Названия многих московских улиц вызывают вопросы даже у местных жителей. Об их происхождении рассказал старший научный сотрудник отдела образовательных программ Музея Москвы Денис Ромодин.
Специалист отметил, что многие улицы столицы получили своё имя в честь рек и ручьёв. Так, название улицы Жужи, которая находится в парке музея-заповедника «Коломенское», происходит от небольшой речки. По одной из версий, оно было образовано от слов «лужа» или «жижа».
Ленивка и Волхонка в Хамовниках получили названия благодаря притокам Москвы-реки, а Пруд-Ключики в районе Лефортово напоминает нам о водоёме в верховьях реки Нищенки, который некогда славился ключевой водой. Переулок Сивцев Вражек, который у некоторых ассоциируется со словом «овраг», на самом деле тоже имеет отношение к воде: в XII веке на его территории текла маленькая река Сивка, или Сивец, которую позже заключили в коллектор.
Ромодин отметил, что улицы Щипок и Зацепу связывает общая история происхождения, однако документального подтверждения у неё нет. Принято считать, что раньше там находился вал, который называли цепью или зацепой. В этом месте досматривали возы, въезжающие в город, а инструмент, который использовался для досмотра, имел название «щупок», или «щуп».
Проезд Соломенной Сторожки в Тимирязевском районе носит своё имя с XIX века. Эксперт рассказал, что раньше эти земли входили во владения Петровской земледельческой и лесной академии, а на их окраине находился сторожевой дом с утеплителем из прессованной соломы. Позже здесь начали появляться дачи, однако название Соломенная Сторожка сохранилось.
Ромодин обратил внимание и на историю улицы Кирпичные Выемки в Южном Чертанове. Оказалось, что раньше недалеко находился кирпичный завод А.П. Верховского, который работал с 1900-х годов. Недалеко от предприятия добывали (вынимали) глину для будущих изделий.
История переулка около Арбата с очень странным названием Сивцев Вражек
Во второй половине 16 столетия основное население местности составляли опричники Ивана Грозного. Но уже в следующем веке их поселения заняли работники дворцовых слобод. Многие из них располагались в районе соседних переулков. Например, Иконная у Филипповского, Старая Конюшенная у Афанасьевского, а Плотничья на современном Плотниковом переулке.
Полностью овраг засыпали только в 18 веке. Река Сивка (в некоторых источниках ручей называют именно так) протекала по южной стороне улицы. Лишь в следующем столетии её заключили в трубу. Когда это произошло точно, сказать трудно. Некоторые авторы утверждают, что Сивец перестал существовать в начале 19 века. Но в то же время, один из идеологов анархизма Пётр Кропоткин делился своими воспоминаниями о ручье. Хотя родился он в лишь 1842 году. Кропоткин описывал водную артерию, как очень бурную. Весной, когда таял снег, Сивец часто переполнялся. Это приводило к подтоплениям.
Окончательно Сивцев Вражек оформился после того, как перестали существовать овраг и ручей. Хотя дома знатных людей появлялись здесь ещё в 18 веке. Но это всё было больше похоже на набережную, чем на улицу. Интересно, что изначально дорога не имела единого названия, а её части именовали по-разному. Всего было три переулка: Протасьевский, Подьяческий и Троицкий. Обозначение Сивцев Вражек стало появляться на картах Москвы лишь во второй половине 19 столетия.
Дом №34 какое-то время принадлежал Льву Толстому. Он даже упомянул это здание в своём романе «Война и мир». В доме №19 жила с мужем поэтесса Марина Цветаева в начале 1910-х годов.
В 1930-х на углу со Староконюшенным переулком вместо здания, где в конце 19 века жил композитор Сергей Рахманинов, появилось сооружение, напоминающее по форме букву «Ж»с высоты. Его построили по проекту архитектора Д.С. Лебедева. По иронии судьбы, одним из самых известных его жителей также стал человек, связанный с музыкой. Это был поэт Михаил Матусовский, автор текстов песен «Подмосковные вечера» и «Огни Москвы».
С годами советских домов в переулке становилось всё больше. А жили в них чаще высокопоставленные люди. Например, в зданиях, построенных в 1970-х гг., квартиры получали генералы и маршалы Советского Союза. Здесь же, в доме №9 последние годы жизни провёл известный скульптор Евгений Вучетич (автор монумента «Родина-Мать зовёт»).
Узко и неуютно Современный переулок Сивцев Вражек не кажется уютным. Из-за большого количества советской застройки, #архитектура изменилась. Ансамбль местности нарушился. Старые дома 19 века и доходные постройки начала 20 столетия соседствуют с типовыми зданиями брежневской эпохи и конструктивизмом начала 1930-х годов.
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
Нумерация домов начинается от Гоголевского бульвара.
Сивцев Вражек самый длинный из Арбатских переулков. Его длина 859 метров.
На переулке Сивцев Вражек расположен Дом-музей А. И. Герцена (дом 27).
На переулке Сивцев Вражек жили многие известные люди — писатель Толстой Лев Николаевич (дом 34 стр. 1), поэт Цветаева Марина Ивановна (дом 19, в гости к Марине Цветаевой приезжал поэт Михаил Волошин), Шолохов Михаил Александрович (дом 33). Дом 44/28 в 1920-е годы посещал поэт Есенин Сергей Александрович.
Возле Большого Афанасьевского переулка, недалеко от Музея «Дом Бурганова», располагается небольшой сквер (сквер Экология), в котором выставлены скульптуры Александра Бурганова.
Происхождение названия Сивцев Вражек
В 18 веке на месте переулка был овраг, по которому протекала речка Сивец (или Сивка). Речка так называлась из-за серого цвета воды. В начале 19 века речку заключили в трубу, а над ней о появился этот переулок.
Достопримечательности на переулке Сивцев Вражек
Четная сторона
Дом 4, стр. 1 — бывший Дом кооперативного жилищного товарищества «Научные работники». Здание построено в 1928—1930 гг. по проекту архитектора А. В. Самойлова. В 1930—1950-е годы здесь жили: академик-патофизиолог А. А. Богомолец (кв. № 4), ученый-микробиолог, получивший впервые в СССР образцы пенициллина, З. В. Ермольева (кв. № 8), композитор Н. Я. Мясковский (кв. № 11), академик, заведующий кафедрой теории упругости МГУ Л. С. Лейбензон, механик и математик Н. Г. Четаев.
Дом 6/2 — бывший Доходный дом. Построен в 1885 году по проекту архитектора Н. П. Краснова, перестроен в 1913—1915 гг., архитектор В. И. Дзевульский.
Дом 8 — бывший Доходный дом. Построен в 1914 г. по проекту архитектора М. Д. Холмогорова.
Дом 12 — бывший Доходный дом В. Н. Никифорова. Построен в 1914 г. архитектором В. Е. Дубовской, при участии Н. А. Архипова. В доме жили физико-географ Г. А. Авсюк, писатель и литературовед Ираклий Андроников.
Дом 14 — современный Жилой дом 2005 г.
Дом 18 строение 2 — Храм-часовня Иверской иконы Божией Матери на Сивцевом Вражке. Построена между 1993 и 1995 гг.
Дом 20 — жилой дом. Здесь жил скрипач Дмитрий Цыганов
Дом 22 — В 1880-х годах здесь жила актриса М. Н. Ермолова
Дом 24/2 — бывший дом Т. Н. Вердеревского. Здание построено в 1822 году, фасад в 1875 году, архитектор Д. Н. Чичагов. В 1831—1832 годах в этом доме жили дворяне Тургеневы. В 1822—1830 годах в доме жил и умер русский военачальник И. И. Алексеев. В 1830-х — 1840-х годах здесь жил декабрист А. Ф. Вадковский.
Дом 30 стр. 1 — бывший Дом писателя С. Т. Аксакова. Здание построено в 1822 году на фундаменте палат И. Батурина (конец XVIII в.). На фасаде дома находится мемориальная доска с барельефным портретом писателя (1959, скульпторы М. Т. Климушина, В. М. Шишков, архитектор И. Н. Андрианов).
Дом 32 — Жилой дом. Построен в 1838 г., перестроен в 1860-е гг.
Дом 34 стр. 1 — Главный дом городской усадьбы А. Д. Негуневой — Е. А. Ивановой — П. Н. Иванова (1830-е; 1850-е; 1870-е; 1910-е). В этом доме с 1850 по 1851 годы жил писатель Толстой Лев Николаевич. Здание упоминается в романе «Война и мир». В этом доме Толстой Л.Н. впервые пытался написать первое серьезное и большое произведение — «Повесть из цыганского быта».
Дом 36/18 — Жилой дом (1833; 1863; кон. XIX в.).
Дом 38/19 — бывший Доходный дом В. О. Гаркави (1889 г., архитектор Р. И. Клейн). В доме жили филолог Д. Н. Ушаков и пианист К. Н. Игумнов.
Дом 42 стр. 1 — Жилой дом (1901, архитектор В. А. Ковальский, надстроен в 1925 году).
Дом 42 стр. 4 — Ледник (1911, архитектор К. Ф. Буров)
Дом 42 стр. 5 — Садовый павильон с садом (1911, архитектор К. Ф. Буров).
Дом 44/28 — бывший Доходный дом О. С. Петровской (1912, арх. Д. М. Челищев). Здесь проживал архитектор Д. М. Челищев (квартира № 5), квартиру А. Р. Изрядновой (№ 14) в 1920-е годы посещал поэт Есенин Сергей Александрович (памятная доска). Здание украшено оригинальным декором.
Нечетная сторона
Дом 3/18 — бывший доходный дом Шервуд-Верной (1898 г., архитектор И. С. Кузнецов)
Дом 9 — Жилой дом, который был построен в СССР для высших военачальников. Здесь жили генерал армии, Герой Советского Союза А. Ф. Щеглов, генерал-полковник авиации Г. Ф. Байдуков, маршалы А. В. Геловани, Н. Ф. Шестопалов, заместитель министра обороны СССР (1986—1991) И. М. Третьяк, организатор военной медицины Е. И. Смирнов, поэт-переводчик А. М. Гелескул.
Сквер экология — расположен у дома 9А — в этом небольшом уютном сквере под открытым небом расположены скульптуры от Музея «Дом Бурганова». 24 апреля 2020 года здесь посадили Дерево дружбы (березу) в ознаименование 70-ти летия встречи на Эльбе советских и американских войск.
Дом 15/25 стр. 1 — жилой дом (1932 г., инженер Д. С. Лебедев, архитектор Н. А. Ладовский. Здесь жили актёр Александр Кайдановский, литературовед Евгений Пастернак.
В этом доме была написана песня «Подмосковные вечера» (автор текста — Михаил Матусовский, музыка композитора Василия Соловьёва-Седого) (памятная доска).
Дом 19 — Бывший доходный дом. Построен в 1911 году, архитектор Н.И. Жерихов. Сейчас жилой дом. В этом доме в 1911-1912 годах жила поэт Цветаева Марина Ивановна (памятная доска). В начале 1912 г. здесь останавливался поэт М. А. Волошин. В 1928—1954 годах в доме жил естествоиспытатель А. Л. Яншин.
Дом 21 — Бывший доходный дом (1909, архитектор И. А. Герман)
Дом 23/14, стр. 1 — жилой дом (1903 г., архитектор И. Г. Кондратенко)
Дом 25/9 — Современное офисное здание. Ранее на этом месте располагался дом поэтессы и писательницы Е. П. Ростопчиной, затем И. А. Яковлева, у которого жил его сын А. И. Герцен. Позже в доме размещалась женская гимназия В. В. Ломоносовой
Дом 27 — Дом-музей А. И. Герцена. В 1843—1846 годах здесь жил А. И. Герцен. Этот особняк с мезонином Павла и Александра Тучковых был куплен И. А. Яковлевым.
Дом 29 — жилой дом, построенный для начальствующего состава Народного комиссариата морского флота, позднее командного и начальствующего состава Красной Армии (1929—1930, архитектор П. А. Голосов). Здесь жил Б. М. Шапошников.
Дом 31 — жилой дом, построенный для для высших военачальников. В доме жили советские военачальники А. М. Василевский, В. И. Варенников, И. Х. Баграмян (мемориальная доска, 1983), А. Н. Ефимов.
Дом 33 — жилой дом. Здесь долгое время жил и работал писатель Шолохов Михаил Александрович. В 1985 году на фасаде здания была установлена мемориальная доска (скульптор О. Комов, архитектор Е. Кутырев).
Дом 37/16 — жилой дом. Здесь жил советский государственный деятель Н. Н. Байбаков.
Дом 41 — Мужская гимназия З. И. Шамониной (Лаборатории института Госсанинспекции им. Л. А. Тарасевича) (1884, архитектор К. И. Андреев — левая часть существующего здания; 1936—1937, архитектор Н. И. Транквиллицкий).
Дом 41, стр. 2 —«дом Тарасевича». В этом доме жил врач Л. А. Тарасевич.
Дом 43 — бывший доходный дом Е. А. Шаблыкиной (1906, архитектор Г. К. Олтаржевский). Здесь с 1920 по 1942 год в кв. № 12 жил художник М. В. Нестеров (памятная доска).
Дом 45, стр. 1 — главный дом городской усадьбы (1783 г.; 1823; 1887).
Главный дом городской усадьбы А. Д. Негуневой — Е. А. Ивановой — П. Н. Иванова (№ 34)
В литературе
«Война и мир» (1863 — 1869 гг.) — о Пьере Безухом: «В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище.»
Илья Ильф (1897—1937) и Евгений Петров (1903—1942)
«Двенадцать стульев» (1927 г.), ч. 2 гл. 18 — о Доме 27 по Переулку Сивцев Вражек:
» — Что это за дом? — спросил Ипполит Матвеевич.
Остап посмотрел на розовый домик с мезонином и ответил:
— Общежитие студентов-химиков, имени монаха Бертольда Шварца.
— Ну, пошутил, пошутил. Имени товарища Семашко.
Как и полагается рядовому студенческому общежитию в Москве, общежитие студентов-химиков давно уже было заселено людьми, имеющими к химии довольно отдаленное отношение. Студенты расползлись. Часть из них окончила курс и разъехалась по назначениям, часть была исключена за академическую неуспешность, и именно эта часть, год из году возрастая, образовала в розовом домике нечто среднее между жилтовариществом и феодальным поселком. Тщетно пытались ряды новых студентов ворваться в общежитие. Бывшие химики были необыкновенно изобретательны и отражали все атаки. На домик махнули рукой. Он стал считаться диким и исчез со всех планов МУНИ. Его как будто бы и не было. А между тем он был, и в нем жили люди.»
Модерн Сивцева Вражка
Переулки Арбата без зазрения совести переименовывали и превращали в улицы с именами живших здесь в разное время Рылеева и Аксакова, Федотовой и Вахтангова, Писемского и Луначарского, братьев Танеевых и Мясковского. Поступая так, предавали забвению прошлое и предков. На Сивцев Вражек рука не поднялась. Речка Сивка, упрятанная в земле, и овраг-вражек дали название переулку, впадающему в Гоголевский бульвар. По сторонам речки жили опричники Ивана Грозного, потом осели “тяглецы”, служившие царю плотниками, денежниками, конюхами, о чем напоминают Плотников, Денежный, Староконюшенный переулки. Когда столица переместилась в Петербург, за стенами Белого города появились усадьбы аристократов, вытесняемые с развитием капитализма “третьим сословием”.
Перед 1917 годом в Сивцевом Вражке 44 владения принадлежали князю, действительному статскому советнику, дочери генерал-лейтенанта, женам штабс-капитана и штаб-ротмистра, присяжному поверенному, священнику. Всеми другими владели купцы, потомственные почетные граждане и некие обыватели. Перед Первой мировой войной в переулке на месте особняков поднялись доходные дома со всеми удобствами. Под номером 19 “в огромной неуютной квартире” жила с мужем юная Марина Цветаева. В новом доме, построенном в 1911 году в стиле модерн архитектором Николаем Жериховым, малометражных квартир быть не могло.
Доходные дома вперемешку с особняками и зданиями нашего времени стоят от начала до конца переулка. Они пережили мировые войны, революции и “реконструкции”. Жизнестойкость придала доходным домам толщина кирпичных стен, масштаб и вид, достойный быть памятником архитектуры. Но сто лет тому назад эти дома не нравились многим, о чем известно из строк Марины Цветаевой:
“Домики с знаком породы,
С видом ее сторожей,
Вас заменили уроды,
— Грузные, в шесть этажей”.
Детство Марины прошло в “особняке с знаком породы” в Трехпрудном переулке. Бабушка подарила внучке деньги, и та купила особняк в Замоскворечье. Летом 1911 года выпорхнувшая из гимназии Цветаева встретилась в Коктебеле в доме Максимилиана Волошина с гимназистом Сергеем Эфроном.
Вернувшись в Москву, из особняка, где родилась, переехала в шестиэтажный дом. В январе 1912 года молодые обвенчались. В феврале гостил у них Волошин в Сивцевом Вражке. Во влиятельной московской газете “Утро России” поэт высоко оценил первый сборник стихов Марины “Вечерний альбом”. Цветаева подарила ему второй сборник, “Волшебный фонарь”. По ее признанию: “М.Волошину я обязана первым осознанием себя как поэта”. Из квартиры в переулке новобрачные поехали в свадебное путешествие по Европе. Тогда они могли себе это позволить. Мудрый Волошин предвидел, что этот брак не принесет счастья Цветаевой.
“Грузным” и “уродливым” дом, где жила Марина, сегодня вряд ли кому-нибудь покажется. На его фасаде установлена мемориальная доска в память о великом поэте. Не все разделяли мнение Марины о доходных домах. Чехов считал иначе: “Говорят мне, что московские архитекторы вместо домов понастроили каких-то ящиков из-под мыла и испортили Москву. Но я не нахожу, что эти ящики плохи”. Модерн с тех пор звучит в Москве, соперничая с ампиром. Москва чтит классиков литературы, но несправедлива к классикам архитектуры. Нет у нас ни одного памятника зодчим.
Разве не им она обязана красотой? Кто такой архитектор Жерихов? Неизвестно, когда и где родился, где и у кого учился, где умер, чем занимался после революции. Между тем этот художник, преподававший рисование и чистописание в московских школах, успешно занимался частной практикой. Простоя не знал. Возвел с 1902 по 1915 год около пятидесяти доходных домов. Все в стиле модерн, которому не изменял. Такой производительности не самого знаменитого и плодовитого мастера начала ХХ века могут позавидовать современные преуспевающие мэтры. Все строения Жерихова — в центре, самых престижных районах: на Пречистенке, Остоженке, Варварке… Они заполняют переулки Арбата и других известных улиц. Фасады все разные, декорированные скульптурой, лепниной внутри и снаружи.
В истоке Сивцева Вражка другой мастер, Иван Кузнецов, построил в стиле модерн, как пишут, “пышно украшенный дом”. Прежде чем получить признание заказчиков, он много лет учился. Окончил в Москве училище живописи, ваяния и зодчества с большой серебряной медалью. Что давало право проектировать и строить. После нескольких лет практики поехал за вдохновением в Италию. Вернувшись, поступил в классы петербургской академии художеств и в звании архитектора-художника снова поехал по Европе.
Самые известные его творения — Саввиновское подворье и Деловой двор. Когда взрывали Тверскую улицу, подворье, напоминающее терема Ростова Великого, пощадили и задвинули в глубь квартала. Его можно увидеть, войдя в ворота дома Тверской, 6. Купцам Иван Кузнецов построил комплекс контор высшего класса, гостиничные номера и склады у Варварских ворот Китай-города. Подобной конструкции здания с большими окнами относят к чикагской школе архитектуры. По адресу Делового двора искусствовед князь Сергей Волконский писал с осуждением: “Это американская Москва внутри Китай-города”.
Во время учения в академии Иван Кузнецов возвел помянутый “пышный дом” в Сивцевом Вражке, 3, заказанный потомками дворянина Шервуд-Верного. Мастеровой, выходец из Англии стал в России дворянином Иваном Васильевичем Шервудом-Верным. На его гербе в верхней половине щита изображался вензель в лучах под двуглавым орлом, а в нижней части из облаков выходила рука, сложенная для присяги. Механика, отца Шервуда, император Александр I пригласил служить на оснащенной английскими машинами мануфактуре. Джон получил хорошее образование, знал кроме родного и русского языка немецкий, французский и латынь. Но в уланский полк поступил рядовым и за семь лет заслужил чин унтер-офицера, не более того. Случайно весной 1825 года Джон подслушал разговор двух офицеров, будущих декабристов. На одного из них унтер-офицер произвел неизгладимое впечатление. И, недолго думая, офицер обратился к Шервуду с предложением: “Я вам вверяю важную тайну… наше общество без вас быть не должно”.
Донос Шервуда попал в руки Александра I, в июле 1925 года унтер-офицер получил аудиенцию. Произошел между ним и императором такой диалог. “Как ты думаешь, для открытия заговора не лучше ли произвесть тебя в офицеры?” — “Ни в коем случае, это теперь может дело испортить. Но, когда богу угодно будет, ваше величество, можете меня произвесть во что угодно”. Принявший Шервуда в заговорщики офицер в письме полковнику Пестелю, главе Южного общества, рекомендовал нового члена так: “Его характер английский… он тверд в своем слове и неуклонно стремится к своей цели”.
С арестами заговорщиков Александр I, получив подобные сведения и от других доносителей, не поспешил. Не сообщил о тайном обществе наследникам Константину и Николаю. Заслуги Джона Шервуда по-царски оценил после восстания на Сенатской площади Николай I. В “ознаменование благоволения нашего и признательности к отличному подвигу” назвал его Верным и возвел во дворянство, направил в лейб-гвардии драгунский полк, где началось быстрое возвышение по службе. Будучи тайным агентом, Шервуд-Верный храбро воевал, получал ордена, его детей крестили великие князья. Но в итоге полковник кавалерии сорвался с каната, по которому ходил. Сам попал в Петропавловскую крепость, где томились преданные им декабристы. По одной версии, за ложный донос, по другой — за финансовые прегрешения. К его фамилии прибавляли слово “Скверный”.
В книге “Вся Москва” за 1917 год дом 3 в Сивцевом Вражке значится за Николаем Николаевичем Шервуд-Вернаго. Чем это объяснить? Может быть, тем, что таким образом потомки стремились отдалиться от Ивана Васильевича. Свою тайную службу агент-доброхот не скрывал. Через тридцать лет после его смерти, в 1896 году, в журнале “Исторический вестник” под названием “Исповедь Шервуда” опубликованы записки доносителя. А два года спустя молодой архитектор Иван Кузнецов построил для потомков полковника Джона “пышный дом” в модном стиле модерн. Вернее сказать, это комплекс трехэтажных зданий в форме каре с воротами в небольшой двор. Фасады щедро украшены лепниной, масками мужского и женского рода, что свойственно московскому модерну.
Маски, ваза в нише стен, рельефы с античными всадниками и лошадьми видны на фасадах соседнего пятиэтажного дома, 6, построенного гражданским инженером Витольдом Дзеульским. Рядом с ним стоит шестиэтажный дом, 8, в стиле модерн, архитектора Михаила Холмогорова, неизвестно когда родившегося и умершего. Оба они успели многократно проявить себя до революции на лучших улицах Москвы.
Далее дом 14 для богадельни возвел в память вдовы генерал-майора Трофимовича на деньги родственников классик модерна Александр Мейснер. После окончания Московского училища живописи, ваяния и зодчества он заявил о себе в Романовом переулке, до недавних лет именуемом улицей Грановского. Там в начале ХХ века по его проекту появились большие дома. Их фасады увешаны мемориальными досками в честь живших здесь “выдающихся деятелей” партии и государства, маршалов и генералов.
Когда правительство Ленина переехало в Москву, этот комплекс комфортабельных зданий с двором за ажурной оградой объявили 5-м Домом Советов. Его заселили, как другие 28 подобных домов и лучших гостиниц, захватившие власть бездомные коммунисты, вышедшие из подполья, приехавшие из разных городов и эмиграции. Принадлежали жилые дома в Романовом переулке графу А.Д.Шереметеву. Ему рекомендовали молодого архитектора, служившего на стройках помощником известных зодчих. Доверие молодой да ранний полностью оправдал. Граф поручил Мейснеру в Китай-городе на Никольской улице, 10, построить комплекс Шереметевского подворья, служившего меблированными комнатами, сдававшегося под магазины и конторы как Деловой двор. Недавно главному зданию комплекса вернули великолепие модерна.
Мейснер пользовался признанием у московских аристократов. Князь Голицын поручил ему спроектировать торговый дом в Большом Черкасском переулке, 11, который он построил в стиле модерн. Граф Ностиц заказал доходный дом в Копьевском переулке, 2. На углу с Большой Дмитровкой сохранился фасад в стиле модерн перестроенного дома, где жили актеры Большого театра. Замечательный баритон Владимир Петрович Захаров, певший на радио, став педагогом училища Гнесиных, давал уроки дома, в стенах квартиры с отличной акустикой. В совершенно пустой комнате, куда я ходил на уроки, без картин и мебели, сохранился один рояль. И стул. По слухам, Владимир Петрович, страстный игрок, завсегдатай ипподрома, все вынес из дома.
Называю все эти неповторимые здания Москвы, чтобы сказать: стиль модерн, презираемый в недавнем прошлом как буржуазный и упадочнический, декадентский, заслуживает не меньшей заботы и внимания государства, чем давно признанный “революционный” ампир.
Все, конечно, знают Дом союзов в Охотном Ряду, в царской России — Благородное собрание. Его роскошный Колонный зал — архитектурная и историческая достопримечательность Москвы, как Большой театр. Матвей Казаков возвел дворец для московского дворянства в XVIII веке. В начале ХХ века обветшавшее здание решили надстроить и перестроить. Сегодня мы видим фасады такими, какими их сделал Мейснер.
После революции в Сивцевом Вражке появились здания в ином стиле. Конструктивизм отверг изыски модерна. Гладкие стены без лепнины у жилого дома 4, принадлежавшего кооперативу “Научный работник”. Одним из жильцов был, как гласит мемориальная доска, академик Александр Богомолец. Мать родила его в киевской тюрьме, где ожидала решения суда за участие в покушении на императора. Ее приговорили к смертной казни через повешение. Александр III помиловал террористку и отправил на вечную каторгу, где она умерла.
Докторскую диссертацию Богомольца высоко оценил Иван Павлов. Его избрали профессором медицинского факультета Саратовского университета, где он работал четырнадцать лет. В Москве служил профессором 2-го медицинского института. Похоронили его в Киеве в 1946 году. За установленным на артиллерийском лафете гробом президента Академии наук Украинской ССР, лауреата Сталинской премии Героя Социалистического Труда шел скорбящий Никита Хрущев.
Автор теории долголетия, сенсационной монографии “Продление жизни” обещал людям с помощью “сыворотки Богомольца” уподобиться библейским старцам, жившим по сто пятьдесят лет. Сыворотка продавалась в аптеках СССР. Газеты цитировали его крылатые слова: “Я взял старость в осаду”, “Нашел еще лазейку в броне, окружающей смерть”. Умер автор теории долголетия от туберкулеза в 65 лет.
Другая мемориальная доска на доме 4 напоминает о композиторе Николае Мясковском. Пятнадцать минут длилась овация в Большом зале Московской консерватории, где впервые прозвучала в мае 1924 года его Шестая симфония. Тогда она попала в струю общественного ожидания, взволновала слушателей, переживших революцию и Гражданскую войну. Музыку композитора в Европе и Америке исполняли лучшие оркестры и музыканты. В России играли Давид Ойстрах, Святослав Рихтер, Мстислав Ростропович. Сегодня играть не хотят. Почему?
Музыковеды считают, что Мясковский повторяет судьбу Баха, забытого после смерти и востребованного после революций и войн в Европе. Мендельсон в 1829 году с триумфом исполнил “Страсти по Матфею”, и гениальная музыка Баха вернулась в концертные залы. В1991—1993 годы, когда вокруг Белого дома лязгали гусеницы танков и стреляли, Евгений Светланов записал на диски все симфонические сочинения Мясковского, включая 27 симфоний, преодолев саботаж оркестрантов. Записи удалось размножить тиражом всего 500 экземпляров. Великому дирижеру не удалось вернуть забытую музыку. Его самого оркестр вынудил уйти. Настанет ли время, когда улягутся бури ХХ века, заглушившие музыку Мясковского?
