Генетический близнец что это
Мой генетический близнец
Время шло, я уже сменила место работы и забыла о том, что числюсь в списках доноров. Внезапно мне позвонили из НИИ имени Р.М. Горбачевой, оказалось, есть больной лейкозом, с которым мы «совпали», и именно я могу помочь ему выжить.
Когда нет поддержки близких, трудно решиться на серьезный шаг.
Сейчас я понимаю: не нужно сдавать кровь на типирование, если нет уверенности в том, что ты готов стать реальным донором. Исследования – это деньги государства и благотворительных фондов, это время врачей и лаборантов. Нельзя тратить эти ресурсы впустую. И главное – кто-то будет надеяться, что ты спасешь ему жизнь, совпадения случаются редко. Как можно подарить надежду, а потом забрать ее?
Мифы, страхи и сомнения
Я чувствовала на себе большую ответственность, мне было страшно, но отказаться я не могла. Оказалось, что у меня и моего будущего реципиента почти стопроцентная тканевая совместимость. То есть я, может быть, единственный человек, который может спасти его. Пожалуй, только муж, с которым мы собирались разводиться, поддержал меня и два месяца мы с ним изучали все о донорстве костного мозга на российских и англоязычных сайтах. У нас в стране не хватает достоверной информации. Люди не понимают, что такое трансплантация костного мозга, где у человека этот мозг находится, как происходит процедура, каковы действия донора. Поэтому и живучи мифы вроде «донора разберут на органы».
Частичку себя в подарок
Четыре дня перед донацией утром и вечером я делала уколы препарата, который выгоняет нужные клетки в периферическую кровь. Каждый день сдавала анализ для контроля количества этих клеток. Я работаю дома, поэтому не пришлось отпрашиваться у начальства. Единственное неприятное ощущение – иногда ныла спина. Но я принимала выданные в больнице обезболивающие и вела привычный образ жизни – работала, занималась с детьми. Ежедневно созванивалась с врачами НИИ и сообщала о самочувствии. На пятый день я пришла на донацию.
Этот день я запомню на всю жизнь. Процедура длится четыре часа. Кроветворные клетки берут из венозной крови. Забирают кровь из вены на одной руке, она проходит через прибор, сепарирующий клетки, и возвращается в вену на другой руке. Поэтому обе руки заняты – на них стоят катетеры. Не можешь читать, пользоваться телефоном. Гудит сепаратор, ты как будто отрезан от всего мира и находишься с собой наедине.
Я лежала и думала. Думала о своих проблемах и о том человеке, с которым у нас совпали гены. Кто это – мужчина или женщина, а может быть ребенок? Это так удивительно – где-то живет мой брат или сестра, мой генетический близнец и сейчас я протягиваю ему руку. Я поняла, что на самом деле у меня-то все хорошо. Главное – твое здоровье и здоровье близких.
По международным стандартам, анонимность донора сохраняется два года после трансплантации, в течение которых реципиенты и доноры могут вести только анонимную переписку. Потом они могут встретиться. Этой осенью в Петербурге впервые состоялась встреча семи российских реципиентов с их российскими донорами. За рубежом такие мероприятия проходят регулярно.
В ожидании встречи
С этого момента начало меняться мое отношение к жизни. Изменились и мои отношения с родными, которые в итоге, поняли и поддержали меня. Мой брак сохранился, потому что пока мы готовились к моему донорству, стали лучше понимать друг друга.
Я бы очень хотела встретиться с человеком, донором для которого стала. Еще не прошли положенные два года после ТКМ. Я очень жду, когда этот срок пройдет, и надеюсь, что у пациента все хорошо. Мы помогли друг другу. Я потратила 4 дня, 4 часа и отдала ему немного своих клеток. А он спас меня от эмоциональной смерти. Мне стало легче жить.
Ежегодно в трансплантации костного мозга (ТКМ) нуждаются сотни российских детей и взрослых, а доноров остро не хватает. Сейчас в России удается найти совместимых доноров примерно для 15% пациентов.
Русфонд вместе с НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии имени Р.М. Горбачевой уже четыре года строит Национальный регистр доноров им. Васи Перевощикова. Это свыше 74 тыс. потенциальных доноров, 185 из них стали реальными донорами. По оценкам врачей, количество доноров в регистре должно быть минимум 600 тыс. Тогда каждый второй россиянин, нуждающийся в ТКМ, сможет найти донора в нашей стране.
Комментарий эксперта:
Генетический близнец что это
Одна из загадок человечества — существование неродственных генетических близнецов. У абсолютно незнакомых людей могут полностью совпадать наборы генов, отвечающих за их тканевую совместимость. Шанс, что такие наборы генов совпадут, небольшой: из 10 тыс. людей только у одного человека костный мозг производит кровь с тем же набором лейкоцитарных антигенов, как у вас. Если одному из вас понадобится пересадка костного мозга, стволовыми клетками крови сможет поделиться генетический близнец. Так что само его существование на свете — вполне себе тайна жизни и смерти.
Поразмышлять о генетических близнецах мы предложили тем, кто уже сделал первый шаг к знакомству с ними. Мы разослали анкеты потенциальным донорам костного мозга. Спросили: задумывались ли они когда-нибудь о своем генетическом близнеце? Попросили рассказать подробнее, что, по их мнению, может у них быть схожим, а что отличным. Да и вообще предложили написать в свободной форме все, что им кажется важным в связи с возможностью совпадения собственных жизненных сил с совершенно незнакомым человеком.
На просьбу заполнить анкеты откликнулись почти 1850 человек. Все они — потенциальные доноры костного мозга Приволжского РДКМ из разных городов России. Оказалось, чаще всего наши респонденты задумывались, будет ли генетический близнец похож на них внешне. Реже всего они думали, какой у этого человека пол. При этом весьма любопытно, что те, кто допускают, что внешность и пол вполне могут совпасть, убеждены, что возраст, характер и ход мыслей генетического близнеца, скорее всего, будут отличаться.
Интересно, что многие респонденты вообще уверены: их генетический близнец — это их полная противоположность. Мы получили большое количество анкет с комментариями: это совершенно другой, непохожий на респондента человек, полный его антипод. Видимо, здесь действовала логика, что в жизни хорошо сходятся только противоположности. Возможно, в рамках этой же логики многие респонденты предполагали, что спасать им придется вообще иностранца, а никак не соотечественника.
«Я думаю, что мы совершенно разные люди. У нас может не быть внешних, культурных сходств, но зато мы одинаковы по генетическому «набору» и, если что, поможем друг другу».
«Мне кажется, что он из Америки или Австралии, намного старше меня, совсем не похож на меня внешне, но очень похож на меня по духу».
«…Но почему-то по внутренним ощущениям кажется, что я могу подойти кому-то из другой страны/континента».
Из всего потока ответов сразу выделялись люди, которые подошли к описанию своего потенциального генетического близнеца мечтательно и с фантазией. Они считали его выходцем из Северной Европы, весельчаком, живущим у моря, или дедушкой из Замбии, азиатской девушкой из Техаса, 60-летним садовником из Франкфурта-на-Майне:
«Это может быть 60-летний германец из Франкфурта-на-Майне, который занимается садоводством и воспитывает внуков вместе с женой. А может быть трехлетний ребенок из Архангельска, который любит играть с котиком Пушком и ходить в гости к соседской девочке Ане».
«Азиатская девушка, которая переехала в Техас и увлекается современными технологиями».
«Сорванец и фантазер, с горящими глазами. Живет на берегу моря и часто смотрит на рассвет и мечтает о путешествиях».
У каждого из нас есть генетический близнец
«Я просто инструмент, кирпичик, связующее звено»
Почти у каждого из нас где-то на планете живет генетический близнец. Тот, чьи клетки костного мозга идентичны нашим собственным. Тот, кто сможет спасти, поделившись этими клетками. При ряде онкологических заболеваний, генетических болезней и лейкозе трансплантация костного мозга – последний шанс на жизнь. И вероятность найти этого генетического близнеца, готового стать донором, становится в прямом смысле вопросом жизни и смерти.
Гематологи говорят, что чаще всего наш генетический двойник живет географически в пределах одного региона с нами и просто не знает об этом. И искать приходится по всему миру, теряя драгоценное время.
15 сентября в Петербурге при содействии организаций AdVita и «Русфонд» впервые в России прошла встреча доноров костного мозга и реципиентов. По сложившейся международной практике пары не могут видеться в течение двух лет после успешной трансплантации. Срок анонимности некоторых пар подошел к концу. И они встретились. С первого взгляда невозможно определить: кто из них пережил тяжелую болезнь, а кто потратил пару дней своей жизни, чтобы спасти чью-то еще.
Дмитрий Павлов и Дмитрий Веретенников
Донор Дмитрий Павлов, 31 год, Санкт-Петербург:
– Донорство похоже на цветок: берешь семя, сажаешь его, выращиваешь и радуешься тому, что этот цветок живет. Я за жизнь. Сегодня мы с Димой увиделись в первый раз. Я, конечно, рад, ведь передо мной живой человек, которого могло бы не быть. Это чья-то жизнь, чья-то судьба.
Реципиент Дмитрий Веретенников, 24 года, Пенза:
– Я очень благодарен Диме. Очевидная мысль, что он спас мне жизнь.
Евгений Павлов и Гордей Чагин
Донор Евгений Павлов, 34 года, Санкт-Петербург:
– Я ничего особенного не сделал, понимаете? Не шел к этому сознательно всю свою жизнь, не приложил ни капли усилия, потратил только немножечко своего личного времени. Я просто инструмент, маленькое связующее звено.
Реципиент Гордей Чагин, 19 лет, Ейск:
– Заболел я в 14, а вылечился в 16. Пока другие лежали и ныли, как им тяжело, меня это не волновало. Тяжело было, но мне хотелось, чтобы все это побыстрее прошло. Я знал, что все будет нормально.
Наталья Кельсина и Миша Волков
Донор Наталья Кельсина, 29 лет, Ижевск:
– Я не могу сказать, что я спасала жизнь, спасают жизнь врачи. Я просто помогла, как кирпичик. Маленький, но важный.
Ирина Волкова, мама реципиента Миши Волкова:
– Когда мне сказали, что донор нашелся, я испытала облегчение. Хотя было страшно, что не получится. Это был последний шанс на его спасение. Я благодарна Наташе бесконечно.
Что такое костный мозг и для чего он нужен?
Костный мозг – один из органов системы кроветворения и иммунной защиты. То место в организме человека, где образуются свежие кровяные клетки. Он расположен глубоко в кости, в ее трубчатой полости. В грудине, костях черепа, бедренных костях, ребрах и позвоночнике содержатся стволовые клетки, вырабатывающие новые клетки крови, необходимые для жизни организма.
Трансплантация костного мозга, содержащего стволовые клетки, позволяет восстановить нормальное кроветворение при более чем 40 его злокачественных заболеваниях. Зачастую это последняя возможность спасти жизнь пациента и дать ему шанс на выздоровление.
Как стать донором костного мозга:
1. Ознакомиться со списком адресов, где можно сдать кровь для типирования.
2. Подписать соглашение о вступлении в регистр доноров костного мозга (кроветворных стволовых клеток).
3. Сдать 9 мл крови для определения вашего HLA-фенотипа – набора генов, отвечающих за тканевую совместимость.
Теперь вы состоите в Национальном регистре доноров костного мозга, вы – потенциальный донор. В зависимости от того, подойдет ли ваш HLA-фенотип конкретному пациенту, вы можете стать реальным донором.
Если ваш HLA-фенотип подойдет конкретному пациенту и вы подтвердите свое согласие стать донором, вам предложат приехать в клинику, где подробно расскажут о процедуре заготовки кроветворных стволовых клеток. Затем нужно будет сдать анализы и пройти полное медицинское обследование, подтверждающее, что эта процедура безопасна. В первую очередь, для самого донора.
Заранее никому неизвестно, сколько времени может пройти между сдачей крови на типирование и процедурой донации. Может быть, вам позвонят через пару недель. А может быть, не позвонят никогда.
Важно! Вы имеете право отказаться от донорства костного мозга в любой момент без объяснения причин.
Выступление Бориса Афанасьева
Как проходит процедура донации?
Есть два варианта сдачи костного мозга. О каждом из них врачи подробно рассказывают реальному донору. А дальше уже человек делает выбор, каким способом он хочет сдать костный мозг:
– Операбельно, под общим наркозом. Проколов тазовую кость, врачи возьмут небольшую часть вашего костного мозга при помощи стерильного шприца. Сама операция продлится около 30 минут. Болезненные ощущения после нее, легко снимаемые анальгетиками, могут сопровождать вас еще пару дней. Эти дни вы проведете в стационаре под наблюдением врачей. Ваш костный мозг полностью восстановится в срок от одной недели до одного месяца.
– Неоперабельно, без наркоза и анестезии. Сначала нужно будет сделать курс инъекций препарата, «выгоняющего» кроветворные клетки из костного мозга в кровь. Затем у вас возьмут кровь из вены на одной руке, прогонят через прибор, сепарирующий клетки, и вернут в вену на другой руке. Длительность процедуры от 4 до 6 часов.
После процедуры возможны болезненные ощущения, как при простуде (головная боль, ломота в костях). Они могут длиться до трех суток и, к сожалению, не снимаются анальгетиками. Ваш костный мозг полностью восстановится в срок от одной недели до одного месяца. Как правило, требуется одна процедура. В случае, если костный мозг не прижился у реципиента, вам могут предложить пройти ее еще раз.
Что такое Национальный регистр и для чего он нужен?
Программа по созданию Национального регистра костного мозга была запущена в 2015 году. Это база данных, объединяющая информацию о потенциальных донорах, добровольно согласившихся пожертвовать свои стволовые клетки пациентам, нуждающимся в трансплантации костного мозга.
Обычно, если донора костного мозга не находят среди родственников пациента, его ищут сначала в российском регистре, затем в международной базе доноров. Создание Национального регистра позволяет значительно ускорить процесс поиска подходящего донора и увеличивает шансы пациентов на жизнь. Плюс к этому существенно снижается стоимость поиска и активации донора (в среднем 400 тысяч рублей против 1,4-2,1 млн рублей).
На сегодняшний день Национальный регистр содержит данные 74 тысяч потенциальных доноров из 14 регионов России. Реальными донорами стали 185 человек.
Донорство костного мозга во всем мире базируется на трех нерушимых принципах: добровольность, анонимность и безвозмездность.
По сложившейся международной практике с момента пересадки должно пройти не менее двух лет, прежде чем донор и реципиент смогут познакомиться и узнать что-то друг о друге. До этого они могут вести только анонимную переписку.
Нам нужно создать маленький, но качественный регистр доноров
Борис Афанасьев, доктор медицинских наук, профессор, директор НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии имени Р. М. Горбачевой:
– Это встреча всероссийского значения. Та база данных, которую организовали мы вместе с различными медицинскими учреждениями РФ и Казахстана, стала очень эффективной, и костный мозг от наших доноров идет туда, куда требуется, туда, где его ждут пациенты. Не скрываю, что вначале мы немного боялись и использовали только родственных доноров. К сожалению, рождаемость в нашей стране очень низкая, и только для 10 процентов больных мы можем найти совместимых доноров в семье.
Сейчас у нас 80 процентов трансплантаций, как у детей, так и у взрослых, приходится на неродственных доноров. Это выдающееся событие. 10% всех трансплантаций костного мозга приходится на Национальный регистр. По прогнозам специалистов, в следующем году эта цифра вырастет до 30-40%. Эффективность очень большая. Если вы спросите: «Почему?», – потому что у нас российские доноры и российские пациенты. А гены, которые определяют совместимость, зависят в том числе и от национальности.
Мы никогда не избавимся, слава Богу, от необходимости в западном регистре. Но и западный регистр в ближайшее время будет нуждаться в наших донорах, там живет много наших соотечественников. Сейчас мы занимаемся европейской аккредитацией лаборатории. И я надеюсь, что наша база данных станет важной составной частью мировой базы данных доноров.
На Западе, конечно, регистры делались давно и быстро, накопился опыт.
Но нам не нужно стремиться к большому, миллионному регистру. Мы должны иметь маленький, но качественный регистр.
Есть некоторые страны, они находятся не в Европе, не в Северной Америке, у которых регистр очень большой. Но, выражаясь языком Гоголя, это мертвые души, их не найти, этих доноров. Формально компьютер говорит – много, а на самом деле нет. Нам надо типировать молодых мужчин и женщин, людей, которые ведут более-менее оседлый образ жизни.
И если у нас будет маленький, но хороший регистр, даже в 200 тысяч, мы покроем практически все наши потребности.
Генетические близнецы: как найти того, кто спасет вашу жизнь
Пятнадцатого сентября в Санкт-Петербурге встретились семь пар близнецов. До этого момента они никогда друг друга не видели.
«Родственных ощущений не возникает, но трепет есть», — поделился один из участников этого события, петербуржец Дмитрий Павлов, переживаниями о встрече со своим близнецом из Пензы.
«Вау-эффекта не было», — вторит его двойник, тоже Дмитрий, но Веретенников.
Болливудской мелодрамы в этой истории нет: их не разлучали в приютах, не путали в роддомах и не похищали цыгане.
Но и тривиальной эту историю не назовешь. Ведь речь идет не об обычных близнецах, развившихся в утробе матери, а о генетических. У каждого из нас есть несколько таких двойников.
Генетический близнец не обязательно будет на вас похож, наоборот, внешнее сходство проявляется не так уж и часто. Однако его генетический код практически полностью совпадает с вашим и в определенный момент этот человек может спасти вашу жизнь.
Все мы родственники
Эти неродственные доноры — и есть генетические близнецы. У потенциального донора забирают из вены 9 миллилитров крови, а затем в специальной лаборатории определяют уникальный состав генов, отвечающих за тканевую совместимость, проводя так называемую процедуру типирования.
Сколько таких двойников у обычного человека? Достаточно много.
В Германии, например, пропорция совпадений — один на десять тысяч, то есть в среднем необходимо перебрать десять тысяч протипированных добровольцев, чтобы найти генетическую копию больного, нуждающегося в пересадке костного мозга.
Прошедшая встреча доноров и реципиентов костного мозга, организованная Русфондом, НИИ им. Горбачевой и Фондом Адвита, — первая в российской истории. На снимке Гордей Чагин (слева) и его донор Евгений Павлов
Среди россиян генетических близнецов значительно больше. В нашей стране эта пропорция составляет один к пятистам, то есть совпадение происходит чаще чем на порядок. Причины столь разительной разницы в цифрах трактуют следующим образом.
«Эффективность регистра очень большая. Вы спросите почему? Потому что у нас российские доноры и российские пациенты. Хотя вы понимаете, что Россия может быть сравнима только с США по популяции населения. Гены, которые определяют совместимость, зависят в том числе от национальности», — пояснил Снег.TV руководитель НИИ им. Горбачевой Борис Афанасьев.
«Видимо, такие вот немцы полиморфные. У нас же, видимо, большая часть доноров из Центральной России, где 80—90% русских, а антропологически они достаточно однородные», — говорит доцент кафедры антропологии биологического факультета МГУ им. Ломоносова Станислав Дробышевский.
«Вообще же столь частое совпадение фенотипов характерно для молодых национальных регистров. Это связано с тем, что мы делаем регистр для пациентов, которые имеют примерно те же генетические особенности, что в массе своей имеют наши доноры», — объясняет руководитель программы «Русфонд.Регистр» Виктор Костюковский.
Как бы то ни было, эта уникальная пропорция совпадений за последние годы помогла провести 185 операций по пересадке костного мозга.
Дмитрий Веретенников до и после операции по пересадке костного мозга. Считается, если после операции в течение пяти лет не возникает рецидивов — человек здоров
Искра жизни
Словосочетание «костный мозг» на подавляющее большинство обывателей наводит ужас: за редким исключением люди путают его со спинным. На деле же костный мозг — это главный кроветворный орган человека, а содержится он в нашей крови (в меньшей степени) и в костях (в большей).
Его особенности на данный момент раскрыты далеко не в полной мере. Возможно, врачи будущего докажут, что костный мозг — это именно то, что принято называть «искрой жизни».
Так, после пересадки у реципиента меняется группа крови, если до этого она не совпадала с донорской.
После пересадки костного мозга от Светланы Пиковой (справа) у Татьяны Желудовой (слева) начали виться волосы
Более того, в иных случаях у людей могут потеряться какие-то навыки или, наоборот, открыться новые таланты. Так, например, случилось с Аней Буриловой. После операции по пересадке костного мозга у нее проявился удивительный дар рисования.
У Ани Буриловой удивительная история. В три года она попала в детдом. Год спустя у нее диагностировали лейкоз. В 2008 году во время поиска донора она нашла себе и семью. РДКМ в то время еще не было, поэтому с помощью благотворительных фондов девочке пришлось обращаться в британский регистр. После операции по пересадке у Ани открылся дар рисования, и она победила в международном конкурсе детского рисунка, организованном американской благотворительной организацией The Max Foundation
На сегодняшний день медики подобные случаи объясняют банальным совпадением. Дескать, просто интерес пропал (в случае потери каких-то дарований) либо, наоборот, проявился, но способности были всегда.
«У меня только группа крови поменялась. Новых хобби или способностей не появилось, видимо, я не из тех», — говорит Дмитрий Веретенников.
Действительно ли влияет пересадка костного мозга на личность человека — пока вопрос будущего.
Откуда берутся доноры
Поиском и типированием занимается Национальный регистр доноров костного мозга имени Васи Перевощикова, созданный Русфондом на базе НИИ имени Горбачевой в 2013 году.
До появления РДКМ в России существовало несколько разрозненных регистров, которые, по сути, не работали, о чем красноречиво говорят простые цифры. До — 20 пересадок, после — 165.
Регистр рекрутирует потенциальных доноров, осуществляет типирование крови и вносит данные в объединенную базу, которой могут воспользоваться профильные врачи в любой больнице России. Стать потенциальным донором может любой человек, не имеющий противопоказаний.
После сдачи крови и типирования потенциальный донор становится своего рода «спящим агентом». Могут пройти годы до того момента, когда его костный мозг станет востребованным.
«Первые два месяца я ждал. Естественно, за два месяца ответа никакого не последовало. Позвонили мне примерно через полтора года. Сказали, что я подошел. Были проведены анализы, которые подтвердили, что со мной все в порядке, и было предложено два варианта для забора костного мозга», — рассказывает донор Дмитрий Павлов.
Два варианта — это периферический, когда у человека через специальный сепаратор забирается кровь из вены, и операционный. В последнем случае стволовые клетки забираются из кости бедра. Донору Евгению Павлову пришлось опробовать на себе оба способа. Первая пересадка его костного мозга Гордею Чагину прошла неудачно.
«Периферический способ подходит тем, у кого есть достаточно времени, — говорит Евгений Павлов. — Забор крови — это приходится четыре часа лежать не двигаясь, а перед этим надо еще колоть специальные лекарства. Это требует определенной организации и небольшого усердия. Так как я сам себе уколы не колю, пришлось прибегать к услугам посторонних людей, к которым приходилось ездить. Это было немного напряжно».
«Операбельным путем стволовые клетки я сдавал в первый раз. Это очень удобно: общий наркоз вкололи, 15—20 минут полежал, и всё. Потом ничего не побаливает, делается восемь проколов в бедре, никаких болевых ощущений нет. Встал и пошел, на следующий день я уже был на работе», — рассказывает Евгений.
К сожалению, бывает и так, что потенциальный донор отказывается делиться своим костным мозгом.
«Довольно часто так случается с теми, кто вступил в регистр за компанию или ради самопиара, — говорит специальный корреспондент Русфонда Евгения Лобачева. — Когда им звонят сотрудники регистра и говорят о том, что их костный мозг может спасти тяжелобольного человека, они отвечают, что они передумали или им родители запретили. Мало ли, вдруг их ребенка в Санкт-Петербурге на органы разберут. Все это происходит от неосведомленности, конечно, и связанных с этим мифов и страхов».
По принятым во всем мире правилам донор имеет право отказаться от процедуры в любой момент. Однако подобное поведение не только ставит под угрозу жизнь больного, но и сильно бьет по бюджету регистра, который существует в основном на пожертвования.
Стоимость только реагентов для типирования одного добровольца на сегодняшний день составляет 14 тысяч рублей.
«Мы настоятельно рекомендуем всем желающим стать донорами крепко подумать и как следует взвесить все за и против, прежде чем отправиться сдавать кровь на типирование. Решение должно быть полностью осознанными и добровольным: за компанию, под давлением или ради саморекламы этим заниматься не стоит», — резюмирует Евгения Лобачева.
Руководитель программы «Русфонд.Регистр» Виктор Костюковский
Как стать донором
Возможность стать потенциальным донором в любой день по желанию на сегодняшний день имеют лишь жители и гости нескольких крупных городов. Россияне, проживающие в других населенных пунктах, вынуждены ждать специальных акций, которые Русфонд и его партнеры устраивают по всей стране.
Например, в нынешнем сентябре такие мероприятия, приуроченные к Всемирному дню донора костного мозга, проходят в полусотне российских городов от Камчатки до Севастополя. На сегодняшний день в базе регистра зарегистрировано 74 611 потенциальных доноров, и, несмотря на частое совпадение фенотипов, для такой большой страны, как Россия, этого крайне мало. В Израиле потенциальным донором костного мозга является каждый одиннадцатый гражданин. В немецких регистрах доноров костного мозга числится более шести миллионов человек.
Волкова Ирина, Миша и Наталья Кельсина
«Мы никогда не сможет работать одни без западных регистров, но, с другой стороны, и западные страны в ближайшее время, я уверен, будут нуждаться в наших донорах. Там живет много наших соотечественников. Сейчас мы занимаемся европейской аккредитацией лаборатории, и я надеюсь, что наша база данных станет важной составной частью международной базы данных», — говорит Борис Афанасьев.