кто такой пятый персонаж
Робертсон Дэвис: Пятый персонаж
Здесь есть возможность читать онлайн «Робертсон Дэвис: Пятый персонаж» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). В некоторых случаях присутствует краткое содержание. Город: Санкт-Петербург, год выпуска: 2001, ISBN: 5-352-00031-1, издательство: Азбука-классика, категория: Классическая проза / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Пятый персонаж: краткое содержание, описание и аннотация
Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Пятый персонаж»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.
Робертсон Дэвис: другие книги автора
Кто написал Пятый персонаж? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Возможность размещать книги на на нашем сайте есть у любого зарегистрированного пользователя. Если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Пятый персонаж — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Пятый персонаж», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.
В терминологии оперных и драматических коллективов, организованных в старом стиле, роли, отличные от четырех главных – Героя, Героини, Наперсницы и Злодея – и тем не менее существенные для Прояснения и Развязки, назывались Пятый персонаж; об актере, исполнявшем эти роли, нередко говорили как о Пятом персонаже.
Т. Оверскоу. Датские театры
Миссис Демпстер навсегда вошла в мою жизнь 27 октября 1908 года в 5.58 пополудни, мне было тогда десять лет и семь месяцев.
Моя полная уверенность относительно даты и времени основывается на том, что в этот день мы с моим заклятым другом, закадычным врагом Перси Бойдом Стонтоном катались на санках – и перессорились по той причине, что новенькие, шикарные санки, подаренные ему на Рождество, скользили хуже моих старых. Как правило, в наших краях не бывает слишком много снега, однако на то Рождество его почти хватало, чтобы прикрыть самые высокие сухие травинки на лугах; в таком глубоком снегу санки Перси с их высокими полозьями и дурацким рулевым управлением вели себя крайне неуклюже и все время застревали, в то время как мои, низенькие и немудреные, скользили как по маслу.
Та прогулка была для Перси сплошным унижением, а когда Перси считал себя униженным, он сразу давал волю своему мстительному характеру. У него были богатые родители и шикарная одежда, его кожаные перчатки были куплены в городском магазине, куда там моим шерстяным, маминой вязки; в таких условиях ну никак не могло статься, чтобы его пижонские санки бегали медленнее моих задрипанных; когда же эта кошмарная несправедливость стала окончательно очевидной, Перси начал злобствовать. Он пренебрежительно отзывался о моих санках, издевался над моими вязаными перчатками, а под конец даже заявил, что его отец лучше моего отца. Вообще-то за такие слова полагается по физиономии, но тогда завязалась бы драка, которая могла закончиться ничьей или даже моим поражением, поэтому я сказал: прекрасно, тогда я пошел домой, а он может кататься тут сколько душе угодно. Это я ловко придумал, потому что приближалось время ужина, а у нас дома было заведено, что никто и никогда не опаздывал к завтраку, обеду и ужину, никакие извиняющие обстоятельства в расчет не принимались. Так что я одновременно выполнял домашний закон и оставлял Перси в печальном одиночестве.
Всю дорогу в поселок он следовал за мной, выкрикивая мне в спину все новые и новые оскорбления. Я не иду, кричал он, а ковыляю как старая кляча, моя вязаная шапка – ну чистый дурацкий колпак, моя задница непомерно велика, и чего это я ей так вихляю, и прочее в подобном роде; Перси не страдал избытком воображения. Я не отвечал, зная, что это злит его больше, чем любые встречные оскорбления, и что каждый раз, когда Перси что-нибудь выкрикивает, он теряет лицо.
Наш поселок был настолько мал, что о таких роскошествах, как окраины, не могло быть и речи, вы входили в него сразу. Я демонстративно взглянул на свои новенькие – рождественский подарок – часы ценою в доллар (Перси не разрешалось носить часы, слишком уж они у него были хорошие и дорогие), увидел, что уже без трех минут шесть, только-только успеть заскочить домой, шумно, с плеском вымыть руки (родители почему-то считали этот плеск признаком тщательности), а ровно в шесть плюхнуться на свое место за семейным столом и склонить голову для молитвы. Перси к этому времени окончательно взбесился; было ясно, что ужин для него совсем испорчен, а пожалуй, и весь предстоящий вечер. Того, что произошло дальше, я никак не мог предвидеть.
Чуть впереди, в ту же, что и я, сторону шли, держась за руки, баптистский священник нашего поселка с супругой. Преподобный Амаса Демпстер в обычной своей манере чуть нависал над женой, словно пытаясь защитить ее от каких-то бед. Я давно уже привык к этому зрелищу, они всегда выходили на прогулку примерно в такое время – когда стемнеет, а люди сядут ужинать, – потому что миссис Демпстер ждала ребенка, а в нашем поселке не было принято, чтобы беременная женщина непринужденно показывалась на улице, во всяком случае если она обладала каким-то статусом и хотела его сберечь, а уж супруга баптистского священника, конечно же, обладала статусом. Перси тем временем швырялся в меня снежками, а я успешно от них уворачивался, ведь мальчишка даже не глядя чувствует, когда в него летит снежок, к тому же я знал Перси как облупленного. Я был уверен, что перед тем, как я скроюсь в доме, он попытается влепить мне между лопаток последний, оскорбительный снежок. В момент предугаданного мной броска я проворно шагнул в сторону, так что Демпстеры оказались между мной и Перси, – не отбежал, а только шагнул, – и снежок стукнул миссис Демпстер прямо по затылку. Она вскрикнула и соскользнула на землю, отчаянно цепляясь за своего мужа; мистер Демпстер успел бы ее подхватить, не обернись он сразу же назад, чтобы посмотреть, в чем там дело, кто там кидается снежками.
Кто такой пятый персонаж
В терминологии оперных и драматических коллективов, организованных в старом стиле, роли, отличные от четырех главных – Героя, Героини, Наперсницы и Злодея – и тем не менее существенные для Прояснения и Развязки, назывались Пятый персонаж; об актере, исполнявшем эти роли, нередко говорили как о Пятом персонаже.
Миссис Демпстер навсегда вошла в мою жизнь 27 октября 1908 года в 5.58 пополудни, мне было тогда десять лет и семь месяцев.
Моя полная уверенность относительно даты и времени основывается на том, что в этот день мы с моим заклятым другом, закадычным врагом Перси Бойдом Стонтоном катались на санках – и перессорились по той причине, что новенькие, шикарные санки, подаренные ему на Рождество, скользили хуже моих старых. Как правило, в наших краях не бывает слишком много снега, однако на то Рождество его почти хватало, чтобы прикрыть самые высокие сухие травинки на лугах; в таком глубоком снегу санки Перси с их высокими полозьями и дурацким рулевым управлением вели себя крайне неуклюже и все время застревали, в то время как мои, низенькие и немудреные, скользили как по маслу.
Та прогулка была для Перси сплошным унижением, а когда Перси считал себя униженным, он сразу давал волю своему мстительному характеру. У него были богатые родители и шикарная одежда, его кожаные перчатки были куплены в городском магазине, куда там моим шерстяным, маминой вязки; в таких условиях ну никак не могло статься, чтобы его пижонские санки бегали медленнее моих задрипанных; когда же эта кошмарная несправедливость стала окончательно очевидной, Перси начал злобствовать. Он пренебрежительно отзывался о моих санках, издевался над моими вязаными перчатками, а под конец даже заявил, что его отец лучше моего отца. Вообще-то за такие слова полагается по физиономии, но тогда завязалась бы драка, которая могла закончиться ничьей или даже моим поражением, поэтому я сказал: прекрасно, тогда я пошел домой, а он может кататься тут сколько душе угодно. Это я ловко придумал, потому что приближалось время ужина, а у нас дома было заведено, что никто и никогда не опаздывал к завтраку, обеду и ужину, никакие извиняющие обстоятельства в расчет не принимались. Так что я одновременно выполнял домашний закон и оставлял Перси в печальном одиночестве.
Всю дорогу в поселок он следовал за мной, выкрикивая мне в спину все новые и новые оскорбления. Я не иду, кричал он, а ковыляю как старая кляча, моя вязаная шапка – ну чистый дурацкий колпак, моя задница непомерно велика, и чего это я ей так вихляю, и прочее в подобном роде; Перси не страдал избытком воображения. Я не отвечал, зная, что это злит его больше, чем любые встречные оскорбления, и что каждый раз, когда Перси что-нибудь выкрикивает, он теряет лицо.
Наш поселок был настолько мал, что о таких роскошествах, как окраины, не могло быть и речи, вы входили в него сразу. Я демонстративно взглянул на свои новенькие – рождественский подарок – часы ценою в доллар (Перси не разрешалось носить часы, слишком уж они у него были хорошие и дорогие), увидел, что уже без трех минут шесть, только-только успеть заскочить домой, шумно, с плеском вымыть руки (родители почему-то считали этот плеск признаком тщательности), а ровно в шесть плюхнуться на свое место за семейным столом и склонить голову для молитвы. Перси к этому времени окончательно взбесился; было ясно, что ужин для него совсем испорчен, а пожалуй, и весь предстоящий вечер. Того, что произошло дальше, я никак не мог предвидеть.
Чуть впереди, в ту же, что и я, сторону шли, держась за руки, баптистский священник нашего поселка с супругой. Преподобный Амаса Демпстер в обычной своей манере чуть нависал над женой, словно пытаясь защитить ее от каких-то бед. Я давно уже привык к этому зрелищу, они всегда выходили на прогулку примерно в такое время – когда стемнеет, а люди сядут ужинать, – потому что миссис Демпстер ждала ребенка, а в нашем поселке не было принято, чтобы беременная женщина непринужденно показывалась на улице, во всяком случае если она обладала каким-то статусом и хотела его сберечь, а уж супруга баптистского священника, конечно же, обладала статусом. Перси тем временем швырялся в меня снежками, а я успешно от них уворачивался, ведь мальчишка даже не глядя чувствует, когда в него летит снежок, к тому же я знал Перси как облупленного. Я был уверен, что перед тем, как я скроюсь в доме, он попытается влепить мне между лопаток последний, оскорбительный снежок. В момент предугаданного мной броска я проворно шагнул в сторону, так что Демпстеры оказались между мной и Перси, – не отбежал, а только шагнул, – и снежок стукнул миссис Демпстер прямо по затылку. Она вскрикнула и соскользнула на землю, отчаянно цепляясь за своего мужа; мистер Демпстер успел бы ее подхватить, не обернись он сразу же назад, чтобы посмотреть, в чем там дело, кто там кидается снежками.
Я хотел было метнуться домой, но замер в замешательстве, услышав крик миссис Демпстер. Прежде мне ни разу не доводилось слышать, чтобы взрослые кричали от боли, поэтому звук ужасно резанул по ушам. Падая, она разразилась рыданиями; секунду спустя миссис Демпстер лежала ничком, а мистер Демпстер стоял на коленях, придерживая ее за плечи и бормоча какие-то нежности, что окончательно привело меня в смущение. Мне не доводилось еще слышать, как женатые люди – да хоть какие люди – выражают свою любовь столь беззастенчивым образом. Я понимал, что являюсь свидетелем «сцены», одного из тех серьезных нарушений благопристойности, против которых раз за разом настойчиво предупреждали меня родители. Я стоял разинув рот, и через какое-то время мистер Демпстер меня заметил.
– Данни, – сказал он (я даже не подозревал, что он знает, как меня звать), – одолжи, пожалуйста, мне санки, чтобы отвезти жену домой.
Я был полон вины и раскаяния, ведь снежок-то предназначался мне, однако мистер Демпстер вроде об этом не задумывался. Он положил жену на мои санки (ее хрупкое, как у девочки-подростка, телосложение делало эту задачу совсем необременительной), затем я потащил санки к их дому, а Демпстер шел рядом, придерживая плакавшую, как ребенок, жену, для чего ему пришлось неловко изогнуться, и стараясь приободрить ее ласковыми словами.
Демпстеры жили совсем рядом, за ближайшим углом, но пока мы туда добрались, пока мистер Демпстер занес жену в дом, оставив меня снаружи, на моих часах было уже несколько минут седьмого, так что теперь можно было и не спешить, на ужин я все равно опоздал. Однако я бросился со всех ног домой (лишь на мгновение задержавшись рядом с местом происшествия), помыл руки, сел за стол и объяснил причину своего опоздания, бесстрашно глядя в суровые, недоверчивые глаза матери. Я самую малость исказил описываемые события, сильно, но в разумных пределах налегая на свою роль доброго самаритянина. Я воздержался от каких-либо комментариев и догадок относительно происхождения злосчастного снежка и почувствовал большое облегчение, когда мать не стала вдаваться в выяснение этого вопроса. А вот состояние миссис Демпстер ее волновало, и очень. Когда ужин закончился и посуда была вымыта, мать сказала отцу, что забежит на минутку к Демпстерам, посмотрит, не нужна ли им помощь.
Решение моей матери могло показаться несколько неожиданным, потому что мы, конечно же, принадлежали к пресвитерианской церкви, миссис же Демпстер была женой баптистского священника.
Нет, в нашем поселке не было вражды между различными конфессиями, но как-то уж повелось, что каждая из них сама занималась своими делами, обращаясь к помощи со стороны исключительно в случаях крайней необходимости. Однако моя мать была на свой скромный манер специалисткой в делах, связанных с беременностью и родами. Доктор Маккосланд отпустил ей однажды высочайший комплимент, сказав, что «миссис Рамзи думает тем местом, каким надо», и мать охотно ставила это самое место на службу практически любого, в том нуждавшегося. Кроме того, в ней жила тщательно скрываемая нежность к бедной глупенькой миссис Демпстер, такой молоденькой, всего двадцать один год, и абсолютно неприспособленной, чтобы быть женой священника.
Робертсон Дэвис «Пятый персонаж»
Робертсон Дэвис — классик канадской литературы ХХ века, оказавший огромное влияние на писателей Канады и США, но незаслуженно мало известный русскоязычной аудитории. Неординарный прозаик и психолог, он вдохновил немало последователей, в чьих произведениях то тут, то там встречаются аллюзии и скрытые отсылки к его романам. Большими поклонниками его стиля признают себя Маргарет Этвуд и Джонатан Франзен.
«Дептфордская трилогия»
Серия названа в честь городка Дептфорд, откуда родом главные персонажи и где произошли ключевые события, изменившие их жизни навсегда. В каждом романе раскрывается судьба одного из участников событий, вместе они складываются в цельную историю, построенную вокруг детективной интриги, наполненную психологическими подробностями, философскими вопросами вроде веры в чудеса и святых, вопросами долга и личной ответственности, избирательности памяти.
«Пятый персонаж» сюжет
Действие романа охватывает больше 50 лет, начиная с 1908 года, и строится вокруг судеб троих мальчиков из крошечного канадского городка Дептфорд. Один из них — Данстан Рамзи — рассказчик, чьими глазами читатель видит происходящее (о том, насколько субъективно он интерпретировал факты, узнают те, кто прочтет два других романа трилогии). Мальчики вырастут, оставят родной город и пойдут совершенно разными путями, оставаясь незримо связанными старой тайной.
Дептфорд, как это бывает с маленькими населенными пунктами, оставлял мало простора для свободомыслия и инаковости: в общине, где все знают все обо всех и моментально выносят суждение по любому поводу, пойти против общественного мнения — смертный приговор. У этого свойства есть и обратная сторона — то, что большинство посчитает незначительным, все сообщество признает незначительным и пройдет мимо. Так и случилось однажды: только маленький Данстан Рамзи не забыл о некоем происшествии, затронувшем его, Пола и Боя, интуитивно понимая его далекоидущие последствия. С того момента чувство вины и личная ответственность становятся его спутниками на всю жизнь.
Так Рамзи невольно становится пятым персонажем — тем, кто помнит, как все было, и в нужный момент поделится знанием с остальными, возвращая их судьбам недостающий фрагмент. Долгие годы он был единственным помнящим, иногда этот груз очень тяжело нести. Поэтому Рамзи начал писать что-то вроде исповеди и автобиографии: о детской дружбе и роковом происшествии, о чувстве долга и о войне, о вере, метафизике и ошибках, за которые рано или поздно придется расплачиваться.
Читайте «Пятый персонаж» онлайн на нашем сайте — это одновременно детективная история, роман о взрослении героя, детальная историческая реконструкция жизни канадского городка начал ХХ века, психологическая драма. К концу книги события набирают темп, разрозненные сюжетные линии соединяются, а детали, которые прежде не показались значительными встают на свои места.
Роман «Пятый персонаж» — законченное произведение, но две другие части трилогии демонстрируют происходящее в позиций Боя и Пола, углубляя и дополняя историю Данстана. Как не похожи друг на друга характеры персонажей, так отличаются по стилю и манере повествования «Мантикора» и «Мир чудес».
Пятый персонаж, или Сострадание замутняет мозги быстрее любого виски
Робертсон Дэвис.
Пятый персонаж
Например, 15 лет назад о канадке Маргарет Этвуд, давшей жизнь таким сильным произведениям, как «Рассказ служанки» и «Она же Грейс», мы в своем медвежьем углу даже не слышали. Действительно, как можно что-то услышать из одного медвежьего угла, находясь в другом по ту сторону Атлантики?
М.Этвуд
Кстати, о фильме по мотивам романа Маргарет Этвуд «Она же Грейс» можно прочитать ТУТ.
«Дэптфордская» трилогия канадского писателя Робертсона Дэвиса, которая состоит из романов «Пятый персонаж», «Мантикора» и «Мир чудес», поистине волшебна. Она станет откровением для человека, который не мыслит своей жизни без высококлассного романа. Трилогию захочется перечитывать, открывая для себя новые пласты понимания мира, в котором, как читателю, нам довелось в какой-то мере пожить,.
Для того, чтобы ответить на вопросы кто такие «пятый персонаж» или «мантикора» (первое понятие – это театральный термин, а второе – мифологическое животное) современному человеку придется открывать энциклопедию. Мы теперь знаем много новых слов, типа «вендинг», «гуглить», «коучинг», но вот основы, классические понятия и архетипы, на которых базируется истинность психологического существования человечества, нам постигать лень. Или времени нет. Или «все понятно и так». О, эти наши «монбланы прискорбнейшего невежества». Бывает, мы даже гордимся этим…
А знать или иметь хоть отдаленное представление было бы совсем неплохо, потому что по сравнению с тем же психологизмом Стивена Кинга, признанного знатока человеческих душ, психологизм и устрашающая реальность Дэвиса, усиленная классическим базисом, много глубже, чем это возможно себе представить. Невозможно сразу объяснить, почему его «чудесная» реальность более уродлива и опасна, чем фантастическая. Может быть, потому что автор не уносит нас в выдуманные условия, а ведет по твердой почве бытийности?
Все мы считаем себя звездами, напрочь отказываясь понять и признать свою истинную сущность второстепенных персонажей, а то и статистов. Но каково будет наше изумление, когда мы поймем, что статисты порой превращаются в связующее звено хитросплетений человеческих судеб, каким стал главный герой первого романа «Дептфордской трилогии» под названием «Пятый персонаж».
Роман охватывает период около пятидесяти лет и ведется от лица школьного учителя по прозвищу Уховертка, который уверен, что ученики дали ему совершенно другую кличку – Пробка. На самом деле этот Пробка-Уховертка – Данстан Рамзи – заслуженный преподаватель, исполнявший в годы Второй мировой войны обязанности директора школы, известный в ученых кругах агиограф (ой, опять придется заглядывать в словарь!) герой Первой мировой войны, получивший награду из рук монарха, специалист по внутренним демонам и Хранитель Тайны. Он довольно старомоден, и как многие из нас, возложил на себя непостижимые, за гранью здравого смысла, обязательства, и теперь не может вырваться из их плена.
Может ему помогут? Но кто? Друзья? Враги? Возлюбленные? Коллеги? Да, каждый в отдельности и все вместе, они постепенно освободят его. Кто же они? Это:
— и малоумная святая «блядница», явившая чудо воскрешения человека, ради которой Рамзи претерпел столько невзгод, сколько получил благословений,
— и маленький фокусник, которому не суждено было выжить, но благодаря матери Рамзи он смог, и превратился в могущественного мага, управляющего человеческими судьбами,
— и бродяга-насильник, почти животное, изменившийся до неузнаваемости после совершенного преступления, ставший чем-то вроде подвижника-проповедника,
— и сестра милосердия, через умную доброту которой Рамзи познал счастье и первой любви, и настоящей дружбы с женщиной,
— и чудовищно уродливая швейцарская аристократка с обезьяньим лицом Лизелотта Вицлипуцли, обладающая неимоверной физической силой и столь же мощным разумом,
— и сексуальное «животное» Фаустина, совершенная и прекрасная девушка, о которой грезит каждый мужчина, но ускользающая от интеллектуала по причине его забитой «правильными» мыслями черепной коробки,
— и общество, в котором с недоверием относились ко всему приятному в жизни, взрастившее столь непохожих мальчиков и девочек, которым порой было так стыдно за свои желания, что они хотели умереть, но в то же время панически боялись смерти,
— и жизнерадостн ы е иезуиты, любители пообедать и выпить за чужой счет, которые взамен дарили тонны света и мудрости, несмотря на свой почти вульгарный вид,
— и многие другие – настоящий калейдоскоп образов и жизненных позиций, которые встретятся на страницах романа и проведут читателя удивительной тропой загадок и тайн.
Сюжет, полный удивительных неожиданностей и резких поворотов держит читателя в напряжении до последней страницы, а после окончания романа, возникает жажда взглянуть на происходящие в нем события еще чьими-то глазами, и писатель великодушно посылает нам продолжение.
Я желаю вам, друзья, открыть для себя канадскую литературу и великого мага – Робертсона Дэвиса.