Вот мысль которой весь я предан итог всего что ум скопил
Немецкий и советско-еврейский Фауст (моя спекуляция)
Финал «Фауста» И.В.Гете. Два перевода
Я предан этой мысли! Жизни годы
Прошли не даром; ясен предо мной
Конечный вывод мудрости земной:
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идёт на бой!
Всю жизнь в борьбе суровой, непрерывной
Дитя, и муж, и старец пусть ведёт,
Чтоб я увидел в блеске силы дивной
Свободный край, свободный мой народ!
Тогда сказал бы я: мгновенье!
Прекрасно ты, продлись, постой!
И не смело б веков теченье
Следа, оставленного мной!
В предчувствии минуты дивной той
Я высший миг теперь вкушаю свой.
Фауст падает. Лемуры подхватывают его и кладут на землю.
Иоганн Вольфганг Гете. Фауст (пер.Н.Холодковский)
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идёт на бой!
Всю жизнь в борьбе суровой, непрерывной
Дитя, и муж, и старец пусть ведёт,
Чтоб я увидел в блеске силы дивной
Свободный край, свободный мой народ! (пер.Н.Холодковский)
По-моему, в них говорится о разных вещах.
«Лишь тот достоин жизни и свободы, Кто каждый день за них идёт на бой!» (Холодковский). Каждый день! Всю жизнь. «Лишь тот, кем бой за жизнь изведан, Жизнь и свободу заслужил.» (Пастернак). Изведан! Может быть только один раз (и может быть ТОТ решил что с него хватит?)
«Всю жизнь в борьбе суровой, непрерывной Дитя, и муж, и старец пусть ведёт,» (Холодковский) Призыв к всеобщей суровой непрерывной борьбе. «Так именно, вседневно, ежегодно, Трудясь, борясь, опасностью шутя, Пускай живут муж, старец и дитя.» (Пастернак). Как именно живут? Трудиться – понятно(в Советском Союзе «только тех, кто любят труд октябрятами зовут»). Но бороться шутя опасностью, это как? Только один раз изведав бой? Или борьба состоит в том, что шутят опасностью?
«Чтоб я увидел в блеске силы дивной Свободный край, свободный мой народ!» (Холодковский). Цель всеобщей непрерывной борьбы. «Народ свободный на земле свободной Увидеть я б хотел в такие дни.» Никакой цели предлагаемого образа жизни нет. Автор хотел бы чтобы такой образ жизни вели свободные люди на свободной земле.
А теперь спекуляция. Уверенный прямолинейный немец и запуганный скрученный советский еврей-выкрест.
Фауст
Иоганн Гёте
На этот раз, насколько разумею,
Тебе могилу роют, – не траншею.
Болото тянется вдоль гор,
Губя работы наши вчуже.
Но чтоб очистить весь простор,
Я воду отведу из лужи.
Мильоны я стяну сюда
На девственную землю нашу.
Я жизнь их не обезопашу,
Но благодатностыо труда
И вольной волею украшу.
Стада и люди, нивы, села
Раскинутся на целине,
К которой дедов труд тяжелый
Подвел высокий вал извне.
Внутри по-райски заживется.
Пусть точит вал морской прилив,
Народ, умеющий бороться,
Всегда заделает прорыв.
Вот мысль, которой весь я предан,
Итог всего, что ум скопил.
Лишь тот, кем бой за жизнь изведан,
Жизнь и свободу заслужил.
Так именно, вседневно, ежегодно,
Трудясь, борясь, опасностью шутя,
Пускай живут муж, старец и дитя.
Народ свободный на земле свободной
Увидеть я б хотел в такие дни.
Тогда бы мог воскликнуть я: \»Мгновенье!
О как прекрасно ты, повремени!
Воплощены следы моих борений,
И не сотрутся никогда они\».
И это торжество предвосхищая,
Я высший миг сейчас переживаю.
Фауст падает навзничь. Лемуры подхватывают его и кладут на землю.
В борьбе со всем, ничем ненасытим,
Преследуя изменчивые тени,
Последний миг, пустейшее мгновенье
Хотел он удержать, пленившись им.
Кто так сопротивлялся мне, бывало,
Простерт в песке, с ним время совладало,
Стоят. Молчат, как ночь.
Упала стрелка. Делу не помочь.
Упала стрелка. Сделано. Свершилось.
Конец? Нелепое словцо!
Чему конец? Что, собственно, случилось?
Раз нечто и ничто отожествилось,
То было ль вправду что-то налицо?
Зачем же созидать? Один ответ;
Чтоб созданное все сводить, на нет.
«Все кончено». А было ли начало?
Могло ли быть? Лишь видимость мелькала,
Зато в понятье вечной пустоты
Двусмысленности нет и темноты.
Кто строил заступом в песке
Такой барак дырявый?
Жильцу в пеньковом сюртуке
Что ж не обставлено жилье?
Нет даже стульев в зале\»
Здесь все чужое, не свое.
Чуть дух покинет тело, договор
Ему представлю, кровью подкрепленный,
Но столько средств есть с некоторых пор
Отбить у черта душу беззаконно!
Поверья предков, словно старый хлам,
Лишились силы, всякий смысл утратив.
Бывало, я со всем справлялся сам,
Теперь нуждаюсь в помощи собратьев.
Тяжелые для черта времена!
В загоне честь, обычай, старина.
Всегда готовым надо быть к подвохам,
А в старину душа была честна
И вылетала вон с последним вздохом.
Я схватывал ее, как кошка мышь,
Без промаха, и вмиг, без проволочки,
Сжимал в когтях. Теперь не то, шалишь!
Душа нейдет из грязной оболочки,
Ей дорога вонючая дыра,
Пока ее не сгонят со двора
Враждующие меж собой стихии.
Сиди, гадай, когда она и как
Решит уйти и хитрости какие
Готовить ей, чтоб не попасть впросак.
Смерть на руку уже не так скора,
Сражает не ударом топора.
Застынет труп, его б уж класть в гробницу,
Ан смотришь, ожил он и шевелится.
(Производит странные, заклинательные движения, словно отдает приказания.)
И.В.Гёте. Финал драматической поэмы: «Фауст». Перевод Б.Пастернака.
Если кто захочет читать всё равно целиком или частями творение Гёте «Фауст», то порекомендовал бы перевод Б.Пастернака. Слышал мнение, возможно близкое правде, состоящее в том, что переводы Б.Пастернака не совсем переводы, а отчасти интерпретации. Но мне как ценителю слова русского не так важен лингвистически точный перевод с немецкого языка, и не стремлюсь к возможно более точному знанию немецкого поэтического слова Гёте. Здесь я склонен довериться мыслительному, художественному и поэтическому дару Бориса Пастернака.
Как обычно хочу обратить внимание на фрагменты, которые и вне контекста не теряют своего содержательного смысла.
Хор
Пред СИЛОЮ бессильна речь,
СМИРИСЬ пред нею, НЕ ПЕРЕЧЬ.
А если хочешь взять БОРЬБОЙ,
РИСКУЙ и домом и собой.
Что ни говори, а СИЛА есть сила. Вот одно из приложений. Либо ты либерал-компрадор со всем своим рабством, покорностью и продажностью, какими бы словами это ни шифровалось. Либо патриот и должен иметь силы. Тогда в борьбе, сила на силу ты либо отстаиваешь право не быть рабом, либо рискуешь собой и домом.
Если связался с чёртоподобной силой и ставишь перед ней задачу, то будь уверен, что делаться всё будет с потерями, с невосполнимыми затратами. И оправдания будут издевательски саркастические. Как эти.
Мы кинулись сюда бегом.
Дела не кончились добром.
Мы в дверь стучались к ним раз сто,
Но нам не отворил никто.
Мы налегли, не тратя слов,
И дверь слетела с косяков.
Мы сообщили твой приказ,
Они не стали слушать нас.
Мы не жалели просьб, угроз,
Но не был разрешен вопрос.
Конец желая положить,
Мы стали вещи выносить.
Тогда их охватил испуг,
И ОБА ИСПУСТИЛИ ДУХ.
А ГОСТЬ, который был там скрыт,
Сопротивлялся и УБИТ.
МЕЖ ТЕМ КАК ВСЕ ПОШЛО ВВЕРХ ДНОМ,
ОТ ИСКРЫ ЗАГОРЕЛСЯ ДОМ.
И ЭТИ, ТРУПЫ К ТОЙ ПОРЕ,
ВТРОЕМ СГОРЕЛИ НА КОСТРЕ.
В следующем фрагменте надо принять во внимание, что речь идёт как никак о «бессмертной сущности», о душе. И от этого занимательны озабоченные рассуждения Мефистофеля на эту тему. И хорошо что форма изложения не скучно пафосная.
Следующий фрагмент всё о том же, о стремлении к упорядочивающим действиям во всяких обстоятельствах и неблагоприятных условиях.
Вокруг меня сгустились ночи тени,
НО СВЕТ ВНУТРИ МЕНЯ ВЕДЬ НЕ ПОГАС.
Бессонна мысль и жаждет исполненья,
И жив распорядителя приказ.
И разумеется слова фундаментального итога этого произведения, который вполне вероятно уставший и бегущий за сюжетом читатель не всегда внимательно прочтёт. Но, не больше не меньше, а смысл этих фраз вполне может служить смыслом жизни довольно многим людям. Уж не хуже мотиваций «премудрого пескаря».
Вот мысль, которой весь я предан,
Итог всего, что УМ СКОПИЛ:
ЛИШЬ ТОТ, КЕМ БОЙ ЗА ЖИЗНЬ ИЗВЕДАН,
ЖИЗНЬ И СВОБОДУ ЗАСЛУЖИЛ.
Так именно, вседневно, ежегодно,
ТРУДЯСЬ, БОРЯСЬ, ОПАСНОСТЬЮ ШУТЯ,
Пускай живут муж, старец и дитя.
НАРОД СВОБОДНЫЙ НА ЗЕМЛЕ СВОБОДНОЙ
Увидеть я б хотел в такие дни.
Тогда бы мог воскликнуть я: «Мгновенье!
О, как прекрасно ты, повремени!
Воплощены следы моих борений,
И не сотрутся никогда они».
И, это торжество предвосхищая,
Я высший миг сейчас переживаю.
Вот мысль которой весь я предан итог всего что ум скопил
***
Ein Sumpf zieht am Gebirge hin,
Verpestet alles schon Errungene;
Den faulen Pfuhl auch abzuziehn,
Das Letzte wär’ das Höchsterrungene.
Eröffn’ ich Räume vielen Millionen,
Nicht sicher zwar, doch tätig-frei zu wohnen.
Grün das Gefilde, fruchtbar; Mensch und Herde
Sogleich behaglich auf der neusten Erde,
Gleich angesiedelt an des Hügels Kraft,
Den aufgewälzt kühn-emsige Völkerschaft.
Im Innern hier ein paradiesisch Land,
Da rase draußen Flut bis auf zum Rand,
Und wie sie nascht, gewaltsam einzuschießen,
Gemeindrang eilt, die Lücke zu verschließen.
Ja! diesem Sinne bin ich ganz ergeben,
Das ist der Weisheit letzter Schluß:
Nur der verdient sich Freiheit wie das Leben,
Der täglich sie erobern muß.
Und so verbringt, umrungen von Gefahr,
Hier Kindheit, Mann und Greis sein tüchtig Jahr.
Solch ein Gewimmel möcht’ ich sehn,
Auf freiem Grund mit freiem Volke stehn.
Zum Augenblicke dürft’ ich sagen:
Verweile doch, du bist so schön!
Es kann die Spur von meinen Erdetagen
Nicht in äonen untergehn.—
Im Vorgefühl von solchem hohen Glück
Genieß’ ich jetzt den höchsten Augenblick.
Johann Wolfgang Goethe
***
И снова топкое болото ведёт к горе.
Ах, сколько сил оно сгубило наших на земле.
Но только лени топь преодолев,
Смогу назвать последнее успех,
Открыв пространство для людей
И жизни не беспечной, но в труде.
В долине плодородия живёт
Отныне человек и скот.
На землях новых сеет, жнёт
Простой, трудящийся народ.
И всё здесь будто райский уголок.
До края мчится бешеный поток,
И так стремится властно править
И рукава свои расправить.
Да, я весь единой предан вере,
И вот где истина сама:
Лишь тот, кто жизнь свободой мерит,
Тот и возьмёт её сполна.
И так без горестей и бед
Живут здесь сын, отец и дед.
Хотел бы видеть я весь этот люд,
И как свободно на земле живут.
И в то мгновенье мог бы произнесть,
Повремени, ты так прекрасно!
Не зря работал на земле,
Не был мой труд напрасным.
И предвкушая счастья высшего блаженство,
Я наслаждаюсь мигом совершенства.
***
Болото тянется вдоль гор,
Губя работы наши вчуже.
Но, чтоб очистить весь простор,
Я воду отведу из лужи.
Мильоны я стяну сюда
На землю девственную нашу.
Я жизнь их не обезопашу,
Но благодатностью труда
И вольной волею украшу.
Стада и люди, нивы, села
Раскинутся на целине,
К которой дедов труд тяжёлый
Подвёл высокий вал извне.
Внутри по-райски заживётся.
Пусть точит вал морской прилив,
Народ, умеющий трудиться,
Всегда заделает прорыв.
Вот мысль, которой весь я предан,
Итог всего, что ум скопил.
Лишь тот, кем бой за жизнь изведан,
Жизнь и свободу заслужил.
Так именно, вседневно, ежегодно,
Трудясь, борясь, опасностью шутя,
Пускай живут муж, старец и дитя.
Народ свободный на земле свободной
Увидеть я б хотел в такие дни.
Тогда бы мог воскликнуть я: «Мгновенье!
О, как прекрасно ты, повремени!
Воплощены следы моих борений,
И не сотрутся никогда они».
И, это торжество, предвосхищая,
Я этот миг сейчас переживаю.