как в басне «Лебедь, рак и щука». Наша команда по всем статьям в полуфинале проиграла американцам.
Говорят, что тренер тогда крикнул на Могильного:
— Давай, забивай, что просто так катаешься?
В ответ получил грубое:
— Забивать буду в октябре, когда регулярный чемпионат НХЛ начнётся.
Многие наши звёзды тогда разочаровались в организаторских способностях Федерации хоккея России, в результате чего игроки и тренера разговаривали, как глухой со слепым. Кто-то из наших звёзд потом приезжал в сборную, но не Могильный, который решил, что с него довольно.
На фото: Александр Могильный, в 18 февраля ему исполнилось 52 года
Он не любит говорить о событиях 1989 года. Достаточно много людей до сих пор считают его предателем и брезгливо к нему относятся. Хотя буквально через несколько лет за океан уехали почти все лучшие советские хоккеисты, но никого этот факт не смущает, так как СССР уже не было.
Александр Могильный: фото, биография, личная жизнь и спортивная карьера хоккеиста
Великий и Грозный. Эти два прозвища принадлежат самодержцам: Александру Македонскому и нашему Ивану IV Васильевичу. Но есть человек, которого называли и так, и этак. И он это вполне заслужил, одержав множество побед не на полях сражений, а в хоккейных матчах. Вряд ли кто-то мог предположить такое, глядя на игру талантливого мальчишки из простой дворовой команды Хабаровска, которая называлась «Юность». Впрочем, первый, кто разглядел в нем будущего чемпиона, Валерий Дементьев, ставил совсем зеленого 15-летнего юнца Сашу Могильного на игры в турнирах, где все были на два года его старше. «Золотая шайба», это было первое серьезное испытание для будущей легенды русских ледовых арен. Тогда еще, впрочем, советских. После распада СССР он сыграл в Российской Федерации считанные матчи.
Начало пути
На лед еще не умевшего стоять на коньках мальчишку, родившегося в 1969 году, привели родители. Они жили в Южном микрорайоне столицы Хабаровского края, а тренироваться надо было ездить в Первый. Это не близко, но, как оказалось потом, эта первая трудность была ерундой по сравнению с тем, что Сашу ожидало в будущем. Кстати говоря, отец с матерью из родного дальневосточного города никогда не уезжали, хотя сын имел возможность перевезти их в Канаду или США еще в 90-е годы.
Следующим шагом в карьере спортсмена после «Юности» стала юношеская команда хабаровского Спортивного клуба армии. Но долго там Александр Могильный, хоккей для которого стал основным занятием, не задержался. Уже в 1986 году собиравший цвет талантливой молодежи страны Виктор Тихонов пригласил его в ЦСКА. Любой парень его возраста мог об этом только мечтать. Многие так и не дождались. Чемпионство в Союзе, почти обязательно – сборная и участие в чемпионате мира и Олимпиаде. Это венец карьерной лестницы, но, как показало скорое будущее, не для Александра Могильного. Ну а пока что он начал осваиваться в юношеском составе лучшего клуба страны Советов.
Сразу – чемпион
Много времени это у него не заняло. Еще три года назад он был бомбардиром на «Золотой шайбе». Пятнадцатилетним подростком, в 1986 году, переехал в Москву и уже совсем скоро стал одним из победителей молодежного Чемпионата мира. В следующем году среди его золотых медалей появилась единственная награда за первое место уже во взрослом чемпионате. Единственная, потому что в следующих соревнованиях лучших хоккейных сборных мира «Красная машина» заняла только второе место. Но Могильный стал лучшим среди бомбардиров и заслужил включение в символическую команду турнира. А ведь ему еще не было и двадцати лет.
Как свидетельствует биография Александра Могильного, решающим для него стал 1989 год. Зимняя олимпиада закончилась ожидаемой победой советской сборной по хоккею. Никто еще не предполагал, что для новой звезды ЦСКА и сборной это последняя медаль такого уровня. Играл он тогда вместе с Федоровым и Буре. Все воспринимали их как новую непобедимую тройку в составе советской сборной. Он был правым крайним нападающим со своим запоминающимся стилем игры.
Скандал в Стокгольме
Итак, февраль 1989 года. Олимпийские игры за нами. Следующий турнир – чемпионат мира среди молодежи. Турнир состоялся на самом севере США, на Аляске. Как стало ясно позднее, скауты команды НХЛ «Буффало Сейбрс» заинтересовались Могильным еще летом, в июне. А на Аляске Александр первый раз встретился с тренером-селекционером клуба. Когда закончились успешно для нас игры Чемпионата мира в Стокгольме, произошел скандал, какого не было за всю историю советского хоккея. Самый молодой спортсмен сборной пропал из гостиницы накануне вылета на Родину. Что стало причиной решения хоккеиста Александра Могильного о побеге? Есть несколько версий, помимо той, которую озвучивает он сам. Но сначала вспомним, каким был советский период его карьеры.
Золотой мальчик Саша
Успехи поистине золотого мальчика советского хоккея были впечатляющими. Первый сезон в ЦСКА: 28 игр, 15 голов, одна голевая передача. Через год очков по системе «гол+пас» уже 20, правда в 39 играх. Последний сезон в главной команде страны, с 31 игрой, он закончил с результативностью 11+11 (гол+пас). Молодежный чемпионат мира в 1987 году завершился для него с 5 набранными очками. Следующий – 18. Тот, после которого Александр исчез, тоже был далеко не безрезультативен: 12 очков. Правда, на взрослых соревнованиях такого ранга он стал автором только трех результативных передач. Но на Олимпиаде отметился 3 голами и 2 пасами. Это если не считать трех чемпионств СССР и звания Заслуженного мастера спорта в 19 лет. Правда, репутация у него была неоднозначной. Многие отмечали высокомерие, которое вообще-то в СССР не приветствовалось.
Скандалы
Побег
Первые дни на чужбине
Надо сказать, поступок хоккеиста Александра Могильного, биографию которого мы рассматриваем, был рискованным. Даже после того, как в Москве озвучили произошедшее официально, из Канады никаких известий не поступало. Знали только о вылете в столицу Швеции генерального менеджера клуба, так заинтересовавшегося Могильным. До этого Герри Михан с Александром не встречался. Только спустя день газеты напечатали сенсационный репортаж. Судя по этим статьям, первый день беглец провел в уединении. Но известно, что он с сопровождающими переменил несколько отелей. Видимо, опасались всесильного КГБ. Все зависело от решения иммиграционных служб и решения Службы натурализации. На них могло оказать немалое влияние опасение негативного отношения к этому Хоккейной Федерации Союза, да и власти в целом. В США он въехал только с временным разрешением. Надо было доказать убедительность причин, заставивших его покинуть свою страну. Уже тогда оказалась несостоятельной версия, по которой он сделал это из-за любви к девушке из аляскинского города Анкоридж. Как Александр убеждал иммиграционные власти, Михан говорить журналистам отказался.
Тут нужно упомянуть еще и то, что несколько пугало руководство НХЛ. К тому времени произошло заметное потепление в отношениях Лиги с советским Госкомспортом. Появилась надежда, что некоторых хоккеистов все-таки отпустят играть в Канаду. Более того, Сергей Пряхин уже присоединился к «Калгари Флэймс». Разрушать это не хотелось. Но, видимо, и советским чиновникам это было не с руки. Ограничились тем, что заклеймили перебежчика. Кроме всего прочего, он был военнослужащим, поэтому стал считаться дезертиром. Всей команде пришлось давать показания следователям из КГБ.
Перебежчик
Бесповоротным решение советского хоккеиста стало после известия о том, что против младшего лейтенанта Могильного на Родине возбуждено уголовное дело. Возвращение стало невозможным. Первый год в чужой стране выдался очень тяжелым. Знание английского языка было на минимальном уровне. Город, давший название его новому клубу, тоже был не из лучших в США. В начале 90-х годов Баффало пребывал в кризисе и мало чем отличался от депрессивных российских пригородов того времени. Круг общения был очень узким. Русская диаспора там была, но не превышала 300 человек. Кроме того, общаться с соотечественниками он опасался все по той же причине. КГБ вызывал привычный страх. Даже когда в 1994 году ему разрешили въезд в Российскую Федерацию, он не был уверен, что в аэропорту не встретят люди в форме.
Причина побега
Причины такого кардинального изменения жизни, о которых Александр Геннадьевич говорит сам, в общем-то, банальны. Выигравший в совсем еще юном возрасте чемпионат мира и ставший олимпийским золотым призером спортсмен не имел даже собственного жилья. Не устраивало и почти казарменное положение в ЦСКА. Ведь они все были офицерами. Одиннадцать месяцев в году, по его словам, находились на сборах в лесу. Выдержать такое, конечно, непросто. Тем более что на играх за рубежом они видели совсем другую жизнь. А еще он видел, как складывалась жизнь многих после ухода из спорта. Отдав всего себя главному делу, часто с подорванным здоровьем, они оставались ни с чем. Дожидаться такой же судьбы не хотелось. Но первое время и там выдалось тяжелым. Один из товарищей по клубу вспоминал, как пригласил Александра на его первый Новый год в США. Все веселились, отмечали праздник, а советский гость молча сидел в стороне. По его щекам текли слезы. В прошлом осталось все: друзья, любимая, родители. Надежда на встречу казалась призрачной.
Успехи
Тяжелое психологическое состояние сказалось и на показателях первого сезона. Да и совершенно другой стиль любимой игры освоить было непросто. После красивого виртуозного хоккея с Федоровым и Буре надо было привыкать к более грубому, силовому хоккею, где главный принцип звучит как «бей-беги». Пятнадцать шайб, залетевших после его ударов в ворота противников, это, конечно, не то, чего ждали от перебежчика. Но в него верили. В следующем году в «Баффало» появился Пэт Лафонтен. Время их совместной игры с Могильным называют эпохой для клуба. Наступил 1992 год, и они показали, на что способны. На двоих – 129 голов. Клуб смог первый раз за последние десять лет пройти дальше, чем первый раунд плей-офф. После одной из игр с клубом «Монреаль», где Александр сломал ногу, дуэт распался, а то бы не исключено, что команда смогла бы пройти и дальше. Результат того года Могильного и сейчас лучший среди хоккеистов из России в НХЛ. Он заколотил ни много ни мало 76 шайб, а всего набрал 127 очков. Все было, в общем-то, очень просто, но противопоставить этому было нечего. В средней зоне россиянин отдавал американцу пас и впереди ждал ответного.
Игры за сборную
Следующим клубом, спустя шесть сезонов, стал «Ванкувер». Александр встретился с партнером по ЦСКА. Но Павел Буре играл на том же фланге, так что в одной тройке они появлялись на льду очень редко. Больше ста очков в первом сезоне, 76 из которых – голы. Но после этого показатели ухудшились. Дальше – «Нью-Джерси». Свой 2 сезон там он провел в качестве лидера клуба. А вскоре Павел получил очень тяжелую травму. А его русский партнер в том году сыграл больше всего матчей за сезон. Это было рекордом, но его личным, и не единственным. Он, кроме того, второй раз стал обладателем более чем ста очков. Вскоре, как говорят, по личному распоряжению Ельцина, ему разрешили въезд в Россию. За сборную новой страны он сыграл единственный раз, на Чемпионате мира. Это произошло в 1996 году, когда наша команда стала только четвертой. Он набрал в 5 матчах, где играл, 6 очков. Больше никому надеть форму национальной команды уговорить его не удалось, даже Вячеславу Фетисову.
Достижения
Александр Могильный стал первым россиянином, которому доверили капитанство в клубе НХЛ. Четыре раза он входил в символические сборные «Всех звезд». В 2000 году стал все-таки обладателем Кубка Стэнли. Кроме того, он член Тройного Золотого Клуба. Это хоккеисты, сумевшие выиграть Олимпиаду, Кубок Стэнли и Чемпионат мира.
Многих интересует, как сложилась личная жизнь Александра Могильного, где он живет сейчас, чем занимается.
Я – русский
«Меня Америка вообще не изменила. Все мысли в России». Большое интервью Александра Могильного
Статья опубликована в газете под заголовком: «Александр Могильный: «Меня Америка вообще не изменила. Все мои мысли в России»»
Александр Могильный
Родился 18 февраля 1969 года в Хабаровске.
Нападающий.
Выступал за ЦСКА (1986-89), «Баффало» (1989-1995), «Ванкувер» (1995-2000), «Нью-Джерси» (2000-01, 2005-06), «Торонто» (2001-04).
Чемпион СССР (1986/87, 1987/88, 1988/89).
Обладатель Кубка Стэнли (2000), лучший снайпер НХЛ (1992/93), участник Матчей звезд НХЛ (1992, 1993, 1994, 1996, 2001). В 990 матчах в НХЛ набрал 1032 (473+559) очка.
Олимпийский чемпион (1988), чемпион мира (1989), победитель МЧМ (1989).
В настоящее время – президент хабаровского «Амура».
У меня в голове не укладывается, что ему – 50. Даже внешне Александр не меняется. Так же заразительно смеется, так же угадывается под свитером бицепс. И вдруг – пятьдесят!
Он морщится, когда вспоминаю его голы.
Я начинаю задорно – но Могильный задором пропитываться отказывается:
– Вот эту шайбу помните?
– Да зачем об этом говорить, тысячу раз писалось… Зачем это все вспоминать? Копаться в прошлом бессмысленно!
– Неинтересно?
Было бы у меня такое прошлое – я бы, наверное, только и делал, что перебирал в памяти прошедшее. Поворачивая к свету новым углом.
Но Могильный другой.
Кулак, травма
– Не будем говорить про частную жизнь, – предупреждает Могильный. – Семейную.
– Не будем, – подтверждаю я.
– Вообще не будем! – голос Александра становится строже.
– Договорились, – киваю. – Теперь-то вы знаете, что такое 50 лет. Так что?
– Совсем ничего не поменялось, – улыбается Александр. – Надо просто пережить этот день и все. Сил полно, голова соображает. Бог дал дожить до этих лет – здорово! Честно говоря, не хотелось бы возвращаться в то время, когда мне было 20…
– Помню-помню вашу фразу: «Нынешняя моя жизнь гораздо ярче и насыщеннее, чем прежняя, хоккейная».
– Так и есть. Что я видел, когда играл? Ничего! Рутина – тренировки, игры, снова тренировки. Переезды. Личной жизни или мало, или вообще отсутствует. А сегодня живу размеренно, не торопясь. Хватает времени на все.
– Кроме интервью. Их не то, что мало – нет вообще.
– Не люблю разговаривать с журналистами, мне это не нужно. Я не публичный человек. Все равно напишут, что им надо. Ну и смысл общаться?
– Я-то не такой. Помню свое удивление из 94-го года – вы приехали в Москву с несколькими ребятами из НХЛ. Давали пресс-конференцию в отеле при Даниловском монастыре. Сидели в короткой маечке – и выглядели культуристом…
– В 94-м держал себя в форме. Руки нужны были.
– Сейчас тоже в зале каждый день?
– Нет, что вы! Только для поддержания тонуса. Фанатизм давно ушел.
– Сегодня ввязались бы в такой же спор, как когда-то с тренером Эдуардом Ивановым – поднимете ли гирю в 32 килограмма?
– Хм… Пожалуй, нет. Сегодня уже не то!
– Как-то встретился со спартаковцем Юрием Ящиным. Спросил про самый памятный шрам. Тот улыбнулся, потер подбородок: «Вот этот, от кулака Саши Могильного…»
– Ну зачем вы это вспоминаете? Не надо!
– Кажется, даже поверженный Ящин вспоминает ту драку со смехом.
– Да ну… Чисто игровая ситуация – просто раздули. Но не я же раздувал, правильно? Сейчас хочу извиниться за тот случай.
– Я не про эту историю, ее расписывали достаточно. К вашему самому памятному шраму прилагается какая история?
– Сломал в двух местах ногу со смещением. Описать ту боль невозможно.
– Кажется, бедро вывернулось?
– Нет, лодыжка. Плей-офф 93-го года. Ничего страшнее со мной не было. Даже сам момент жутко вспоминать – но и забыть невозможно! До сих пор нога реагирует на погоду. Бедра мне оперировали, тоже напоминают о себе. Встаешь – и тяжеловато.
– Со спиной мучились в игровые годы.
– Вот спина-то более-менее отпустила. Но это все звенья одной цепи. Как только начинаются проблемы с бедрами, жди беды со спиной. Нет ни одного профессионального хоккеиста после 35 лет, который просыпается без боли. Это я вам точно говорю.
Юбилей, ЦСКА
– Возвращаясь к юбилею – сколько было гостей?
– Не считал. Да это был обыкновенный рабочий день для меня!
– Удивительно.
– Даже никакого торжества не устраивал. Ну да, к вечеру приехали знакомые, поздравили. В этом же ресторанчике посидели очень душевно, но недолго. Потом разошлись. А чему вы удивляетесь?
– Отсутствию пафоса.
– Терпеть не могу пафосные посиделки, дифирамбы! Просто не переношу. Не мое. Больше скажу: я прежде вообще никогда не справлял дни рождения. Для меня это исключительно грусть. Всегда думал: скорее бы этот день закончился…
– Фетисов приезжал. От его-то юбилея Москва когда-то вздрогнула.
– Так Вячеслав Александрович – это глыба! В то время находился в большой политике – может, так надо было. А мне от торжеств не по себе.
– Кстати – что Вячеслав Александрович преподнес?
– Сам приехал, вот это был большой сюрприз! Глазам не поверил – Вячеслав Александрович на пороге!
– Не ждали?
– Даже не догадывался. А он был где-то в соседнем регионе, потом изменил маршрут, вместо Москвы полетел в Хабаровск. Мне было очень приятно. Сидели, вспоминали, как в начале 90-х вместе собирали кроватку для его еще не родившейся дочки. Столько лет прошло, страшно подумать…
– Удивительный человек?
– Удивительный! Вот приезжает в Хабаровск, веду его на хоккей. Естественно, народ узнал, кто приехал, в перерыве уже караулят. Очередь выстроилась, как в Мавзолей! Вячеслав Александрович обо всем забыл – стоял, расписывался и фотографировался, пока последний человек не отошел. В следующем перерыве все повторилось. Потом снова. После матча очередь еще длиннее, во весь коридор. Не представляю, как он это выдерживает.
– Сидит у меня в памяти одна фраза Вячеслава Александровича: «Если у вас плохое настроение – пересмотрите Кубок Канады-87. Сразу исправится». А что посоветовали бы вы?
– Отойти подальше от телевизора. Откройте бутылочку хорошего французского вина. Очень быстро все встанет на место!
– Французское лучше испанского?
– Вам нравится испанское? Открывайте его! Я не настаиваю на французском.
– «Риоху» одобряете?
– Более чем – прекрасный выбор! Уверяю, полегчает. Никакой Кубок Канады нужен не будет.
– Вот еще фраза Фетисова: «Сегодняшний ЦСКА не мой, мне неинтересен. Мне вообще до лампочки, что там происходит». Вас тоже не волнует?
– А зачем мне это? Почему я должен волноваться на тему ЦСКА?
– Я когда-то учился в институте – меня до сих пор интересует, что там происходит. Снесли этот барак или нет.
– Я даже в этом здании не играл, в котором они сейчас выступают. Совершено другая команда. У них все на уровне, «Роснефть». Отлично что с игроками, что с деньгами. ЦСКА в порядке!
– Но вас это не трогает?
– Ваш ЦСКА остался в 89-м году?
– Именно там. Вы правильно поняли.
– Не так давно вы во дворце ЦСКА взяли микрофон, говорили какую-то речь. Вдруг трибуны начали свистеть. Мне стало крайне неловко.
– Было, Александр. Было. Неужели не помните?
– Ну-у… Да прекращайте! Такая ерунда! Мне даже смешно, честное слово. Что бы ты ни говорил – будут провокаторы. Я вообще ничего страшного в этом не увидел. Ну, свистят.
– Не обидно?
– Абсолютно не обидно! Я же представляю другой коллектив. Фанаты свистят. Это нормально.
– Даже тогда восприняли спокойно?
– Конечно! А зачем мне во все это вдумываться? Ерунда. Рот не заткнешь.
Семья, Москва, Кучеров
– Сейчас в России живете постоянно?
– Да. Время от времени летаю в Америку.
– Мама жива-здорова?
– Да, к счастью. Удивляет каждый день! Встает – и как заведенная. Полна сил, двигается, всем надо помочь. Внуки, правнуки… Планов море. Даже больше, чем у меня.
– Это какие же планы?
– Так весна на носу – скоро дачный сезон! Столько работы впереди! Дачей мама наслаждается. Я тоже.
– Вас можно увидеть на грядке?
– Эх, хотел бы я это сфотографировать.
– Мама живет в той самой квартире, где вы выросли?
– Нет-нет, давно улучшили ей условия. Живет недалеко от меня. В том районе, где вырос, я сейчас бываю очень редко. Часть сердца осталась там. Старые друзья, начало хоккейной карьеры. Но я ненавижу оглядываться назад. Записи матчей-то своих не смотрю никогда. Что я там увижу – молодого человека, который так быстро бежал? Что, кроме расстройства, мне это принесет?
– Ну и не будем об этом. Зато город у вас чудесный.
– Вот! Вы поняли, оценили?
– Еще б не оценить.
– Летом я бы вам посоветовал за город съездить, там вообще чудеса начинаются. Нигде больше такого не увидите. Приезжайте летом – на катере вас покатаем. Пока ходите по музеям, они в Хабаровске чудесные. А набережная какая! Оценили?
– Да, с утра пораньше. Зимой куда гостей водите?
– На хоккей. Особенно иностранцам нравится.
– Я в восторге от вашего кинотеатра «Гигант» – чудо социалистической архитектуры. Были там, наверное, еще при советской власти?
– Да пожалуй! Вам в самом деле понравилось?
– Очень.
– После интервью собираюсь.
– Обязательно зайдите. Я вам сейчас придумаю маршрут: сначала туда, потом по набережной спускайтесь вниз, к стадиону Ленина. Настолько здорово! Еще не довели до конца, но скоро вообще будет красота. Кто-то говорит: «Да ну, Хабаровск, край земли…» Пусть приедут и посмотрят – здесь прекрасно! А люди какие!
– Такие добродушные.
– Вот и я о чем! Люди приезжают в командировку – чувствуют себя как в отпуске.
– Это моя история.
– Вот! Теперь-то понимаете – почему я здесь?
– Прекрасно понимаю. Допустим, завтра у вас абсолютно свободный день. Как проведете?
– Он завтра и будет свободным, команда улетает. На дачу поеду, отвезу отходы.
– Какие отходы?
– У вас свинья на даче?
– Нет, это для грядок. Пусть лежит, перегнивает. Потом к маме съезжу, навещу. День пролетает быстро.
– Говорите, у мамы вашей правнуки. Не вы ли стали дедом?
– Нет, это по стороне брата. Моей старшей 22, но дедом меня пока не сделала.
– Люди сыграют в НХЛ 80 матчей, возвращаются в Россию с акцентом. Они уже американцы. Вы прожили там столько лет, были реальной звездой – при этом остались абсолютно русским парнем…
– Слушайте – а как иначе? Мне кажется, сейчас говорю по-русски гораздо лучше, чем в 20 лет. Меня Америка вообще не изменила. Все мои мысли в России, бизнес здесь, близкие тоже.
– В Москве бываете?
– Регулярно. Что-то родное в этом городе для меня есть. Ассоциируется с огромным трудом. Упражнение «Сантьяго» – тяжелее труда в моей жизни не было…
– Как же, как же. 12 рывков по 400 метров. Гонка на выживание.
– А не 10 по 400? Да, вы правы. Это просто кошмар!
– Павлу Буре это давалось легко.
– А мне очень тяжело. Вот прилетаю в Москву, вспоминаю и Песчаную улицу, и Архангельское.
– Любите этот город?
– Да, я Москву люблю. Вернее, полюбил заново.
– Это когда же?
– В какой-то момент ее возненавидел. Эти ларьки, кругом припаркованные машины, чумазые обочины… Гнетущая картина. А в последнее время снова влюбился в Москву. Там все сделали для пешеходов. Для людей, живущих в центре. Нравится туда возвращаться! Правда, долго находиться в Москве не могу. Этот город выжимает из тебя энергию, а не заряжает.
– Гуляете?
– Я обожаю гулять! Приезжаешь и идешь куда глаза глядят. 8-10 километров по центру каждый день.
– В метро заглядывали еще при советской власти – когда пятачок надо было опускать?
– Я в последние годы по Москве только на метро. Чтоб никуда не опаздывать. Мне в метро уютно.
– Узнают?
– Да вы что?! Ни разу! Боже упаси от узнавания, терпеть не могу. Я обычный гражданин.
– Если б о вас снимался фильм – кого хотели бы видеть в роли самого себя?
– Мы бы даже до обсуждения актеров не дошли – я бы эту идею завернул. Никаких фильмов обо мне.
– Если скажу – «вы были суперзвездой», – что ответите?
– Вы так считаете? Ну и считайте. Мне все равно. Я себя звездой никогда не считал.
– Вот и поговорим о звездах. Последний хоккеист, который вас поразил? Может, это было в 96-м году…
– Я наслаждаюсь Никитой Кучеровым – и уже не первый год! Давно говорил: присмотритесь к этому парню, у него удивительный стиль игры. Нравятся мне многие, но Кучеров – это что-то.
– Вы в Кучерове разобрались, когда еще был в ЦСКА?
– Даже раньше, в юниорах. Никита только начинал. Как-то по-своему видел игру, необыкновенно распоряжался шайбой. Я чувствовал стопроцентного профессионала. Красавец! Здоровья ему!
– Кучеров сегодня – номер один в мире?
– Лучше не вижу никого.
– Никита крушит рекорды. Но ваши нам все равно дороже – потому что делались деревянными клюшками.
– Точно, деревянными. Когда приехал в Америку, пластиковых еще не существовало.
Сны, Хабиб
– Вы – президент «Амура». Сами увольняете людей?
– Ни разу никого не увольнял.
– Заявления тоже не подписываете?
– В моей работе самое сложное – расшифровывать записи. В кино – озвучка. А в вашей?
– Почему?
– Потому что смотрю не как болельщик. Даже не как вы, корреспондент. У меня ощущение, что сам нахожусь на льду. Казалось, это давно должно было уйти, но все не проходит. Я мысленно играю! Это проблема!
– В ваши сны хоккей тоже проникает?
– Нет. Не снится никогда.
– Увольнять вы не увольняете. Самое сложное решение, которое приняли за последнее время?
– Когда попросили создать клуб во Владивостоке, не отказал. Сложно было решиться. Пустое место, надо быстро придумать что-то с полного нуля.
– Семь лет назад было у вас любопытное увлечение – бразильское джиу-джитсу. Не остыли?
– Прошло. Силы уже не те, чтоб заниматься. Но тогда был очень увлечен, вы правы.
– За другими смотрите с удовольствием?
– Вы за кого?
– За Хабиба, разумеется. Когда он ирландца уничтожил, для меня был праздник.
– Чувствовали, чем все закончится?
– Можно сказать, знал. В партере Хабибу равных нет. Понятно было, что потянет Конора вниз, там удавит.
Деньги, друзья
– Допустим, возвращаетесь в собственное 25-летие. Что пожелали бы тогдашнему Саше?
– Только здоровья. Ни одну ошибку исправлять не стал бы. Я дожил до пятидесяти, здоров – а кто знает, что было бы, если б пошел другим путем?
– Тремя словами – о самом себе. Вот какой вы?
– Мне двух хватит. Обыкновенный. Скучный.
– Помните Бориса Шагаса, легендарного селекционера ЦСКА?
– Кто ж не помнит Бориса Моисеевича!
– Так недавно в интервью тот высказался: «Могильный – это сложнейший характер». Вот в чем главная сложность вашего характера?
– Знаете, я не люблю… Когда несправедливо! Обман не переношу. Возможно, чересчур болезненно отношусь к этим вещам. Но после возращения в Россию приходится адаптироваться.
– В Америке обмана хватает – недавно Сергей Федоров рассказывал, как проснулся с утра, а на счету пусто. Все миллионы благодаря товарищу куда-то уплыли.
– Вы же когда-то успешно играли на бирже?
– Доверенные лица?
– Ну да. Не «играли», это как-то несерьезно звучит. Делали инвестиции. Довольно удачные.
– Вот и подскажите корреспонденту – куда вкладываться сегодня?
– Вложиться?! Ооо! (Смеется). Совет простой – вкладывайтесь в себя. В свое здоровье, образование, развитие. Тогда точно свои деньги не потеряете.
– Отслеживаете биржевые дела?
– Нет. Пока не до того.
– Потеряли к этому интерес?
– Не потерял. Как можно потерять интерес – если это твои деньги?
– Когда-то ваша фраза ушла в народ: «Я аккуратен со словом «друг». Друзей у меня нет, зато много товарищей». Что-то изменилось?
– Друзья у меня есть. Но совсем мало.
– Еще из прежних высказываний: «Мечта у меня одна – дать детям хорошее образование». Сейчас о чем мечтаете?
– Да все о том же. Детям помогаю во всем. Люди часто заканчивают университет – и понимают, что не тем делом занялись. Ошиблись с профессией. Надеюсь, у моих детей все будет иначе.
– Баскетболист Андрей Кириленко мне когда-то рассказывал – при всех своих миллионах брал в Америке кучу кредитов. В вашей жизни кредиты были?
– Разумеется. А как же?
– На что?
– Например, брал кредит на стройку. Что ж не взять кредит – если платить надо три с половиной процента в год? Только идиот все отдаст кэшем сразу. А так свободные деньги можно с умом во что-нибудь инвестировать.
Самолеты
– Разъездов в вашей жизни много?
– Когда-то вы справились с тем, с чем справиться невозможно – перебороли аэрофобию. Научите, для меня это актуально – как?
– Больше летать! Я помню, как некомфортно было в начале карьеры. Не завидую тем, кто живет с этим страхом. В моменты, когда самолет трясет, можно что угодно про «самый надежный транспорт». Все равно любой полон ужаса.
– Это в самом деле ушло из вашей жизни?
– Не до конца. Но, живя в Хабаровске, выхода нет, – только заглушить в себе страхи. Сколько вы сюда летели?
– 7 часов.
– Ага, обратно будете лететь 8. А у меня это постоянно – то в Москву, то в Америку! Никогда не забуду один перелет. Играл еще за «Баффало», после матча возвращались из Бостона. Весна была, кажется. Летели на пропеллерном самолетике Convair 57-го года выпуска.
– Страшно подумать.
– Прямо в полете выясняется – идем навстречу грозовому фронту, тот уже прошел над Баффало. Вышел пилот: «Ребята, держитесь, будет жестко».
– Сбылось?
– Вышло очень жестко! Летели боком, люди блевали, орали… Никогда не забуду.
– Как вы перенесли?
– Сидел весь белый. Потел.
Машины, зубы, книги
– Момент из карьеры, который вспоминать – особенное наслаждение?
– Я был на площадке в том овертайме, который закончился для нас победой в Кубке Стэнли. Атаковали Арнотт и Патрик Элиаш. Один не глядя, очень красиво отдал с угла – а другой воткнул эту шайбу в ворота! Я не могу описать, что со мной творилось. Мысль: «Боже, неужели это все?! Мы выиграли?» Не представляю, как мы прошли тот плей-офф. Адреналин сумасшедший.
– Кто-то поражался, насколько легко играть в НХЛ – как Каспарайтис: «В первой же смене я «расколол» двоих». У вас таких открытий не было?
– Да вы что? Вот таких мыслей у меня точно никогда не было.
– При том, что забили на двадцатой секунде первой же свой американской смены.
– Это ни о чем не говорит. Даже тогда это понимал, в Квебеке.
– Были еще любопытные моменты – в первый же свой американский сезон вы навернули арбитру. В Сент-Луисе, кажется.
– Разве это было в первый сезон?
– Не настаиваю.
– Я вот не помню. Но сам эпизод интересный – не то, что «навернул» ему… Пытался привлечь внимание: «Смотри, не так все было!» А получилось, что по голове попал. Жестко меня тогда наказали. Вообще, сама игра тогда была совсем другая. В каждом матче лупили по голеностопам, тыкали клюшкой в ребра, локтями зубы выносили, ломали носы…
– Вам тоже?
– Нос ломали, зубы выбивали.
– Дмитрию Христичу как-то зубы вынесли. Вставили новые – и пришел счет: 69 тысяч долларов.
– Разве так дорого стоило – вставить зубы?
– Давайте верить хорошему парню.
– Думаю, Дмитрий попал в руки бывшего нашего человека. Зубы вставлял эмигрант. У меня была похожая история, только не с зубами. Тоже ужаснулся счету, который принесли. В первый год адвокат из бывших наших помог решить какие-то вопросы и потребовал после сумасшедшую сумму. Я вскипел, готов был уже идти и разбираться с ним, как с тем арбитром…
– Сколько?
– А неважно. Главное, помню то оцепенение. У меня еще ничего не было.
– Мгновение, когда на вашем счету оказался первый миллион долларов, помните?
– Нет. Помню только, с какого-то момента мог позволить себе все – хочется хороший костюм? Пожалуйста! Машину? Нет проблем! Захотелось «Harley-Davidson» – появился и он.
– Ненадолго, кажется.
– Хоть не на вас упал этот мотоцикл?
– Нет-нет, вообще обошлось без падения. Это в детстве я летел с мопеда, а здесь прошло легче. Вел одной рукой, узенькая дорожка. Одна полоса туда, одна навстречу. Тишина. Отвлекся, чуть повело на встречку – и тут автомобиль! Понял – все, пропал. Чудо, что успел вывернуть назад. Решала секунда. Сразу дошло – видимо, не мое, надо избавляться.
– Больше не садились?
– Никогда в жизни. Даже искушения не было.
– С тех пор нелепых покупок не было?
– Да я про каждый джинсы, про каждые ботинки думаю – вот зачем я купил? У меня что, старые сносились? Вот же они стоят, еще нормальные!
– Прежде, наездами бывая в России, поражались: «Как можно что-то скачивать с пиратских сайтов? Неужели трудно заплатить два доллара? Это же воровство». Сейчас адаптировались, смотрите проще?
– Проще – давно ничего не скачиваю. Отошел от этого. В России вообще опасно скачивать, даже покупать что-то через интернет. Мы же знаем, сколько мошенников вокруг, правильно? Ни в каких соцсетях меня нет.
– Какая у вас книжка сегодня открыта?
– Читаю «Шантарам» Грегори Дэвида Робертса. Очень интересно.
– В Ютуб тоже не заглядываете?
– Крайне редко. Вот какой-то фильм смотрел про нашу действительность, про чиновников. Художественный, но похож на документальный. Увлекло! Думаешь – неужели такое еще осталось? А ведь еще как осталось…
– Довольны собственной жизнью?
– Вполне. Столько вокруг интересного!
– Нет ни одной мелочи, которую хотелось бы подкорректировать?
– Предметы роскоши – не ваша тема, все очень пректично. На чем ездите по Хабаровску – на дизельном «Паджеро»?
– Почти угадали. На дизельном «Land Cruiser-200». Самое оно для Дальнего Востока.
– Самое большое испытание, которое задали своему автомобилю?
– Осенью ездил километров за пятьсот от Хабаровска по гравийке.
– На охоту?
– Что вы! Как можно убивать животных? Даже представить себя на охоте не могу. Ни разу не был. У меня даже телевизор включен на канале про животных, дикую природу. Если переключаю – на программу про еду. Ничего пропагандистского, этим мозг не засоряю. Как начинается политическое – сразу выключаю.
– Прекрасно вас понимаю.
– Думаете, в Америке не так? Там вообще невозможно телевизор смотреть!
Паспорт, ЗМС
– Вас тысячу раз спрашивали про побег. Я не стану.
– Лишь один эпизод стоит прояснить.
– Все-таки будете расспрашивать?
– Вы тогда оставили в Швеции на столе медаль чемпиона мира. Она к вам после вернулась?
– Да ничего я на столе в Швеции не оставлял! Где вы откопали такую информацию? Не слушайте ерунду и не тревожьтесь. Медаль у меня. Найти бы их, эти медали, где-то в Америке стоит коробка. Давно не натыкался. Кто-то попросит отыскать – сразу не получится.
– Никакую из них не хочется подержать на ладони, вспомнить?
– Даже в голову не приходило. Пусть прошлое остается в прошлом.
– Заметки про самого себя тоже не интересуют?
– Мама-то наверняка вырезала, собирала.
– Да, собирала. Тоже не представляю, где хранятся. Никакого интереса, нет у меня внутри этого.
– Тарасов чуть не умер от расстройства, когда его ненадолго лишили «заслуженного тренера». Лег на диван и плакал навзрыд.
– Серьезно? А мне было наплевать. Что с этого звания? Даже годы спустя не задавал вопрос. Вы говорите, что «заслуженного» сняли, а я даже не знал. Сейчас «заслуженных» дают всем.
– Ходят слухи, «Амур» ваш могут отцепить от КХЛ. Можете успокоить людей – сказать, что этого не случится?
– Вот как я могу сейчас об этом говорить? Решает-то лига, не я! Надеюсь, здравый смысл возьмет верх. Не представляю, как можно выпроводить клуб с такой историей и традициями. Как вообще можно заводить об этом разговор. «Амур» был одним из учредителей Континентальной хоккейной лиги! Вы меня понимаете?
– Я-то понимаю очень хорошо.
– Надеюсь, руководство края клуб поддержит. Серьезные бизнесмены тоже.
– Вас не бесит сам факт, что этот вопрос возник?
– Вы вспомните, недавно еще «Спартака» не было в лиге… Есть правила, которых над придерживаться – хоть ты бесись, хоть нет. Проблемы сегодня у многих клубов. Если на твоей майке нет логотипа «Роснефть», «Газпром» или «Татнефть», конкурировать в Лиге тяжело. Мы пытаемся что-то сделать. Но дается сложно.
Выделите ошибку в тексте
и нажмите ctrl + enter